Глава 11
На сей раз ангарная палуба Станции была до отказа забита прилетевшими сюда кораблями. Не доверяя Ролаше, убеждавшей его, что грузовик совершил штатную посадку, Игорь добрых десять минут лавировал между самыми разнообразными машинами, прежде чем его глаза уловили синевшие у дальней стены знакомые обводы корпуса космолёта.
Потоптавшись около него и пару раз погладив бок своего нового приобретения, он уже хотел было направиться к лестнице, как его внимание привлёк несуразный кораблик, расположившийся на соседней платформе.
Будучи поклонником фантастики, и особенно Звёздных Войн, он просто не мог пройти мимо корабля, выглядевшего точь-в-точь как бомбардировщик этой популярной саги. По крайней мере в анфас.
Рассечённый на восемь сегментов пузырь лобового остекления плавно перетекал в небольшой цилиндр кабины. Рядом с ним, прилегая к соседу всем телом, расположился боевой отсек. Чуть короче по размерам он недобро скалился острыми зубьями ракет, спрятавшими свои тела в глубинах пусковых шахт. Целостность канона нарушали только крылья, вернее сказать, их подобия. Тонкие, по сравнению с мощью корпуса, палки, редким забором торчащие из бортов корабля, более всего походили на противоминную защиту морских кораблей прошлого столетия. Сходство усиливали свисавшие с их концов обрывки сетей бледно голубоватого цвета.
– Любуешься? – В голосе Ролаши звучала неприкрытая зависть: – Это, дорогой мой, не просто корабль. Перед тобой настоящий шедевр, жемчужина, если хочешь, научных достижений Кольца.
– Да? Как-то не похоже, на жемчужину, – покачал головой Маслов, косясь на слабо покачивавшиеся обрывки сетей: – Или он после драки?
– Так и должно быть! Это, да будет тебе известно, сверхдальний исследователь. А то, глядя на что ты так презрительно косишься – решётки модулей прыжка. А выглядят они так, – поспешила добавить она, видя, как человек приоткрывает рот, желая высказаться: – Потому, что настраиваемые. В зависимости от кривизны пространства. При прыжке они разворачиваются, начинают светиться и корабль, скользя на их полотнищах, несётся сквозь пространство…
– Как на заднице с ледяной горки. Понятно, – прервал её Игорь: – Хорошая машинка, да?
– И хорошая, и недоступная, – грустно качнулся шарик: – Таких кораблей не более десятка на всё Кольцо. Класс «Элит», прыжок до трехсот световых лет, – принялась перечислять она: – Автономность до полусотни стандартных суток, только топовые модули, скорость, манёвр – просто невероятные. А ещё и…
– А стоит сколько? – Перебив её напрягся Маслов и, как оказалось, не зря.
– Девятьсот миллионов. Ага, прочувствовал? – Не стала она скрывать своего ехидства: – Нам с тобой, о подобном и мечтать не стоит.
– Ну почему же не стоит? – Обойдя корабль по кругу, Маслов присел, заглядывая под днище: – Очень даже стоит. Ты что забыла? Мечты, они сбываются. Верно? – Выпрямившись, он привычным жестом объёр ладони о штанины, а когда поднял голову, то испытал лёгкое замешательство.
Прямо перед ним, беззвучно разевая клюв, стоял тощий Уюс.
Птица явно чего-то от него ждала – раскрыв и закрыв темный, со следами потёртостей на краях, клюв, она взмахнула крылом, указала на корабль и выжидательно склонила на бок голову, поблескивая бусинками глаз.
– Ничего не слышу, – покачал головой Игорь: – Ролаш? Он говорит, или просто зевает и нас прочь гонит?
– Эээ… Извини. Это я звук выключила. Наружные микрофоны, то есть.
– Зачем?!
– Так шумно здесь, вот и решила твои ушки сберечь.
– Ну спасибо!
– Он и вправду говорит, – поспешила вернуться к теме напарница: – Перевожу. Он, значит, кладоискатель. Зовут Фель. Прибыл сюда с друзьями и очень рад вживую увидеть Странника. Говорит к удаче это.
– Если он с друганами прибыл за музейными сокровищами, – хохотнул Маслов: – То ему никакие приметы не помогут.
– Это да. Перевожу дальше. Он говорит, что увидел, как ты его корабль рассматриваешь и решил подойти. Оказать помощь Страннику. Говорит, что готов рассказать о корабле и даже пустить внутрь. За небольшую плату.
– Вот же жлоб! От него что? Убудет?
– Уюс же, странно было бы ждать от него другого.
– Но кораблик хороший, – кивнув птице, Игорь подошёл к лобовому остеклению и попытался заглянуть внутрь.
– Он протестует, – послышался торопливый говорок Ролаши: – Или плати, или уходи.
– Скотина пернатая! А сколько хочет?
– Тысячу за рассказ с осмотром и три за то, что покатает вокруг Станции.
– Сколько?! Да он что, совсем охренел?!
– Говорит, что торга не будет. Или плати, или уходи.
– А не пойти ли этой пернатой скотине….
– Мне так и сказать?
– Да… Хотя нет, погоди. – Махнув уюсу рукой и надеясь, что птица правильно воспримет его жест и подождёт, Игорь принялся шарить пальцами в кармане: – Скажи, что тысячу мы переведём. Даже нет, не так. Переведи ему тысячу.
– Эээ… Перевести? Ему? Зачем? Я сейчас просканирую, и сама тебе всё о корабле расскажу. Лучше мне подари. Тысячу эту.
– Переводи! И спроси – знает ли он, что это такое? – Вытянув к птице руку, Игорь покачал ладонью, на которой блестел обломок гравитона.
– Получение денег подтверждает, – шарик качнулся практически одновременно с начавшим приподниматься стеклом рубки – получив деньги, птица была готова исполнить обещанное: – Он готов тебе рассказать о своём корабле. А по обломку – говорит, что знает. Говорит, что это часть гравитона и он, обломок этот, никакой ценности не представляет. И если ты надеешься им заплатить за полёт на его корабле, тут он перечисляет достоинства своей машины, надо признать обосновано перечисляет, да, так вот – в качестве оплаты за полёт он, этот обломок, брать отказывается категорически.
