Глава 13
Вынужденное безделье затянулось почти на неделю – не собиравшиеся успокаиваться Стражи продолжали чертить небо своими телами, раздражая Ролашу своей настойчивостью. А вот Игоря, в отличии от неё, эта ситуация устраивала полностью.
Покой.
Пусть и тесная, но своя каюта.
Непривычная, но порой весьма вкусная еда – в корабельном синтезаторе, среди множества базовых блюд Кхарков и Уюсов, нашлось довольно много и Энфовских – ещё тех времён, когда слуги Богов не отказались от своей плоти.
Тишина.
О большем Игорь, не имевший последнее время и минуты покоя, не мог и мечтать.
Отдых омрачала только Ролаша.
Подгоняемый её брюзжанием, он ежедневно выбирался из корабля, проверяя Стражей. И каждый раз их променад завершался одним и тем же – шарик, убедившись в не ослабевавшем внимании машин, молча втягивался в гнездо, позволяя человеку вернуться сначала в кабину, а затем, повесив костюм на самодельную вешалку, с блаженным видом растянуться на койке.
Делать на борту было решительно нечего. Первые дни Игорь честно пытался ознакомиться с культурным наследием птичьей расы, просматривая фильмы, которых оказалось на удивление много в корабельных банках памяти.
Увы, но это испытание оказалось ему не по плечу, несмотря на все старания Ролаши, сумевшей организовать синхронный и даже многоголосый перевод. Игорь, несмотря на все свои старания проникнуться чуждой культурой, медленно зверел, наблюдая как на экране, горделиво распушившиеся птицы сокрушали то орды ящеров, то людей, неизменно превосходя своих противников как силой, так и интеллектом.
Последним гвоздём, вбитом уюсами в гроб культурной программы, стал фильм, где главный герой – особенно крупный птиц, в оперении которого преобладал мужественно-чёрный цвет, преследовал трусливых людишек, по своей глупости решивших выкрасть из его гнезда яйцо. Куда делась самка, произведшая его на свет в фильме не говорилось, равно как и о причинах, заставивших главгероя свить гнёздышко в отдалении обитаемых мест. Не было ясно и то, зачем людям, однообразно и открыто именуемые в фильме врагами, это яйцо понадобилось. Но, по законам жанра, зрителю задумываться о мотивах плохишей не полагалось.
Трусливые, тупые и… И никакие.
Совсем никакие – бледные, тощие, хилые и невыразительные фигуры, мелькавшие на экране, были какими-то одинаковыми, словно их печатали одним штампом. Даже главный плохиш и тот не избежал общей участи. Гигант, самую малость не дотягивавший до трёх метров, с гипертрофированной мускулатурой, был глуп как пробка, раз за разом посылая своих доходяг прямо в расставленные уюсом ловушки. Финальная сцена тоже не блистала оригинальностью, полностью укладываясь в привычные рамки.
Человек, загнанный израненной птицей на вершину голой каменной вершины, затравленно озирался, прижимая к груди крупное пятнистое яйцо. Так и не найдя путей к бегству, он, уложив его на край скалы, развернулся к герою, готовясь вступить в финальную драку, запугивая зрителя игрой своих мышц. Режиссёр был, бесспорно талантлив – великан, надвигавшийся на птицу был воплощением зла – горящие глаза, пена на губах, казалось, что герой, едва стоящий на ногах, был обречён.
Представляя, что последует дальше, Игорь смотрел на экран вполглаза, вертя в руках металлическую трубку из Энфовского контейнера. Вот человек, широко размахнувшись, отправляет героя в короткий полёт до ближайшей каменной стены. А вот уюс, который должен был при таком ударе переломать себе все кости, как ни в чём ни бывало, вскакивает и прыгает на врага. Драка была поставлена зрелищно – оба противника осыпали друг друга градом смертельных ударов, подпрыгивали, менялись местами, но оставались живыми и удивительно бодрыми. Их схватка, на взгляд Игоря, была затянута – шла уже третья минута боя, а всё, чего они смогли достичь, так это сломанного и безжизненно обвисшего крыла у птицы, да нескольких глубоких царапин на груди человека.
– Скука, – вздохнул зритель и направив на сцепившихся в очередном клинче врагов трубку, выдохнул: – Пуфф! Оба убиты. Картечью. Конец фильма. – Внезапно он замер и продолжая выцеливать фигуры на экране, повторил: – Пуфф? Убиты… Хм. Ролаш? – Не обращая внимания на кульминацию схватки – уюс, несмотря на перебитое крыло сумел взлететь и вцепиться когтями в лицо человека, Игорь повернулся к висевшему на вешалке костюму: – А ты порох сделать сможешь? Сера, селитра и уголь у нас есть?
– Зачем тебе?
– Пистолет сделаю! – Перехватив трубку, он постучал по закрытому концу: – Тут дырочку просверлить, внутрь порох, потом шарик из свинца – поджечь – ба-бах! Выстрел!
– И зачем тебе это? У тебя же нормальный пистолет есть?!
– Ну… – Признаваться, что идея родилась чисто от скуки ему не хотелось: – Вот смотри, – показал он на экран, где плохиш, слепо шаря в воздухе руками – один его глаз был вырван, а второй заливало кровью из разодранной брови, должен был вот-вот сорваться в пропасть: – Был бы у него такой пистолет – бах! И от птички только б пух с перьями!
– Глупость! Пошли лучше Стражей проверим – с прошлого раза уже более суток прошло, вполне может, что таймер скинулся.
– Да ничего там не скинулось – чего зря ноги ломать, – начал ныть Игорь, прекрасно понимая бесполезность своих жалоб – в части прогулок Ролаша была неумолима.
На экране промелькнули последние кадры, где разом выздоровевший от всех увечий главгерой, зажав в лапах яйцо и расправив крылья – тут Игорь криво улыбнулся чудесному исцелению, под такты писклявой мелодии планировал со скалы вниз и Маслов, понимая, что прогулка неизбежна, со вздохом принялся натягивать на себя костюм.
