Глава 12
Можно было сказать, что им повезло.
Корабль, направляемый рукой спешащего укрыться пилота, почти не пострадал, несмотря на приличных размеров борозду, пропаханную его корпусом в толстом слое песка.
Согнутые листы декоративной обшивки на корме – это их визг неприятно резанул слух беглецов при посадке, да чуть погнутые штыри плавников гипермодуля – со слов Ролаши, повреждение критичным не было, этим список повреждений и заканчивался.
Обойдя, для верности, корабль пару раз, Игорь остановился перед кабиной, не зная, что делать дальше. Выбираться наверх было рано – над щелью входа, нет-нет, да и промелькивалисиневатые корпуса Стражей, не желавших прекращать поиски ускользнувшей добычи.
Делать было решительно нечего, и он уже было решил вернуться к стене пещеры, дабы продолжить её роспись, увековечивая факт своего пребывания здесь, как его внимание привлекла небольшая расщелина, темневшая в скале за кормой корабля.
Когда-то на этом месте красовалась широкая каменная арка, но осколок скалы, обрушившейся вниз, плотно запечатал горло прохода, оставив только небольшой проход. Ему не хватило самой малости чтобы отделить одну половину пещеры от другой и Игорь, осторожно, держа пистолет наготове, заглянул за край проёма.
К его немалому облегчению, там было пусто.
Покрытый песком пол пещеры клонился влево и на его поверхности Маслова на ожидали ни готовые к бою Стражи, ни страшного вида монстры, привлечённые шумом посадки его корабля.
Немного расслабившись, он убрал пистолет и боком, иначе теснота щели не позволяла, протиснулся сквозь дыру.
Эта половина пещеры ничем особенным от той, где остался его корабль, не отличалась.
Тот же серый камень стен, поскрипывавший под ногами песок, Игорь уже намеревался вернуться на свою половину, когда в сумраке, у дальней стены, в самом низу склона, что-то блеснуло.
Неяркая вспышка света повторилась, затем ещё раз и, спустя почти ещё десяток секунд – ещё.
– Видела? – Нацелив пистолет в ту сторону, почему-то шепотом пробормотал он: – Надо посмотреть.
– Надо? Так иди, чего встал, – фыркнула Ролаша: – Только я бы не пошла. Маяк это. Кто-то тут до нас был. Вот и поставил. Скорее всего сверху свалился, – выскочив из своего гнезда шарик качнулся в сторону заваленной обломками арки: – Там поставили, а потом он сюда упал, когда рухнуло всё. Ничего интересного – возвращайся-ка ты лучше на корабль. Перекусишь, я тут кое-что новое придумала, выспишься, а там, глядишь и стражам сновать надоест – дальше полетим.
– И тебе не интересно? – Загребая ногами песок он двинулся к маячку: – Оставили не пойми, когда. Древность же. Может его в музей сдать удастся.
– Модели маяков не менялись уже более четырёх тысяч лет, – вздохнув на его упрямство принялась занудствовать его спутница: – И даже если этому именно столько, что маловероятно – батареи больше трёх-четырёх сотен не держат, то ничего ценного в нём нет. И даже ты, да-да, именно ты, можешь, при наличии ресурсов собрать подобное устройство. Работающее, исправно посылающее сигналы и абсолютно, в нашей ситуации, не нужное.
– Старая ты, – перебил её излияния Игорь. Песчаный склон закончился и он, радуясь, что на смену засасывающему ноги песку пришёл твёрдый камень, двинулся вперёд: – Старая и занудная, – добавил он, наклоняясь перед каменным козырьком, за которым виднелся цилиндр маяка с моргавшей на верхушке лампочкой.
– Это я-то старая?! – Предсказуемо возмутилась Ролаша: – Да я…
– Тшшш… Смотри!
В каменном кармане, привалившись спиной к телу маяка, сидел человек.
Вырвавшийся из шарика луч света ударил в низкий потолок и Маслов, от неожиданности вздрогнул.
– Я и не знал, что у тебя фонарик есть, – скрывая своё смущение пробормотал он, опускаясь на одно колено перед телом. То, что человек был давно мёртв он понял сразу. Об этом говорили и безжизненно упавшие вдоль тела руки, и голова, склонённая на грудь, и пробитая, рваная во множестве мест, одежда. Поймав себя на этой мысли, Игорь на миг оторопел – на погибшем не было скафандра, костюма, если говорить по-местному, и то, что человек обходился без него, шокировало не менее, чем сама находка.
– Странник, – не дав свету вздрогнуть, шарик склонился к телу: – Погиб давно… Лет двести пятьдесят – двести семьдесят.
– Это ты по нему, по его виду определила, – Протянул к трупу руку Маслов, избегая, однако его касаться.
– Нет, конечно. По маяку. Вернее – по остаткам энергии в накопителе. Тело-то чего смотреть – мертво как камень, – хмыкнула Ролаша: – Ничего интересного. Пошли отсюда.
– Как это – ничего? Он же без скафандра, видишь? – Переборов себя он осторожно коснулся кончиками пальцев плеча погибшего и тут же отдёрнул руку – ткань куртки, стоило только ей испытать на себе его лёгкое прикосновение, пошла трещинами, осыпаясь вниз пыльными хлопьями.
– Я же говорю – древность. – Пренебрежительно качнулся шарик, вновь без ущерба освещению: – Ничего интересного. Прах к праху, короче. Пошли.
Свет над головой Игоря сморгнул и принялся медленно затухать, словно намекая, что пришло время оставить покойника наедине с вечностью.
