Глава 21

– Кого ты увидела? – Не отрывая глаз от экрана, Игорь искоса посмотрел на неё. То изображение, что сейчас передавали высланные вперёд дроны, интересовало его гораздо больше чем видения её напарницы. Ну мало ли что могло ей причудиться? А принимая во внимание тот факт, что нервы у всех и так были напряжены, верить её словам он особо и не собирался, хорошо помня свои видения, пусть и получившие материальное подтверждение.

Его гораздо больше интересовал объект, медленно росший прямо по курсу. Внешний вид этого образования, так похожий на школьную модель, по мере их приближения к нему менялся крайне слабо.

Всё та же мешанина шариков, соединённых меж собой тонкими палочками. Хотя, надо признать, тонкими их можно было признать, применяя это слово только к визуальной составляющей. Неугомонный Два-Семь, стоило только этажерке вдвинуться в открывшейся проход, немедленно принялся сканировать образование всеми доступными ему способами. И, надо сказать, что результаты, в принципе вполне ожидаемые, всё же повергли что Игоря, что Ролашу, пусть и в небольшой, но неприятный шок.

Шары, как они оба и предполагали, оказались подобиями звёзд. От обычных, оставленных по ту сторону преграды, их отличали всего два момента – и если тот факт, что они едва тлели, уподобляясь оставленным снаружи уголькам, был вполне ожидаем, то вот другое открытие, касавшееся их размеров, при виде которых любой сверхгигант расплакался бы от зависти – вот это удивляло и напрягало совсем по-крупному.

Другим, не менее неприятным, открытием, оказались соединявшие эти слабо пульсировавшие шары, палочки. Их диаметр был невелик, относительно местных звёзд, конечно. Всего какие-то световые минуты, но примечательно было другое.

Стоило только звезде начать тухнуть, завершая очередную пульсацию, как в трубочке, соединявшей этот шар с другим, возникала, начиная свой бег, яркая искра, успевавшая исчезнуть в теле соседа за миг до начала его пульсации. Сколько Игорь не старался, но заметить момента, когда бы такие гонцы встретятся на узкой дорожке он так и не смог. И это при том, что все шары пульсировали и слали искры в одном, непрерывном и сложном ритме.

– Так кого ты, говоришь, увидела, – с трудом оторвавшись от этого завораживавшего зрелища и ловя себя на подсознательном желании смотреть и смотреть на нескончаемый бег искр, он развернулся к Ролаше.

– Кого? – Отойдя от экрана она привалилась к креслу сложив руки на груди: – Бога. И, что хуже, я узнала его. Это был Савф. Я его помню многообещающим юнцом, взятым в экспедицию за свои таланты. Во всём, что касалось электроники, превзойти его было невозможно. Мы даже шутили, что он, имея только черствую лепёшку и солнечный свет, и то сможет создать любой модуль.

– Мощно. Но меня больше интересует другое. Как думаешь – он мог тебя узнать?

– Не только мог, но и узнал! – Появившийся из пустоты молодой и довольно симпатичный мужчина весело рассмеялся: – Как можно не узнать Великую Ролашу, бросившую вызов живой материи? – Подойдя к Игорю, он игриво ткнул его кулаком в живот и тот охнул, ощущая отнюдь не призрачную жесткость его кулака: – Вот же тебе свезло! Заиметь в напарницы саму Ролашу! Я, конечно, давно уже не юнец, подмигнул он Маслову: – Но признаюсь – обладать ей, да что обладать, хотя бы час, минуту, миг, провести в её объятьях, было мечтой всей молодёжи корабля! А какие легенды ходили о счастливчиках, удостоившихся этой чести! Мммм…

– Савф! Прекрати! Это когда было! – Возмущённо уперев руки в бока воскликнула Ролаша: – Не смей про это!

– Всё-все-всё, – замахал выставленными вперёд руками Бог и, ещё раз подмигнув Игорю, быстро произнёс: – Завидую тебе! Столько времени с ней! Расскажешь? Ну, потом, как время будет?

– Да не об чем рассказывать, – выдавил из себя, почему-то краснея, Игорь: – Не было у нас ничего. Только током пару раз била.

– Током? – На лице Савфа появилось удивлённое выражение и сохраняя его, он развернулся к Ролаше: – Ты увлеклась играми? Моя госпожа, – он склонился в глубоком поклоне: – Ваш раб будет счастлив служить вам любым, даже самым противоестественным, способом.

– Савф! Ты достал! – Подойдя к нему, она замахнулась и отвесила Богу роскошную пощёчину. Увы, но её грациозный замах оказался не более чем жестом – узкая ладонь без сопротивления прошла сквозь голову обидчика, немедленно расплывшегося в довольной улыбке: – Госпожа посветила меня в рыцари? Какая честь!

– Савф! Я серьёзно.

– Ну, раз серьёзно, то прости, – стряхнув с лица улыбку он прошёл сквозь неё и прислонился к стене подле экрана – точно в том месте, где была она до его появления.

– Серьёзно, значит… – Стерев с лица эмоции и даже как-то окаменев, он сложил руки на груди и качнул головой: – Два-Семь – стоп. Вы и так слишком близко подошли.

– Я принимаю команды только от капитана, – тонко пискнул тот, неожиданно переходя на первый вариант своего голоса.

– Другого ответа я и не ожидал, – всё так же равнодушно, без тени улыбки кивнул Бог и маркер, скользивший по пустоте, резко остановился, словно врезавшись в невидимую стену. Секунда и точно так же замерли и Кристаллоиды, с небольшим отставанием следовавшие за ним.

Со стороны они – и разумы и этажерка, напоминали стаю мух, со всего хода влетевший в лист липкой бумаги.

– Капитан! – Возмущённый писк Два-Семь сменился нормальным голосом: – Маркер! Он опять не подчиняется. Он…прилип! Как при входе!

– Уважаемый Савф, – развернувшись в сторону властителя Центра, Игорь коротко поклонился: – Прошу меня простить, я ещё ни разу вот так, напрямую, с Богом не общался, но не могли бы вы отпустить наш маркер и наших спутников? Мы все будем вам крайне признательны, – закончив, он поклонился ещё раз.

– Отпустить, не отпустить, – в руках Бога появился цветок похожий на ромашку, чьи лепестки он принялся отрывать по одному. Оторванные белые полоски недолго кружились в воздухе – на пару секунд зависнув, они устремлялись к полу радужными кометами и встретившись с ним выбрасывали вверх тонко звенящие фонтанчики блестящих и переливавшихся как драгоценные камни, искр.

– Отпустить, не отпустить… А зачем? – Оторвавшись от цветка Савф посмотрел на Игоря: – Зачем?

– Что зачем? Ну… Удерживать разумного против его воли – это против правил.