Вылазка, предсказуемо, закончилась ничем. Полюбовавшись несколько минут на сновавших над расселиной Стражей, Игорь направился к стене, где под надписью: «Здесь был Игорь М», принялся выцарапывать очередную, уже четвёртую по счёту палочку. Закончив с этим делом, он пнул один из камней и, когда тот, врезавшись в дальнюю стену разлетелся на части, удовлетворённо кивнул – ритуал ежедневного выхода был отработан почти в полном объёме.
– Что на ужин? – Приступил он к последней его части.
– А тебе-то не всё равно? – Привычно ответила его напарница: – Что дам, то и будешь есть. Вкусно, питательно и сбалансировано под твой лежачий образ жизни.
– Ну, Ролаша??? Пожалуйста? Скажи, а? Мне же настроиться надо?
– И так съешь.
– Вот так всегда, – потоптавшись на месте, он двинулся к кораблю: – Стараешься, жизни не жалеешь, а тебе – жри что дают!
– Тебе не надоело? – Продолжила игру Ролаша: – Каждый раз одно и тоже! Придумал бы уже что-то новое.
– Новое – легко! – Подойдя к кораблю, переднее стекло которого начало приподниматься, прищёлкнул он пальцами: – Ты мне про порох не ответила. Сделать сможешь?
– Опять ты за своё! Ну вот объясни мне – зачем тебе это, – она замялась, подбирая верное слово: – Такое приспособление?! Точность – ноль. Грохот, дым!
– Так круто же! – Отвернувшись от гостеприимно раскрытого проёма, Игорь положил руку на пояс: – Вот прикинь – лезет на меня уюс, а я, из-за пояса, вытаскиваю пистоль, взвожу курок, он щёлкает и ка-а-а-к жахну! Два мэ-мэ калибр! Да его распылит! Разорвёт так, что и перьев не останется!
– Дым, копоть и кровища. Фи. Варварство.
– Ага! Оно самое. Или ты забыла – кто я?
– Пытаюсь об это забыть. – Вздох напарницы прозвучал очень натурально: – Да видно не судьба. Ладно, пошли на корабль – я на ужин рыбу синтезировать хотела. Она в базе кхарков есть, а у тебя с ними метаболизм близкий.
– Не отравлюсь? – Забрался в кабину Маслов и дождавшись, когда воздух в кабине стал пригодным для дыхания, снял шлем: – А то рыба, она разная бывает.
– Унитаз и фановые системы полностью исправны.
– Так что по пороху? Сделаешь?
– Сера есть, уголь – тот же углерод, не проблема, сделаю, – принялась прикидывать она: – С селитрой сложнее, но тут синтезатор мощный, не чета нашим прежним возможностям – думаю особых проблем не будет. Свинец тоже есть, шариков наделаю – играйся сколько душа влезет.
– Отлично! – Забравшись в каюту, он уселся перед столиком: – Ложе я из этой деревяшки сделаю, проволока у нас есть. Осталось придумать спусковой механизм, курок с кремнем и, считай, готово!
– Электроподжог пороха прямо в стволе тебя не устроит?
– Это не канонично! А, вот ещё – надо сумку сделать – для пуль и пороховницу – для пороха.
– Не канонично, но практично. А порох с пулей, я могу прямо в ствол закидывать – из хранилища. По времени это около пяти – семи секунд займёт – тебя такое устроит?
– Быстро! Конечно устроит!
– Для сравнения, твой пистолет имеет скорострельность выстрел в секунду, да и мощнее на порядок, не говорю уже о меткости – твою пукалку я с системами костюма совместить не смогу.
– Так даже лучше будет, – взяв деревяшку, Игорь принялся прикидывать форму будущего ложа: – А то всё одна электроника, да автоматика. Надоело – душа чего-то простого просит.
– Ешь, лучше, – перед ним появилась многоугольная тарелка с прямоугольными, хорошо прожаренными кусками рыбы: – Ешь, воитель ты мой, – в голосе Ролаши прозвучали почти материнские нотки: – Успеешь ещё в игрушки свои мужские наиграться.
Работа над ложем заняла у Игоря три дня.
Имея в своём распоряжении всего один кусок дерева, он подошёл к процессу со всей ответственностью, крайне осторожно работая тесаком. Как ни странно, но Ролаша, поначалу весьма язвительно комментировавшая его задумку, тоже увлеклась процессом. Возможно тут сыграла роль его старательности, а возможно причиной была банальная скука, но факт был налицо – помогала она как могла, благо могла она много.
Так, при её помощи, пистолет обзавёлся блестящими металлическими кольцами, накрепко притянувшими ствол к ложу. Помогла она и с полировкой грубо выструганной деревяшки – выскочившие из рукава костюма щупальца обтесали её не хуже шкурки, заодно украсив поверхность сложным геометрическим орнаментом, придав рукоять приятную шероховатость.
А вот каноничностью пришлось пожертвовать. И если с отсутствием курка, не игравшего здесь никакой роли Игорь ещё мог согласиться, то вот замена спусковой скобы микровыключателем, расстроила его весьма основательно. Но, что поделать, если даже Ролаша, раскопавшая кольца в наборе для интимных игр птиц, лишь печально вздыхала, да качала шариком из стороны в сторону, подчёркивая отсутствие в базе хоть чего-то похожего. В результате спусковая скоба была заменена микровыключателем с пьезакристаллом, нажатие на который давало крохотный электроразряд, вполне достаточный для воспламенения пороховой взвеси в стволе. В конце концов Игорь согласился с таким решением – уж если порох и пуля телепортировались в ствол, то такая мелочь вполне имела право на жизнь. Главное, как он уговаривал себя, любуясь новым приобретением, сам факт порохового – дымного и звучного выстрела, а то, как пистолет заряжается, в принципе не важно. Всё же мы не в шестнадцатом веке, да на Карибах, а в двадцать первом, пусть и чёрт его знает где.
К испытаниям было решено приступить на четвёртый день после начала работ и на восьмой с момента начала их вынужденного отдыха.
Выбравшись из корабля, Игорь отошёл в сторонку и найдя глазами жертву – некрупный обломок скалы в полутора десятках шагов, поднял пистолет стволом вверх.
– Заряжай! – Скомандовал он, заложив свободную руку за спину, на манер дуэлянта, виденного им на какой-то старой картинке.