– И не сомневался. Так. Слушай меня внимательно и переводи. – Выдохнув, задуманная им афера неустойчиво качалась на весах удачи, Игорь продолжил: – Спроси его – а что он думает о целом гравитоне?
– У нас же нет целого?!
– Переводи!
– Хорошо, – уловив в его тоне жёсткие нотки на стал спорить с ним шарик, быстро прочирикав сообщение. Услышав сказанное уюс на миг замер, но затем, склонив на бок голову разродился длинной тирадой.
– Что? Что он говорит? – Чуть подался вперёд Маслов: – Ну же! Переводи!
– Говорит, что не верит. Гравитонов никто не видел уже почти полторы тысячи лет.
– Скажи, что я могу показать – если он хочет. Целый гравитон. И спроси – как он думает, откуда у меня обломок? – Игорь подбросил на ладони слабо светящийся камешек: – Сказала? Отлично.
– Требует доказательств. Говорит, что скан нашего корабля не обнаружил и следов гравитона.
– Конечно не обнаружил, – хмыкнул человек, прямо физически ощущая, как весы удачи начали склоняться в его сторону – любопытство птицы перевешивало сложенные на другой чаше осторожность и недоверие: – Скажи ему, что он в экранированном контейнере – чтобы Стражи не учуяли.
– Экранировать гравитацию невозможно! – Быстро перевела Ролаша возбуждённое чириканье птицы.
– Ой ли?! Я же Странник и у меня свои пути. Перевела? – Дождавшись подтверждения, Игорь сложил руки на груди: – Добавь, пожалуйста, что если он не хочет – то я не настаиваю. Покупателей на гравитон я всегда найти смогу.
– Он опять доказательств требует. Но если гравитон существует, то он готов дать за него хорошую цену.
– Пошли, – повернувшись в сторону грузовика, Игорь махнул рукой, предлагая уюсу последовать за ним: – Покажу на борту. Перевела?
– Да. Только что ты задумал? У нас же его нет?
– Всё под контролем, – подойдя к люку, Маслов открыл его и отступил назад, пропуская охотника за сокровищами вперёд: – В рубке контейнер. Пусть первым идёт, чего толкаться-то, тут и так узко.
– Перевела, – немедленно доложила Ролаша, а когда уюс двинулся вперёд, тихо-тихо, словно тот мог её услышать, торопливо зашептала: – Ты чего задумал? В рубке же нет ничего?
– Активируй режим обмена, – точно так же тихо прошептал Маслов: – И… Доверься мне. Я знаю, что делаю.
– Ох… Хотелось бы мне в это верить, но…
– Спокойно, Маша, я Дубровский! – Быстро догнав птицу, та уже была готоваперешагнуть порог рубки, Игорь поднял вверх руку с зажатым в кулаке увесистым осколком гравитона.
Короткий удар по затылку, и уюс, смешно растопырив крылья, кувыркнулся через голову, влетая в помещение рубки.
– Ты что делаешь? Напасть на разумного?! Игорь! Мы же вне закона окажемся!
– Тихо, тихо… – Подтащив внезапно оказавшуюся весьма увесистой тушку к сдвинутой панели манипулятора, он поднял вверх её лапу.
– Напомни, – придерживая её перед экраном, дёрнул головой Игорь: – Кто обмен подтвердить должен первым – он или я?
– Он. Подтверждает, что берёт твой, а ты, на его корабле, уже… Стой! Ты что задумал?! Это же воровство! Нас распылят!
– Понятно, – не слушая её протестов, Игорь приложил когтистый палец к поверхности, и когда та покраснела, фиксируя обмен, ринулся прочь из корабля.
– Игорь! Стой! Ещё не поздно всё исправить! – Надрывался шарик, заглядывая ему в лицо: – Скажем, что он поскользнулся, что…
– Не мешай! – Запрыгнув внутрь сферической кабины, он зашарил глазами в поисках панели обмена: – Да где же она?! Где? Панель обмена?
– Вот, – качнувшись, шарик указал на расположенную у пола панель: – Только прошу, Игорь – ну не надо! Покушение на разумного, – принялась перечислять Ролаша: – Угон корабля, да нас же, за это…
– Угу. Слышал, уже. Распылят, – упав на одно колено он сорвал с руки перчатку и быстро вжал ладонь в панель: – Рубу под меня настрой! Быстро!
– Ой… Ну я и попала… Ну, Странник! Ну… У меня нет слов!
– Нет – так молчи! – Запрыгнув в кресло, сменившее собой невысокий насест, он торопливо положил руки на панели: – Люк закрывай! Стартую!
Выброшенный из громады Станции кораблик несколько раз крутанулся вокруг оси, прежде чем его пилоту удалось взять машину под контроль. Исследователь, оправдывая звание «жемчужины технологий» и вправду оказался выше всяких похвал. Сверх манёвренный, сверх скоростной, он отзывался на малейшее движение мыши, и с пилота, тщетно пытавшегося поймать баланс множества движков, разбежавшихся по обоим корпусам машины, сошёл не один десяток потов – настоящих – холодных и неприятных, прежде чем кораблик начал подчиняться его воле.
– А ничего, норм машинка, – осторожно шевеля мышью, Игорь пустил её в облёт одинокого астероида, давно отбившегося от своей стаи и путешествовавшего в пустоте сообразно своим желаниям: – Главное – не делать резких движений, – повернувшийся бок камня клюнул пространство длинным и узким носом и Игорь, всё ещё непривыкший к кораблю, резко дёрнул рукой, уводя космолёт в сторону. Закувыркавшийся аппарат совершил не менее десятка оборотов, прежде чем ему удалось совладать с управлением.
– Фух… Однако… – Стерев со лба пот, пилот покосился на шарик: – Ролаш, а тут как ни будь управление загрубить можно? Уж больно чуткое – Я едва шевельнул рукой, а оно вон как…закрутило.
– Попробую. Только учти – этот исследователь создавался под Уюсов, с их врождённым чувством полёта. Да и прежний хозяин был пилотом не из последних.