– Погоди, – ниже плеча что-то матово блеснуло, но тускнеющий свет не позволял разобрать детали и Маслов, недовольно буркнув: – Света прибавь, – склонился над Странником.
– И охота тебе в хламе копаться, – в тон ему пробурчала Ролаша, сызнова рассеивая темноту: – Костей, что ли не видел?
– У тебя хоть чуть-чуть уважения есть? – Покачал головой Игорь: – Это, всё же, мой соплеменник. Был.
– Вот именно, что был. Или тебе не терпится к нему присоединиться? Так знай – я против!
– Да погоди ты! Смотри, что это?
В набравшем полную силу свете, во всех деталях, стало видно плечо и часть кости. Впрочем, назвать увиденное костью можно было только с большой натяжкой и то, разве что с функциональной, технической, точки зрения.
Из решётчатой конструкции, назвать увиденное по-другому не поворачивался язык, по тонким прутам которой гуляли отблески синеватого металла, опускалась вниз перевитая обрывками проводов узкая трубка того же цвета.
Остальные части тела всё ещё сохраняли на себе обрывки одежды и человеку вдруг очень не захотелось тревожить их покой. В отличии от внезапно заинтересовавшейся телом человека, Ролаши.
– Агаааа… – Протянула она и шарик наклонился к телу: – Как интересно. Хм… Признаю, ты был прав – тут стоит задержаться.
– А может не стоит? – Представив, что сейчас от него потребует напарница, он сглотнул и торопливо припал к трубочке с водой, смачивая резко пересохший рот: – Пусть себе покоится. С миром.
– Да-да… Конечно, – шарик продолжал покачиваться и об охватившем его напарницу волнении можно было судить по заметавшимся вокруг них теням: – Ээммм… Игорь! Это же Энф! Кстати, – шарик качнулся над телом: – Это объясняет, почему он без костюма. Зачем он машине? А он – именно машина. Одна из первых моделей. Энф, понимаешь? Как это – пусть покоится?! Он же кладезь технологий! Значит так. Бери его за плечи и клади. А ещё лучше – тащи к кораблю, там сканер мощнее.
– Нет, – отодвинувшись назад, Игорь покачал головой: – Нельзя так. С покойниками. Это тебе пофиг, а я так не могу. Его вообще, похоронить надо.
– Похоронить?! То есть – просто закопать?! Это сокровище?!Ты бредишь! Игорь, ау! Очнись! Это Энф. Энергетическая форма! Перед тобой кусок металла с ценными компонентами. Реактор, моторы каркаса, сенсорные группы! А сам металл? Синеву видишь? Это тоже самое, что и корпуса Стражей! Ты представляешь, сколько он стоит?! Нет? Ещё бы… А модули? Да мы их запросто в корабль встроим, ты чего?!
– Это человек! – Решительным тоном прервал её Маслов: – На голову посмотри. Она – чело-ве-чес-ка-я! Кожа, остатки волос, – указал он пальцем на тонкие седые клочки, кое где украшавшие пепельного цвета кожу черепа.
– Голова – имитация! Положи его на спину – сам увидишь. Первые модели ещё стремились сохранить сходство с оригиналами, от этого ЭнФы позже откажутся. К третьей точка два версии. Четвертая, последняя, будет сохранять только общую форму – две руки, два ноги, голова. Так что не спорь. Клади его. Это всего лишь железо. Как Страж. Тебя же не корёжило, когда ты его тушку разглядывал? Вот! А здесь – то же самое. Просто форма другая. Клади его!
– Если ты врёшь, то я с тобой… – взяв Энфа за металлическое плечо, Игорь осторожно потянул неожиданно лёгкое тело в сторону, намереваясь уложить его на бок: – Я тебя…
Стоило только останкам сдвинуться с места, как одежда, её остатки, тотчас обрушились вниз, заволакивая всё вокруг пепельным туманом.
– Что меня? – Шарик нырнул прямо в круговерть праха: – Убьёшь? А может – изнасилуешь? Это было бы к месту – меня уже давно никто не насиловал.
Она замолкла, и Маслов неодобрительно покачал головой: – Вот что за бред ты несёшь! Ты же электронная!
– А была бы из плоти, тогда что… – Веселье и азарт, до того звучавшие в её голосе пропали и шарик, выскочив из медленно оседавшего праха, начал втягиваться в гнездо.
– Была бы из плоти, – на автомате продолжил Игорь: – Тогда… Тут посмотреть надо. Может ты такая, что и водки не хватит.
– Хватит, – как-то задумчиво проговорила Ролаша: – И без неё бы пошло. Так… Игорь. – Она на миг смолкла, словно собираясь с мыслями: – У меня две новости. Первая – я вспомнила, как выглядела и…
– Вспомнила? Супер!
– И… Я была не права, – продолжила она, не обращая внимания на его слова: – Это не Энф. Я вообще не знаю – кто это!
Лежавшее перед ними тело представляло собой мозаику из металла и костей.
Так, позвоночный столб, выходивший из костяного черепа, постепенно наливаясь синевой металла, плавно перетекал в чисто металлические звенья, больше походившие на короткие шипастые цилиндрики с торчавшими из них обрывками проводов. Добравшись до таза, он разбегался сетью тонких трубочек, оплетавших кости, чтобы, спустившись вниз, вновь собраться воедино и продолжить свой бег уже толстыми плетёнными прутами бедренных костей. Колени и низ ног, опять был естественным, если так можно было выразиться, настолько густа там была покрывавшая желтые кости синяя сеть. Точно так же – от локтей и ниже, обстояло дело и с руками, придавая останкам неприятно симметричный вид.