– Готово! – Спустя пять секунд доложила Ролаша, которой, судя по волнению в голосе, тоже был интересен результат: – Можешь стрелять.
– Стреляю! – Вытянув руку и наведя ствол на камень, он прижал пальцем грибок микрика.
Грохнуло знатно, да так звучно, что эхо, оглушённое не меньше самого стрелка ещё долго не могло успокоиться, прыгая по стенам пещере.
– Интересно, я попал? – Разгоняя стволом дым Игорь чуть морщился – отдача пистолета была сильна и его ладонь с запястьем неприятно ныли, жалуясь хозяину на неподобающее обращение.
– Ну как тебе сказать, – послышался ехидный голосок: – Кое-куда ты определённо попал. Вот только не в цель.
На стекле шлема возникла картинка и он увидел, как из ствола, в потоке огня, вылетает блестящий шарик. Доли секунды и всё заволакивается дымом, но прежде чем непроглядная муть залила поле зрения, он успел разглядеть фонтанчик песка, взметнувшийся левее обломка.
– Ясно. Сделаем поправку, – ствол упёрся в небосвод: – Заряжай!
Очередной выстрел и пуля, пролетев над камнем, отбила приличный кусок скалы, коварно и некстати расположившейся на линии огня.
– Ага! Теперь ниже надо. Заряжай!
Выстрел ивзметнувшийся в полуметре перед мишенью песок несколько озадачил стрелка: – Может он кривой? – Поднеся пистолет к забралу он принялся рассматривать ствол: – Погнули, когда кольца насаживали?
– Скорее кто-то стрелять не умеет, – язвительным тоном произнесла Ролаша и тут же добавила, не давая ему возможности высказать своё возмущение: – Я наводить буду. Зарядила. Целься!
– Да как скажешь, – вытянув руку, он навёл ствол на камень.
– Левее, ещё чуть, так. Ещё чуть выше, правее и… Выдох и… Пли! – Рявкнула она и Игорь, едва не вскрикнув от неожиданности, прижал грибок микрика.
Результат был виден сразу, стоило только дыму выстрела рассеяться.
Камня не было.
Совсем.
Словно он и не покоился на своём месте все последние столетия.
Вместо него, радуясь яркому свету местного солнца, свежо и весело блестела небольшая воронка.
– А камень где? – Опустив ствол, Маслов подошёл к ней: – Он же тут был – мы свинцом стреляли, не могло же его аннигилировать?!
– Аннигилировать? Ну как тебе сказать, – она на секунду смолкла, а затем продолжила своим любимым фирменно-занудным тоном лектора: – Вполне могло. Сочетание скоростей, звуковая волна вкупе с вибрацией пули, возникшей и обусловленной химическим составом канала ствола, всё это и привело к возникновению редкого эффекта.
– Погоди. Так мы что? Аннигилятор собрали?! – Игорь с уважением посмотрел на зажатый в ладони пистолет: – Ну нифига же себе! Может тот Энф знал о подобном? Догадывался? Поэтому и хранил, да? Ролаша, ты чего?! – Удивился он, услышав в шлеме невнятные всхлипы: – Что случилось? Или ты… от радости?!
– Прости, – всхлипы перешли в громкий смех: – Ох, Игорь! Ох, повеселил! Я давно так не смялась! – Выдавила она из себя, успокаиваясь: – Прости, не смогла содержаться! Аннигилятор! Из хлама и смеси порошков!
– Нет?! Но…
– Конечно нет! Тот камень из песчаника был, а я навелась на включение – крупную гальку под тонким слоем песка. Вот и всё. Дальше, – она прыснула смехом: – Ты сам всё додумал, а только самую малость подыграла. Пуля ударила по гальке, расплющилась, передавая энергию и всё, песчаник не выдержал – взорвался.
– Не аннигилятор, – покрутив перед лицом пистолет, Игорь хмыкнул и сунул его себе за пояс: – Ну и ладно. Главное – стреляет. Мощно и громко. И, кстати, пошумели мы тут преизрядно – а Стражи даже и не чухнулись?
– Мне тоже это странно, – согласилась с ним Ролаша: – Как минимум должны были над расселиной нашей собраться – проверить вибрации. Надо посмотреть.
– Пошли, – развернувшись, он направился к пострадавшей от стрельб стене. Там, в паре десятков метров от разлетевшегося в пыль булыжника-мишени, громоздилась куча крупных обломков. Судя по всему, расстрелянный им кусок тоже был из их числа, на свою беду откатившись дальше остальных.
Добравшись почти до поверхности Игорь вжался в край скальной стенки – дальше шёл черёд его напарницы, которая осторожно, на манер перископа затаившейся в глубине лодки, выдвигала вверх шарик осматривая окружавшее их пространство.
– Ха! – В отличии от предыдущих раз, сегодня в её голосе преобладали радостные ноты: – Ушли!
– Что, совсем? – Забравшись чуть выше, Маслов выдвинул шлем наружу: – Действительно, – протянул он, наблюдая полное отсутствие Стражей: – Надо же, а я думал – они здесь до скончания времён тусить будут.
– Делать им больше нечего, – втянулся в гнездо шарик: – Возвращаемся на корабль, будем к отлёту готовиться.
– К Энфам? – Спрыгнув на песок, Игорь быстрым шагом двинулся к кораблю: – Ты говорила, что знаешь, где их планета расположена.
– Знаю, – чуть приподнявшись на своей ножке качнулся шарик: – Только есть одна проблема. Небольшая. У нас с топливом плохо, с антиматерией. На весь путь не хватит – нам почти на другую сторону Кольца надо.
– Копать надо? – Остановившись у поднятого стекла, он огляделся по сторонам, словно ожидал увидеть вокруг залежи антиматерии, заботливо упакованной в транспортные контейнеры.
– Ну не здесь точно, – согласилась с ним Ролаша: – Самое простое – купить.
– Денег хватит? Да и где?
– Купить не проблема, капсулы с ней, в готовом для корабля виде, на каждой Станции есть. Проблема в другом – денег нам не хватит. Я про полную заправку и резерв, достаточный, чтобы до Дара Богов добраться.
– Всё же – копать? – Маслов, уже предвкушавший долгое путешествие меж звёзд немного расстроился – перспектива рысканья по планетам в поисках нужных ресурсов его совсем не радовала.
