Свечка в пироге

Это очень важно – как ты справишь день рождения, когда тебе исполняется двенадцать. Поэтому Маринка все спланировала еще с лета. Она целых две недели гостила у тети в Ленинграде и, за неимением других занятий, намечтала себе праздник – самый лучший в мире. На этом празднике всем нашлось место – и соседкам Юльке с Наташкой, и спортсменке Кате Морозовой, и Лизе, и Иришке. А главное – она пригласит Лёшку! И еще кого-нибудь из пацанов, чтобы не так заметно, что она в него влюблена. Там же, в Ленинграде, выпросила она у тети коробку витых именинных свечек для торта. Они были красивые – голубые, желтые и розовые. Если экономно расходовать, их должно было хватить аж до десятого класса.

В этом году вообще все очень удачно складывалось – день рождения пришелся на воскресенье. Раньше он все норовил попасть на учебные дни, и под этим предлогом звать гостей не разрешалось.

В Маринкин день рождения к маме традиционно приходили вечером несколько подружек с работы – модная и вечно сердитая Галина Михална, у которой муж был, а детей не было, толстенькая смешливая тетя Лариса с большой грудью, строгая тетя Вера, красивая тетя Надя с распущенными черными волосами, вьющимися и мягко лежащими по плечам, маленькая суетливая тетя Валя, которая умела сочинять поздравительные стихи к праздникам.

Они дарили Маринке новых кукол, головоломки, книжки, пеналы, общие тетрадки, альбомы, краски и фломастеры, гладили Маринку по голове, желали ей расти большой и вести себя хорошо, а потом чинно рассаживались у стола и вели взрослые разговоры, пока Маринка в своем уголке потихонечку разбирала подарки. Но теперь она была уже совсем взрослая, ей хотелось позвать своих друзей.

За месяц, наверное, стала Маринка приставать к матери со своими грандиозными планами. Мама слушала рассеянно, кивала, но ничего толком не отвечала. Всё «потом» да «потом». Пока не осталась всего одна неделя – пора было приглашать гостей. И Маринка пригласила, как задумывала – Юльку, Наташу, Катю, Лизу с Иришкой, Лёшку и его лучшего друга Сашку. В воскресенье, к двум часам.

Вечером за ужином она взахлеб рассказывала матери, как здорово все получилось, все согласились, и только Лиза прийти не сможет, потому что по воскресеньям ее увозят к бабушке.

– Постой-постой! – прервала ее мама. – Ты что же это, без разрешения столько народу назвала? – В голосе ее слышалась угроза.

– А чего такого? – Маринка пожала плечами. – Ты же сама мне обещала, что в этом году я могу звать кого хочу.

– Когда это я тебе обещала?! – возмутилась мама. – Ничего я тебе не обещала!

Маринка съежилась. Мама сегодня была какая-то странная. Наверное, надо было на всякий случай поплакать, чтобы ее разжалобить, – и Маринка стала понарошку плакать, уткнув лицо в ладони.

– И не реви! – сказала мама строго. – Что еще за самодеятельность развела?!

– Ну, мамочка, ну ты же обещала! – твердила Маринка, и слезы текли уже по-настоящему.

А мама увещевала:

– Нет, ну ты посмотри, какая маленькая у нас квартирка! Где же вы все тут разместитесь? Кто же так делает – не спросясь десять человек в дом зовет?!

– И не десять, не десять, а только семь! И даже шесть, потому что Лиза все равно к бабушке уезжает! – горячо уверяла Маринка, размазывая слезы по щекам.

– Ну уж нет! Нормальные дети так не делают! – сказала мама. – Вы тут и всемером разнесете всё, знаю я вас! Потом неделю убираться придется!

– Мамочка, миленькая, я всё уберу сама, честное слово, честное-пречестное! – клялась Маринка.

– Я сказала НЕТ! Надо было разрешения спрашивать и думать своей головой!

– Но мамочка, я же спрашивала, спрашивала! И что же я теперь ребятам скажу?!

– А вот что хочешь, то и говори! О матери не думаешь! Ты вот назвала всяких, которые на тебя плевать хотели, а мне, скажи на милость, куда деваться, а? На кухне весь день сидеть? Или на улицу идти, в холод?! Ждать, пока вы нагуляетесь тут?!

– Но, мамочка, зачем на улицу?! Ты же будешь с нами, вместе! И у нас будет настоящий именинный торт, со свечами! – Маринка присела перед матерью на корточки и стала гладить ее по рукам.

– Какая же ты у меня еще глупая, – вздохнула мама. – Нужна ты им больно! Друзья, говоришь? Да разве это друзья? Они вон смеются над тобой, а ты их в гости зовешь!

– Но, мамочка, миленькая! Это когда было, они же…

– Я сказала «нет», значит «нет»! – Мама стряхнула Маринкины руки, встала и ушла в комнату.

Маринка услышала, как за стенкой включился телевизор.