– Правил? Разве Бог может быть связан какими-либо правилами? Он же Бог. Убеди меня в обратном – и я, возможно, подумаю.

– Савф! – Отойдя от кресла, Ролаша встала напротив него: – Тебе что – делать нечего?! Нашёл время для игр! Немедленно отпусти!

– Ролаша, – он отвесил ей глубокий поклон, широко разведя руки: – Для тебя всё, что угодно, но… – Выпрямившись, Савф вздохнул: – Но есть два маленьких нюанса. Прежде всего – это вы сейчас вторглись в мои владения. Здесь, в Кольце, я, и только я, могу требовать. Было бы дело на твоей планете, на… – Наморщив лоб он пошевелил пальцами, а затем, посветлев лицом, щёлкнул ими: – На Зее. Да. Там, в месте твоей силы. Разве я, прибыв туда, осмелился бы что-то от тебя требовать? Нет, что ты! Я бы пал на колени, распростёрся бы ниц у твоих прекрасных ног, и молил бы о милости. А вы? – Ещё раз вздохнув, он принялся зажимать пальцы: – Вторглись в мои владения – раз. Устроили не пойми что в так хорошо сбалансированной системе. Я про отношения трёх рас. Это два. Раскопали и выпустили на свободу вирусы. Это три! Кстати – на их создание именно я, – он подмигнул Игорю: – Вдохновил Энфов. Вдохновил, подтолкнул, подсказал – выбирайте любой вариант. Это было три… Четыре – вы активировали мост и теперь Кольцо обречено. Вами. Ну и пять – вы припёрлись сюда и подойдя ко мне вплотную, мне же и угрожаете?! Согласись, Богиня – как-то это ммм…. Не хорошо.

– Мы тебе не угрожали, – начала было Ролаша, но замерла и развернувшись к экрану, указала рукой на мешанину шаров: – Так это ты?!

– И я и не я, – с нотками гордости заявил Савф: – Надеюсь – ты оценишь. Это и я, и мой дом, моя реальность, и, одновременно, место моей силы. Всё здесь и, опять же, одновременно – нигде.

– Это как?! – Принялся тереть лоб Игорь: – И здесь, и нигде. Прости смертного, но я не понимаю.

– Всё очень просто. – Рассмеялся, всплеснув руками Бог: – Так просто, что я не удивлён, это выглядит сложно. Вы знаете, я даже рад, что наконец-то появился хоть кто-то, кто может оценить красоту моей игры. Ролаша, – протянул он руку к женщине: – Вот благодарный слушатель. Ты, я в этом уверен, сможешь достойно оценить мои свершения!

– Благодарный? – Передёрнула она плечами и покосилась на экран, где по-прежнему висели, слабо подёргиваясь, пленники: – Скорее уж – вынужденный.

– А есть разница? – Проследив её взгляд он дёрнул головой: – Ничего с ними не будет. Маркер ваш – не более чем железка, а что до разумов – так с ними сейчас беседуют. Я беседую. Сразу со всеми. И они – счастливы, выполняя свой Долг. Так что – все довольны. Садитесь, – перед Игорем появилось глубокое уютное кресло с небрежно накинутым пледом: – Позвольте мне поведать вам о моих свершениях.

– Ты всегда был позёром, Савф, – Ролаша коснулась рукой на спинки своего кресла и тотчас отдёрнула её словно обжёгшись: – Я его чувствую?

– Да, а что такого? – Пожал плечами Савф, устраиваясь в своём, точно таком же, как и у остальных, кресле: – Я добавил тебе некоторые функции. Твоей проекции. Теперь это полностью материальный объект. Это просто. Для настоящего Бога, – улыбнулся он и перед Масловым возник стол, точная копия того, которым он искушал Кристаллоидов: – Ты же хотел попробовать моллюсков? Наслаждайся – самые свежайшие, только из моря планеты… Впрочем, это не важно. С вашего позволения я начну, – Откинувшись в кресле, плед ожил, заботливо укутывая его ноги, Савф сложил перед собой кончики пальцев и посмотрел на Ролашу сквозь получившуюся конструкцию: – Ты помнишь, как всё было, в те времена?

– Ты знаешь, не особо, – поправила она край пледа: – Я тогда слишком занята была, так что о победе Древних над вами узнала много позже. Когда они ко мне припёрлись всей своей бандой.

– Не очень-то ты их любишь, – почесал кончик носа Савф: – С чего бы? Они, как я помню, тебя в драку не тащили.

– Да мне что они, что вы – я со всеми ровно общалась.

– Скорее – ровно всех посылала, – хохотнул Савф: – В смысле – одинаково далеко.

– А нечего работать мешать! – Огрызнулась Ролаша: – То одни завалятся – ой, а не могла бы ты новую сыворотку покорности сделать? То другие – ой, а нет ли у тебя живых клеток с повышенной генерацией энергии?! Вот и слала куда подальше – у самой завал, так ещё и просители под ногами снуют!

– Понимаю, – закивал в ответ он: – Я, по точно такой же причине, сюда и сбежал. Правда мне странно, что ты на их ловушку купилась, но, в конце концов, даже мы не застрахованы от ошибок, – переведя взгляд на Игоря, Сафв весело подмигнул ему: – Но хватит! Пора рассказать вам о том, что действительно тогда произошло.

– Действительно? – Усмехнулась Ролаша: – Или то, что отразит твою точку зрения?

– А мне врать незачем, – поднял он руку и пространство рубки заволокло мутно белым туманом.

Следующие несколько секунд Игорь на видел ни зги, безрезультатно тараща глаза в обступившей его мути. Напрягать зрение долго ему не пришлось – облака быстро рассеялись, и он обнаружил себя, как он и был – в кресле с пледом, висящим над широкой равниной, по которой двигались друг навстречу другу коробки готовых к бою отрядов.

– Долина Последней Битвы, – появился рядом с ним Савф, красиво возлёгший на особо пушистое облачко: – Планета Аст, тут были мои лаборатории, превращённые у укреплённую крепость.

– Аст? Астерия? – Догадавшись, Игорь закрутил головой отыскивая Ролашу, но напарницы ни где видно не было.

– Да, теперь её зовут так, – кивнул его собеседник и успокаивающее повёл рукой: – Ты из-за Ролаши беспокоишься? Не стоит. Она видит тоже самое, что и ты.

– И ты, – вопросительно посмотрел на него Маслов: – С ней рядом?

– Конечно, я же Бог, – кивнул он: – Быть сразу и везде – это, поверь мне, совсем не сложно. Но, хватит болтать – сейчас отряды сойдутся. Смотри, я буду подсказывать, если тебе станет непонятно.

