113
Под окном маршировали гвардейцы, распевая древние императорские гимны. Их голоса и топот ног доносились до покоев императора. На какое-то время Джон забыл про Линду, но он знал, что это только короткая передышка – Линда не отпускала его так просто.
– «…По окончании начальной школы Эдуард Лоренцо Шиллер был передан на воспитание Еве Бронкс, добропорядочной вдове из Ланхайма. Мальчик прожил у вдовы два года, а потом исчез. Как следует из полицейского протокола, мероприятия по розыску Эдуарда Лоренцо Шиллера успеха не имели. Удалось выяснить только то, что Эдуард добрался до промышленного порта Пенезы, где нанялся на неизвестное судно…»
Ахмет Крылов закончил читать и поднял глаза на императора.
– Ну вот, – сказал Джон, – как будто все сходится: и по документам, и по медицинским показателям.
– Ваше величество, опираясь на медицинские документы, можно сказать, что вы являетесь родственником Эдуарда Лоренцо Шиллера. Однако это еще не доказывает, что Эдуард Лоренцо Шиллер и Эдди Шиллер одно и то же лицо.
Император посмотрел на своего министра безопасности, но Ахмет Крылов почувствовал, что мыслями император где-то далеко.
– Можете быть свободны, Ахмет. А к этой теме мы вернемся позже.
Шеф безопасности поклонился и вышел, а император, больше не в силах сдерживать себя, вскочил на ноги.
– Римас, найди Кая! – крикнул он.
– Что, ваше величество? – спросил старый слуга, приоткрыв дверь.
– Ты все прекрасно слышал, Римас, – устало сказал император.
– Уже бегу. – Римас исчез. Через минуту телохранитель императора был уже у своего господина.
– Слушаю, ваше величество, – проговорил он с поклоном.
– Кай, выбери машину и подгони ее ко второй лестнице.
– Куда мы едем, ваше величество? – спросил Кай, но по выражению его глаз Джон понял, что Кай знает куда.
– В замок Руш.
– Слушаюсь, ваше величество. – Телохранитель снова отвесил поклон и удалился своей бесшумной кошачьей походкой.
«Ну вот, сейчас я убью ее. Я подъеду к воротам замка, и комендант выполнит приказ».
«Нет, он ее не убьет. Он слишком слаб для этого…» – возразил внутренний голос.
«А если он слаб, я сам убью ее…»
«Увы, Джон, и ты недостаточно силен для этого…»
«Но кто же убьет ее? Или эта ведьма будет жить вечно?!»
«Она умрет от руки императора…» – сообщил внутренний голос.
– Но ведь император – я! – крикнул Джон вслух. – Значит, я убью ее?! Скажи!
Но голос не отвечал. Он или не знал, или не хотел ничего говорить Джону.
Прозвенел будильник, и Зальц, ничего не соображая, заставил себя подняться. Он машинально забрался в душ и включил струю ледяной воды, однако это мало помогло, и даже после водной процедуры полковник долго смотрел на календарь, стараясь угадать, какой наступил день.
Комендант Зальц не помнил, во сколько он оказался дома – скорее всего, около четырех утра. Если бы он пришел раньше, его жена сказала бы утром: «Пока, милый», – но она только пробурчала что-то невнятное.
На службе тоже время потянулось медленно и уныло, а все из-за вчерашнего вечера в клубе военного городка. Сначала пили за победу над Ученым Домом, потом просто так, но очень много и со всеми. Дальше полный провал.
Комендант особого блока изоляционного содержания полковник Зальц, еле передвигая ноги, закончил утренний обход и вернулся в кабинет, чтобы взбодрить себя чашкой кофе.
«А все этот Леман – попробуй да попробуй… – поморщился полковник, насыпая в турку кофе. – Сам тоже дурак. Ну, Леман, понятно, молодой капитанишка, но ты-то…» – выговаривал себе полковник.
Вчера он поддался на уговоры капитана Лемана из министерства военного снабжения попробовать «паровоз». Суть способа была проста: после ста пятидесяти граммов чистой панки нужно понюхать нашатырный спирт, а затем снова принять дозу, потом опять понюхать и так далее.
Опыт действительно удался, и после понюшки нашатыря следующий стаканчик пролетал быстрее предыдущего. Полковник Зальц одолел семь «вагонов» и теперь, стоя перед зеркалом, никак не мог определить, что же из видимого им является лицом.
Зазвонил телефон внутренней связи. Полковник долго смотрел на стол, пытаясь разобраться, какую из трубок нужно поднять. После нескольких неудачных попыток он все-таки поднял нужную.
– Комендант… Зальц… – представился полковник, обдавая трубку запахом еще не перегоревшего топлива.
– Сэр, это сержант Пиквик из четвертого секрета.
– Что такое, с-сержант?
– Сэр, мимо секрета проследовала машина императора.
– Что?
– Мимо нашего секрета проследовала машина императора. Императора Джона, – добавил Пиквик, чувствуя, что полковник испытывает какие-то трудности.
– Так… – До коменданта наконец начал доходить смысл сказанного сержантом. – Хорошо, сержант, продолжайте наблюдение.
Он положил трубку и опустился на стул. Сознание его начало проясняться, и еще через минуту он был уже практически трезв.
На плитке зашипел убежавший из турки кофе. Однако Зальц не обратил на это внимания и, поднявшись со стула, принялся рыться в выдвижном ящике стола.
Наконец он нашел то, что искал, – письменный приказ императора.
Еще раз перечитав текст, Зальц вернул бумагу на место и, открыв незапертый сейф, достал устаревший «гольф» – тяжелый крупнокалиберный пистолет.
