Глава 17. На колокольне Мистверка

Когда Хан вернулся в Хэмптон, Танцующий с Огнем ждал его наверху, на лестничной площадке четвертого этажа.

– Плохие новости! Кто-то разгромил твою… Что это с тобой? – спросил горец, разглядев лицо друга. – Она тебя поколотила?

Хан непонимающе уставился на Танцующего с Огнем одним глазом.

– Кто «она»?

– Декан Абеляр! Ты же у нее был вроде как?

Алистер кивнул.

– Да, я только от нее. Но она меня не колотила. Это я так удачно спустился с лестницы. Леонтус меня немного подлатал.

– Что? Как ты так умудрился?

Хан покачал перед другом срезанной веревкой.

– Тот, кто разворотил мою комнату, оставил на ступенях и вот это.

Лицо Танцующего с Огнем сделалось твердым как янтарь.

– А смотритель Блевинс об этом знает?

– Он знает, что я упал с лестницы. Он пришел, как раз когда негодяи пытались снять с меня амулет. Если бы не Блевинс, возможно, я был бы уже мертв.

– Кто это был?

– Мика и его кузены. Когда смотритель вошел, они живо унесли ноги.

Хан покачнулся и, чтобы не упасть, ухватился за перила. По пути до Хэмптона юноша растерял остатки сил.

Танцующий с Огнем протянул руку, чтобы поддержать друга.

– Давай-ка присядь, пока снова не полетел с лестницы.

Горец повел Хана по коридору к его комнате. С кровати все было убрано, постельное белье свалено в кучу в коридоре, а осколки подметены.

– Я решил начать без тебя, – сказал Танцующий с Огнем и указал на стул. – Присядь.

Хана мучили угрызения совести, что друг делал за него эту грязную работу, но сил противиться у юноши не было.

– Такого больше не повторится, – сказал Алистер.

– Ну да, – скептически протянул Танцующий с Огнем.

Горец собрал в охапку изгаженный скарб приятеля и вынес его за дверь.

– Думаешь, Блевинс?..

– Смотритель тут ни при чем. Да он и не такая уж важная фигура в школе. – А ведь совсем недавно Мистверк казался Хану безопасным местом. – Я сам с ними разберусь.

– Точнее, мы? – Он ничего не ответил, и Танцующий с Огнем продолжил расспросы: – Что ты собираешься делать? Твои защитные чары не работают. А сидеть здесь сутки напролет мы не можем.

– Я встречусь с Вороном в Эдиеоне. Завтра в полночь.

– Кажется, ты сильно ударился головой, дружище, – сказал Танцующий с Огнем, заправляя под чистый соломенный матрас новую простыню.

– У меня нет выбора. Я не собираюсь поддаваться Байярам. Они сами напросились на хорошую взбучку. И я им ее устрою.

– Ты не на Тряпичном рынке, Хан. Это не бандитские разборки.

– Это тебе так кажется. – Он пошевелил пальцами сломанной руки.

– Помнишь, что случилось с тобой в Эдиеоне? Когда падаешь с лестницы, хотя бы есть кому помочь.

– Помощь не понадобится, если в следующий раз я сверну шею. – Хан пощупал заплывший глаз.

– Если ты попытаешься атаковать их с помощью магии, – возразил Танцующий с Огнем, – то тебя исключат.

– В этот раз нападать должен именно я. И обязательно с использованием магии. Потому что на это Мика не рассчитывает.

– На проклинательском поприще у него будет преимущество, – Танцующий с Огнем окунул щетку в мыльную воду и принялся оттирать ею стены.

– Я собираюсь это изменить. – Несколько минут Хан наблюдал за другом. – Я должен тебе уборку в комнате. Буду драить твои хоромы месяц, как только заживет рука.

Танцующий с Огнем поморщился.

– После такого не месяц, а год. И, раз уж ты всерьез настроен отправиться в Эдиеон, я с тобой.