Сказав это Савф исчез, а Игорь, как и был – в кресле, быстро поплыл вниз, зависнув над сходящимися бойцами.

Две армии – матово чёрная и ослепительно белая неспешно сходились и он, привлечённый небольшими, отчаянно дымившимися группками людей, двигавшихся перед светлым строем, невольно прищурился, стараясь разобрать происходящее. Стоило только ему это сделать, как он оказался ниже, зависнув едва не над самыми головами одетых в длинные и обильно украшенные одежды людей.

Идя впереди строя, они высоко воздевали шесты, на вершинах которых были укреплены фигуры Светлых Богов. Было видно, как жрецы, в том, что это именно они Игорь и не сомневался, широко раскрывали рты, распевая священный гимны. Сновавшие вокруг них служки то и дело подбегали к поставленным на колёса жаровням, которые катили одетые в чистые набедренные повязки рабы. Дождавшись нужных слов служки, швыряли на раскалённую поверхность пригоршни похожей на песок смеси и тотчас отскакивали в сторону, не желая угодить под столб дыма, немедленно выраставший над жаровней. Вернув взгляд на жрецов Маслов озадаченно хмыкнул – с его высоты было видно, как дым, густой стеной опускавшийся на головы воинов, обходил нёсших символы Богов людей.

– Боевые наркотики, – послышался голос не ставшего видимым, Савфа: – Жрецам незачем травить себя, им же в бой не идти, а солдатам лишняя ярость не помешает.

Стоило ему смолкнуть, как прорезавшийся звук донёс до Игоря слитный хор мужских голосов, выпевавший тяжёлую мелодию незнакомого гимна. Не понимая значения слов, жрецы явно использовали неизвестный диалект, он, слыша только их пение, почувствовал, как по его спине побежали мурашки, а руки сами потянулись к поясу, где должно было быть оружие. Понимание слов было лишним – он всем телом ощущал непреодолимое желание встать в строй святых воинов, готовых умереть ради великой цели.

Гимн на миг затих и в образовавшуюся брешь тотчас втиснулся другой звук, и он был хорошо знаком человеку.

Тонкое повизгивание сервоприводов, свист турбин, пощёлкивание редукторов – всё это, такое контрастное по сравнению со святыми песнопениями доносилось со стороны второй, чёрной армии. Потянувшись взглядом в сторону чёрной стены Игорь уже не удивился, когда та послушно придвинулась, позволяя детально рассмотреть составлявших её ряды бойцов.

Впереди, выставив из высокой травы округлые спинки тел, резво перебирали лапками многоногие паучки. Время от времени, словно проверяя верность своего курса, они приподнимали переднюю часть тел вверх и тогда в свете солнца блестели сочленения броневых пластин, защищавших брюшко, а ещё вспыхивали зелёными кругами линзы множества глаз, торопливо шаривших вокруг в поисках противника.

За ними, отставая на несколько метров, двигалась лавина небольших, человекоподобных машин, чьи верхние конечности, все четыре, заканчивались изогнутыми на манер кос, лезвиями. Демонстрируя готовность к бою, они взмахивали ими и тогда воздух, оказавшийся на пути смазанных кругов, жалобно вскрикивал, рассекаемый быстрыми ударами.

Следующий ряд, соблюдая всё ту же дистанцию от предыдущего, производил особенно мощное впечатление. Неспешно переставляя похожие на тумбы ноги, по равнине плыли массивные платформы. Вбивая в землю уцелевшую траву, они несли на своих слегка выпуклых спинах целый лес башенок-турелей, из узких амбразур которых торчали разноразмерные стволы. Эти шестиногие создания чем-то походили на морские корабли, волею своих создателей перенесённые на эту равнину.

Замыкали общее движение три высоченных человекоподобных фигуры, вокруг ног которых суетились десятки механизмов, словно созданных из тех деталей, что остались лишними после сборки бойцов первых двух линий. Картинка приблизилась и перед Игорем возник четырёхрукий торс, торчавший из верха паучьего тело. Дав зрителю рассмотреть себя, он исчез, а на его месте возникла человекоподобная фигура с единственным зелёным глазом и множеством тонких лапок, торчавших из низа корпуса. Паук, из спины которого торчал целый лес рук-кос, турель, не успевшая на свою платформу и теперь бегом догонявшая её, перед Игорем проскочил с десяток уродцев, каждый из которых своим видом был заставил бы плакать режиссёра, решившего снять фильм о восстании безумных машин.

Камера отдалилась, приподнялась и перед ним появился неторопливо шагавший гигант.

Чуть покачнувшись камера пошла вверх, демонстрируя мощные броневые плиты, прикрывавшие грудь великана. На секунду остановившись, за эту паузу Игорь успел разобрать витиеватую вязь символов, о чём-то своём, несомненно грозном, говорящую более сведущим зрителям, она продолжила свой бег, замерев только напротив треугольной головы, походившей на поставленную вертикально, торцом вверх, призму.

Гигант, равномерно покачивавшейся в ритме размеренного шага, чуть повернул голову и в боковых гранях призмы приоткрылись щели, демонстрируя бушевавшее внутри адское пламя.

– Мд-а, – криво усмехнулся Игорь, представляя, как этот поток вырывается наружу, испепеляя всё вокруг: – С таким целоваться себе дороже.

Ожившая камера сделала круг почёта вокруг головы великана и, словно санки с крутой горы, рванулась к войскам, замершим друг против друга. На какой-то миг ему показалось, что он увидел стайку похожих на быстроногих ящеров механизмов, бегущих вдоль фланга тёмной армии, но оператор, не придав внимания его желанию, продолжил движение камеры.

Теперь перед ним красовался ровный строй сил Света.

Воины, остановившиеся в паре сотен метров от тёмной стены, готовились к схватке, в последний раз проверяя своё оружие. Кто-то, прислонив к ноге изукрашенный щит, потряхивал длинным копьём, чьё древко было увито лентами с начертанными на них молитвами. Другие разминались и их, словно напоённые светом мечи чертили в воздухе яркие круги. Вот седой воин, словно опасаясь жара битвы, лил себе на голову воду из фляги, а стоявший рядом безусый юнец, прижимал к груди глухой шлем, во все глаза глядя на пощелкивавших и жужжащих противников.

По строю бойцов вдруг прокатилась волна и, сквозь расступившихся людей вперёд выскочила передвижная жаровня, толкаемая несколькими служками.

Появившейся сразу за ней жрец, не давая опомниться начавшим удивлённо перешёптываться солдатам, одним махом вскочил на раскалённую до красна поверхность.

