Глава 25. Уроки благородных манер

– Как я выгляжу? – спросил Хан, демонстрируя новый наряд.

Портниха постаралась на славу! Камзол и штаны сидели на юноше как влитые. А вот сбежать от настойчивой девицы, напротив, оказалось задачей не из легких.

Танцующий с Огнем взглянул на друга поверх книги. Вернувшись с ужина, горец расположился в кресле вместе с потрепанной древней книжкой, позаимствованной у Огненного Кузнеца.

– Блистательно! По какому случаю нарядился?

– Иду на свидание.

– Впервые вижу, чтобы ты так старательно готовился к встрече с девушкой, – удивленно вскинул брови Танцующий с Огнем. – Ты, случаем, не жениться собрался?

Хан покачал головой.

– Нет. Я беру уроки благородных манер у той девчонки. Я рассказывал. Ребекки Морли.

– Хм… От тебя только и требуется, что глядеть на всех свысока. Запрокинь повыше подбородок и направь взгляд прямо перед собой. – Хан повиновался. – Вот так! Будто родился аристократом!

– Может, сказывается кровь Уотерлоу?

В глазах Танцующего с Огнем заплясали веселые искорки.

– А теперь скажи: «Дикари – не более чем пиявки на теле общества».

Хан рассмеялся.

– Боюсь, не справлюсь. Мне это не дано.

Горец пожал плечами.

– А долго будет длиться твой урок? Сегодня вечером Кэт снова выступает в храмовой школе. Я пойду. Хочешь со мной?

Бывший главарь банды покачал головой.

– Не могу. У меня дел по горло.

Хан показал взглядом на толстенный учебник Фолка по геральдике. Сколько у него наставников? Ворон, декан Абеляр, а теперь и Ребекка. А ведь новый семестр еще даже не начался!

Танцующий с Огнем зажал пальцем строку, чтобы позже к ней вернуться, и вздохнул. Горец глядел на друга несколько мгновений, а затем произнес:

– Я беспокоюсь за Кэт.

– Это еще почему?

Хан постарался восстановить в памяти их последнюю встречу. С тех пор прошло немало времени. Казалось, Кэт избегала его. Или это он вечно был занят?

– Мне казалось, ей здесь нравится. Нравится ходить в храмовую школу и все такое, – сказал Танцующий с Огнем. – Но совершенно неожиданно Кэт снова стала выглядеть несчастной. Она что-нибудь тебе рассказывала?

– Нет. Может, ее расстроили отметки?

Они и сами недавно узнали свои оценки за прошедший семестр. Даже Грифон поставил им проходной балл, но в табеле Хана сделал пометку: «Первокурснику Алистеру следует приложить усилия и прибывать на занятия вовремя, подготовленным, а также не засыпать в процессе урока».

Танцующий с Огнем покачал головой.

– Не думаю, что причина в этом. Об учебе Кэт я слышал только положительные отзывы, и она превосходный музыкант. Именно потому я надеялся, что ты сходишь со мной на концерт. С тобой она охотнее бы поделилась своими тревогами.

– Я бы с удовольствием, но никак не могу. Обещаю поговорить с ней позже.

Колокола Мистверка пробили четверть часа.

– Кровь и кости! Мне пора! – запаниковал Хан. – Я опаздываю! Передай Кэт, что я сожалею, что не смог прийти на ее концерт.

Алистер заторопился вниз по лестнице и услышал голос Блевинса:

– Эй, притормози, а то снова споткнешься!

В «Черепахе и рыбе» было немноголюдно. Бармен улегся на стойке, будто перебрал с собственным товаром. Когда Хан вошел, он поднял голову и принялся с любопытством разглядывать пожелтевшими глазами изысканный наряд юноши.

– Девица уже ждет тебя наверху. – Бармен явно собирался подмигнуть, но вместо этого моргнул обоими веками. – Она не захотела ждать здесь.

В его сторону начали оборачиваться любопытные постояльцы, и юноша заторопился наверх с книгой под мышкой.

Когда Хан открыл дверь, Ребекка подняла голову, окинула взглядом своих потрясающих зеленых глаз новый костюм, но ничего не сказала. На ней самой была длинная шерстяная юбка темного цвета и белая рубашка с длинным рукавом, как у строгих наставников школы Джемсона.

– Ты опоздал, Алистер, – опустила приветствие девушка, выглядя рассерженной.