– Модулей здесь, я никаких не вижу, – тряхнул головой Игорь, наклонившись над грудиной, словно сотканной из переплетения тонких трубочек: – Там внутри ничего нет. Как корзина. Пустая.
– Подтверждаю, – закачался из стороны в сторону шарик: – Это не Энф. Хотя общее сходство и состав метала – близок. Переверни его на живот, давай спину осмотрим. Может там что есть? Не мог же он вот так – одним каркасом жить.
– Да разве это жизнь… – перевернув тело на живот, Маслов озадачено хмыкнул и, спустя секунду, Ролаша разделила его непонимание.
В принципе, ничего такого, что могло кардинально изменить картину они не увидели, но дьявол, любящий, как известно, скрываться в деталях, здесь явно пренебрёг привычной маскировкой.
Желтые треугольники лопаток прямо-таки пестрели синевой от часто разбросанных по их поверхности пятен. Где вздутия, где впадинки – более всего они напоминали злокачественные опухоли или нарывы, спешащие заполнить собой ещё здоровое тело.
– Болезнь? Вирус? – Отодвинувшись от тела, Игорь принялся поспешно обтирать перчатки песком: – Не хватало ещё подцепить… Ты была права, нечего было трогать.
– Никакой активности не наблюдаю, – качнулся шарик: – Ни биологической, ни электронной, ни… никакой, в общем. Это просто мёртвый кусок метала и костей. Ты чист.
– Что биологической нет, это понятно. Всё живое вирус или что там было, сожрало, – продолжая оттирать перчатки покосился на останки Маслов: – Съел и на металл съеденное заменил. Уж не знаю – как это возможно, но… А остальное – ты хорошо проверила?
– Я бы не сказала, что воздействие было именно таким, – задумчиво проговорила Ролаша: – Что тут был процесс замены плоти и костей металлом. Скорее, вот посмотри, – шарик качнулся в сторону одного из позвонков: – Процесс здесь явно шёл в обе стороны.
Шипастый цилиндрик, из множества которых был собран позвоночник, имел странный и даже какой-то нездоровый вид.
На стекле шлема появилось увеличенное изображение заинтересовавшего его напарницу участка, и Игорь мог хорошо, во всех деталях, рассмотреть светлые пятна, покрывавшие синеву металла.
Как и опухоли на кости лопатки они походили на небольшие, с красноватыми верхушками, нарывы, прыщи, или что-то иное, заразившее мёртвый метал. Одновременно похожее и такое противоречиво-противоестественное зрелище не могло не озадачить и Маслов на добрую минуту замер, пытаясь осознать увиденное.
– Так это что? – Наконец попытался он сформулировать свои впечатления: – Болезнь металла? А там? – Стряхнув песок, он показал пальцем на покрытую синими пятнами кость: – Тогда что? Или этот вирус в два конца работает? Живую ткань в метал, а его, обратно – в плоть? Бред какой-то!
– Или здесь два вируса поработали, – так же задумчиво пробормотала Ролаша: – Вот только зачем сразу два? Да и странно – я провела глубокое сканирование, на сколько смогла, конечно, и картина. – Она на миг замолчала: – Даже для меня – странная. Такое впечатление, что он, – шарик качнулся к телу: – Хотел одновременно из человека стать машиной и, из машины – человеком.
– Угу. Единство и борьба противоположностей на деле. – Отодвинулся подальше Игорь: – Шизофрения.
– Это тут при чём?
– Ну… Многозадачность в одной голове. И то хочу, и то, а в результате – вот. Труп.
– Нет. С психикой у него нормально было. Поза спокойная. Я бы даже сказала, что он ждал смерти в полном сознании. Или не смерти, – она снова замолкла, собираясь с мыслями: – Мне кажется, что это был эксперимент – человек словно ждал, какая из версий победит. В принципе, – Ролаша вновь смолкла, и Маслов не стал лезть с вопросами, понимая превосходство её познаний: В принципе, – повторила она, возвращаясь из своих мыслей: – Он не должен был умереть – кости – я про биологические объекты, были пронизаны нитями метала, а в металле присутствовала пористая структура, идеально подходившая для размещения костного мозга. Если бы эксперимент удался, то он смог бы стать сверх существом, сочетающим в себе оба начала – живое и мёртвое. Бессмертное, практически неуничтожимое, и…
– Бог? Он бы стал чем-то вроде Бога?
– Нет. Вернее – не знаю. Скорее – полубогом. Сильный, быстрый, без потребностей в воздухе, еде, воде, с возможностью менять тело под конкретные задачи – список его преимуществ слишком длинный, чтобы всё перечислять.
– Мог, но не стал. – Хмыкнув, Игорь посмотрел на тело: – Не свезло.
– Ему – да. – Качнулся, соглашаясь с ним шарик: – Нам – нет. В смысле – нам всем здесь, в Кольце, свезло.
– Думаешь?
– Уверена. Представь, чтобы было, увенчайся эта попытка успехом? Армия таких существ могла бы легко перекроить Кольцо. Представляешь – сколько крови и страданий они бы доставили разумным?
– Ну… Против того, чтобы птичек отгеноцидить я лично, ничего не имею.
– Это потому, что ты человек и уже примериваешь на себя такие сверхспособности. Верно я говорю?
– Верно, – буркнул в ответ Игорь: – А что не так? Они же первые напали? Тогда – в древности. А на меня? Те – Красноносые? Опять – первыми!