– Братья мои! Возлюбленные чада наши! – Его, широко расставленные и босые ступни окутало пламя, но пребывавший в религиозном экстазе проповедник, не обратил на это никакого внимания: – Впереди, – он взмахнул шестом, верхушка которого была украшена множеством ярких лент: – Исконное зло! Темные силы вывели их на свет, чтобы! Сломив нас! – Принялся он исступлённо выкрикивать, размахивая шестом: – Опорочить веру нашу! Насиловать жён! Дочерей! Сыновей! Сжечь дома! И. и! – На миг смолкнув, он, набрав полную грудь дымного воздуха, ткнул палкой в тёмный строй, принимаясь вопить с новой силой: – И мы победим! С нами! Сам! Кронос! Обернитесь! Он смотрит! На нас!

Камера крутанулась, убирая из кадра начавшего окутываться пламенем жреца и поднявшись над головами солдат навелась на зависшую в воздухе фигуру.

Бог был великолепен.

Высоченная, сверкавшая золотом фигура, если и уступала гигантам, стоявшим в тылу чёрной армии, то самую ничтожную малость. За спиной Бога медленно поднимались и опадали крылья, каждым своим взмахом посылая вниз волны золотого тумана, яркими искрами оседавшие на лицах, руках и телах смотревших на него воинов.

Продолжая мерные взмахи Бог небрежно повёл рукой и жрец, большая часть тела которого уже была поглощена пламенем, заорал с утроенной силой: – Ваш Бог смотрит на вас! Воины! Он! Благословил нас! Вперёд! – Принялся он размахивать своим шестом, обоими руками подняв его над головой, как мальчишка гоняющей голубей: – Вперёд! Я буду жить вечно! Мы бессмертны! Вперёд же!

Служки, словно очнувшись от забытья, налегли и жаровня с раздуваемым ветром живым факелом, рванула вперёд, целя в приподнявшихся на задние лапы пауков.

Что с ней произошло дальше Игорь не видел – поднявшаяся вверх камера принялась демонстрировать общий план, лишь изредка опускаясь вниз для особо зрелищных, с точки зрения режиссера, кадров.

Первые секунды линия соприкосновения противников просто чуть колебалась, то прогибаясь в сторону тёмной массы, то упруго распрямившись, отбрасывала светлых прочь. Постепенно контрастная граница размывалась – воины и механизмы, увлечённые схваткой, менялись местами, заходили вглубь порядков друг друга, но при этом ни та, ни другая сторона не были готовы отступить, подарив врагу хоть пядь своей земли.

Ситуация начал изменяться, когда у черных в бой вступили машины второй линии.

Получившие команду пауки прянули назад, сбивая строй и поднимая вверх свои округлые спины. Секунда – и на этих, скользких даже на вид поверхностях, появились четырёхрукие. Не испытывая и малейшего неудобства от такой, казалось бы, неудобной позиции, они двинулись вниз, крестя воздух изогнутыми клинками.

Взлетевшая над сошедшимися противниками кровавая дымка, многоголосый вопль убиваемых людей, шаг за шагом отступавших под натиском машин – всё это обещало быструю победу чёрных.

Стоявшие неподвижно пауки качнулись, самую малость приподнимаясь над землёй, выпростали в стороны свои ножки и медленно, не спеша, поползли вперёд, словно на их спинах и не стояли многорукие машины смерти.

Камера приблизилась и перед глазами Игоря возник один из эпизодов сечи.

В центре экрана были два фигуры – седой старик, тот самый, что лил воду себе на голову, и его молодой спутник.

Ловко орудуя парой мечей старик раз за разом отражал выпады четырёхрукого, успевая при этом отвешивать пинки по морде паука, пытавшейся выглянуть из-за края панциря. Судя по тому, что в гирлянде зелёных глаз продолжала светиться лишь парочка – ногами этот ветеран действовал более чем удачно.

А вот у его спутника были проблемы.

С трудом ворочая длинным копьём, он вяло тыкал узким трёхгранным лезвием в четырёхрукого, без особого труда, отбивавшего все его выпады.

Выбросив, в очередной раз, своё копьё почти на всю длину, парень дёрнул его назад, но машина, словно той надоело терпеть его притязания, ловко зажало лезвие меж двух клинков, продолжая отбивать выпады старика.

Парень дёрнул копьё назад.

Машина даже не покачнулась.

Ещё рывок – безрезультатно.

Отчаявшись, он шагнул вперёд, выходя из-за спины ветерана и, вцепившись в древко обоими руками, потянул его назад, напрочь забыв о соседних противниках.

Расплата пришла моментально.

Стоявшая радом машина, перед мордой паука которого уже лежало несколько изрубленных тел, не переставая играть клинками со своим противником, сделала короткий выпад и паренёк, продолжая сжимать в руках своё копьё, мягко осел наземь, сворачиваясь калачиком. Рванувшийся к нему на выручку ветеран опоздал на считанные секунды.

Встав над телом убитого, кем ему приходился парень Игорь так и не узнал, он, одним ударом срубил голову убийцы и прямо с места, боком, прыгнул на своего, выставляя вперёд оба клинка.

Его отчаянный рывок должен был завершиться успехом – отбив пару клинков он летел, нацелившись на шею четырёхрукого, но тут паук вздрогнул, чуть приподнялся и двинулся вперёд, уводя наездника из-под удара.

Сдвоенный взмах, секунду позже ещё один, и тело ветерана, разрубленное почти на три части, скользнуло по броне оставляя кровавые потёки. Голова механизма чуть качнулась, словно отмечая победу, тело наклонилось вперёд и клинки вновь принялись сечь воздух поджидая очередную жертву.

Выстоять против подобного живая плоть не смогла – спасая свои жизни воины бросались прочь целыми отрядами, даря своим противникам поле боя, но уже, направляемые своими командирами, им на смену спешили другие отряды, готовые остановить возникший прорыв.

В отличии от первых, разномастно одетых и вооружённых добровольцев, эти воины радовали глаз единообразием.

Тяжёлая броня, алебарды на длинных древках – всё их оснащение, кроме грозного вида, слабо светилось, словно Бог, всё время безмолвно и неподвижно висящей над схваткой, пожертвовал им часть своих сил.

Встав на пути накатывавшейся чёрной стены, воины дружно взмахнули оружием и стоило вспыхнувшим лезвиям коснуться тёмных тел, как те принялись замирать и рушиться вниз с покатых спин.

Не прошло и пары минут как ситуация развернулась на все сто восемьдесят градусов.

Теперь уже приходилось пятиться паукам, лишившихся почти всех своих наездников.

Но то ли инженеры, создававшие этих бронированных монстров, были ослеплены гордыней, то ли конструкция получилась такой, но с отступлением у пауков были явные проблемы. Медленно переставляя лапы и порой даже путаясь в них, они ползли назад под градом тяжёлых ударов, проламывавших броню.