– Этот… Как его… Фель? – Заложив петлю – корабль нравился Игорю всё больше и больше, он довольно рассмеялся: – Ничего, пусть теперь на грузовозе повиражит.
– Ты даже не представляешь, во что мы оба – по твоей вине, вляпались! – Недовольно пробурчала напарница: – Фель, он из Великих Крыльев, одноимённый. Того учёного, что в обсерватории погиб помнишь?
– Эээ… Лю Иль?
– Да. Он из более низкой касты. Два имени. Ещё ниже те, у кого три. А вот Фель он из Летящих-на-Одном. Т. е. настолько благородный и сроднившийся с полётом, что может на одном крыле лететь.
– Вот пусть и летит, – хмыкнул Маслов: – На грузовике том.
– Ты не понимаешь, – закачался перед ним из стороны в сторону шарик: – Это очень могущественный уюс. Очень! А ты у него корабль украл!
– Я?! Украл?! Да ты что? – Сделал невинное лицо Игорь: – То честный обмен был! Мы ему и денег перевели, и он первый сделку начал. Я только согласился.
– Ага. Это ты ему и его друзьям рассказывать будешь. Он-то знает, что не хотел меняться, да и бред это – обменять такой корабль на едва живой грузовик!
– И что с того? Помрачение рассудка. Временное, – Маслов погладил карман с обломком гравитона: – Не подумавши сделал.
– Ага-ага. Верю. Знаешь, что? Давай-ка мы систему сменим.
– Как это сменим? А награда? Оплата за ту обсерваторию?
– Ты хочешь на Станцию вернуться? Уверен? По моим расчётам Фель вот-вот очнётся и уж повери – он будет весьма рад тебя там увидеть.
– Так сделать же он ничего не сможет? Всё законно! Я предлагаю сесть на морозную – к домику, и там переждать. Ну день-два… Неделю. Пока всё успокоится.
– Идея хорошая, но лучше сменить систему. Не думаю, правда, что это поможет, но…
Видневшаяся в самом низу радара тонкая линия оранжево-нейтральных маркеров, отмечавших двигавшихся по своим делам кораблей, вдруг вздрогнула, с десяток огоньков сморгнул, меняя цвет на враждебно синий и рванул к центру экрана.
– Уюсы! – Оборвала сама себя Ролаша: – Допрыгался? Гангстер недоделанный?! И что делать будешь?
– Драться! – Пошевелив мышью, Игорь развернул корабль навстречу противникам: – Хрена с два я им так легко сдамся! Орудия – к бою!
Двигавшиеся ему навстречу корабли качнулись, перестраиваясь в боевой строй, и по спине Маслова застучали, шебуршась вдоль позвоночника, холодные лапки мурашек – столь слаженно и чисто был выполнен этот маневр.
Первый корабль, за ним и чуть выше, ещё два, над ними следующие – строй девяти противников напоминал сильно сжатую с боков галочку, или клин и Ролаша, как и он следившая за уюсами, сдавленно охнула: – Разящий Клюв – атакующее построение элиты их флота.
– Элиты? – Чуть качнув свой корабль, Игорь направил его ниже клина: – Это мы ещё посмотрим, что тут за элита такая!
– Уходи! Против девяти – без шансов!
– Да успокойся ты, – он погладил клавишу пуска ракет: – Сейчас, с дистанции, отоварим ракетами, а пока они крутиться будут, тут мы их и того! Поджарим! Да и чего бояться? У нас же Элит класс!
– У них тоже не со свалки, – в верхнем левом углу лобового остекления вспыхнул небольшой круглый экран, демонстрируя забавный, если не сказать смешной, кораблик.
Круглый, чуть сплюснутый с боков корпус был украшен торчащим вперёд хищно, по-орлиному, загнутым клювом: – Видишь? – Налившаяся красками картинка чуть увеличилась, держа по центру экрана заляпанный красным кончик клюва: – Они из Красного Клюва! Их цель и девиз – очистить Кольцо от Странников! Уходи!
– Это те, кто моих сородичей убивал? – Скрипнув зубами, Маслов поднял нос, выцеливая летевший головным кораблик.
– Их потомки, они из поколения в поколение дают зарок…
Корабль резко качнуло и пространство справа от кабины заполнили вспышки стартовавших ракет.
– Куда?! – Завопил шарик, вжимаясь в гнездо: – Драпать надо!
– А вот хрен! – Завалив машину на правый борт, Игорь закрутил широкую дугу разворота, уходя с вектора возможной атаки.
Шедшие ему на встречу корабли явно не ожидали подобной наглости от своей цели. Все прежде встречавшиеся им Странники предпочитали бежать, не рискуя принимать бой многократно превосходивших их сил.
В кабине шедшего головным уюса заверещало предупреждение захвата – ракеты, наведённые Странником, радостно вцепились в ближайшую цель и стряхнуть их было сложной задачей, несмотря на более чем ограниченный интеллект их куцых мозгов.
С досадой покосившись на тревожно посиневшийзнак опасности, пилот недовольно прощёлкал короткий приказ, и крутанувшись вокруг оси, рванул прочь, покидая строй. Данный им обет уничтожения слуг Богов вовсе не требовал от него самопожертвования.
Оставшиеся же резко сменили тактику.
– Что, птички?! – Наблюдая, как рванувшиеся в стороны противники принялись чертить пустоту хвостами форсажных выхлопов, довольно гоготнул Игорь: – Не нравится? Так это я только разок пальнул! Ща добавка будет!
Выбрав своей целью метнувшегося вверх уюса он осторожно шевельнул мышкой, ловя того в прицел и одновременно зажимая форсаж.
Словно учуяв опасность, пилот выбранного им корабля задёргался из стороны в сторону, стремясь вырваться из спешившей поймать его прицельной сетки, но он двигался так неуклюже, что человек снова хмыкнул, на сей раз удивленно-презрительно: – И это – элита? Летать не умеет! – Покачивая мышью он загонял цель в центр сетки, но той дьявольски везло, раз за разом, в самый последний момент она то проваливалась ниже, то ускользала в сторону.