– Обойдёмся без копки, – поспешила успокоить его напарница: – У нас же Скорлупа есть, забыл? За неё выручим столько, что не только на топливо хватит, ещё и запасец приличный останется.
– Так это нам что – назад, на ту Станцию лететь? Я уж лучше покопаю, – шагнул он на борт корабля – на фоне возможной встречис уюсами, перспектива долгого и муторного сбора ресурсов выглядела куда как более привлекательной.
– Лететь не надо. Тут, недалеко от нас, в радиусе прыжка, есть заброшенная Станция. На ней – Портал. Помнишь, мы на той, первой видели – когда ты птиц увидел?
– Ну да, – кивнул Игорь, снимая шлем: – Только у нас адреса нет.
– Есть! Я адрес, того, первого Портала, сохранила. Это было не сложно. На заброшенной – свой Портал есть, со своим адресом. Так что вернёмся, не переживай.
– Хм.
– И не хмыкай. Я всё продумала. Идём на заброшенную, проходим с неё на ту, первую. Там тебе всего лишь надо быстро добежать до нашего старого челнока и всё! Я перекину скорлупу в наше хранилище, ты бежишь назад, прыгаешь в Портал – готово! Там же, на заброшенной, продаём её, покупаем топливо и фьють! Мы уже скачем к Энфам!
– Звучит гладко, – облокотился на спинку кресла Игорь: – А птички? Не думаю, что они так быстро всё забыли. Честно – как-то мне стрёмно к ним прямо в клюв лезть.
– Я не думаю, что они тебя там ещё караулят. Скорее уж здесь их опасаться надо, так что скорость начнём набирать, как только атмосфера, вернее её отсутствие, позволит. А как на той Станции окажешься – бегом к краю, там, где перила-ограждения. Мне не более двух десятков метров надо, чтобы до корабля было. Добежал, над кораблём встал – его автоматика у самой стенки посадила, помнишь? Я перекидываю и так же, бегом, назад. Минута, ну две. Уюс и клювом щёлкнуть не успеет, как мы на заброшенную вернёмся.
– Ну, если вниз спускаться не надо, а только пробежаться до края и назад, то я согласен, – кивнул он, хотя в голове и промелькнула присказка о кошке, обещавшей мышке награду только за то, что та сбегает до стенки и обратно.
Несмотря на все их опасения система была пуста и ни кто не порывался их перехватить. Даже Стражи, прежде нет-нет, да мелькавшие на краю радара, куда-то делись, предоставив кораблику возможность совершить прыжок практически в идеальных условиях.
Матовый, слабо серебрящийся в лучах оранжевого светила цилиндр Станции, знавал и лучшие времена.
Тогда, во времена юности, незаметно перетёкшей в зрелость, она сверкала отполированными до зеркального блеска боками, соперничая, а порой и затмевая своим огнём центральное светило. Множество кораблей влетали и вылетали через её широко раскрытый шлюз, унося с собой рассказы о горевшем в пустоте маяке, предлагавшим своим гостям экзотические развлечения и редкие диковинки.
Но текли столетия и поток кораблей стал иссякать – обитатели Кольца, потерявшие свои планеты, замыкались в Станциях родных систем, всё реже и реже отваживаясь на дальние перелёты.
Так подкралась старость, неотступно сопровождаемая своей верной подругой – Забвением.
Станция боролась с этими врагами как могла, но их натиск был сильнее самого времени. Поток гостей иссяк окончательно, а с ним, ища более оживлённые места, потянулись прочь сначала торговцы, лишённые заработка, а затем и служащие, зарабатывавшие, как и все здесь, с прибывавших гостей.
Теперь Станция была обречена.
Её огромное тело терзали разряды замыканий – она изолировала поражённые места. Вспыхивали пожары, но насосы, работавшие из последних сил, закачивали в отсеки инертные газы. Шальные камни секли блестящее тело, но Станция держалась, ожидая возвращения своих обитателей.
Мелькали года, широко шагали десятилетия, степенно шествовали века, но её одиночества никто не спешил нарушить. Временами, примерно пару раз в столетие, в системе появлялся корабль, и Станция оживлялась, ожидая прибытия гостя. Вокруг шлюза вспыхивали огни уцелевших прожекторов, дряхлый реактор, сжигая скудные запасы топлива, запитывал посадочный луч, но всё было зря – корабли шли мимо, даже не пытаясь приблизиться к некогда славившемуся на всё Кольцо объекту.
Корабль исчезал, уходя в прыжок и Станцией вновь овладевала сонная хмарь, совсем скоро обещавшая перейти в крепкий и непробудный сон, в глубине которого, давно и терпеливо ждала её единственная верная почитательница, по имени Смерть.
– Левее бери, – Ролаша, взявшая на себя роль штурмана, дёрнула шариком, наглядно показывая пилоту на сколько ему следует довернуть: – Ты чего, Игорь? Летать разучился? Чего едва ползёшь?
– Как-то мне не по себе здесь, – передёрнул он плечами в ответ: – Тоскливо.
– В брошенных системах всегда так, – качнулся вверх-вниз, словно кивая, шарик: – Запустение, тлен и ментальные поля тех разумных, которым не удалось удрать. Жуткие, говорят, ощущения.
– Говорят? – Медленно повернул нос корабля в сторону Маслов: – Вот уж не думал, что ты сплетни собираешь.
– Информация, она полезна в любой форме. Вот, кстати, тебе тоскливо? Значит, с уверенностью можно сделать вывод, что источник, из которого я получила эти данные – достоверен!
– Ты бы лучше, кстати, – передразнил её Игорь: – Маркер на Станцию вывела. Уже час здесь болтаемся, и всё безтолку. Пусто.
– Ну извини, нет маркера. Станция давно не передаёт сигналов. Никаких не передаёт, ни навигационных, ни рекламно-информационных.
– Так может она стухла? – Чуть приподняв нос, он принялся облетать зеленевшее прямо по курсу облако газа.
– Там чисто, мог бы и напрямую лететь.
– Бережённого и Бог бережёт, – отмахнулся он в ответ.