Камера вновь сделала наплыв и перед зрителем развернулся строй закованных в тяжёлую броню алебардщиков. Мерно работая своим оружием, они перемалывали своих противников, оставляя на красной от крови убитых дымящиеся и искрящие обломки. Развалив очередного паука пара бойцов работавшая как один организм, подалась назад и тотчас, на их место выступила новая, свежая двойка, немедленно принявшаяся крушить врагов.

Если бы не поднятые забрала шлемов, сквозь которые можно было разглядеть живые, сосредоточенные, лица, то можно было подумать, что Светлые, сберегая смертных, выпустили на поле свои машины – так слаженно действовали бойцы.

Взмах – удар – шаг вперёд.

Взмах – удар – шаг вперёд.

Чёрная полоска истончалась прямо на глазах.

Некоторые машины пробовали контратаковать, прыгая на строй и надеясь пробить его своей тяжёлой тушей, но бойцы ловко расступались, пропуская чёрный снаряд и тот, стоило только растопыренным лапкам коснуться земли, немедленно становился жертвой задних рядов, внимательно следивших за происходящим.

Взмах – удар – шаг вперёд.

Взмах – удар – шаг вперёд.

Пауки резко кончились и вырвавшийся на пустое пространство строй замер – перед ними, всего в полусотне метров, медленно переступали тумбами ног сухопутные крейсера. Гибель товарищей дала им время на подготовку – выкатившихся светлых встретили дула стволов, развернувшихся боком платформ.

Выскочивший перед строем командир – его доспех сиял особенно сильно, успел лишь взмахнуть знаменем, приободряя бойцов – рявкнувшие орудия разорвали и его, и его бойцов в клочья, завалив землю растерзанными телами.

– Глупо приходить на перестрелку с ножом, – пробормотал себе под нос Игорь, испытывая симпатию к блестящим бойцам, но на долгие сожаления времени не было.

Перемахивая через трупы на крейсера неслась кавалерия.

По раскисшей от крови и истерзанной металлом земле мчался клин всадников. Прижимались к шлемам яркие плюмажи, трепетали, раздуваемые ветром цветные накидки – в бой шла легкая конница, где каждый верховой имел не менее пяти благородных и осенённых Божью благодатью предков.

Знаменосец, он мчался первым, взмахнул знаменем, поднимая его над собой обеими руками и с распластанного тугим напором полотнища, требовательно и строго взглянуло ни Игоря лицо незнакомого Бога с яростно пылающими глазами.

Вырвавшийся из строя трубач привстал на стременах, выдувая из блестящего горна сигнал и строй немедленно ощетинился длинными копьями с толстыми, похожими на короткие ракеты, наконечниками.

Именно этим они и оказались.

Новый сигнал и клин, показывая чудеса слаженности, разворачивается широкой лавой, переходя на галоп. С копий, оставляя длинные пепельные хвосты, рвутся к многоногим машинам десятки снарядов. Судорожно дёргаются стволы, пытаясь отследить цели, но скорость решает всё.

Взрывы ракет строят непроницаемую глазу стену дыма.

Всадники, отбросив ставшие ненужными направляющие, выхватывают сабли и пригнувшись к гривам своих коней, пробивают серую стену, в мгновение ока оказываясь у бортов крейсеров.

– С саблями – на танки?! – Покачал головой Игорь, но кавалерия знала, что делать.

Прикрывшись дымом ракетных хвостов и вспышками разрывов достигших целей снарядов, они почти без потерь преодолели разделявшее их с противником расстояние.

Оказавшись в мёртвой зоне, всадники принялись рубить тонкие стволы и клеить на борта машин пакеты взрывчатки.

Отойти успели почти все.

Слившись в один отряд, словно сбившиеся в стаю птицы, кавалеристы рванули прочь, а крейсера, на чьих бортах принялись расцветать всполохи разрывов, принялись заваливаться на бок, продолжая бессмысленно шевелить ногами.

Вскинутые вверх, в победном жесте сабли, засверкали, разбрасывая десятки бликов. Развернувшись, конница метнулась в сторону, спеша перехватить отряд механических ящеров, нацеливших свои острые морды на фланг подтягивавшихся на поле боя новых пехотных коробок, но крики радости неожиданно сменились воплями боли – прямо посреди сбитых манёвром в кучу людей и коней, бушевал поток огня.

Он появился столь внезапно, что Игорь, уже ожидавший и предвкушавший зрелище лихой кавалерийской атаки вздрогнул, шокированный произошедшим. Причина произошедшего была видна ясно – гигант, неподвижно возвышавшийся за поверженными платформами, повёл головой и вырвавшийся из призмы поток огня разом превратил добрый десяток кавалеристов в пылающие факела катящиеся по земле.

Легко перешагнув через продолжавших скрести землю ногами платформы, он чуть пригнулся, выискивая достойную цель и вот уже поток огня несётся к ближайшему пехотному отряду, чьи бойцы, завидя смертельную опасность, разбегаются в стороны.

Со стороны происходящее более всего напоминало игру в жмурки, когда неповоротливый ведущий, чьи глаза скрывает плотная повязка, раз за разом промахивается, пытаясь поймать своего верткого оппонента с колокольчиком на поясе.

Вот только здесь, в отличии от невинного развлечения, ценой ошибки была не смена ролей, а жизни реальных людей.

Продолжавшие плеваться огнём фигуры действовали по-своему, ставшему понятным чуть позже плану. А пока, чем дольше Игорь наблюдал за их перемещениями, тем выше поднимались его брови. Глядя на манёвры великанов можно было подумать, что человечки, с криками разбегавшиеся от них прочь, не более чем досадная помеха, оказавшаяся на пути гигантов.

Большая часть залпов, оставлявшая на земле огромные выжженные круги, шла мимо, лишь отгоняя ещё сохранившие порядок отряды. Не проявляли особой злости и уродцы, по-прежнему сновавшие у ног своих господ. Механизмы оглушали особо ретивых бойцов, отшвыривали прочь тех, кого паника, затмившая разум, гнала прямо на них, но при этом ни сверкнул ни один выстрел и ни один клинок не окрасился красным.

А ещё через минуту стала видна и цель последних воинов сил Тьмы.

Бог.

Неподвижно висящая фигура безразлично взирала на бойню, раскинувшуюся у её ног. Ни крики раненых, ни мольбы умирающих – сюда, в золотое сияние, окутывавшее его фигуру, не долетало ничего.

Погружённый в свои мысли он отвлёкся только тогда, когда четвёрка гигантов, выстроившись перед ним полукругом, разом вскинула свои головы, посылая в сочащуюся золотым светом фигуру потоки побелевшего от ярости огня.

Их гнев не достиг цели – рука Бога поднялась и из кулака, нацелившегося на противников, вырвался столб синего света.