– Извини. Я…

– Пунктуальность – основа этикета, – пресекла Ребекка попытки оправдаться. – На деловые встречи необходимо приходить вовремя либо заблаговременно. А вот на светские мероприятия принято задерживаться. На несколько минут. Чем выше твое положение в обществе, тем позже нужно являться на прием. – Она выдержала многозначительную паузу. – Однако сейчас – не светское мероприятие.

Хан удивленно посмотрел на девушку. По правде говоря, пунктуальность никогда не была для юноши приоритетом. На Тряпичном рынке он был сам себе хозяином. Не главарь банды ждет событий, а события – его. Чтобы сориентироваться во времени, вполне хватало солнца и теней. Даже Джемсон не ругал за опоздания. Служитель был счастлив тому, что Хан просто являлся на занятия.

– Я понял, – ответил он, осторожно проходя в комнату. – Прошу прощения. В будущем постараюсь являться вовремя.

– Не постараешься, а будешь. – Ребекка вздернула нос и откинула локоны назад. – Иначе этот урок станет первым и последним.

«Где же та девчонка с крыши? – хотелось спросить Хану. – Которая лежала рядом и любовалась фейерверками… Которую я чуть было не поцеловал».

Чародей огляделся. Небольшой столик был сервирован на двоих – на нем виднелись тарелки, миски, чашки, салфетки и целая пригоршня вилок, ложек и ножей.

– Ты заказала ужин? – осведомился Хан. – Мы же договаривались поесть до занятия.

– Это не совсем для еды, – ответила Ребекка. – Я подумала, что самое действенное обучение – ролевая игра. Сегодня, помимо церемонии прибытия и отбытия, мы поговорим о том, как следует вести себя за столом.

«Прибытия и отбытия? Неужели это так сложно?»

Оказалось, что еще как сложно. Похоже, высокородные больше пеклись о том, как правильно приехать и уехать, нежели о самом мероприятии. Существовал целый свод правил, предписывающих, кто, куда и в каком порядке должен прибывать. Кто, когда и кому кланяется и склоняется в реверансах. Кто, что и кому должен говорить. Кому следует покидать помещение первым и как. Например, если уезжаешь раньше кого-то более высокопоставленного, уходя, нужно кланяться до тех пор, пока не упрешься в двери.

До этого момента Хан выходил спиной к двери лишь в том случае, если тот, кто оставался позади, норовил воткнуть в него нож.

Также существовали правила, помогающие выявить тех, кто выше тебя по статусу. В случае бывшего уличного вора они являлись бесполезными, так как выше его по положению были абсолютно все.

Ребекка поочередно играла разные роли: горничной, хозяйки дома, лорда, леди, чтобы Хан успел побывать персоной и выше и ниже по статусу.

– Ты – превосходная актриса, Ребекка, – заметил юноша. – Ничем не уступаешь лицедеям «Палисада».

«Палисад» был театральной площадкой под открытым небом на Южном мосту. Вход стоил пять «девушек». Но можно было пробраться и бесплатно.

– Ну да, – протянула наставница. – Если в чем аристократы и мастера, так это в притворстве.

Наконец дело дошло до поведения за столом. Ребекка много рассказывала о том, как присаживаться и вставать, какие порции следует накладывать, сколько оставлять недоеденным, в каком порядке употреблять блюда и какими приборами, куда стелить салфетку; о том, что губы вытирать следует лишь легким касанием салфетки, а не проводить по всему лицу, и о том, что при всем этом необходимо поддерживать разговор. Всякий же раз, когда Хан выдавал ругательство, Ребекка протягивала руку.

К концу занятия юноша существенно обеднел, а голова его шла кругом.

– Вы не сходите с ума, постоянно размышляя о том, что делаешь? Бывают ли моменты, когда голод или сильные эмоции заставляют просто хватать все, что подвернется под руку? А если попадаешь в такую ситуацию, что не выходит ответить так, как учили?

– Ну… – протянула Ребекка с серьезным видом. – Дамы могут иногда изобразить обморок. Мужчинам же приходится как-то справляться.

Хан рассмеялся.

– А я-то думал, мне тяжко живется. Как же я ошибался.

Колокола пробили десять раз. Два часа пролетели незаметно.

– В следующий раз встречаемся в четверг. Надеюсь, ты будешь вовремя. Изучи с четвертого по шестой параграфы. Мы поговорим о принципах наследования и классах аристократии. По теме сегодняшнего занятия будет проверка.