– Вот же сволочь! – Уже чувствуя, что что-то здесь не так, он, стараясь как можно плавнее вести рукой, ловя верткий корабль в прицел: – Ну… Птичка, ну… пожалуйста, ну… замри, – уговаривал он уюса и тот, неожиданно для человека – услышал!
Отказавшись от манёвров, он, выпустив хвосты форсажа, рванул по прямой и Игорь, шалея от подарка, зажал клавишу спуска. В его шлеме послышался полный паники голос Ролаши, но вникать в её крик человеку было некогда: – Готов, пернатый! – Заорал он во всё горло, видя, как огоньки ракет, распушив свои дымные хвосты, рванули к цели: – Ты труп, птичка! Труп!
Корабль тряхнуло и только тут до его ослеплённого азартом сознания донёсся крик Ролаши: – Уходи! Мы под огнём!!!
Яркая трасса очереди вспыхнула совсем рядом с левым бортом и человек инстинктивно отпрянул, уводя машину прочь от угрозы. Ещё одна очередь – теперь она прошла над ним, заставляя корабль опустить нос, ещё – видя, как в поле зрения вплывает зелёный маркер Станции, Игорь зло ощерился.
Коробочка!
Висевшие на его хвосте корабли загоняли его как зверя, позволяя двигаться только в одном, нужном им направлении.
Вжав форсаж Игорь попытался оторваться, но яркий, оранжево-белый шар разрыва, распухший прямо по курсу, яснее ясного показал, что и этот путь к бегству – отрезан.
– Желторотик, – послышался в шлеме обречённый голос напарницы.
– Что? Я?
– Не ты. Тактика уюсов – подсадить желторотика. Пока ты гонялся за подставившем тебе корму кораблём, они зависли на шести и всё. Теперь не дёрнешься.
– Ну это мы ещё посмотри, – не собираясь сдаваться, Маслов лихорадочно перебирал варианты бегства, отбрасывая неподходящие один за одним: – Поле у нас как? Выдержит?
– Напролом решил? Не советую. Собьют. Сначала поле, потом выбьют маневровые, ну а когда ты зависнешь – сожгут и нас. Зависнут перед кабиной и прицельно, по креслу. Зачем корабль портить. Склюнут жука – так это называется.
– Я не жук!
– Да-да. Человек. Там ты ещё что-то о гордости говорил, да?
– Ну?
– Не нукай. Сейчас самое время свою гордость знаешь куда засунуть?
Обиженно засопев Игорь смолчал, не имея слов для ответа.
– И не сопи. Сам вляпался – я тебе предупреждала! Лети на Станцию.
– Зачем? – Маслов чуть качнул корабль в сторону и немедленно вспыхнувший вдоль борта трассер наглядно продемонстрировал неослабевающий контроль за его любым движением.
– Посадишь корабль, останешься жив. Изобьют, может глаза вырвут – но не до смерти.
– Глаза?!
– Может ещё что. Не переживай – протезы вставим. Будешь во всём спектре видеть! Класс! – Попыталась подбодрить его Ролаша, но эффект оказался обратным: – Меня? Человека? Будут какие-то птицы бить?
– Живым зато останешься.
– Лучше сдохнуть! У нас мин на борту нет? Бомб? Ещё оружие есть?
– Есть лёгкий лазер, но им только астероиды крошить.
– В трюме есть что? Выбросим, им отворачивать придётся, тогда и рванём.
– Не получится – уюсы пилоты с рождения. Им увернуться от сброшенного хлама ничего не стоит. Да и выбрасывать нечего – я всё что было в трюме на грузовик перенесла. Это же его, Феля, имущество.
С трудом сдержавшись, чтобы не выругаться, Маслов прикусил губу: – Что, совсем пусто?
– Ящик с монетами только.
– Так бросай его!
Выскочивший из-под брюха исследователя контейнер успел пару раз крутануться, прежде чем его створки распахнулись и он, продолжая вращаться, принялся засыпать пространство дождём золотых кругляшков.
Для уюсов, уже расслабленно предвкушавших развлечение со Странником и вяло переругивавшихся из-за очерёдности, подобное оказалось полной неожиданностью.
Завороженно приоткрыв клювы, они замерли, любуясь надвигавшимся на них сверкающим облаком.
Красивым, чарующим…и совершенно безопасным.
Силовые поля их кораблей вполне могли выйти победителями из столкновения со средним астероидом, что уж тут говорить о лёгком золотом дождике. Скорость, конечно, тоже играла роль, но бортовые компьютеры, уже просчитавшие последствия такой встрече, посчитали угрозу минимальной, не став тревожить хозяев всполохами тревожных огней. Чуть забегая вперёд можно сказать, что всё произошло именно так.
Почти.
За исключением одного маленького и не представлявшего никакой опасности кораблям, нюанса.
Одна вспышка, другая – врезаясь в силовые барьеры монеты вспыхивали, сгорая до пепла, но каждая их гибель порождала небольшое радужное пятно, быстро исчезавшее с поверхности скорлупы защитного поля.
Но это касалось только видимого спектра.
Если бы рядом оказался наблюдатель, способный различать переливы электромагнитных полей, то его зрению открылась бы совсем иная, наполненная не менее яркими цветами, картина.
Вокруг кораблей разворачивалась настоящая буря.
Невидимые глазу волны вздымались перед плотным строем уюсов и, пройдя сквозь защиту, проникали в модули машин, безуспешно пытаясь пробить брешь в их защите.
Помехозащищённость кораблей оказалась выше всяких похвал. Да и как могло быть иначе у расы, всегда ставившей на передний план сохранность своих жизней?
Пилоты, откровенно любовавшиеся вспышками сгоравших монет, не обращали внимания на пошедший рябью экран радара – единственное проявление бушевавшего вокруг шторма.
– Это наш шанс! – Ролаша, бывшая единственной свидетельницей, вскипевший вокруг их преследователей бури, дёрнула шариком: – Рывок! Куда угодно! И сразу форсаж! Как наберём скорость я прыгаю!