Встретившиеся почти посредине потоки смешались в дрожащий от избытка сил бело-голубой шар, который, чуть помедлив, принялся медленно смещаться в сторону золотой фигуры, отчего на лице Бога появилась гримаса раздражения.

Стоявшие напротив великаны напряглись, приподняли вверх руки, склоняясь вперёд, словно желая вложить в жар бьющих из их голов струй ещё больше сил и шар пополз гораздо быстрее, обещая Богу скорые неприятности.

Смириться с подобным поворотом Бог не мог.

Свободная рука чуть приподнялась, сжатый кулак развернулся и из ладони, прямо в землю, ударил солнечно-желтый луч.

Камера дала крупный план показывая Игорю как вспыхивает, обращаясь в пыль трава, оказавшаяся внутри золотого круга.

– Братья! Дети мои! – В кадр впрыгнул одетый в широкие и жесткие от обилия драгоценного шитья жрец: – Испытание Веры! Наш Бог желает видеть кто агнец, а кто – козлище! Покажем же ему чистоту сердец и помыслов наших! Вперёд, святые воины! Там, – упав на колени он вытянул руки в сторону залитой ярким светом площадки: – Ждёт нас вечная жизнь и блаженство! Идите же! Откройте сердца и души свои Ему!

Окружившие его младшие жрецы, последнее было видно по куда как менее роскошным облачениям, подняли вверх шесты с изображениями Бога и принялись выпевать торжественно тяжёлую мелодию гимна, прославляющего самопожертвование ради высшей благости.

Камера вновь сменила положение и теперь стали видны, застывшие в сотне метров от золотого столба, неестественно правильные коробки пехоты.

Вышедший вперёд командир поднял вверх руку с зажатым в кулаке жезлом, камера чуть придвинулась, давая крупный план и перед Игорем возник легат Претории, чья броня, хоть и походила на современную, но всё же была какого-то архаического вида.

Подчиняясь команде от первого отряда отделился десяток солдат, быстрым шагом направившихся прямо к требовательно запульсировавшему столбу. Не снижая темпа марша, ни секунды не колеблясь, манипула вступила в свечение – секунда и тела солдат, превратившись в подобие золотых капель, метнулась вверх, к простёртой над землёй ладонью божества.

Эффект не замедлил себя ждать.

Неумолимо приближавшийся к Богу шар вздрогнул, словно наткнувшись на препятствие, замедлился, но словно преодолев неожиданную преграду, продолжил свой путь к цели.

Золотое лицо исказилось гримасой страха, впервые обезобразившей чеканно правильные черты. Пальцы шевельнулись и луч, прежде позволявшей поместиться в себе десятку человек, прыжком расширился, едва не задев краем поспешно отпрыгнувших прочь жрецов.

Жезл в руке легата повелительно качнулся и центурия, уже и так потерявшая в священном огне почти треть солдат, дружно шагнула вперёд. Чеканя шаг, словно участники триумфа, центурия шагнула в сияние, чтобы секунды спустя ярким потоком влиться в ладонь своего Бога.

Результат проявился немедленно.

Налившийся светло-голубым шар рванулся назад и теперь уже великанам пришлось отступать, не имея сил сдержать напор Бога.

Наклонившись вперёд, словно преодолевая напор сильного ветра они всеми силами пытались переломить ситуацию, раскаляя потоки огня до ослепляющего глаз белого свечения.

Увы, сила была не на их стороне.

Всё новые и новые отряды погружались в бивший из ладони луч и всё новые души, сливая свои лучики в один мощный поток спешили поддержать своё божество.

Выстроившиеся в одну, длинной змеёй изгибавшуюся колонну подразделения одно за другим исчезали в жертвенном огне. Но были и те, кто, противясь такой участи выскакивали из строя, бросая наземь оружие и доспехи.

Противников самопожертвования хватали, и жрецы, чьи роскошные наряды были измазаны кровью, принимались терзать отщепенцев, вонзая в их тела длинные изогнутые клинки ритуальных ножей.

А шар, тем временем, неумолимо набирая скорость, всё ближе и ближе подходил к великанам. Не прошло и пяти минут, как он, проделав две трети пути, налился ровным голубым светом и лопнул, громовым раскатом повалив на землю спешивших принести себя в жертву людей. Прежде чем они, оглушённо тряся головами и помогая себе руками смогли подняться на ноги, синий луч, словно взрыв разломил его на части, распался на четвёрку более тонких собратьев, немедленно упёршихся в грудь гигантов.

Несколько секунд и те, успев раскалиться добела, стекли вниз, затопив озёрами расплавленного метала суетившихся у их ног уродцев.

Битва был выиграна!

Бог, на чьём лице вновь застыла гримаса скучающего удовлетворения, повёл рукой вперёд, где, за краем заваленного телами и обломками машин поля, виднелись далёкие контуры города, ставшим последним прибежищем Технократов.

– Вот так мы и проиграли, – появившееся рядом с Игорем лицо Савфа не несло на себе и следа эмоций: – Не учли, что одурманенные жрецами люди добровольно пойдут на смерть, поверив сладким речам, обещавшим невозможное. А разумный, – голова качнулась из стороны в сторону: – Который добровольно идёт на смерть ради своего Бога, это, я тебе скажу, ого-го сколько энергии. Её даже перерабатывать не надо – бери и пользуй. Что они и сделали, – он вздохнул, и по безупречным чертам скользнула тень грусти.

– А вы? – Всё ещё находясь под впечатлением от увиденного, Игорь перевёл взгляд с поля боя, на силуэт города: – Вы же сбежали?

– Конечно сбежали, – улыбнувшись, закивал Савф: – И так изящно! Смотри! Насладись красотой манёвра!

На небе, по южному угольно-черном, медленно разгорались звезды, блёстки которых Игорь, как ни старался, так и не мог сложить ни в одно знакомое созвездие.

Он уже хотел было рухнуть рукой на эту бессмысленную затею, когда далёкие светлячки сами пришли ему на помощь. Стронувшись с места, они, в нарушение всех небесных и земных законов, поплыли ему навстречу, разгораясь всё ярче и ярче.

Причина, подвигнувшая их к такому своевольству, прояснилась несколько секунд спустя, когда на него, выходя из тени оставшейся за кадром планеты, выдвинулся крупный космический корабль.

Плавные изгибы овального и плоского корпуса напоминали каплю металла, пропущенную сквозь валки. Но стоило пройти секунде, как глаз выхватывал непонятные и чуждые общему стилю зубцы и иглы, густо усеивавшие его плоскую спину.

Разобрать детали Игорь не успел – экран заполнили стаи Трирем, Бирем и даже Сексеров, непонятно как оказавшихся в первых рядах сил, спешивших встать живым щитом между своим господином и опасностями, могущими возникнуть на его пути.