– Бог? Который из? В моей памяти есть информация о множестве богов, бывших объектом поклонения примитивных племён. Давай имя, может и отыщу подходящую молитву или танец. Станцуешь? Ритуальные пляски несложны, даже ты справишься.
– Лучше ты. Ты же женщина? Вот и танцуй. О, кстати! – Оторвав руку от мышки, он прищёлкнул пальцами: – Ты же вспомнила как выглядишь! Портрет в студию! – Убрав с консоли и вторую руку, он сложил их на груди: – Всё. Шабаш. Забастовка, пока личико не откроешь!
– Игорь!
– А что такого? Народ, то есть, я, имеет право знать, с кем он в бой идёт! Не спорь, – подняв руку, он крутанул в воздухе ладонью: – Имею я право знать с ке-е-ем? – Ладонь замерла, не замкнув круг: – Это ещё что?!
Огибавший облако корабль наконец перевалил вершину и отсюда, если так можно было бы сказать, применительно к космосу, с высоты, им открылся вид на непонятный объект, замерший в нескольких километрах прямо по курсу.
Зеленоватый ствол с завитками отставшей коры имел очень неопрятный вид. Редкие ровные участки его тела покрывала сыпь чёрных точек, словно здесь устроила пир стая голодных древоточцев, радовавшихся такой находке и не думавших о последствиях. Но если ближний к ним конец бревна ещё сохранял примерно круглую форму, то на дальнем всё было плохо. Почти скрытый облаком зеленевшего в свете звезды газа он напоминал головку брокколи, забытую поваром в этой системе. Потоки газа, вырвавшиеся на свободу, вспухали облачками, не спешившими убраться прочь от исторгнувшего их тела, образовывая неровную полусферу и дававшую сходство с земным овощем.
– Рули к ближайшему концу, – радуясь смене темы, принялась немедленно командовать Ролаша: – Это – Станция. Мы нашли её!
– Это эээ… образование, и есть Станция? – Кладя руки на консоли, недоумённо пожал плечами Игорь: – Не спорю, я не эксперт по Станциям Кольца, но мне, то, что я вижу, не нравится. Ты уверена, что там хоть что-то работает? Может лучше нормальную Станцию найти? Кхарковскую?
– Если на тебе висит клеймо разыскиваемого, – отрицательно мотнулся из стороны в сторону шарик: – То ящерки, скрупулёзно выполняющие все договора и соглашения, немедленно спеленают тебя и выдадут уюсам. Так что прости, но это наш единственный шанс добраться до Энфов. А вот им и это тоже всем известно, плевать на любые договора. Они всегда поступают только так, как им надо, игнорируя сложившиеся отношения и традиции.
– И это правильно, – кивнув, Игорь остановил корабль перед торцом бревна, бывшего в диаметре около километра – точные размеры Ролаша снять не могла, мешали вывороченные и разлохмаченные листы обшивки, неопрятное кружево которых придавало черневшему прямоугольнику входа совсем уж нерадостный вид.
– На точно туда? – Оторвав руку от мышки он показал на черневший провал шлюза и зябко поёжился – лезть в нутро мёртвой Станции было страшно, и Маслов ничуть не стеснялся в этом признаться: – Там же, наверное, черт те что развелось.
– Ага. Толпы мутантов, вурдалаков и упырей. И все эти годы они аппетит нагуливали, ожидая года ты к ним прилетишь. Самому не смешно? Это, – шарик качнулся к проёму: – Всего лишь кусок железа. Мёртвый. Кхм, – внутри шлюза начал разгораться красноватый свет и Ролаша поспешно поправила себя: – Почти мёртвый. Отмечаю нарастающую активность в цепях. Она просыпается, Игорь! Нас заметили!
Станция пробуждалась.
Посылаемые кораблём запросы смогли пробиться до дремавшего Центрального Процессора и он, сбросив сонное оцепенение, принялся за работу. Его интеллект был лишён каких бы то ни было эмоций, но если бы кто-то мог заглянуть в его душу, созданную переплетением электронных импульсов, то такой наблюдатель не смог бы не заметить радостного оживления истосковавшейся по работе машины.
Недовольно заворчал реактор, вырванный торопливыми приказами из эконом режима. Несколько секунд – вечность по времени Станции, он противился воле Центрального, посылая в ответ аварийные отчёты, но Процессор был неумолим, и он сдался.
Затрещали разгораясь лампы аварийного освещения, пощёлкивая, начали наливаться уцелевшие прожектора шлюза, выскочившие из своих нор уборщики прокатились по посадочной палубе споро сгоняя мусор в зев давно бездействовавшего коллектора.
Станция готовилась принять долгожданного гостя.
Опасливо косясь на моргавшие прожектора, Игорь повёл корабль к тускло светившему красным проёму шлюза.
– Расслабься, – качнулся перед его шлемом шарик: – Всё будет нормально. Ну да, вид у старушки не супер, но ведь внешность не главное, да?
– Внешность? – Поглаживавший кнопку заднего хода пилот – он был готов врубить реверс при первой же опасности, только покачал головой: – Ну да, ну да. Но мне, – договорить он не успел – посадочный луч, запитанный реактором на полную мощность, подхватил их и бережно, как хрупкую новогоднюю игрушку, повлёк вглубь Станции.
Залитый багрянцем коридор сменился просторной корабельной палубой, посреди которого одиноко светлело кольцо-маркер выделанной им зоны посадки.
Лёгкий толчок и корабль замер посреди налившейся белым светом площадки.
– Выходим, давай-давай, – принялась подгонять Игоря Ролаша: – Я вошла в систему, тут гостевой раздел есть, так вот – Портал исправен. Пошли.
– Да иду я, иду, – выбравшись из кресла он уже был готов шагнуть наружу, но вспомнив кое-что важное, развернулся к двери каюты: – Пистолет забыл, – досадливо махнув рукой он протиснулся в двери и забрав со стола оружие сунул его за пояс.
Аварийные светильники только самую малость разгоняли сумрак, и к лестнице он шёл большей частью ориентируясь на созданную сканером Ролаши картинку, чем на свои глаза.
– Ну и зачем он тебе? – Принялась ворчать напарница, когда они начали подъём: – Тебе что – тесака мало? Зачем тяжесть таскать?