– Можно вопрос? – спросил Хан, хотя пора было торопиться в библиотеку имени Байяров на встречу с Вороном.

– Ну, занятие подошло к концу… Что ты хотел спросить?

– Хотелось бы узнать о правилах по свиданиям. – Он принялся листать учебник. – Об этом есть параграф?

– Ты о чем? – спросила Ребекка, хотя было очевидно, что вопрос она поняла.

– Ну свидания. Ухаживания. Женитьба. Все такое. Должны быть какие-то правила. Кто с кем может встречаться. Кто на ком имеет право жениться. Кого можно целовать и как часто. И кто должен быть инициатором.

Произнося эти слова, Хан смотрел прямо на Ребекку, отчего та слегка покраснела.

– Конечно, такие правила есть. Правила есть всегда и на все.

Наставница стремительно вскочила на ноги и присела в глубоком реверансе, давая понять, что не намерена пускаться в подробности.

Хан тоже встал и любезно поклонился.

– Спасибо тебе, Ребекка, что нашла время позаниматься со мной. Сегодняшний урок был крайне полезным.

Девушка спускалась по лестнице первой – с гордо поднятой головой и ровной спиной. Когда они практически спустились в общий зал, послышался чей-то возглас:

– Эй, Ребекка!

Она остановилась так резко, что Хан чуть не врезался ей в спину и вынужден был придержать спутницу за плечи, чтобы та не упала.

За ближайшим столиком сидели двое кадетов-девушек и широко улыбались. На форме одной из них были преподавательские лычки.

– Привет, Талия, – едва слышно произнесла Ребекка. – Привет, Пэрли.

Девушки подняли кружки.

– Как зовут твоего друга? – подмигнув, спросила Талия.

– Друга? – Ребекка притворилось, будто не поняла, о ком речь. – Ах, он! – Она обернулась на Хана, словно то, что он стоял позади, было для нее неожиданностью. – Это… Хан Алистер. Знакомый из Фелла.

– Приятно познакомиться, – кивнул чародей Пэрли и Талии.

– А разве тебя не Кандальником звали? – осведомилась кадет из взвода «волков».

Хан кивнул.

– Было дело.

– Ничего себе, Ребекка! – Улыбка Талии стала еще шире. – А в тихом омуте черти водятся!

Наставница решила, что стоит внести немного ясности.

– Он… м-м-м… Я с ним занимаюсь.

– Это правда, – с серьезным видом подтвердил Хан. – Ребекка – очень талантливый преподаватель. Она многому меня научила.

Этот ответ заставил Пэрли недоверчиво хмыкнуть.

– Чему это она тебя учит, если не секрет?

– Да так… Принимаем всякие позы…

Девушки громко расхохотались, но Ребекка совсем не казалась веселой. Она стремительно направилась к двери и вышла.

Ворон расспрашивал о Ребекке с высокомерным любопытством.

– Кто эта юная леди? Как ты ее нашел?

– Ее зовут Ребекка Морли. Работала гувернанткой в знатной семье. Мы познакомились еще в Фелле.

– Гувернанткой? – поморщил нос Ворон. – Что тебе известно о ее происхождении?

– Она не так влиятельна, как бы мне хотелось, – усмехнулся Хан. – Но королева Марианна, к сожалению, слишком занята.

– Королева Марианна? – с озадаченным видом переспросил странный аристократ, но затем его лицо прояснилось. – А, ну да!

Ворон обладал блестящим умом, однако временами не понимал простых вещей, особенно шуток Хана. «Может, у высокородных вельмож иное чувство юмора?» – думал тот. Сам-то наставник был хорош в саркастичных остротах.

– Ты уверен, что эта Ребекка действительно?..

– Она работала гувернанткой у Байяров. Их, очевидно, она устраивала.

– У Байяров? – Ворон напрягся. – Она служит в доме Соколов?

– Уже нет. Сейчас учится в Оденском броде.

– Откуда тебе известно, что она не лазутчик? И не наемная убийца?

– Ниоткуда. Но выбирать мне особо не приходится. Мне чуть ли не на коленях пришлось умолять ее. Мы занимаемся уже целый месяц, и, как видишь, я все еще жив.