– Личный борт Кроноса, флагман Бесконечного флота – послышался из темноты голос Савфа и камера, словно спохватившись, метнулась к гиганту.

Оказавшейся у неё на пути корабль, камера обходить не стала, предпочтя пройти насквозь, отчего перед зрителем, быстрым калейдоскопом, промелькнули картинки корабельной жизни.

Судя по всему, это была Сексер – корабль-матка, чьё вооружение составляли не длинные пальцы стволов, готовые обрушить на далекую цель град снарядов, а пиллумы и скорпиусы – истребители и ракетоносцы, бывшие смертельной опасностью для любого корабля, рискнувшего отдалиться от общего ордера.

Палубы, заставленные машинами москитного флота, склады, где дремали многометровые туши ракет, казармы, генераторы – череда словно замерших картинок пробежала перед ним и исчезла за несколько коротких секунд, уступая место главному персонажу – кораблю Кроноса.

Абсолютный флагман, надо признать, впечатлял.

По мере сближения с ним глаза Игоря выхватывали всё новые и новые детали, заставляя человека то восхищённо-завистливо кряхтеть, то, наоборот, почесывать лоб в попытке осознать увиденное.

То, что он поначалу принял за зазубрины, сейчас превратилось в целый город.

Город-храм, вольготно раскинувшийся на плоской спине корабля.

Высокие башни тянули вверх тонкие шпили с трепещущими, несмотря на вакуум, полотнищами флагов. Классические храмы – со множеством колонн были окружены статуями младших Богов, Богинь и полубогов, чем-то прославившихся и добившихся подобной чести.

Фонтаны, тенистые аллеи и небольшие реки – казалось, что под ним проплывает самый обычный город, каким-то чудом вознёсшийся выше небес.

На широких улицах замелькали неясные точки и камера, уловив желание своего единственного зрителя, пошла вниз, остановившись в считанных метрах над крытыми красной черепицей крышами.

По улице шли люди.

Празднично одетые, украсившие свои головы зелеными венками, а одежды гирляндами цветов, они весело переговаривались, указывая руками, а часто прямо зажатыми в них кубками, на нечто в небе, давшее повод их веселью.

При всём многообразии стилей, покроя и цветов их одежд, весёлые лица были словно худые копии одного, общего для всех, оригинала. Нет, некрасивыми их можно было назвать только сильно и злонамеренно исказив правду. Праздновавшие некое важное события люди были совершенны, но вот только и совершенство, поданное слишком большой порцией, тоже может стать безобразным.

– Любуешься? – Весёлым тоном осведомился, оставаясь невидимым Савф: – Это Вечный город. Подарок Кроноса своим детям.

– Кому? Так они его? – Единообразие лиц тотчас расставило всё по своим местам, и Игорь уважительно присвистнул: – Ого! И это, эти всё люди, они все и правда его дети? Ну, я имею в виду, что он сам…

– А что тебя удивляет? – Зашёлся смехом Бог: – Или ты думал, что только Юпитер преуспел на этом поприще? Забудь! Сынок, как не старался, но в это превзойти отца так и не смог. Он, я про Юпитера, тоже отсюда вышел. М-да… В плодовитости – не смог, зато смог на другом. Вернее, говоря – сможет. Лет так через сто – сто двадцать. Прижмёт папашу к ногтю – сначала лишив силы заточив здесь же, на его бывшем корабле, а затем – упс… Сбой вентиляции и всемогущий Кронос банально задохнётся в своей камере, предварительно разбив кулаки о дверь в попытках достучаться до охраны.

Стоило ему смолкнуть, как камера ожила и сделав небольшую горку устремилась к объекту, бывшему центром внимания прогуливавшихся по улицам детей Кроноса.

Яркая звёздочка, на которую были нацелены носы преследователей, принялась расти в размерах и не прошло и минуты, как она разрослась до размеров корабля, чья форма весьма напоминала обводы флагмана Бесконечного флота.

Кроме размеров – флагман превосходил беглеца в десятки раз, корабль Технократов был напрочь лишён архитектурных излишеств, блестя в свете звезды гладким корпусом с редкими бугорками турелей.

Расстояние между ним и быстрыми преследователями неумолимо сокращалось и Игорь, которому передалось напряжение погони, незаметно для себя сжал кулаки ожидая скорой развязки.

Быстроходные Биремы, этот класс можно было условно отнести к земным эсминцам, вырвались вперёд, сжигая дюзы бешеной гонкой форсажа и эфир взорвался потоком разноголосых, но одинаково дрожащих от охотничьего азарта, голосов.

– Молния Три! До цели тридцать секунд! Прошу благословления на огонь!

– Здесь Зигзаг Удачи! Молю о милости! Дайте добро поразить Тёмных!

– Говорит Вспышка Четыре! Говорит вспышка Четыре! Проклятые вот-вот будут в зоне поражения! Слово, о Величайший! Молви и мы испепелим врага!

Не прошло и нескольких секунд, как к первым, принадлежавшим капитанам самых скоростных кораблей, принялись добавляться всё новые и новые голоса. Перебивая друг друга и повышая тон, зачастую не позволяя слушателю разбирать отдельные слова, они устроили настоящий галдёж, но стоило только зазвучать властному тембру нового собеседника, как все смолкли, с почтением вслушиваясь в равномерно падавшие в эфир слова.

– Здесь Первый Жрец Кроноса, нашего Вечного Бога, – не спеша, с чувством собственной значимости, произнёс жрец и Игорь криво усмехнулся над последними словами, зная незавидную судьбу Бога.

– Кронос дарует вам право покарать извечного врага, – всё так же неторопливо продолжил жрец: – Благословляю на бой и помните – ваш Бог смотрит на вас.

Двигатели эсминцев, и без того работавшие на пределе своих сил, вспыхивают ярче, рывком толкая корабли к цели.

Эфир вновь заполняется докладами.

– Цель в захвате! Открываю огонь по готовности!

– Вышел на дистанцию поражения! Во славу Кроноса!

– Наведение завершено! Огонь через…

Но тут их цель, прежде исправно росшая в размерах, вдруг начала уменьшаться, быстро скрываясь из виду.

Сжавшийся до размеров посыльного судна корабль продолжал уменьшаться в размерах – вот он стал не больше ореха, тот, сверкнув блеском метала бортов, съёжился в точку и та, весело подморгнув на прощанье, скрылась из виду, оставив после себя девственно чистое пространство.

Заполнившему эфир гвалту удивлённых, растерянных и даже кое-где панических голосов могла бы позавидовать любая биржа в час кризиса.

– Пеленг прежний! Дистанция не меняется! Но…цель…

– Захват сорван! Она исчезает!