– Мне так спокойнее, – поправив перевязь Игорь положил ладонь на рукоять: – Да и солиднее.
– Солиднее, скажешь тоже, – фыркнула она в ответ.
Верхняя площадка встретила их всё тем же сумраком и запустением.
Впереди, между столиков с засохшими в вазах цветами что-то мелькнуло, и Игорь поднял руку прерывая очередные рассуждения напарницы: – Видела? – Выдернув из-за пояса пистолет он принялся водить стволом, отыскивая угрозу: – Заряжай, – почему-то прошептал он, делая осторожный шажок вперёд: – Там кто-то есть.
– Заряжен. – Тоже шепотом ответила Ролаша: – Ничего не вижу, – продолжила она, переходя на нормальный тон: – Биоактивных объектов – нет. Электромагнитной активности – нет. Тебе показалось.
– Показалось? Но я точно видел, как, – за столиком, метрах в пяти от него что-то шевельнулось и Игорь, упав на одно колено, тотчас навёл ствол на его ножку: – Видела?
– Но там же пусто, – неуверенным тоном произнесла она, отчаянно вращая шариком: – Тут вообще ничего нет! А призраков не существует! Это научно обосновано!
– Ты об этом ему скажи, – привстав, он сделал несколько быстрых шагов вперёд и в сторону, обходя злополучный столик: – Сама же про ментальные поля говорила. Погоди-ка! – Вновь опустившись на одно колено, Игорь навёл ствол на едва заметное движение и задержал дыхание, готовясь прижать спуск.
Секунда, другая, но грохота выстрела не было.
– Тьфу ты! – Раздражённо выдохнул он, вставая и засовывая пистолет за пояс: – Ща я тебе поле покажу. То самое – ментальное!
Вразвалочку подойдя к столику, Маслов опёрся рукой о его край, шаря второй в темноте скрывавший пол от глаз.
– Вот твой призрак! Любуйся, – распрямившись, Игорь продемонстрировал шарику пустой, мутный от возраста, пластиковый пакет: – Его воздухом, от вентиляции, надувало. А он за ножку зацепился, вот и дёргался – то приподнимется, то упадёт. Мусор, короче, – скомкав виновника их тревог в шарик, он отбросил его в сторону: – Пошли к Порталу, здесь, ты права, ничего живого нет.
Кольцо, ребром воткнутое в небольшой, трехступенчатый пьедестал, возникло перед ними, едва Игорь выбрался из рощи высохших деревьев – дизайн этой палубы, первой куда попадал гость, был един для всех Станций.
Немного потоптавшись на месте – царивший багровый сумрак прямо-таки физически давил на него, он подошёл к наборному устройству и, держа руку над россыпью символов, пошевелил пальцами примериваясь: – Командуй. Чего тут жать?
– Ничего жать не надо. – Знаки над которыми зависла его рука начали наливаться светом: – Я уже ввела код. Сейчас система его проверит и, если энергии достаточно, активирует проход.
– А если нет? И ещё вот – вернуться-то мы сможем? Вдруг батарейки сядут, и мы там зависнем?
– Не сядут. Тут реактор, а их знаешь с каким запасом по мощности делали? Но даже это не важно. Та Станция, куда мы идём, полностью исправна. Она без проблем откроет проход сюда – приёмник, откуда нам выходить, всегда пассивен. Это колечко, – шарик кивнул на начавший медленно заполняться молочной дымкой портал: – Может проход где угодно принять, для этого энергии не надо.
– Ага. Платим только за входной билет, так?
– Типа того.
Портал налился светом и Ролаша, не скрывая волнения, качнула вперёд шариком: – Пошли! Делаем всё быстро и…
Дослушивать её Игорь не стал. Наклонив голову, словно желая пробить лбом дрожавшую молочно-серую поверхность, он рванулся внутрь, задерживая дыхание как при прыжке в воду.
Сам переход никак не походил на то, чем с экранов потчевали зрителей маститые режиссёры. Никаких тебе светящихся туннелей, или размазывавшихся в полосы звёзд.
Миг непроглядной тьмы и всё, едва не упав от неожиданности, он оказался за много миллионов километров от умиравшей Станции.
На первый взгляд всё здесь было по-прежнему.
Не изменилась ситуация и после второго, более пристального взгляда. Так же успокаивающе посвистывала вентиляция, слабо шевеля листву декоративных деревьев. Со стороны посадочной палубы доносился приглушённый расстоянием рёв двигателей – словом здесь всё было как обычно.
– Налево и около двадцати метров прямо, – зажгла маркер на стекле шлема Ролаша, на давая ему расслабиться: – Бегом! Как увидишь поручни – направо и вдоль них. Тебе надо около полусотни метров пробежать – тогда я до корабля дотянусь. Портал я держу – как назад рванёшь, я, при подходе, его запущу. Давай-давай, не спи!
– Да какой тут сон, – раздражённо дёрнув щекой, Игорь потрусил меж деревьев: – Как думаешь, – пробормотал он на ходу: – Та птичка, что нам задания давала, ещё здесь сидит? Он же нам денег должен?
– Его здесь нет, не отвлекайся, – в голосе напарницы так и сквозило раздражением: – Кинул он нас. Я отчёт сразу после угона корабля отправила. В ответ – тишина.
– Вот же какаду! – Обежав тот самый столик и уже не удивляясь отсутствию там уюса, он двинулся дальше.
Пробираясь меж искусно расставленных деревьев Игорь беззвучно шевелил губами, призывая изощрённые кары на души дизайнеров, проектировавших этот лабиринт. Идею, заложенную в таком расположении, ему объяснила Ролаша, ещё в его первые плутания меж стволов.
– Всё просто, нравоучительно ворчал шарик: – Эти растения должны настраивать прибывающих на мирный лад. Вот шагнул ты с планеты, с грудью полной свежим воздухом, и раз – ты на Станции, а вокруг всё те же деревья. Вроде, как и не переносилсяза многие миллионы километров. Или вот – после жаркой, пустынной планеты, ты оказываешься в прохладе, кругом листики шумят. Ну чем не рай? Сразу начинаешь расслабляться, агрессия, пока ты тут петляешь, рассеивается.