Не спрашивая её куда именно, она собирается прыгать, да и это было неважно на данный момент, Игорь дёрнул мышью, одновременно вжимая кнопку тяги.
Этот манёвр жертвы уюсы откровенно прозевали.
Успокоенные покорностью цели, ослеплённые вспышками и радужными пятнами они отреагировали слишком поздно, успев сделать всего пару выстрелов вслед ускользавшей добычи.
Но птицы не зря считались лучшими пилотами Кольца.
Быстро сбросив завладевшее ими оцепенение корабли рванулись следом. Но и человек теперь был наготове. Чутко реагируя на команды Ролаши, взявшей на себя отслеживание манёвров преследователей, он бросал машину из стороны в сторону, взмывал вверх, крутился и падал вниз, сбивая прицелы птичьих асов.
Пока ему везло – редкие попадания хоть и истощали щит, но пока он держался, даря беглецу секунды, необходимые для набора скорости прыжка.
Однако его преследователи не зря числились в рядах элиты.
Подстраиваясь под его манёвры, они вели частый огонь, и беглец вздрагивалвсё чаще, начиная быстро терять свою защиту.
Они успели.
От силового щита оставались считанные проценты, когда вокруг корабля заклубилась белёсая дымка перехода.
– Есть! – Оторвав подрагивавшие руки от консолей, Игорь уронил их на подлокотники, и глотнув приятно холодной воды, вымученно улыбнулся: – Я уж думал всё! Собьют нафиг.
– Угу. Я тоже так думала, – не стала кривить душой его напарница: – Действительно, успели, – она нервно хихикнула: – Ещё два, ну три попадания и всё. Да уж, приключеньеце.
– Кстати, а куда мы прыгаем? – Покосившись на дымку, в которой появлялись и пропадали размытые, дающие волю фантазии, фигуры, произнёс Маслов: – А, Ролаш? И это, за бортом, что?
– Куда прыгаем я не знаю. Не глядя, первую попавшуюся звезду, выбрала. Но ты не переживай, – она снова хихикнула: – Антиматерии у нас много – прыжка на четыре точно хватит. Уйдём, если что. Ну а до дымки этой… Мы сейчас вне пространства. Обычного, нашего родного – трёхмерного, скользим. Смотри.
Неприметная панель, до того расположившаяся слева от пилотского кресла, ушла вверх открывая небольшой овал иллюминатора. Кабина исследователя, хоть и не дотягивала до рубки грузовика, но всё же была раза в два крупнее той, что на челноке, и Игорь, выбравшись из кресла, шагнул к окошку.
Нежно розовые, пронизанные сине зелёными нитями, словно венами, плавники, выросшие из борта корабля, мерно покачивались, загребая под себя клочья тумана. Несколько долгих секунд Игорь просто смотрел на их ровные, успокаивающее движения, ощущая, как тревога, заполнявшая его с момента угона корабля, быстро исчезает, уступая место спокойствию и умиротворению.
– Долго смотреть нельзя, – панель опустилась на место, отсекая от его глаз завораживавшую покоем картину: – Для твоего вида эти ритмы опасны, – продолжила Ролаша тоном, с которым, как уже знал человек, спорить было бесполезно: – Завод помнишь? Тут тоже самое. Только сильнее и не так.
– Это как – не так? – Обойдя кресло он остановился у небольшого, боком пролезть, люка: – Поясни?
– Там ты просто спать хотел. А здесь воздействие глубже. Тормозит импульсы подкорки. Ты просто оцепенеешь. Захочешь сдвинуться и не сможешь – века пройдут, прежде чем импульс от мозга доберётся до мышц. Околеешь раньше. Понял?
– Типа того. А это куда? – Положил он руку на блестящий штурвальчик, украшавший собой серый металл двери.
– В жилое пространство. Желаешь посмотреть?
Помещение, то, что открылось Игорю, когда он боком протиснулся в люк, можно было назвать пространством только в сочетании с непременным эпитетом – ограниченное.
Но то, что оно было жилым – несомненно.
Об этом говорила узкая откидная кровать, столик, тоже откидной и роскошный белый унитаз с золотой отделкой, украшавший своим присутствием дальнюю стенку похожей на ученический пенал, каюты.
Пригнув голову, потолок тоже был в самый притир с его макушкой, Маслов шагнул внутрь и осторожно уселся на краешек кровати.
– Ну как? Нравится? – С ощутимым волнением в голосе поинтересовалась Ролаша: – Я очень старалась.
– Да уж, старалась. Вижу. – несколько растерянно произнёс Игорь, с трудом отводя взор от роскошно отделанного белого брата: – Нет, ты не подумай, – поспешил он успокоить спутницу, видя, как задрожал на своей ножке шарик: – Всё и вправду отлично! И кровать мягкая, – погладил он рукой торопливо сбросив перчатку высокий матрац: – И столик. Ему бы скатерть какую, да вазу с цветами – вообще, как дома…
– Ты хочешь цветы?! Игорь? Ты ли это?
– А что такого? Что? Мне, по-твоему, и уюта, и домашнего тепла не хочется? Говорил же уже – этот курятник местный меня уже достал! Во как! – Сбросив на кровать шлем, он провёл ребром ладони по горлу.
– Ну что поделать, – вздохнула Ролаша: – Так вот мир здесь, в Кольце этом.
– А за обстановку, – он огляделся по сторонам: – Спасибо. И вправду очень мило. Тесно, конечно, но уютно.
– Тут, раньше, склад был, – с воодушевлением в голосе принялась пояснять его спутница: – Фель здесь своё снаряжение хранил. То, что при поиске кладов нужно. Я его вернула, а помещение – свободно. Вот я и подумала – чего бы под тебя его не приспособить. Душа здесь нет, уж извини, уюсы воду не любят, не то, что кхархи, но в остальном – жить можно.
– Это точно. – Кивнул Маслов, поглаживая стенку напротив – шириной этот отсек был не более двух метров и сидя на кровати он без особого труда мог коснуться обоих стен: – Жить можно. Спасибо! Всё что надо – имеется. Отличная работа, напарница!
