106
Утро выдалось ясное и холодное. Солнце только-только всходило над горизонтом, а служебный внедорожник Джека Соринена уже мчался по шоссе прочь из застроенного однообразными небоскребами Гринбурга.
– Не знал, что ты такой лихой водитель, – заметил Йонас Пештель, покосившись на спидометр.
– Сейчас семь двадцать, Йон. С восьми до половины девятого самый клев. Если пропустим кормежку белого карася, привезем домой только лягушек, – пояснил Соринен.
Редкие машины проносились навстречу, спеша в город из живописных сельских районов.
– Хорошие здесь места. Я с удовольствием пожил бы за городом, – сказал Пештель. – Может, я так и поступлю, когда сменю работу.
– Ты собираешься сменить работу, Йон? – удивился Соринен. – Нашу работу?
– А почему нет, Джек. Я уже двадцать пять лет на этой службе. Надоело.
– Думаешь, отпустят?
– А почему нет? Я человек маленький, ничего особенно не накопал. Интересного никому рассказать не могу.
– Начальство может посчитать иначе, – возразил Соринен. – Вспомни Спайка-Космонавта. Уж каким безобидным он был человечком, однако контора решила иначе. Спайку – пулю, вдове и детям – страховку и пособие.
– Спайк был не таким уж и безобидным. Он участвовал в устранении Шакала и Гарри-Птенчика. Из той бригады не осталось никого. Кого-то нашли и убрали люди Шакала, а об остальных позаботилась контора.
– Ну, ты нагнал страху, Йонас, – деланно поежился Соринен. – Ты столько знаешь, что и тебя не пожалеют…
– Смотри не проворонь этот поворот, а то, как в прошлый раз, уедем на фермерские участки…
– Не дрейфь, теперь я выучил эти места как свои пять пальцев… Целый месяц карту дорог штудировал…
Показался знакомый поворот, и машина, мягко качнувшись, свернула на грунтовую дорогу.
– Постой, ты хочешь ехать к Западной бухте? – спросил Пештель.
– С чего ты взял? Поедем через пляжи к избушке смотрителя, как в прошлый раз… Или ты не хочешь?
– Да нет, поехали, – согласился Йонас.
Они проехали еще три километра и, обогнув домик экологического поста, остановились в двадцати метрах от берега.
– Какая же красота, а, Йон? – совершенно искренне произнес Джек Соринен, вдохнув набегавший с озера ветерок.
Запах водорослей, плеск волн, легкий шелест листвы… Волчья жизнь, которую вел Джек, словно куда-то отдалилась, он снова, как в далеком детстве, был способен остро чувствовать, впитывая душой все, что его окружало.
– Джек, не спи, потом надышишься! – подогнал Соренсена Пештель. – Давай, разворачивай снасти, сейчас карась пойдет!
– А если не пойдет?
– Пойдет-пойдет, куда он денется?
В считанные минуты рыбаки расставили рогатки и разложили телескопические удочки. По воде уже расходились круги – кормящаяся рыба поднималась из глубин к верхним, теплым слоям воды, богатым планктоном.
– По два крючка делаем? – спросил Пештель.
– Давай по два, чтобы, когда карась пройдет, не менять глубину…
Рыбаки поставили раскладные стульчики и, положив удочки на рогатки, перевели дух.
Поплавок на удочке Йонаса дернулся, но он не успел даже дотронуться до удочки, как поклевка прекратилась.
– Дразнит, гад, – проворчал Соренсен.
– Не говори…
Рыбаки помолчали, потом Йонас сказал:
– Послушай, Джек, у меня в рюкзаке фляжка…
– У меня тоже… – не отводя взгляда от волнующегося поплавка, отозвался Джек.
– Ну так сходи.
– Сам сходи…
– Да у меня сейчас клюнет.
– У меня тоже сейчас клюнет…
– Хорошо, – согласился Пештель. – Кто первый вытащит рыбу, тот не идет…
– Не идет, – согласился Соренсен.
В этот момент поплавок на удочке Йонаса ушел под воду, а само удилище согнулось, едва не достав до воды.
– Подсекай, Йон! – не своим голосом закричал Джек, забывая про все на свете.
С поджатыми от напряжения губами, Йонас водил добычу из стороны в сторону, то отпуская леску на трещотке, то наматывая ее на катушку. Джек, с большим сачком наготове, кричал, суетился и давал дурацкие советы. Наконец рыба подошла к берегу, и Соренсен ловко подцепил ее сачком.
Первой добычей оказался полуторакилограммовый экземпляр рыбы-полицая, получившей свое название за чередование белых и синих полос на ее плавниках. И хотя карась был вкуснее, для начала рыбалки и такой результат считался нормальным.
Согласно уговору, Соренсен отправился за спиртным, а Пештель заменил насадку и положил удочку на рогатку. Взгляд его случайно упал туда, где стояла рогатка Джека, – ни поплавка, ни самой удочки не было.
– Эй, твоя удочка, Джек!
Заметив пропажу, Соренсен бегом вернулся к берегу, но было уже поздно, неизвестная рыба, тянувшая удочку, была уже далеко.
– Какая наглость… – только и сказал Соренсен.
– Ничего страшного, Джек. Возьми мою запасную… – попытался успокоить напарника Пештель.
– Ты не понимаешь, Йон, дело не в удочке, а в принципе.
С далекого противоположного берега неосторожно мигнул солнечный зайчик.
«Тоже мне, профессионалы…» – подумал Пештель.
«Убью уродов!..» – решил Соренсен.