– Ага. Конечно. Только тогда – вы, люди, припёрлись в чужой дом с Богами.
– И предотвратили войну уюсов с кхарками.
– Они бы и без вас разобрались бы. Соседи же – не одно тысячелетие бок о бок прожили. Теперь – ты.
– А что я? Летел себе, никого не трогал и тут эти.
– Никого? А Фель? Которого ты оглушил и чей корабль угнал?
– Ну… А тот птенец – на Станции, помнишь?
– Вот. В этом вся твоя, ваша природа. Нет, чтобы уступить – ты припоминать начинаешь, кто и когда кого первым.
– А что? Ударили по правой щеке – подставляй левую? – Поднявшись на ноги, положил руку на рукоять ножа хмыкнул Игорь: – Нет уж. Лучше, в ответ, в челюсть, а потом – с ноги!
– С ноги. Это ты умеешь. Как тех птенцов – помнишь? Они тебя за своего приняли, хотели поприветствовать, а ты?
– А что я? Я… Короче ясно. Я – варвар, агрессивный дикарь и всё такое. Признаю, но не раскаиваюсь. Довольна? Давай лучше человека похороним, – сменил он тему, понимая, что спорить с женщиной не только бесполезно, но и опасно – сам крайним окажешься: – Ты права. Во всём. Так что – хороним? Яму я дематом сделаю, потом песком забросаем. А маяк, обойдя тело он подошёл к продолжавшему моргать лампочкой маяку и чуть наклонился, примериваясь как бы получше ухватиться.
– Оп-па… – Присел он перед ним: – Ролаш? Видишь? – Палец Игоря коснулся бока маяка, где красовалась слабо процарапанная стрелочка: – И как я её раньше не заметил?
– Тут его голова была, – наклонился к царапине шарик: – Поэтому и не видел.
– Ну да, верно, – повернув голову куда указывал грубый рисунок, Игорь присмотрелся к склону песчаной осыпи, где ровная поверхность чуть приподнималась над общим фоном: – Там что ли?
Сухой песок легко поддавался его усилиям и менее чем за несколько секунд, Игорь, раскидывавший его по сторонам не хуже собаки, обнаружившей кротовью нору, очистил вполне приличный кусок каменистой почвы.
Процарапанная на боку стрелка не обманула – перед ними, посреди расчищенного участка, возвышалась стопка круглых и плоских контейнеров, похожих на те, в которых раньше перевозили плёнки фильмов для кинотеатров. Разве что на этих отсутствовали ручки и их бока были гладкими, без каких-либо выступов или рёбер жёсткости.
– Как думаешь? – Отступив на пару шагов Игорь принялся рассматривать их добычу: – Там что-то ценное, или наоборот – опасное?
– Опасное? – Шарик принялся крутиться из стороны в сторону: – Активности нет. Механических напряжений – нет. Содержимое тоже – нет. В смысле – не вижу. Экранировано.
– Я, как увидел, – подойдя к дискам, Маслов принялся стряхивать песок с крышки верхнего: – Поначалу подумал – мины. Ну, что этот, – он кивнул на тело: – Заминировал здесь всё. А потом подумал – А зачем? Ставить маяк и минировать? Не маньяк же он?
– Может и маньяк, – качнулся шарик, а в голосе Ролаши зазвучали задумчивые нотки: – Кто же теперь это узнает… Центр, по тщательнее очисть, – вдруг встрепенулась она: – Там что-то проглядывает. Сквозь песок плохо скан идёт.
Приоткрывшаяся, после нескольких взмахов ладони, поверхность и вправду несла на себе какие-то знаки и Игорь, стоило только первому из них открыться, поспешно отдёрнул руку.
Символы.
Забыть, перепутать, или не узнать этот стиль он не мог.
– Чего замер? – Вывел его из оцепенения голос напарницы: – Да, это они. И что? Энергии здесь нет. Расслабься, это рисунок, не более того.
– А если меня опять? Забросит? Хрен знает куда?
– Не боись! – Коротко рассмеялась она: – Вытащу! В крайнем случае, если твоё отсутствие затянется, током шарахну. По нервным узлам. Мигом вернёшься.
– А без «шарахнуть» можно? – Всё ещё колеблясь, он поднёс ладонь к поверхности: – Не рассчитаешь – будет у тебя жаренный напарник.
– Ага! С корочкой. Хрустящей. И неаппетитной начинкой. Надо мне больно такое… Сметай давай! И не переживай – если что, то всё точно и аккуратно сделаю.
– Угу. Бить буду больно, но аккуратно, – пробормотал Игорь фразу из известного фильма: – А вот если коснусь, а когда назад, то тут тот, старый «я» будет?
– Ну… Я по тебе скучать буду, – явно издеваясь над ним, невинным тоном произнесла Ролаша: – Но ты за меня не переживай, я и с ним сработаюсь.
– Да ну тебя, – вздохнул Игорь, понимая, что сочувствия и поддержки не дождаться. Песок легко скатывался с верха контейнера, и он мысленно, не рискуя говорить вслух, продолжил: – Сволочь ты электронная. Вот ты кто. Ну, ничего – сочтёмся.
Переноса, падения, или ещё чего-то подобного, чего он так опасался, не произошло. Можно было сказать, что вообще ничего не произошло, за то время, пока его ладонь мерными взмахами сгоняла песок с верха контейнера.
Почти ничего.
Стоило его перчатке коснуться золотого тиснения символов, как в его сознании, где-то далеко, на самых задворках памяти, всплыло и тотчас схлынуло ощущение находки.