Хан покачал головой.

– Ворон сказал никого с собой не приводить.

– Но кто-то должен прикрывать тебя.

– Я не уверен, что Ворон явится. Прошел целый месяц.

– Надеюсь на это.

Весь следующий день Хан провалялся в постели. Отдыхая и наполняя амулет силой, юноша готовился к встрече с Вороном. Танцующий с Огнем дал другу немного ивовой коры, и ему значительно полегчало. После занятий юноша отправился вместе с горцем в центр учебного городка, чтобы купить новую одежду взамен испорченной. Оказалось, это было не так уж и просто. Во-первых, Хан всегда носил обноски, и огромный выбор тканей, расцветок и кроев его просто ошеломил.

А во-вторых, и сам пошив нарядов оказался делом небыстрым. Портнихой оказалась привлекательная тамронская девушка с подведенными углем глазами и губами цвета спелой клубники. Сначала она долго хихикала, поглядывая на побитое лицо Хана, а затем начала измерять каждую часть тела юноши и, задыхаясь от восторга, описывать, каким он будет красавцем, когда работа будет завершена.

Руки девушки задерживались на плечах и бедрах Хана чуть дольше, чем это казалось необходимым. Она сравнивала голубой бархат с голубизной глаз юноши. Когда портниха повязывала ткань вокруг его пояса, то склонилась к уху и прошептала:

– На примерку приходи один.

Раньше Хан без сомнения бы принял предложение прекрасной девушки, однако сейчас такой напор его утомлял.

«Совсем ты выдохся, Алистер, – сказал сам себе Хан. – Тебе нужна встряска».

На общий ужин друзья опоздали, а потому отправились в таверну на улице возле моста. За трапезой они вернулись к обсуждению разумности посещения Эдиеона. Танцующий с Огнем был непоколебим как скала и продолжал спорить до тех пор, пока друзья не дошли до библиотеки имени Байяров.

– Ладно! – раздраженно буркнул Хан. – Мы с Вороном договорились встретиться на колокольне Мистверка. Я там никогда не был. Так что нам нужно забраться туда, чтобы попасть в это же место в мире грез. Отправляемся в четверть двенадцатого. Так будет достаточно времени, чтобы осмотреться. Ты будешь следить. Если я не вернусь, придешь мне на выручку.

Танцующий с Огнем неохотно кивнул.

Хан старался побороть сомнения в том, выйдет ли снова попасть в Эдиеон и явится ли туда Ворон.

Библиотека имени Байяров была огромным каменным зданием, расположенным на берегу реки, и соединялась с Мистверком крытыми переходами, которые защищали учеников от непогоды. Хану эта библиотека своим грозным и устрашающим видом напоминала ту самую семью, что ее построила.

Это был настоящий дворец знаний, с изящными резными перилами и массивными гранитными подоконниками. Вечерами в высоких каминах полыхал огонь. Первые пять этажей предназначались для учеников первого, второго и третьего курсов, а на двух верхних располагались читальные залы и кабинеты, где проводили совещания магистры и деканы. Еще выше находились книгохранилища, доступные лишь для давших обет деятелей науки.

Хан неуверенно нырнул под выгравированный над входом герб с пикирующими соколами, словно те могли впиться в его спину длинными острыми когтями.

Здесь, в читальном зале, первокурсники имели доступ к таким редким магическим текстам, каких не могли себе позволить иметь в личном пользовании даже самые состоятельные чародейские дома. Мика Байяр, Уил Матис и братья Мандер заняли самое удобное место возле камина, а на огромном столе перед ними были разложены книги и бумаги.

У входа сидел мастер, который отвечал на вопросы, проверял входящих и следил за дисциплиной.

Мика склонился над книгами, словно усердно что-то изучал. Черноволосый чародей медленно перелистывал страницы, периодически делая записи в изящной записной книжке с кожаной обложкой.