– Кронос, спаси! – Последний вопль, балансировавший на грани истерики, требовал немедленного ответа и Бог, разумеется устами Первого Жреца, дал его.

– Спокойствие, капитаны! – Произнёс жрец почти уверенным, с лёгкими нотками сомнений, голосом: – То, что сейчас происходит – свершается по воле вашего Бога и ни как иначе, – заколебавшаяся на секунды уверенность, значительно окрепнув послушно вернулась на место, когда жрец нащупал нужную нить объяснений: – Чудо! Вы видели руку Бога! – Выкрикнул он, словно сам вёл незримую длань: – Кронос, сберегая вас, изгнал тьму из нашего мира! Возрадуйтесь! Победа за нами!

Космос, наполненный кораблями, с которых неслись ликующие крики экипажей, получивших объяснения произошедшего, пропал и Игорь обнаружил себя в рубке.

– Ага. Изгнал. Как же, – фыркнул Савф, по-прежнему стоявший у стены: – Мы сами ушли, не желая продолжать кровопролитье.

– Да ну? – Поднявшаяся из своего кресла Ролаша наградила его скептическим взглядом: – Скажи уже честно – выгнали вас.

– Пусть будет так, – не стал спорить с ней Савф: – В любом случае мы слали своих людей на убой, прикрываясь высокими словесами и не сжигали своих людей ради силы. Мы просто решили уйти, прекратив бессмысленное противостояние. И как ушли! – Оторвавшись от стены он довольно щёлкнул пальцами: – А? Красиво?

– И красиво и непонятно, – поднялся со своего места Игорь: – Вы во внепространство скользнули? Хотя нет… Из него вы, рано, или поздно, но вернулись. Тут что-то другое.

– Иное измерение? – Закинув руки за спину, принялась прохаживаться по рубке Ролаша: – Но я не ощущаю большей, чем обычно, многомерности.

– Мимо, и ещё раз мимо! – Расплылся в довольной улыбке Савф: – Понимаю, что с Богом вам тягаться сложно, но дам подсказку. Даже две. Ролаша? Ты же знаешь, чем я занимался?

– Электроникой, – пожала плечами она: – И что?

– А теперь, – Бог перевёл взгляд на Игоря: – Добавим сюда тот фактик, что я, мы – ушедшие в изгнанье, продолжали быть в курсе всего происходящего там, в большом мире… Упс, – он картинно зажал себе рот: – Проговорился. Три подсказки дал. Ну же! Не разочаровывайте меня!

– Электроника, – задрал голову к потолку Маслов: – Две задачи – энергопотребление и миниатюризация. Быть в курсе и так, что ни вас, ни ваших наблюдателей, не нашли. Не нашли, но вы были в курсе, шпионили. А раз шпионили, то, говоря об электронике – мини камеры, микрофоны и т. п. Вы что? – Он полным недоверия взглядом окинул фигуру Савфа: – Уменьшились в размерах?!

– В точку! – Захлопал в ладоши тот: – Вы меня радуете, молодой человек!

– Погоди-погоди, – подняла руки останавливая его Ролаша: – Это как – уменьшились? Что за ерунда! Вот же звёзды, планеты, – махнула она рукой на экран: – Я там была! Разумные, опять же! Или ты нашёл измерение карликов?

– Я ничего не искал, всё это – и звёзды и планеты и даже разумные, всё, абсолютно всё существует реально. Просто наша вселенная настолько многомерна и, при этом, замкнута сама на себя, что куда бы ты не шёл, всё одно вернёшься в исходную точку.

– Поясни, – тряхнула головой Ролаша: – По понятнее, как для простого смертного, – кивнула она на тёршего лоб Игоря.

– Думаю, что ему, – повторил её жест Савф: – Всё как раз понятно, парнишка тебе толковый попался. Но тебе, далёкой от физики, поясню. Мы, действительно уменьшились. И очень-очень…. Очень во много раз. Мимо нас проносились, разрастаясь в размерах, молекулы. Они, перевалив свой рубеж, распались на атомы, те на частицы, дальше пошли кварки. Казалось бы – вот он предел, но я решил продолжать погружение. Я ожидал, что пройдя сквозь них, мы доберёмся до составляющих эти кирпичики песчинок. Но реальность оказалась иной. Внутри кварка, выбранного мной как объект погружения, проявилась нечто невероятное! Перед нами сверкали огнями тысячи звёзд! Физические законы, плясавшие и менявшиеся всё время эксперимента, вдруг пришли в норму. Восстановившие работу телескопы принялись наперебой сообщать нам о ближайших планетах и всё новых и новых туманностях, обнаруживаемых везде, куда только не направлялся их глаз! Признаюсь, – сложив руки на груди Савф покачал головой: – В первый момент я испугался, что мы, пройдя Вселенную насквозь, вернулись в отправную точку. Не скрою – вид ощетинившихся стволами флотов, меж которых мы и оказались пугал. Но шли секунды и ничего не происходило! Сканеры, прощупывавшие противников, показали непривычные нашему миру обводы, а эфир донёс до нас чужую речь. Дальше вы знаете, – улыбнувшись, он развёл руками: – Могу только добавить, что последующие исследования подтвердили, что мы находимся на суб-суб-кварковом уровне, одновременно являющимся самой вселенной. Это сложно объяснить, и ещё сложнее принять, но всё именно так. Для простоты примите, что Вселенная замкнута сама на себя, не имея ни начала, ни конца.

– Сложно, – покачав головой, Ролаша вернулась на место: – Так мы где сейчас? В нашей вселенной или нет?

– И в ней, и вне её одновременно, – медленно, пытаясь осознать свои слова произнёс Игорь и, прикрыв глаза, процитировал:

Замолчав и переведя взгляд на Савфа, он осторожно добавил: – Но, раз вы следили за происходящим там… В большой вселенной, то вы нас и домой отправить сможете?

– Красиво сказано! – Хлопнул в ладоши Бог: – Даже если и не ты придумал, то сочинивший такое точно был выдающимся человеком. Что же до твоего вопроса… Могу! – Утвердительно тряхнул он головой: – И даже больше – я отправлюсь вместе с вами! Зачем? – Посмотрев на Ролашу он весело рассмеялся: – Ну надо же должок старине Юпу отдать! Счётчик, посчитай, ещё с его папаши тикает.

– А не боишься, что опять накостыляют? – Подперев кулачком подбородок вернула ему улыбку женщина: – Или как? Чуть что – назад в норку своего мега-микро-мира?

– Не накостыляет, – отмахнулся тот: – В прошлый раз нам не хватило энергии. Чуть-чуть, самой малости. Теперь – хватит, не зря же я тут почти шесть тысяч лет провёл? Справлюсь! А если что – вы поможете!