– Ой, да не за что. – Засмущалась та.
– А скажи, – чуть подвинувшись, Игорь положил руки на маленький, полметра на треть, столик: – От этого Феля, здесь, ничего не осталось? Ты всё перенесла? Совсем всё?
– Всё. А ты о чём?
– Ну… – Он снова постучал пальцами по столешнице: – Может дневники какие остались, карты.
– Игорь! – Возмущённо фыркнула Ролаша: – Тебе мало нападения и угона? Ещё и грабежом хочешь список своих подвигов украсить?!
– Хм… А что такого? Грехом больше, грехом меньше – чего переживать? Он-то, наверное, сейчас в нашем барахле копается? В том, что в челноке… Чёрт! – Досадливо тряхнув головой, Игорь стукнул кулаком по столу: – Скорлупа! Вот же… Сейчас поди птичка наша радуется – сокровище есть, и лететь-копать не надо!
– Это вряд ли. – Шарик принялся раскачиваться из стороны в сторону, демонстрируя несогласие: – Ты обменял грузовик. А челнок, как был, так и остался в твоей собственности.
– И в него, что? Не полезут? Я же вне закона? По крайней мере – у птиц?!
– В системах, где присутствуют и уюсы и кхархи, Станции не подчиняются ни одному из законов этих рас. По сути там свободный порт с единственным ограничением – не убивать. Избить тебя, искалечить – да могли. Убить – нет. Мне другое странно.
– Что?
– Красные Клювы первыми открыли по тебе огонь. Так? Я имею в виду попадания. Твои ракеты не в счёт – повреждений они не нанесли.
– Это как не нанесли?! Хочешь сказать я промазал?
– Я о другом. Вполне могли и попасть, но в тот момент, когда по тебе уже попадали, твои ракеты ещё летели. Понимаешь?
– Уже… Когда, – покрутил пальцем в воздухе Игорь, прикидывая очерёдность событий: – А, ну да. Верно. И что?
– А Стражи? Они, при таком раскладе, должны были немедленно появиться и накинуться на уюсов! Но их не было!
– Странно.
– Странно?! Это невозможно! Так было всегда – кто первым напал, тот и становится их целью.
– Может заняты были?
– Заняты?! – Фыркнула, не скрывая своего возмущения Ролаша: – Чем, интересно?! Нет, Иг! Я вижу только два варианта. Первый – в той системе произошло что-то глобальное, из ряда вон выходящее, что все Стражи – все-все-все, понеслись предотвращать это нечто. Или, – она на миг запнулась: – Или уюсы научились делать так, что их агрессию Стражи не замечают. А что это означает – ты и сам представить можешь.
– Война же начнётся, – покачал головой Игорь, уже немного начавший разбираться в местном переплетении сил: – Птички не упустят своего шанса со всеми поквитаться – и с кхархами и с нами – Странниками.
– Энфами. – Поправила его Ролаша: – Но раньше времени нагнетать не стоит. Система сохраняла устойчивость на протяжении тысячелетий и вот так, вдруг, рухнуть она просто не могла. Думаю, тут имеет место какой-то сбой, или – авария.
– Не буду с тобой спорить, – качнул головой Маслов, припоминая опыт из прошлого своей страны, когда казавшаяся несокрушимой система рухнула за считанные дни: – Будем надеяться, что это, действительно, сбой.
– И это правильно, – рассмеялась Ролаша: – Со мной спорить не стоит. Кроме того, – в её голосе зазвучали командные нотки: – Пилоту следует вернуться на место – мы вот-вот закончим прыжок!
Новая система встретила их огромным, заполнившим почти всё видимое пространство, белым диском звезды.
– Ох…Ё-моё! – Пробормотал Игорь, поспешно отворачивая от вытянувшихся в его сторону щупалец протуберанцев: – Ну ты и завела нас…
– Расслабься, – в голосе напарницы не было и следа тревоги: – Белый сверхгигант. До него не один десяток миллионов километров. Опасности нет.
– Ты уверена? – Косясь на жадно ощупывавшие пустоту потоки энергии поёжился пилот: – Как по мне, то мы едва в него не врезались.
– Уверена, уверена. Всё под контролем. Рули к планете, – в самом низу лобового остекления высветилась белая рамка, по центру которой виднелся небольшой шарик планеты: – Давай туда пока, а я определюсь – куда нас занесло.
Молча кивнув, Маслов вывел рамку на центр стекла и вжав до упора клавишу тяги, потянулся, настраиваясь на прыжок.
Тройная вспышка, разогнавшая черноту пространства левее его курса, заставила пилота недоумённо покоситься на бывший девственно-чистым экран радара.
Так и есть!
Три отметки, возникшие только что из пустоты, выстроившись в колонну быстро перемещались к центру экрана и Игорь, мысленно выругавшись, развернул корабль им навстречу.
– Я определилась с местом, – появился в его шлеме голос Ролаши, когда набегавшие на него корабли превратились в различимые глазом искорки: – Надо уходить, Игорь! Эта система принадлежит Уюсам.
– Уже понял, – буркнул он в ответ, покосившись на экран в верхней левой части остекления. Там, медленно поворачиваясь из стороны в сторону, красовался уже знакомый силуэт – чуть сплюснутый шарик с хищно загнутым клювом.
Колонна мчавшихся навстречу машин дрогнула и расползлась в стороны – теперь на него неслась, сверкая полировкой корпусов, короткая шеренга.
– Ну… Как хотите! – Поймав в прицел центрального, Маслов вжал кнопку пуска ракет.
Уйти от прямого залпа уюс не успел – пара секунд и исследователь, сотрясаясь от града обломков, застучавших по корпусу, промчался сквозь вспухшее на месте противника облако взрыва.
– Ха! Курица не птица, уюс – не человек! – Развернув корабль он принялся ловить в прицел следующего.
В отличии от предыдущих, эти летали гораздо хуже и Игорю не составило особого труда загнать метавшуюся словно в панике цель в сетку прицела.
– На, пташка! Кушай! Пли! – Вырвавшиеся на свободу ракеты устремились к кораблю и тот, пытаясь сбросить их захват, принялся отчаянно маневрировать.