– Хорошо, – сдался Ворон. – Посмотрим. Надеюсь, ты проявляешь необходимую осмотрительность. – Он окинул Хана оценивающим взглядом. – По крайней мере, одеваться ты стал лучше, да и речь стала правильнее.

Ученик лишь закатил глаза. Изначально он не слишком-то горел желанием лезть в общество высокородных. Таково было условие Ворона. Правда, теперь Хан начинал осознавать, сколько дверей перед ним могло открыть знание этикета.

По непонятной причине юноше стало проще общаться с наставником, почти перестал замечать его колкости. Ко всему прочему, Ворон теперь начал разнообразить учебный процесс и стал затрагивать более серьезные аспекты магии. Хан видел, что чародею самому нравилось то, чем он занимался. Когда у ученика выходило выполнить что-то трудное, Ворон поднимал глаза к небесам и торжественно восклицал:

– Этот юноша гениален! Воистину!

Саркастичный, но комплимент.

Хан сравнивал Ворона со своим вторым наставником, Ребеккой Морли. Юноша восхищался прямой осанкой, которую девушка сохраняла при любых обстоятельствах. В невероятных зеленых глазах преподавателя по манерам можно было утонуть, а от лодыжек, которые иногда выглядывали из-под длинных юбок, невозможно было отвести взгляд. Хан подмечал все детали: как Ребекка сводит черные брови, как в задумчивости прикусывает нижнюю губу, как взмахивает руками, когда что-то объясняет, и ее изящную фигуру под невзрачной формой.

Прилежный ученик не раз давал понять наставнице о своей симпатии. Обычно одного намека было достаточно, однако девушка напрочь игнорировала все знаки внимания. «Видимо, с высокородными все иначе. Или же Ребекка не желает крутить роман с уличной крысой, пусть даже и оказавшейся чародеем».

– Давай поговорим об управлении силой. – Ворон вернул Хана с небес на землю и дал понять, что пора бы заняться делом. – Есть способы сократить ее расход на несущественные задачи.

– Сократить расход?

– Некоторые действия можно совершать не с помощью магии, а посредством других людей. Например, можно заставить человека раздробить камень киркой, вместо того чтобы читать над ним заклинание. Таким образом ты затратишь куда меньше сил.

– Я – да, но не тот человек с киркой, – заметил Хан.

– Само собой. – Ворон не придал значения столь очевидному замечанию. – Вот другой пример. Ты можешь поджечь юного Байяра, однако он, без сомнений, начнет сопротивляться, и ты затратишь изрядное количество сил. Поджечь ученический дом, пока он спит, будет куда разумнее.

Наставник неустанно подстрекал Хана к действиям против Байяров. Юноша же старался пропускать подобные комментарии мимо ушей и получать максимальную пользу от занятий. Уже совсем скоро ему и без того предстоит противостояние с Байярами, а пока что новоиспеченный и необученный чародей предпочитал не замечать врагов. После того как Мика и его кузены переселились из Хэмптона, делать это стало куда проще.

Хан решил задать мучивший его вопрос.

– Знаешь, иногда, выходя из Эдиеона, я никак не могу проснуться. И когда у меня это наконец выходит, я чувствую полное истощение. Нормально ли то, что путешествия в мир грез меня так выматывают?

Глаза Ворона сузились.

– И как часто такое происходит?

Хан пожал плечами.

– Да почти каждый раз.

Наставник потер подбородок.

– Не исключено, что, прежде чем твой амулет попал к тебе в руки, Байяры наложили на него какие-то чары.

– Но такое происходит только после Эдиеона.

– Другая причина может крыться в том, что наши занятия куда сложнее школьных. В том или ином случае тебе следует как можно более ответственно подходить к подпитке амулета. Это поможет не только противодействовать чарам Байяров, но и позволит тебе до такой степени не истощаться.

«Вливай больше силы в талисман», – таков был ответ Ворона на любой вопрос.

Ему-то легко было говорить!

– Можно отбирать чужую силу, – продолжил наставник. – Не ставя жертв в известность, само собой. Могу продемонстрировать.

Ворон посмотрел Хану в глаза, стараясь понять его реакцию.

– Не стану я ни у кого отнимать силу! Я больше не вор!

Аристократ пожал плечами.

– Все мы воры в той или иной степени.

Алистера же крайне беспокоила мысль о предстоящем занятии с группой декана Абеляр.

– Ворон, помнишь, я рассказывал, что руководитель факультета отдельно занимается с небольшой группой учеников?