Мифис Мандер глядел в пустоту и грыз карандаш. Увидев Хана, он раскрыл рот, и карандаш свалился на пол. Мифис же продолжал открывать и закрывать рот, словно выброшенная на берег рыба.

Затем из соседнего зала вошла Фиона с большой тяжелой книгой. Чародейка зажимала пальцем одну из страниц. Девушка заметила покалеченного Хана, и ее скучающее лицо озарилось изумлением. Она глянула на Мику, затем снова перевела взгляд на Хана и помрачнела.

«Фиона ничего не знала, – понял юноша. – А я-то думал, они все друг другу рассказывают. Интересно, почему брат сохранил это от нее в секрете?»

Мифис пихнул Мику локтем. Тот недовольно поднял голову, собираясь одернуть кузена. Вчерашние унижения и увечья стоили… ну почти стоили того, чтобы увидеть изумление на лице Мики Байяра. Однако изумление продлилось недолго.

Враги скрестили взгляды.

– Кровь и кости! Алистер, что с тобой произошло? – Черноволосый чародей дотронулся до своей скулы. – Опять ввязался в драку?

Мифис хихикнул и перевел глаза с Хана на Мику.

– Упал с лестницы, – ответил Алистер. – Чудом не свернул шею.

– Может, тебе следует внимательнее глядеть под ноги? – лениво потягиваясь, предположил Байяр.

Недоумение Фионы сменилось яростью. Чародейка замахнулась и запустила в голову брата книгой. Мика успел увернуться, и та со свистом пронеслась мимо цели, с грохотом ударившись о стену.

Мастер развернулся и серьезно глянул на учеников, однако в разборки Байяров решил не вмешиваться. Уил Матис поднял орудие преступления и протянул его Фионе. Чародейка уселась рядом с другом и раскрыла книгу. Ее бледные щеки заметно покраснели.

«У девчонки отлично поставлен бросок», – взял на заметку Хан.

Ему стало любопытно, что же происходит между братом и сестрой.

Они с Танцующим с Огнем уселись за стол в углу, взяли по книге и принялись переносить на бумагу тезисы из заданных глав, а затем обменялись конспектами и переписали их друг у друга.

Несколько раз Хан поднимал голову и натыкался на пристальный взгляд Фионы. Голубые глаза чародейки в свете мерцающей свечи казали почти фиалковыми, а белоснежные пальцы девушки сжимали лежавшую перед ней книгу.

«Что смотришь, девчонка? – произнес про себя Хан, массируя больную голову. – Да, вот такой я теперь красавчик, ничего не скажешь. Спасибо твоему братцу».

В мире благородных аристократов враги часто пировали, танцевали и мило друг с другом беседовали, поджидая удобного случая, чтобы всадить в спину нож.

В десять вечера Хан отложил записи и принялся перечитывать главу «Врата в Эдиеон» учебника Кинли. До настоящего момента возвращаться в мир грез Хан не планировал, так что теперь нужно было быстро восполнять пробелы.

В одиннадцать Мика собрал со стола бумаги с книгами и сложил их в свою суму. Он надел плащ, перекинул суму на плечо и подошел к мастеру, чтобы забрать проходной лист, который требовался, если засиживался в библиотеке после отбоя, наступавшего в десять вечера.

Похоже, Байяр решил, что на сегодня учебы с него достаточно.

Хан изо всех сил старался сосредоточиться на чтении, а не раздумывать о планах Мики.

Колокола Мистверка пробили четверть двенадцатого. Переглянувшись с Танцующим с Огнем, Хан сложил бумаги и учебник Кинли в суму. Горец последовал примеру друга.

Алистер поднялся, потянулся, морщась от боли, и накинул на одну руку поверх сумы шерстяной плащ.

Юноша кивнул наблюдающему мужчине, который поднял голову от книги.

– Мы на сегодня все, – сказал Хан.