– Игорь, стой! Перестань! – Голос Ролаши едва не срывался на крик: – Прекрати!
– А что такого? – Отвернув от обреченного корабля – ракеты, не отвечая его стараниям, успешно сокращали дистанцию, Маслов развернулся к последнему уюсу, отчаянно улепётывавшему прочь: – Не уйдёшь! – Вжав форсаж он впился взглядом в начавшую медленно приближаться цель: – Ща крылышки-то я тебе да подрежу…
– Игорь! Да остановись же ты! Это учебные корабли! Без оружия! Ты слёток убиваешь – первого круга обучения! Птенцов! Стой!
– Птенцов?!
– Да! Безоружных! Уходим! И так…
– Они тоже наших детей убивали! – Сетка прицела посинела, показывая захват враждебной цели, но он не спешил пускать ракеты, желая дать залп с короткой, гарантированно убийственной дистанции: – Безоружных! И женщин, и стариков! – Дюзы удиравшего уюса сморгнули, переходя на обычный режим – запас топлива для форсажа кончился, и Игорь вжал клавишу пуска ракет: – Смерть им!
– Зачем?! – Всхлипнула Ролаша, когда третья цель скрылась в облаке разрыва: – Там же совсем желторотый был…
– Желторотый когда ни будь вырастет и начнёт за нами охотиться, – Увернувшись от крупного обломка, судя по блеснувшим в свете звезды острым осколкам это была часть кабины, он отвернул корабль от бело голубого шара планеты, оказавшегося неожиданно близко: – Красивая планетка… – Кивнул он на неё: – Жаль, что уходить надо – с виду как Земля. Начинаю разгон.
– Она – красивая, а ты – злой. – Качнулся из стороны в сторону шарик: – Может тот птенец и не начнёт охотиться – это отего воспитания зависит. Ладно – сейчас подберу систему.
– Главное, чтобы уюсов там не было. – Нижняя часть радарного экрана принялась наливаться желтым, и Игорь непонимающе поскрёб его пальцем: – Эээ… Ролаш? А это ещё что?!
Стражей было много.
Глядя как всё новые и новые волны лимонно желтого цвета затапливают круглый экранчик, Маслов испугался по-настоящему.
– Чего ждёшь?! – Вжимая до боли в пальцах кнопку тяги закричал он, стараясь не смотреть на радар, где выброшенные ему вслед жёлтые лапы жадно шевелились, стремясь заключить корабль в свои объятья: – Прыгай! Ну!
– Не могу – Стражи блокируют! Уходи к планете!
Окутанный пламенем сгоравшей атмосферы исследователь отвесно падал на планету.
Лишь когда до поверхности оставалось меньше четверти от сотни километров, Игорь, сбросив тягу, перевёл его в горизонтальный полёт. Ещё пол минуты, и он, пробив тянувшиеся к небесам пушистые телаоблаков, выскочил к поверхности.
Море.
Под ним, масляно поблескивая, мерно качались воды этого мира. Тёмно синие, не несшие на своих горбах белых барашков, они равномерно и как-то механически приподнимались, опускались, и поднимались вновь, оставаясь безучастными к нёсшемуся над ними кораблю.
Но насладиться этой картиной в одиночестве Игорю было не суждено.
Не прошло и минуты, за это время он успел увериться в своей безопасности и, откинувшись в кресле, расслабиться, как поверхность моря, радовавшая взор своей успокоительной монотонностью, вспучилась и на её поверхности, прямо по курсу, возник, раздуваясь, огромный пузырь.
Поспешно отвернув в сторону и задрав нос к нависавшим над ним облакам, Игорь вжал форсаж, но, не услыхав ожидаемого рёва у себя за спиной, обеспокоенно закрутил головой, гадая что не так.
– В атмосфере не работает, – подала голос Ролаша: – Блокировка в целях безопасности.
– Да твою ж мать! – Краем глаза увидев непонятное движение он покосился на пузырь и увиденное ему крайне не понравилось – из лопнувшей, и не спешившей опадать макушки, рвался в вверх тёмно-синий, отливавший металлом, смерч.
– Стражи… – Упавшим голосов пробормотала Ролаша и Игорь, присмотревшись, различил в общей мешанине знакомые силуэты машин. Выскакивая наружу, нет, не из пузыря, из огромного контейнера, Стражи, подобно рою рассерженных пчёл, завертели хоровод, разыскивая нарушителя.
Не дожидаясь обнаружения Маслов вновь ткнул форсаж и выругался, не получив результата.
– Уходи так! – Вскрикнула Ролаша, когда машины, дружно, словно получив команду, впрочем, так оно и было, двинулись в их сторону.
– Ухожу! – Набирая высоту Маслов нацелился на облака, надеясь скрыться от преследования в их мягких телах, но стоило только машине погрузиться в белую дымку, как радар снова расцвел жёлтым – преследовавшие его в космосе Стражи совсем не собирались упускать свою добычу, терпеливо кружа над планетой.
– Вот же твари! – выругался пилот, скользя в белой дымке: – Ладно, попробуем тогда так…
Перейдя на пологую дугу снижения, он метнулся к поверхности моря, надеясь за счёт набранной скорости оторваться от вынырнувших из-под воды преследователей.
С момента входа корабля в атмосферу прошло уже около часа, и всё это время, за ними, сохраняя неизменную дистанцию в несколько километров, следовали Стражи. Чтобы не делал пилот, какие бы маневры он не предпринимал, дистанция оставалась одной и той же и всё это время под брюхом их корабля тянулись ровные, как под копирку, гребни волн.
– Чего не отстают-то?! – Проворчал Игорь спустя час, в течении которого радар по-прежнему сохранял неприятно жёлтый оттенок: – Ну, отлично, блин! Просто супер! И что теперь? Так и будем круги над морем нарезать? Пока не устанут?
– Стражи не устают. Скорее у нас топливо кончится. Бери левее, – вытянувшись вперёд, шарик указал направление, одновременно высвечивая ромбик маркера на забрале шлема: – Через полсотни и три километра будет берег. Попробуем там укрыться.