Не новой, радующей взгляд и душу свежими эмоциями, нет на него накатила волна восторга от обнаружения чего-то старого, очень нужного, давно и некстати утерянного, а теперь внезапно найденного.
Ощущение было таким резким, что он еще несколько раз, не отдавая себе отчёта, механически, провёл ладонью по почти идеально чистой поверхности.
– Игорь? Ты здесь? – Голос Ролаши, зазвучавший в шлеме был встревожен: – И-и-и-горь? Накрыло? Как и в прошлый раз? Игорёк?
Маслов хотел было ответить, что всё в порядке, но обида на её последние слова – те самые, про сотрудничество со стариком, всё ещё была свежа и он решился.
– Ты кто, женщина? – Густым басом, немилосердно дравшим горло, произнёс он, стараясь по максимуму придать голосу властные и раздражённые интонации: – Чего шум подняла, окаянная?!
– Ты кто? Где мой Игорь?! – Раздавшийся в ответ голос напарницы неприятно резал слух жёстким металлическим лязгом: – Даю десять секунд! Не вернёшь его – мозги выжгу. Переменным током! Десять!
– Не выжжешь, женщина. Ты часть моего костюма и без меня обречена! Покорись мне!
– Восемь! Сожгу. Шесть! Моего! Игоря! Давай! Три!
– Эй, Ролаш, стой! – Понимая, что шутку вынесло не в ту колею, забеспокоился Маслов: – Я это! Я?!
– Разряд!
Тело пронзило короткой иглой боли.
– Ай! Сдурела? Больно же!
– Разряд!
Теперь тряхнуло по-настоящему. Мышцы свелосудорогой, и Игорь едва не упал, каким-то чудом успев выбросить вперёд, прямо на контейнеры, налитые болью руки.
– Да стой же ты! Я это! Игорь!
– Я знаю. Разряд!
Перед глазами потемнело, и он рухнул на каменный пол, разваливая аккуратную стопку дисков.
– Это как… Знаешь? – Прошептал он, наслаждаясь ощущениями скатывавшейся с тела волны боли: – Знала и била?! За что?
– Ритм биотоков мозга, их параметры, ничего не изменилось. С тобой ничего не произошло. Всё точно, как я и говорила.
– А била-то зачем?
– А кто первый начал? Женщина! – Спародировала она его голос: – Ну я и решила подыграть тебе.
– Шутки у тебя, я скажу, – покряхтывая, больше для виду – боль схлынула без остатка, наполнив тело неожиданной свежестью: – Дурацкие шутки, в общем.
– Не хуже твоих, – не замедлила вернуть удар Ролаша: – Ну, подумаешь, пощипало чуток, а он уже и разнылся! Я, к твоему сведению, не абы как била – а куда надо и дозировано. Сейчас ты как? Лучше себя чувствуешь?
– Ммм… Да, – вынужденно признался Игорь.
– Вот. Благодарить меня должен, а не ныть.
– Это типа иглоукалывания было? – Составив контейнеры стопкой, он провёл ладонью по символам, но ничего не произошло.
– Вроде того. О! А этот символ я знаю! – Шарик склонился над схематично, из палочек, изображённому человечку, чья тонкая фигура была окружена овалом из ломаных линий: – Это Энф. Вернее – обозначение их мира.
Рядом с человечком разместились ещё два символа – квадрат, с вписанным в него косым, Андреевским, крестом и кружочек, посреди которого протянулась горизонтальная линия из мелких точек. Под Энфом, во втором ряду, первым шёл похожий на букву «Г» символ. Слегка перекошенный, напоминавший руны Скандинавии, он клонился влево, словно собирался упасть навзничь, на длинную ножку. За нимстоял человечек-Энф и завершало ряд уже знакомое солнышко.
– Интересно… – Сжав кулак Игорь оттопырил указательный и мизинец, указывая на обоих человечков: – Два одинаковых? А что – так можно?
– Почему бы и нет? – Закончив осмотр, шарик отодвинулся от крышки: – Скорее всего здесь указан адрес Портала на планете Энфов.
– Ага. Если найдёте – доставьте туда? Так?
– Вроде того. – Задумчивым тоном произнесла Ролаша: – А знаешь, что? Ну-ка переверни его кверху ногами. Надо на другую сторону взглянуть.
– Сейчас, – приподняв блин контейнера Игорь его слегка встряхнул, надеясь по звуку определить содержимое, но его надежды не оправдались – изнутри до него не донеслось никакого звяканья или шороха, словно там ничего не было: – Пустой, что ли? – Перевернув его, он осторожно положил диск на стопку успев отметить присутствие не поверхности следующего диска точно такой же набор символов.
– Ну да. Я так и думала, – шарик вновь склонился над контейнером: – Здесь тоже указан мир Энфов. Ещё один адрес – на тот случай, если рядом Портала нет.
Рисунок, созданный короткими чёрточками, более всего походил на старую Земную гравюру – таких изображений Маслов, в начале своей карьеры отвечавший за архивы НИИ, насмотрелся вдоволь, копаясь в залежах пыльных бумаг. Поначалу ему даже показалось, что он узнаёт стиль Дюрера, но, понимая всю абсурдность подобной догадки, он лишь тряхнул головой, отгоняя бредовую мысль.