– У меня как-то не. Не рассеивается, – буркнул тогда он, обходя очередную стену, составленную из чередовавшихся синих и желтых кустов.
– Это потому, что ты, твой разум, ещё не поднялся на должную высоту развития, – принялся шпынять его шарик и Игорь, дойдя в своих воспоминаниях до этого момента, досадливо тряхнул головой, отгоняя неприятные образы.
Всё же рощица, несмотря на всю свою запутанность, была небольшой. Еще пара поворотов и меж поредевших стволов блеснул металл поручней – ещё один поворот и он, опять же мысленно радуясь окончанию лабиринта, выскочил почти на самый край торговой палубы. Озвучивать свою радость Игорь не хотел, опасаясь в очередной раз нарваться на ехидные замечания напарницы.
Сделав пару широких шагов он уже хотел положить руки на поручни, как под ногой что-то хлюпнуло, и он замер – вокруг серебристого сапожка темнела неопрятная вязкая масса, серо-зелёного, с щедрыми белыми мазками, цвета.
– Игорь. – Голос Ролаши был неприятно холоден: – Должна тебя проинформировать – я фиксирую жизненные формы, и их много.
– Да и чёрт с ними, – вытирая сапог о пол, а вернее, размазывая по нему непонятную слизь, прошипел он: – Что за день! Не успел из этого лабиринта выбраться, как на тебе! Вляпался! Будто кто специально кучу навалил! Прямо у поручней!
– Они не специально, – всё тем же тоном, произнесла она: – Организм у них такой.
– У кого, у них? – Критически осмотрев сапог и поморщившись, представив себе запах, а то, что воняла эта гадость премерзко, он и не сомневался, Игорь шагнул вперёд, поднимая голову.
– Твоюж мать! – Выругался он, увидев те самые организмы: – Уюсы!
Да, это были они.
Небольшая группка птиц, расположившись на ограждении словно на насесте, во всю чирикала, задрав распушённые хвосты над посадочной палубой. До них было с полсотни метров и птицы, что-то бурно обсуждая, даже и не смотрели в сторону медленно приближавшегося к ним человека. То один, то другой, резко дёрнув хвостом, выкручивал назад шею, разглядывая что-то внизу.
Заинтересовавшись, Игорь подошёл к краю и перегнувшись через ограждение, посмотрел вниз.
Там, впереди, на самой крайней посадочной площадке, едва не касаясь стены, громоздилась довольно высокая куча того же цвета, что и испачкавшая его сапог. Уловив движение выше, он поднял голову – хвосты сразу двух птиц задрожали и из-под них, на кучу, шлёпнулось что-то тягучее и масляное.
– Это что? – Вытянув руку он указал на уюсов: – Это они гадят что ли? Тоже мне – разумная раса, до сортира добежать не могут.
– Не хотят, – шарик качнулся в сторону продолжавших опорожнять кишечники птиц: – Это ритуал такой. Мол мы тебя победили, съели и…
– Не продолжай, – махнул рукой Игорь: – Ясно. И над кем они победу, эээ… Отмечают?
– Да над тобой, над кем же ещё, – вздохнула Ролаша: – Присмотрись, куда они. Ну, того, празднуют.
– Куда? – Присмотревшись к склизкой куче он замер, а потом его кулак со всей силы вдарил по ни в чём не виноватому поручню – из кучи птичьего дерьма проглядывал яркий конец крыла его челнока: – На мой корабль гадить?! Да они что?! Да я из них суп сварю! Вертел в задницу и на костёр! – Его кулак вновь грохнул о поручень, задрожавший от столь грубого отношения.
– Игорь! Да стой ты! Успокойся! – Попыталась успокоить его Ролаша, но человек был слишком взбешён, чтобы прислушаться к её словам.
– Ну, пташки! Всё! Отлетались! – Выхватив из-за пояса пистолет, он взмахнул им над головой: – Пока не ощипаю и в ваше же дерьмо не окуну, чтоб до гланд дошло – не успокоюсь! Твари! – Шагнув вперёд он грохнул кулаком по поручню, да так, что тот на миг прогнулся, а когда пружинисто распрямился, то задрожал столь сильно, что вибрации, рождённые ударом человека, докатились до птиц, расслабленно продолжавших своё занятие.
– Струнь… – Сидевший с краю уюс, даже приоткрыл клюв от удивления, завидев быстрым шагом приближавшуюся к нему фигуру.
– Струнь-ни-ни-ньк, – пискнул он, и слетев со своего насеста, рванул прочь. Остальные ненамного отстали от него. Покрывая пол пятнами фекалий, они рванули прочь, в момент скрывшись из вида.
– Засранцы трусливые! Ух, я Вам устрою! – Погрозил он им вслед, оббегая расплывавшиеся на глазах лужи: – Что, пернатые, обделались?
– Это метаболизм у них такой, – начала было пояснять Ролаша: – Если начали, то остановиться не могут.
– Да и чёрт с ними, – отмахнулся, перебивая её Игорь: – Скорлупу берёшь?
– Ещё пару шагов к кораблю сделай, – вытянулся в сторону скрывавшей корабль кучи шарик: – Ага-ага… Вот так… Устанавливаю связь… Эх, помех много – эти уюсы что-то с высоким содержанием металлов ели. Уфф… Подключилась – активирую грузовой протокол и… Готово! Уходим!
– Отлично, – буркнув – вид загаженного птицами корабля основательно испортил ему настроение, Игорь быстро зашагал к рощице: – Портал открывай.
– Когда рядом будем. Мало ли кто, кому пройти понадобится? Зачем мешать другим разумным?
– Вот чего-чего, а разумных я здесь не наблюдаю, – покосившись на размазанную по полу гряз, он передёрнул плечами: – У нас так даже дикари не поступают! А тут? Высокоразвитая раса – и гадить где попало!
– У всех свои культурные традиции и да, они могут отличаться от привычных тебе.
– Ааа… То есть кучи класть посреди улицы – это нормально? Не знал, учту на будущее. Вот приспичит мне, так я прямо…
Договорить он не успел – сильный сдвоенный удар – под колени и по верху рюкзака, бросил его на пол и Игорь, вскрикнув от неожиданности, проскользил по нему почти с метр, прежде чем его шлем не упёрся в кадку с деревом.