– Думаешь отстанут? – Довернув корабль на отметку, Игорь прожал форсаж, но, как и в предыдущие разы, ожидаемого толчка в спину не последовало.
– Я тебе говорила, – усталым тоном произнесла напарница: – В атмосфере форсаж отключён. Тебе предыдущих попыток мало было?
– Ну а вдруг? – С надеждой в голосе произнёс Маслов, вновь нажимая кнопки: – Должно же нам повезти?
– Блокировка предотвращает разрушение корпуса корабля, – занудным тоном начала Ролаша и он поспешно убрал руку от панели.
Впереди показалась тёмная полоска земли и Игорь, с трудом удержавшись чтобы не заорать «Земля!», ещё немного довернул машину, нацеливаясь в узкую прогалину между парой почти отвесных скал, поднимавшихся к небесам прямо из воды.
Серые, лишённые растительности скалы быстро надвигались и пилот, заметив в их неровной стене достаточно широкую для корабля щель, быстро сменил курс, надеясь хоть ненадолго, но пропасть из виду своих, таких настойчивых, преследователей.
Узкое и извилистое ущелье, в которое он влетел то и дело выбрасывало из своего покрытого водой брюха острые иглы скал и пилоту приходилось постоянно быть начеку, уводя от них свой корабль. Поначалу план Игоря казалось сработал – подлетевшие ко входу в ущелье Стражи замерли, не решаясь последовать за ним, но затем по их толпе побежали короткие волны, поверхность взбурлила, словно механизмы начали спор об очерёдности прохода, а затем, исторгнув из своей массы тонкое щупальце, толпа принялась неторопливо втягиваться внутрь, немедленно заполняя собой всё пространство ущелья.
Особо спешить им было некуда и это Игорь понимал, как никогда ясно.
Рано или поздно топливо закончится, он сядет на поверхность и тогда…
О подобном развитии ситуации думать не хотелось.
Был правда один шанс – потеряв его из виду, машины, отсчитав положенный интервал времени, бросили бы поиски, возвращаясь к своим привычным делам, но для этого следовало скрыться из виду, чего Стражи, как вы уже понимаете, сделать человеку не позволяли.
Можно было попробовать скрыться в пещере, бросив корабль – при этом Стражи, получив вожделенную цель не стали б искать человека, но терять своё приобретение Игорь не хотел, а то что механизмы начнут атаковать его космолёт ни он, ни Ролаша, не сомневались.
Оставался один вариант – скрыться в пещере вместе с кораблём, но пока, несмотря на все старания его напарницы, прочёсывавшей сканером окрестности, ничего подходящего не подворачивалось.
Стены ущелья резко оборвались, выпуская корабль на свободу, но открывшийся вид Игоря не обрадовал – перед ним простиралась ровная как стол равнина, редко где нарушаемая невысокими скалами, больше похожими на груды валунов.
– Что? – Подняв машину на десяток метров он понёсся над серой равниной, уже отчётливо представляя, что где-то здесь ему придётся встретиться со Стражами: – Ролаш? Нашла?
– Много помех, – послышался её невесёлый голос: – Попробуй левее взять, градусов на двадцать пять примерно. Там помех меньше – скорее всего, что-то есть. Кроме камня.
– Пещера? – Доворачивая корабль он бросил короткий взгляд на верхний левый экран, переведённый напарницей на режим обзора задней полусферы.
– Вот же… Шустрые твари! – выругался Маслов, наблюдая как выход из только что покинутой им теснины заполняют тёмно синие тела.
– Не отвлекайся, – одёрнула его Ролаша: – Левее… Ещё… Так. Обойди вон те камни – за ними оно.
Оно оказалось довольно крупным провалом, косой щелью чёрного рта, скалившегося низким облакам. Не тратя время на разговоры Игорь бросил машину свечкой вверх и стоило ей только подняться до полусотни, резко спикировал вниз, целя в показавшуюся ему шире других часть рта.
Корабль чуть дёрнулся – подключившаяся к маневровым Ролаша подправила вектор движения, и уже через несколько секунд перед кабиной промелькнули стены разлома.
Ещё пара ударов сердца и Маслов резко дёрнул мышкой уворачиваясь от внезапно напрыгнувшего на них песчаного пола пещеры.
Манёвр почти удался – машину тряхнуло, в корме что-то недовольно взвизгнуло и она, подняв облако пыли и песка, замерла в десятке метров от серой каменной стены.
– Бежим! – Вскрик Ролаши почти заглушил щёлканье замков, освобождавших лобовое стекло кабины, одновременно служившее и люком.
Стоило только ему начать своё движение вверх, открывая проход наружу, как Игорь немедленно метнулся вперёд и едва щель позволила, рыбкой нырнул наружу.
Откатившись от корабля, он вжался в стену с тревогой глядя на светлевший над головой выход пещеры. Несколько секунд ничего не происходило, но затем небо резко потемнело, словно поверх скалы кто-то набросил плотный, непроницаемый для света, полог.
Поток Стражей, казавшийся бесконечным, истощился и сошёл на нет спустя добрых пять минут. Откровенно скучавший Игорь, приметив как в пещере посветлело, сунул в ножны тесак, и отойдя от стены, на которой красовалась неровная надпись – «Здесь был Игорь М», поднял голову вверх: – Ха! Что, тупые железки, съели?! Я всегда говорил, – повернулся он к кораблю: – Человек, это вам не… Что-то с чем-то! Человек…
– Да-да, – перебила его Ролаша весело раскачивая шариком: – Звучит гордо и всё такое. Слышала уже. Давай лучше корабль осмотрим – посадка была в твоём стиле.
– Это как – в моём? – Хмыкнув, человек двинулся к кораблю: – Как по мне, то вполне мягко сели.
– Вполне, – не стала спорить его напарница, но будучи не в силах противиться привычке, всё же оставил за собой последнее слово: – Не зря же я столько времени с тобой мучаюсь. И вот результат, – шарик качнулся к космолёту: – Не то, что первый раз, когда мы встретились. Сейчас и ремонта-то почти не потребуется!