Но, надо отметить, рисунок был выполнен просто превосходно – четыре звезды, расположенные крестом, цеплялись друг за друга длинными волнистыми языками вырывавшихся из их тел энергий. Посреди этого хоровода, в самом центре крышки, художник поместил планету, зачем-то придав ей овальную, схожую с лежащим на боку лимоном, форму. То, что непривычной формы объект планета, а не что-то иное, подтверждали очертания материков, облачка, парившие над лимоном и милые ангелочки, надувавшие пухленькие щёчки с обоих кончиков плода. В классическом, земном варианте, так изображали господствующие ветра, но здесь, за много-много тысяч световых лет от дома, увидеть подобное было по крайней мере странно.
Посреди косого овала планеты, исключая какие-либо разночтения, или неверные толкования, автор поместил человеческую фигурку – копию той, что была символом, увиденным Игорем на другой стороне, разве что без ломанного овала вокруг.
– Мир Энфов, – отвлёк его от изображения голос Ролаши: – Дар Богов, он же Мир-Прощание, он же Проклятый Квадрат. Последнее – по терминологии уюсов, разумеется. Точной информации об этом мире нет – Энфы постарались удалить всё, но известно, что эту систему создали Боги для своих помощников. Как благодарность, перед своим уходом.
– А чего она не круглая?
– А что четыре звезды вокруг неё висят – это тебя не смущает?
– Ну… – Пожал плечами Игорь: – Мало ли. Бывает, наверное. Да ты же сама говорила – Дар Богов. Вот они и сделали так, как хотели.
– Ага. Конечно. Боги захотели и сделали, – хмыкнула Ролаша: – Удобно, когда они есть – всё непонятное можно на них свалить. А самому подумать? Разобраться – как?
– Вот стану Богом – разберусь, – хмыкнув, он перевернул коробку символами вверх: – Может откроем? Звёзды, планета та, это, не спорю, интересно, но мне, вот прямо сейчас, интереснее узнать, что внутри. – Договорив, Игорь ещё раз встряхнул коробку и, ничего, как и прошлый раз, не услышав, принялся внимательно разглядывать её поверхность, пытаясь понять, как она открывается.
– Вируса не боишься? Вдруг он там запечатан?
– За столько лет, – не найдя на гладкой поверхности контейнера даже самой тонкой щёлочки или шва, Маслов раздосадовано качнул головой: – Сдох бы он. Разве что стазис? Не знаю – в такой небольшой объём стазис-устройство запихнуть можно?
– Без шансов. И дело тут не в устройстве – само поле таким маленьким не бывает. Просто не свернётся.
– Вот и я о том же. Нет там ничего опасного. И идей, у меня – как открыть, тоже нет. Поможешь?
– Ты же иначе не отстанешь, – вздохнула Ролаша: – Надо на символы нажать. В нужной последовательности. Вот только её, последовательности этой, я не знаю. И никто не знает. Каждый владелец сам очерёдность задаёт.
– Но он же знал, что умрёт, – положив контейнер на стопку, Маслов склонился над символами: – Значит код должен быть таким, чтобы любой из Энфов мог открыть.
– Логично. И?
– Не мешай, думаю я. – Прикусив губу, он принялся перебирать варианты.
– Только не увлекайся, – не удержалась от шпильки Ролаша: – Вдруг мозги заклинит?
– Там четыре звезды, – не обращая на неё внимание, Игорь поднёс палец к солнышку и нажал его. Четыре раза: – И мир Энфов, – палец коснулся человечка.
– Хм… Как бы мимо, – прокомментировала отсутствие результата напарница и наиграно спохватилась: – Ой, прости, я и не думала нарушать концентрацию гиганта мыслей.
– А почему человечков два? – Он показал на символ: – Да, я помню про адрес, но два-то зачем?
– Один – начало кода, предпоследний – адрес планеты. Последний – вроде проверки контрольной суммы.
– Ага. Попробуем так, – Игорь принялся касаться символов: – Человек, четыре раза звезда, человек и…
Коснуться солнышка ему не удалось – стоило только пальцу оторваться от золотого контура Энфа, как по поверхности крышки, рассекая её диск на две равные половинки, пробежала тонка линия.
Секунда, и половинки приглашающе приподнялись, но открывать их Маслову вдруг расхотелось.
На картине, которую ему живо нарисовало воображение, умиравший человек прижимал к мертвеющим губам фотокарточку с улыбавшейся красавицей, обнимавшей детей. С усилием оторвав фото от губ, было видно, что движения давались человеку с большим трудом, он перевернул её тыльной стороной – «Дорогому папе от…» – успел осознать надпись Игорь, прежде чем Энф, сверкнув металлом под распахнувшейся курткой, убрал дорогой ему предмет в контейнер. Окинув взглядом содержимое – карточка легла поверх небольшого несессера, он захлопнул крышку и обессилено привалился к маяку, отодвигая его от себя. Секунда, и пришедший в движение песок принялся хоронить круглое тело хранилища, а Энф, не шевелясь, продолжал смотреть на сомкнувшиеся створки пока те не скрылись из виду.
– Вот же бред! – Тряхнул головой Маслов, сгоняя морок: – Какая карточка? Пффф… Нервишки лечить пора.
– Чего говоришь? Какие нервишки? – Раздался в шлеме полный недоумения голос Ролаши: – Всё у тебя в норме. Отвечаю! И да, молодец! – Принялась нетерпеливой скороговоркой трещать она: – Ловко ты код угадал. Я ожидала чего-то посложнее. Даже странно, что Энфы, считающиеся самыми продвинутыми в Кольце, такую простую комбинацию поставили. Открывай!
– Не хорошо это, – упрямо качнул в ответ головой Игорь: – Там, наверное, – поднёс он руку к крышке: – Его личные вещи, а мы в них копаться будем. Нехорошо.