Он кивнул.

– Помню. Ты еще говорил, что близнецы Байяр состоят в этом сообществе.

– Да, – подтвердил Хан. – Абеляр изъявила желание, чтобы я выступил с докладом о путешествиях в Эдиеон. Декан считает, что это будет полезным, если начнется война с племенами Призрачных гор.

– Предположение Абеляр небезосновательно. Однако вряд ли у кого-то из ее учеников получится войти в мир грез. Только не с их слабыми амулетами. Что нам только на руку, поскольку они не помешают нашим занятиям.

– Честно говоря, мне бы не хотелось делиться этим опытом. Особенно с Байярами. Их вспышники могут оказаться сильнее, чем мы думаем. – Хан вздохнул. – Однако у меня нет выбора. Абеляр пригрозила исключением.

– Хм, – задумчиво нахмурился Ворон, – тогда тебе лучше привести их с собой, чтобы не позволять им путешествовать самостоятельно. Обсудим это в следующий раз.

Хан открыл глаза в тускло освещенном помещении. Пока он приходил в себя, то несколько мгновений не понимал, что происходит. «Неужели я снова всю ночь проспал в библиотеке?» Юноша сел, оттолкнулся руками от пола и поднялся на ноги. Даже не проверяя амулет, было ясно, что тот почти пуст.

Алистер потер глаза и огляделся. Он был в библиотеке, стоял в окружении книжных полок, тянущихся от пола до потолка. Но! Помещение было ему незнакомо. Воздух был затхлым, словно здесь не проветривали уже целую вечность.

Хан подошел к окну и протер запылившееся стекло ладонью. На улице было светло, а юноша находился где-то на верхних этажах библиотеки имени Байяров. Так высоко ему забираться еще не приходилось. «Каким образом я здесь очутился?» – изумился он.

Отряхнув пыль со штанов, Алистер внимательнее присмотрелся к книжным полкам. На них стояли древние фолианты. Столь древние, что по сравнению с ними даже учебники Огненного Кузнеца казались новыми. Хан снял с полки один из трактатов и принялся осторожно перелистывать ветхие страницы, исписанные растекшимися чернилами. Язык был столь древним, что Хан не мог его разобрать. Изображения жестов указывали на то, что это была книга заклинаний.

Последнее, что помнил чародей, – как был в Эдиеоне с Вороном. Юноша выходил в мир грез из привычного тайного укрытия, что находилось несколькими этажами ниже.

Хан рассмотрел другие полки. В основном на них покоились магические трактаты. Внимание его привлекла одна книжная коллекция – самые древние ее экземпляры датировались годами Раскола. На многих из этих переплетов не было пыли, как и на полу перед самой полкой. Кто-то явно их недавно просматривал. Заблудившийся чародей провел пальцем по корешкам – на всех было одно и то же изображение: свившаяся кольцами змея и нанизанная на посох изысканная корона. «Должно быть, герб чародейского дома, – подумал Хан. – Видимо, какая-то семья подарила книги библиотеке».

Если кто-то и был здесь, то, вероятно, уже ушел.

Юноша дотронулся до амулета, направляя в него крохи скопившейся силы – на всякий случай.

«Может, я ходил во сне? Или спятил?»

Хан несколько раз засыпал в библиотеке имени Байяров, но всегда просыпался в одном и том же месте.

Тут он заметил в полу люк. Его потертая деревянная заслонка была сдвинута в сторону. Юноша глянул вниз и увидел железную лестницу, ведущую на нижний этаж. Хан осторожно спустился, не выпуская из руки амулета. Нижний этаж ничем не отличался от верхнего – такие же высокие полки, забитые старинными книгами. И здесь такой же люк и такая же лестница. Спустившись, Алистер очутился на знакомом шестом этаже, где и находилось его секретное укрытие.

Однако каким образом он забрался на восьмой этаж, не зная о существовании люков и лестниц, оставалось загадкой. Вдруг с пятого этажа донеслись чьи-то шаги.

Юноша затаился между полками так, чтобы видеть лестницу. Через мгновение на ней кто-то появился.

Это была Фиона Байяр с вместительной сумой, перекинутой через плечо. Чародейка огляделась и направилась к люку и ведшей на седьмой этаж лестнице.

Хан тихо выругался. Он не успел вернуть заслонку на место.

Фиона замерла у подножия лестницы, еще раз окинула помещение взглядом и прислушалась.