– Что за, – начал было он, переворачиваясь на бок, но следующий удар, сопровождаемый треском с трудом сдержавшей натиск ткани костюма, перевернул его на спину.
– Да что за хрень! – Барахтавшийся на спине словно перевёрнутый кверху лапками жук, он кое-как опёрся локтями о пол и приподнял голову: – Твою ж мать! – Перед ним, обступив его почти со всех сторон плотной стеной, стояли уюсы.
Скользя ногами по так некстати оказавшемуся скользким полом, Игорь попытался сесть, но противостоявшие ему птицы были явно другого мнения.
Выскочивший из их толпы уюс, кончик клюва которого был измазан ярко алой краской, что-то неразборчиво чирикнул, взмахнул крыльями, и одним махом оказавшись на груди человека, опрокинул его навзничь.
Над лицом Игоря, закрывая собой всё пространство, поднялась когтистая трёхпалая лапа. Резко опустившись она прошла по стеклу шлема, оставляя глубокие царапины. Расправив крылья уюс вновь прокаркал что-то воинственное, а затем, неожиданно для человека, повернулся к нему спиной, распушив подёргивавшийся словно в нетерпении хвост, слегка присел.
Уже понимая, что сейчас произойдёт, Игорь дёрнулся, пытаясь сбросить наглеца, но тот, размахивая крыльями, удержался у него на груди, присев ещё ниже.
Перед самым лицом человека, обрамлённый перепачканными перьями, влажно блестел подрагивавший сфинктер птицы.
– Да ты охренел! – Взревел, задёргавшись человек, но возникшие откуда-то лапы крепко ухватили его за плечи и ноги.
– Струн-ни-ньк! – Меж широко расставленных лап проявилась голова обидчика, пощёлкивая клювом.
– Тварь! Подонок! – Ему оставалось только ругаться, наблюдая как медленно, не торопясь – уюс явно смаковал момент, разжимаются мышцы и наружу начинает проступать грязная и вязкая масса.
– А вот хрен тебе! На-а! – Вскинув руку с пистолетом, птицы не придали никакого внимания зажатому в его руке предмету, он с силой вогнал ствол прямо в дырку.
Такого уюс не ожидал.
Выпучив от неожиданности глаза, он широко разинул клюв, но сказать что-либо не успел – зло оскалившись и глядя ему прямо в окаймлённые золотом зрачки, Игорь до боли в пальце, вжал грибок спуска.
Грохнуло знатно.
Давление с плеч и ног пропало, и Маслов поспешно перевернулся на бок. Цепляясь руками о подвернувшуюся кадку, он вскочил на ноги: – Заряжай! – Зло бросил он, выхватывая свободной рукой свой тесак: – Звук! Пусть слышат! – И, сделав короткую паузу, взревел, оглушая как птиц, так и себя: – Ну! Выкусили! Кто следующий? Ты?! – Остриё тесака нацелилось на ближайшего к нему уюса и тот, попятился назад, заливая слизью пол под собой.
– Ага… Не ты, значит! Может ты?! – прыгнув в сторону он выбросил вперёд руку с ножом и взревел от радости, когда кончик клинка, с хрустом пробив слой перьев вошёл во что-то мягкое.
– Или ты?! – Не выдёргивая оружия из тела начавшей оседать на пол птицы, Игорь вскинул пистолет целясь на перемазанного кровью и ошмётками уюся – эта птица, оказавшаяся ближе других к красноклювому, разорванному на части выстрелом, была контужена и едва держалась на ногах, тряся головой с широко раскрытым клювом.
– Что б не мучился!
Грохот выстрела и пуля, влетевшая прямо в разинутый рот, буквально распылила голову уюса, залив кровавым туманом стоявших рядом птиц.
Это оказалось последней каплей – уюсы, словно очнувшись от охватившего их оцепенения, рванули прочь вереща от страха.
– То-то же! – Сунув пистолет за пояс, он презрительно хмыкнул: – Ха! Тоже мне вояки, чуть прижали – так сразу обделались.
– К Порталу! – Озабоченно произнесла Ролаша и продолжила, не скрывая тревоги в голосе: – Уюсы мстительны. И то, что они так легко убежали – мне это не нравится. Лучше всего побыстрее отсюда убраться.
– Да пусть мстят, – покачивая в руке тесак, Игорь углубился в лабиринт, следя за маркером, белой полосой, указывавшей ему путь: – Корабль жалко – да. Тут мойка есть? Не знаешь? А что до мести, – он хотел было презрительно сплюнуть, но вовремя вспомнил о шлеме на голове: – Пусть попробуют! Уверен, всё, на что они способны, так это изобразить моё трусливое бегство с поля боя и как они героически гнали меня до Портала.
– Набираю код, – не вступая с ним в дискуссию, произнесла Ролаша: – Ускорься, прошу тебя. Я отмечаю множественные отметки – туда же, к Порталу, движутся как живые существа, так и охранные механизмы Станции.
– Прорвёмся!
Белая полоса на его шлеме вильнула и Игорь, скрипнув зубами – отметины от когтей красноклювого постоянно лезли в глаза, выскочил на пустую площадку, посреди которой возвышалось затянутое пеленой перехода кольцо Портала.
В два прыжка взлетев на верхнюю ступень он развернулся к показавшимся на дальнем краю уюсам: – Что, пернатые? Съели! Нате! – Игорь резко ударил одной рукой по локтю другой изобразив неприличный жест: – Будите помнить, как со Странниками связываться! Ууу я вас! – Вскинув пистолет он повёл пистолетом по толпе, злорадно ухмыляясь, когда птицы, оказавшиеся напротив чёрного зрачка ствола, принялись пятиться, пытаясь скрыться в толпе.
– Птенцы недоделанные! – Сунув пистолет за пояс, он повернулся к пелене Портала, собираясь сделать последний шаг, торжествуя победу.
Короткий сухой щелчок больше походил на помеху, возникшую на линии связи, и Игорь, не придавая звуку особого внимания, хотел уже шагнуть в пелену, как вдруг пол под его ногами качнулся и он, с трудом перебарывая накатившую на него тёмную волну, рухнул лицом вниз, пробивая телом пелену перехода.