– Нехорошо? – В голосе Ролаши скользнуло раздражение: – И это ты мне говоришь? Ты? Который меня ругал, что я вещи, те, что на борту угнанного тобой корабля были, хозяину вернула?!
– Ну… Я исправляюсь. Вот.
– Могила тебя исправит! Может быть. Открывай! А то током ударю!
– Подчиняюсь насилию, – буркнул Игорь, распахивая створки.
Внутри, в прозрачной и словно пористой массе, заполнявшей всё пространство контейнера, темнели размытыми очертаниями три предмета и Ролаша, не скрывавшая своего любопытства, тотчас наклонила к ним шарик, активируя сканер.
– Металл, углерод и ещё не то углерод, не то металл… Смесь что ли? Сканер сбоит. – Расстроенным голосом сообщила она спустя несколько секунд: – Жаль… Я ожидала другого.
– Чего именно? – осторожно потыкал пальцем податливую поверхность Маслов: – Студень какой-то.
– Транспортный гель. Не бойся, не укусит, – отодвинула она шарик от поверхности: – М-да… Ну хоть что-то. Доставай.
– А точно не укусит? – Не удержавшись от брезгливой гримасы – студенистая масса выглядела липкой и какой-то склизкой, он погрузил в неё ладонь, нашаривая ближайший объект.
Первым предметом, извлечённым из контейнера после столетий покоя, оказалась короткая закрытая с одной стороны, трубка светлого металла. Игорь хотел уже было встряхнуть её, ощущения после погружения в студень, были не из приятных, но что его ладонь, что добыча, были сухими, и без каких-то ни было следов пребывания в бесцветной массе.
– Я же тебе говорила, – проворчала Ролаша: – Транспортный гель. Для сохранения объектов. Трубку чуть выше подними. Плохо видно.
– И зачем она ему нужна была? – Подняв добычу на уровень глаз, он принялся её рассматривать, комментируя увиденное: – На, смотри. Трубка. Прямая, сантиметров тридцать длиной. Диаметр… – Чуть поколебавшись, он сунул в открытый конец большой палец: – Около двух сантиметров. Ничего ценного не вижу. А ты?
– Габариты примерно угадал. Состав металла – железо, титан, вольфрам. Ценности не представляет.
– Ну он же это хранил? – Покачал в руке трубку Игорь: – Значит – что-то в ней есть. Нужное и полезное. Может запчасть какая?
– Может. А может и нет. Потом разберёмся. Эту загадку я пока уберу, – непонятная находка исчезла из руки человека: – А ты следующую доставай.
Вторая находка оставила после своего появления не меньше вопросов, чем первая.
Кусок доски – другого термина к прямоугольному и узкому бруску, тёмно желтого цвета, Игорь подобрать не смог. Да и особенно-то и не хотелось. Огонёк азарта, слабо теплившийся в его душе, и так был на последнем издыхании, не получая пищи от подобных находок.
Ну, деревяшка.
Да, красивая. Тёмная, благородно золотившаяся поверхность, маслянисто поблескивала, так и просясь в руки.
Увы, но не более того. Ни загадочных символов, ни реликтовых полей, ни-чего. Дерево. Красивое и бесполезное.
Разочарованно вздохнув и отправив доску вслед за трубкой, Игорь снова зашарил ладонью в студенистой массе.
На сей раз его добычей стал небольшой пластиковый пакетик, сквозь прозрачные бока которого проглядывали, серебрясь перламутром, крупные, почти по два сантиметра диаметром, жемчужины.
– Ну хоть что-то! – Высыпав их на ладонь, Игорь залюбовался глубоким радужным блеском несомненно ценной находки.
– Ммм… Да. – Отозвалась Ролаша: – Модули памяти. Энфовская модель. Расы Кольца предпочитают более практичные и дешевые модели.
– Не жемчуг?! В смысле… Ну… Жемчуг. Из ракушек в море? Там ракушка что-то выделяет, а песчинку обволакивает и получается…
– Я знаю, что такое жемчуг, – перебила его напарница: – Нет. Это имитация. На металлическую сферу напылён углерод. Поэтому сканер у меня и гулял – то металл, то углерод видел. Пробую проверить наличие данных, – шарик склонился над его ладонью, но, спустя пол минуты, отдёрнулся, раздражённо раскачиваясь из стороны в сторону: – В доступе отказано! Нет, ты представляешь? Мне – и отказано! Я даже наполнение их оценить не смогла!
– Да ладно тебе, – пересыпав шарики обратно в пакет, Игорь сунул его в карман. Вид жемчужин ему очень понравился, и человек уже представлял, как вернувшись на корабль он разложит их перед собой на столике и будет наслаждаться приятным глубоким блеском своей добычи. А ещё их можно будет положить на ту деревяшку – её золотистое тело должно будет приятно контрастировать с жемчугом. А трубку, то есть трубкой можно будет… Стоп!
– Ролаш? – Он замер, почувствовав совсем рядом разгадку первого контейнера: – У трубки какой внутри диаметр?
– Два и три. А что?
– А у жемчуга? – Не сдержавшись, он погладил карман: – Столько же?
– Два и один. Дался тебе этот хлам… Следующий открывай!
– Погоди. Получается, что жемчуг можно в трубку засунуть?
– Можно. А зачем?
– Ну не знаю… Может трубка вовсе и не трубка, а проигрыватель? Закатил в него шарик, он и включится.