Бывший вор затаил дыхание, стараясь не шевелиться.

Чародейка пожала плечами и принялась взбираться наверх.

Юноша понимал, что следовало воспользоваться моментом и сделать ноги, пока его никто не заметил, однако любопытство взяло верх. «Что понадобилось Фионе Байяр на верхних этажах библиотеки? И почему она крадется так, будто не хочет быть обнаруженной?» Хан выждал несколько минут и беззвучно последовал за однокурсницей.

Осторожно высунув голову над уровнем пола, он осмотрелся по сторонам: Фионы видно не было. Тогда Алистер выбрался из люка и скользнул в проход между полками, чтобы подобраться к дальнему концу библиотеки.

– Что ты здесь делаешь?

Хан обернулся, хватаясь за свой бесполезный амулет.

Фиона стояла между Ханом и открытым люком. Всегда безупречно чистая одежда чародейки была покрыта пылью, а на ее правой щеке виднелось черное пятно, похожее на отличительный знак банды.

– Изучаю книги, – ответил Хан. – Читаю. Зачем еще, по-твоему, ходят в библиотеку?

– А где твои бумаги? На чем ты делаешь заметки?

Юноша растерянно глянул на свои руки, словно их впервые увидел.

– Я оставил вещи внизу. Было тяжело тащить их сюда. – Это была не самая удачная ложь в его жизни.

Фиона скрестила руки на груди.

– Ты следил за мной?

– Да, но не намеренно. Просто услышал шум и поднялся посмотреть. – Это уже звучало убедительнее. – А что ты здесь делаешь? – Хан указал рукой на ряды книжных полок.

– Читаю, – усмехнулась чародейка. – Что же еще?

Пока здесь находилась Фиона, в убежище он возвращаться не собирался. Вместо этого юноша развернулся к полке и притворился, что изучает корешки книг, исподлобья поглядывая на чародейку на случай, если она решит на него напасть.

В столь истощенном состоянии Хан мог и не одолеть сестру Мики. Оставалось надеяться, что она не заметит его слабости.

Фиона подошла ближе.

– «Отчеты кафедрального собора о десятине»? – заглянув через плечо однокурсника, прочла она.

Чародейка стояла так близко, что Хан затылком ощущал ее дыхание.

– Ты что-то имеешь против? Не отвлекай меня, пожалуйста.

– Алистер? – тихо спросила Фиона. – Почему декан Абеляр тебя защищает?

Удивленный юноша повернулся к ней, и их носы чуть не соприкоснулись.

– С чего ты взяла, что она меня защищает?

– Мика сказал, Абеляр попросила его оставить тебя в покое.

– Быть может, она просто исполняет свои обязанности? Следит, чтобы ученики не убивали друг друга.

– Знаешь, мы с братом не всегда сходимся во мнениях, – сказала Фиона, перебирая пальцами свой амулет. – Иногда наши интересы не совпадают. – Чародейка сделала паузу, словно размышляя, стоит ли продолжать. – Ты когда-нибудь задумывался о том, что нам следовало бы действовать сообща?

– Сообща? Нам? – Хан удивленно распахнул глаза. – Ты имеешь в виду тебя и меня?

Фиона кивнула.

– Нет. – Его изумление было слишком велико, чтобы лгать. – Никогда об этом не задумывался.

– А ты изменился с момента нашей первой встречи. – Фиона нахмурила бледные брови. – Изменилась твоя речь, твоя одежда… Будто кто-то отшлифовал твои острые углы. – Чародейка протянула руку и провела пальцами по щеке Хана. Источающее магию прикосновение леди Байяр ужалило прохладную кожу юноши. – Несмотря на различное происхождение, у нас больше общего, чем ты думаешь. Я не играю по правилам. Ты тоже.

Однако Хан не собирался сдаваться без боя, а потому не отшатнулся, как хотелось.

– По этой логике «тряпичники» и «южане» должны ладить, поскольку ни те ни другие не чтят закон.

– Выслушай меня, Алистер, – настаивала Фиона. – Кое-кто из Совета чародеев намерен внести изменения в устоявшийся уклад. Но, боюсь, они недостаточно масштабно мыслят.

Хан не совсем понимал, о чем речь, но признаваться не стал.

– И что ты предлагаешь?

– Мой отец намерен женить Мику на наследнице трона Серых Волков.