До прибытия машины императора оставалось не так много времени – чуть больше получаса. За это время нужно было успеть выполнить приказ.
Постовые с каменными лицами пристальными взглядами провожали широко шагающего коменданта. Полковник проходил контроль за контролем, постепенно приближаясь к нужной ему галерее.
Вот и последний поворот, но прежде полковник Зальц зашел на пульт к дежурному оператору, откуда за обитателями замка Руш велось круглосуточное наблюдение.
– Доброе утро, сэр, – вскочил дежурный, когда комендант появился в помещении.
– Сиди-сиди, – махнул рукой Зальц, – какое сейчас утро? Обед скоро.
Он достал смарт-карту и, вставив ее в специальное гнездо, отключил камеры в апартаментах Линды Бруэс. Забрав смарт-карту, Зальц покинул пульт. Теперь без его ведома никто не мог включить видеокамеры и можно было спокойно выполнять приказ императора.
Привычным движением, будто возвращаясь к себе домой, полковник толкнул дверь камеры и оказался в покоях молодой женщины. В лицо пахнуло дорогими духами. Видимо, хозяйка камеры только что вышла из ванной.
«Войду, подниму пистолет и сразу выстрелю – что бы она ни говорила и как бы она меня ни умоляла…» – настраивал себя комендант.
Он достал «гольф» и осторожно, чтобы не издавать громких щелчков, передернул затвор, затем отбросил занавески, закрывавшие вход во вторую комнату, и шагнул внутрь.
«Не слушать никаких криков, сразу стрелять – и все. У меня есть приказ…»
Однако то, что увидел полковник Зальц, заставило его повременить с выстрелом. Линда Бруэс, совершенно нагая, стояла перед ним с закрытыми глазами и слегка покачивалась, пребывая в каком-то полузабытьи.
Она не кричала, не умоляла о пощаде, она не забивалась в угол, сотрясаясь от рыданий. Она стояла посередине комнаты и, казалось, даже не подозревала о присутствии постороннего человека.
Безусловно, это была наилучшая возможность, чтобы выстрелить, но… комендант был не готов к такому и, подняв пистолет, стал ждать, когда жертва придет в себя и отреагирует именно так, как он себе представлял.
Прошла минута-другая, полковник уже с интересом смотрел на молодое, пышущее сексуальной энергией тело, подрагивавшее от невидимых возмущений. Давно забытые, почти осязаемые ощущения коснулись нервных струн полковника Зальца.
Меж тем девушка открыла глаза, и комендант увидел в них страх.
«То, что нужно…» – подумал он, палец на спусковом крючке слегка шевельнулся.
Однако страх был вызван другим. Линда Бруэс вскрикнула, схватила с кровати халат и загородилась им, прижав руки к груди.
– Кто вы? Что вы здесь делаете? – спросила она трясущимися губами, отступая к фальшивому окну.
«Она приняла меня за насильника. Какая чушь…» – подумал полковник.
– Прошу вас, не надо… – простонала девушка.
«Вот оно – как только скажет «пощадите», я выстрелю!»
– Я знаю, что я в вашей воле, мистер, но лучше убейте меня, потому что я лучше умру, чем позволю над собой надругаться!
Все шло совершенно по другому сценарию. Линда Бруэс выпрашивала смерть, и это привело полковника Зальца в полное смятение.
– Я умоляю вас, мистер… – Девушка заплакала и упала на колени. – Не делайте этого…
От нее исходила такая волна беззащитности, что полковник вдруг почувствовал легкое желание.
– Лучше убейте меня, мистер… – Заливаясь слезами, девушка выронила халат и в отчаянии закрыла лицо руками.
Зальц подошел к ней совсем близко и приставил ко лбу пистолет. Он все еще надеялся, что она испугается и что ее слезы лишь жалкое актерство, но… На лице Линды Бруэс отразилось счастливое ожидание скорого освобождения.
А между тем Зальцу хотелось ее все сильнее.
«Ты не оправдала моих ожиданий, а я не оправдаю твоих надежд…» – решил он и, отбросив пистолет, ударил девушку по лицу.
– О, нет, мистер! – закричала она, но Зальц со звериным рыком бросил ее на пол и с силой вошел в нее, похрюкивая от удовольствия и наслаждаясь смертельным ужасом девушки…
Наконец все закончилось, и Зальц бессильно перекатился на спину.
«Все, теперь эту суку можно и пристрелить…» – расслабленно подумал он. Очнувшись, девушка застонала, и комендант снова почувствовал в себе желание. Он с новой силой набросился на свою жертву, чувствуя, как громко бухает его немолодое сердце.
«Да, давно я так не веселился…» – улыбнулся полковник, отдыхая во второй раз. Он приподнял голову, чтобы посмотреть, где оставил свой пистолет. Пора было заканчивать эту комедию.
Конечно, если проводить экспертизу, то можно определить, что перед смертью она была изнасилована, но кому это надо?
«Где же пистолет?..» – Полковник сел и огляделся по сторонам. Невольно он бросил взгляд на безвольно раскинутое женское тело и снова услышал слабые всхлипы. И опять желание накатило на полковника неконтролируемой волной, заставив забыть обо всех приказах и присягах.
Теперь он был только машиной, со стекленеющим взглядом и полубезумной улыбкой. Он все двигался и двигался, вдыхал и выдыхал, пока его тело не одеревенело от бессилия и он не свалился на пол, отчаянно ловя ртом воздух.
– Нет, милый, это еще не все… – улыбаясь, пропела Линда и, оседлав полковника, продолжила сладкую казнь.