– Исключено, – дёрнулся шарик: – Структура трубки исключает какую-либо упорядоченность, необходимую для механизма, или устройства. Я скорее соглашусь, что трубка выполняла роль примитивного транспортного контейнера, а из дерева наш покойник затычку вырезать хотел. Это вполне рабочая гипотеза, в отличии от твоего…твоей версии.
– От моего бреда? Ты так хотела сказать?
– Хотела, но не сказала же. Следующий контейнер открывай.
Увы, но ни второй, ни третий контейнер, так и не ответили взаимностью на его усилия.
Смена очерёдностей нажатия кнопок, изменение комбинаций – не помогало ни чего. Расстроившись, Игорь уже хотел было начать перебор всех вариантов – символов было всего шесть, и задача представлялась на первый взгляд простой, но Ролаша быстро остудила его пыл, подсчитав количество вариантов.
– Семьсот двадцать. По десять секунд на каждый. – Ровным, лишённым эмоций голосом произнесла она: – Два часа. Это при том, что ты будешь работать как автомат, не ошибаясь и не отдыхая. Добавим время на передачу информации от меня к тебе и на ошибки – ну… Часов за шесть ты справишься.
– Вполне нормально, – похрустев пальцами, Игорь занёс руку над блестящими строчками: – Диктуй.
– Погоди. Это неверный расчёт. Я не учитывала, что символы могут повторяться два, три и так далее раз. Могут быть двойные повторения, тройные и так далее.
– И на сколько это увеличит время?
– На бесконечность. Хорошо, не на бесконечность, – заметив, как он расстроено поник головой, поспешила сгладить ситуацию напарница: – Но очень надолго. Моё предложение – кладём в трюм и передаём Энфам не открывая. Пусть сами возятся. Глядишь – и простят нам, что один открыли.
– Вариант. – Кивнув, Игорь взял один из контейнеров, и, отойдя в сторону, воткнул его ребром в песок: – Только у меня другой есть, – отступив на несколько шагов он пошевелил ладонью вызывая пистолет: – Режим демат давай. Ща бок ему отчекрыжу – гель вытрясем и увидим, что там такого секретного запрятано.
– Бесполезно, – качнулся из стороны в сторону шарик: – Думаешь ты один такой умный? Гель так создан, что любое воздействие – при закрытой крышке, заставит его отвердеть. И не хватайся за свой тесак, – добавила она, видя, как рука Игоря, из которой исчез пистолет, легла на рукоять ножа: – Любое воздействие кроме штатного. И, специально для тебя, хочу добавить – затвердевший гель практически неразрушим.
– Совсем не разломать?
– Можно, но при этом он, распадаясь на гранулы, совершенно разрушит всё находящееся в нём. И ещё. Да – размягчить его можно. Но для этого нужно специальное оборудование – генератор поля определённой частоты и мощности. Их много – на Станциях уюсов и кхарков, но обращаться к ним за помощью не стоит – контейнеры Энфовские, а портить отношения с самой сильной расой Кольца никто не будет.
– Понятно, – кивнув, картина была более чем ясной, Игорь вытащил из песка контейнер: – Тогда у нас один вариант – лететь к Энфам и им отдать. Эта система, – перехватив блин одной рукой, он постучал пальцем по гравюре: – Дорогу до неё знаешь? Курс проложить сможешь?
– Координаты Проклятого Квадрата в Кольце знаю все, – не очень-то радостным тоном сообщила Ролаша: – Во всех базах и картах отметки есть – для безопасности. С незваными гостями Энфы не церемонятся – сначала стреляют, потом уже разбираются.
– Правильный подход.
– Ага. Как и у тебя. Ты тоже сначала делаешь, а мне потом голову ломать, как тебя из очередной задницы выковыривать.
– Ну…
– И не спорь. Я лучше знаю. Значит так – бери контейнеры, те, что не открыты, и на корабль. Дождёмся, когда Стражи успокоятся и полетим.
– Только давай, сначала, его похороним, – положив контейнер, Игорь повернулся к телу: – Не могу я его вот просто так валяться оставить. Не по-людски это.
– Демат, по-быстрому и пойдём. Ему уже всё равно.
– Ему, – не согласился с ней Маслов: – И тебе – да. Мне – нет. Я могилу сделаю. Режим включи.
Ролаша не стала спорить и он, быстро вырезав в камне продолговатую щель, осторожно уложил на каменное дно тело погибшего.
Постояв молча – молитв он не знал, да и подошли бы они к человеку, о котором ничего не было известно, Он вскинул вверх пистолет и несколько раз щёлкнул спуском отключенного пистолета.
– Прости, что без нормального салюта, – Игорь склонил голову над могилой: – Но сам понимаешь – Стражи. Нельзя мне их тревожить, и так в розыске. А груз твой я передам. Обещаю. – Немного ещё помолчав он добавил: – Обязательно передам. Прощай.
Сухой песок быстро заполнил могилу, и поставив в изголовье отключённый маяк, он ещё раз поклонился, прощаясь с погибшим.
– Пошли, – раздался в шлеме тихий голос Ролаши, молчавшей всю это недолгую церемонию: – Ты сделал для него всё, что мог.
Ничего не ответив он принялся карабкаться вверх по песчаному склону. Оглянулся назад Игорь только от щели, но планета уже поворачивалась к светилу другим боком и в быстро наступавших сумерках разобрать что-либо было невозможно.
– Прощай, – печально и тихо, одними губами, прошептал человек, протискиваясь между каменными стенами, но, когда на его шлеме заиграли отсветы габаритных огней корабля, включённые умной автоматикой, уголки его губ тронула улыбка.
Он был жив, корабль исправен, а значит – приключения продолжались!