Она уговаривала маму в понедельник, потом во вторник. Потом в среду и в четверг – пока не убедилась, что это бесполезно. В пятницу после уроков она сказала своим гостям, что день рождения отменяется, а к вечеру у нее неожиданно поднялась высокая температура, и в субботу ее оставили дома. Целый день она лежала на диване, и мама поила ее липовым чаем и ромашкой. Это было даже к лучшему – очень было неловко перед ребятами.

Утром в воскресенье Маринка проснулась поздно – и сразу нашла в ногах кровати большой целлофановый сверток, где лежали новый сиреневый свитер в черных розочках и книжка «Остров сокровищ». Мама уже хлопотала на кухне. Что-то кипело и жарилось на всех конфорках, из духовки шел сладкий сдобный пар.

– Что же ты не помогаешь?! Давай-ка умывайся и картошку вареную почисть на салат! – сказала мама через плечо. – И свитер новый примерь, вдруг не подойдет.

Маринка поплелась в ванную. Может быть, это вчерашняя температура была виновата, но настроение было скверное, как перед годовой контрольной. Конечно, Маринка почистила картошку. И морковку почистила, и свеклу. И даже лук, от которого в глазах щипало. И помогла свернуть мармеладные рогалики.

– Ну, что ты грустная такая? – спросила мама. – Или опять голова болит?

– Ничего у меня не болит! – огрызнулась Маринка.

– Подожди, будет тебе сегодня сюрприз! Вот увидишь!

Мама подмигивала заговорщически, и у Маринки закралась робкая надежда, что мама передумала и друзья все-таки придут. А вдруг?

Без пяти четыре в прихожей раздался звонок. Маринка кинулась открывать. На пороге стояли строгая тетя Вера и красивая тетя Надя. Они начали тормошить и обнимать Маринку, мол, не грусти, именинница. И красивая тетя Надя, между прочим, подарила настоящий кубик Рубика, о котором Маринка давно мечтала, а тетя Вера (она всегда делала только полезные подарки) принесла Маринке новую настольную подставку под ручки и карандаши и три белых георгина для мамы.

Почти сразу за ними пришли Галина Михална, у которой был муж, но не было детей, и смешливая тетя Лариса с большой грудью. А самой последней прибежала суетливая тетя Валя. Она преподнесла Маринке очередной альбом для рисования и открытку с зайчиком. Зайчик нес букет ромашек, едва помещавшийся в лапах, а на обратной стороне красивым взрослым почерком было написано:

 

С днем рожденья тебя поздравляю

В этот праздничный день октября

И желаю, чтоб слушала маму

И ее ты любила всегда!

 

Мамины подруги чинно расселись вокруг празднично наряженного стола. Они накладывали себе салаты, хвалили пирог с капустой и наперебой говорили, какая Маринка выросла большая и красивая девочка. Мама сновала из комнаты в кухню и обратно, поднося тарелки с новыми мудреными закусками. Были тут и фаршированные баклажаны, и острая морковка с приправами, и грибочки собственного посола, и главное украшение праздничного стола – салат оливье (который Маринка терпеть не могла, потому что в него клали консервированный горох).

Маринка тихо сидела во главе стола, а потом ушла в свой угол, чтобы не мешать взрослым – они всё равно перестали обращать на нее внимание и обсуждали теперь рабочие дела. Прошел час, другой. Время тянулось, как малиновая жвачка, и провисало, свившись в тоненькую белую нитку.

– А теперь сюрприз! – объявила мама. – Мариночка, солнышко, иди к столу!

Маринка нехотя вернулась на свое место. Грязные тарелки были уже убраны, а вместо них явились нарядные фарфоровые чашки и блюдца. Мама вышла на кухню и довольно долго не возвращалась, гости притихли. Потом в комнате неожиданно погас свет. Со стороны двери поплыли в сторону стола зажженные свечи – двенадцать рыжих язычков, бросающих трепещущий свет снизу на мамино улыбающееся лицо, отчего оно было похоже на зловещую индейскую маску, какая у Наташки с первого этажа в большой комнате висела.

Гости зааплодировали. Блюдо торжественно поставили в центре стола, потеснив конфеты и мармеладные рогалики.

– Ну что же ты, дуй! – наперебой заговорили Галина Михална, у которой был муж, но не было детей, красивая тетя Надя с черными локонами, смешливая тетя Лариса, строгая тетя Вера, суетливая тетя Валя и мама.

– Сейчас… Только руки помою… – пробормотала Маринка и выскочила в коридор. Там она потихонечку накинула куртку и осторожно, чтобы взрослые не услышали, шмыгнула за дверь.

Она долго бродила по темным осенним улицам, загребая ботинками опавшие листья, которые в свете фонарей казались бурыми, – шла куда глаза глядят, руки заложив в карманы, думая ни о чем конкретно и обо всем сразу, и холодный осенний ветер обдувал ее мокрые щеки, так что их в конце концов начало немножечко пощипывать.

Мама нашла ее часа через два, а может быть, через три, и привела домой. Гости к тому времени уже разошлись. В центре стола на блюде, среди сладких крошек возвышался большой кусок любимого клюквенного пирога с одной погасшей свечой. Остальные свечки горкой лежали тут же, на блюде, похожие на обглоданные куриные кости.