– Слыхал об этом. – Хан пожал плечами, словно данная тема не слишком его занимала. – И что?

– Отец хочет положить начало новому строю, когда супругами королев будут чародеи, – продолжила Фиона.

– Горцы не станут смотреть на это сквозь пальцы.

– Именно, – кивнула девушка. – Если нам так или иначе грозит война, почему бы не пойти дальше? Зачем нам вообще династия Серых Волков?

– И каков твой план? – спросил Хан, стараясь не выдавать своего любопытства.

– Почему бы не провозгласить королевой чародейку?

Наконец-то все стало ясно. Грандиозные планы лорда Байяра оставляли в стороне несчастную Фиону. По всей видимости, статуса высокородной чародейки ей было недостаточно.

– Полагаю, у тебя уже есть кто-то на примете? – вопросительно изогнул бровь Хан.

Чародейка схватила однокурсника за предплечья и заглянула ему прямо в глаза.

– А почему бы не я? Чем я хуже Мики? Я всегда лучше училась. Я всегда была усерднее. Брат же вечно отвлекался на завоевание очередной недалекой девицы. В отличие от него я думаю головой, а не…

– Почему ты мне об этом рассказываешь? – оборвал Хан. – Мне кажется, это не лучшая идея. Все-таки мы не такие уж близкие друзья.

– Мы можем ими стать, – прошептала Фиона. – Мы могли бы стать очень близкими друзьями. – Чародейка притянула Хана к себе и поцеловала. Губы ее шипели на губах юноши, а пальцы перебирали его светлые пряди. – Давай поможем друг другу, – прошептала девушка, прижимаясь к нему все сильнее.

Хан взял Фиону за плечи и оторвал от себя.

– Мне все еще не ясно, – сказал он. – Почему ты мне об этом рассказала? Почему не своему преданному рыцарю… Уилу?

– Я не знаю. – Сестра Мики откашлялась. – Есть в тебе нечто… чарующе опасное…

Фиона захотела снова прильнуть к Хану, но юноша удержал ее обеими руками.

– Нечто чарующе опасное? – Он отпустил плечо потенциальной союзницы и покачал перед ее глазами своим амулетом. – Может, это он?

Фиона задумчиво посмотрела на изумрудную змею.

– Ну… И это тоже, – неохотно признала чародейка. – Но дело не только в нем.

– В чем же тогда? – Хан снова убрал талисман за воротник. – Тебя интересуют низкородные простаки с криминальным прошлым? Придумай сказку получше.

– Я кое-что знаю про этот амулет, – поспешно ответила Фиона. – Он является ключом ко всему и куда могущественнее, чем ты думаешь. А еще он очень опасен. Именно потому отец так жаждет его вернуть. Я могу помочь тебе использовать весь его потенциал.

– Я не нуждаюсь в твоей помощи.

– Правда? – насмешливо спросила леди Байяр. – Хочешь сказать, у тебя никогда не возникает проблем с этим амулетом? Никаких… странностей? – склонила голову чародейка.

– Моя жизнь всегда была полна странностей, – ответил Хан. – Но я привык справляться сам.

– Амулет – не единственная твоя проблема. – Фиона многозначительно посмотрела на юношу. – Если ты когда-нибудь вернешься в Фелл, отец раздавит тебя, как таракана.

– Думаешь, ты сможешь ему помешать?

– Ты удивишься, когда узнаешь, что я могу, – прошептала девушка, не отводя взгляда.

– И что же, согласно твоему сценарию, ожидает меня в конце? Могила? Как и королев династии Серых Волков?

– Конечно же нет! – Фиона чуть отстранилась, будто обиделась. – И тебе найдется роль при дворе. Обделенным не останешься.

– Роль мальчика на побегушках? Или чародея для грязных дел? В лучшем случае раненого отставного вояки. – Хан покачал головой. – У меня свои планы. Я не собираюсь тебе прислуживать.

И он зашагал прочь, оставляя Фиону стоять среди старинных писаний.

Юноша покинул библиотеку привычным путем, избегая встречи с дежурным мастером.

Всю дорогу Хан размышлял о том, что произошло, – не столько над предложением сестры Мики, сколько о том, действительно ли она что-то знала об амулете. Наложили ли Байяры чары на изумрудную змею? Была ли Фиона как-то причастна к тому, что он проснулся на восьмом этаже? И не сходил ли он с ума?