Танцующий с Огнем подошел к мастеру за проходными листами. В этот момент Мифис Мандер покосился на Алистера и прошептал:

– Будь осторожен на обратном пути. На первой ступеньке и поскользнуться недолго.

– Прошу прощения? – обернулся Хан. – Ты что-то мне сказал?

Он подошел к Мифису и склонился к нему, якобы чтобы лучше расслышать.

Мандер хмыкнул. Судя по всему, он набирался смелости, чтобы сказать что-то еще, пристально вглядываясь в вежливую позу Алистера.

– Осторожнее, говорю. Там… Эй-эй!

У Мифиса перехватило дыхание, когда он ощутил, как его бриджи от пояса до лодыжек оказались так ловко вспороты лезвием ножа, что никто ничего не заметил. Мандер обеими руками ухватился за штаны, стараясь удержать их на месте.

– Тебе повезло, что я мастерски управляюсь с ножом обеими руками, – тихо произнес Хан и затем чуть громче добавил: – Это тебе следовало бы поберечься. Опасно разгуливать на таком холоде, сверкая пятой точкой.

Сидевшие за соседним столиком развернулись и ошеломленно наблюдали за сценой. Фиона чуть привстала, но затем снова уселась.

Хан предположил, что Мифис не полезет за амулетом, поскольку теперь обе его руки были заняты.

Танцующий с Огнем забрал проходные листы у мастера, а пока его друг подхватил со стола фонарь и вышел в коридор. Вместо того чтобы свернуть в боковую дверь, юноши поднялись по широкой лестнице на третий этаж и нырнули в один из кабинетов. Пока горец привязывал веревку, Хан погасил фонарь. Затем он отодвинул задвижку на ставнях здоровой рукой и, распахнув окно, вдохнул прохладный ночной воздух.

Всю жизнь Хана запирали в местах, где он не желал находиться, а туда, куда хотелось, его не пускали. Так что Алистер с юного возраста знал о побегах все.

Однако управляться всего лишь одной здоровой рукой было сложно. К счастью, рядом был Танцующий с Огнем.

Взобравшись на широкий подоконник, Хан свесил ноги и спрыгнул на крышу крытой галереи, которая располагалась в нескольких метрах под окном. Черепица не выдержала веса юноши и с оглушительным грохотом обрушилась на каменную дорожку, где разлетелась на мелкие осколки. Хан застыл, но на шум никто не прибежал.

«Теряешь сноровку, Алистер», – сказал себе бывший вор.

Танцующий с Огнем вместе с потушенным фонарем спустился следом. Друзья бесшумно прокрались по крыше прямо над переходом, по которому мог в этот момент шагать любой караульный или любопытный мастер. Крытые галереи были хороши тем, что позволяли перемещаться незаметно, образуя сеть запутанных путей почти в любом нужном направлении.

Похоже, после отбоя никто сегодня не гулял, за исключением двоих возлюбленных в плащах с капюшонами. Они прятались в месте, где тропа вплотную проходила у стены Мистверка, плотно прижимались друг к дружке, держались за руки и обменивались тихими перешептываниями.

Хан с тоской подумал о Птахе. Юноше стало интересно: вспоминала ли она о нем? Наверняка нет. Девушка ясно дала понять, что больше не желает видеть бывшего возлюбленного. Затаившаяся парочка не обратила никакого внимания на Хана и Танцующего с Огнем, которые как призраки проплыли над их головами.

Они прокрались вдоль стены к учебному корпусу Мистверка. Хан выудил из-под плаща нож и, просунув лезвие между ставней, откинул крючок. Юноша распахнул окно и заглянул в пустую классную комнату. Сев на подоконник, он развернулся и спрыгнул на пол уже внутри. Танцующий с Огнем передал другу фонарь и спустился следом.

«Да… Леонтус явно не это имел в виду, когда велел мне отдыхать», – подумал Хан, стараясь не обращать внимания на ноющую боль в плече.

Горец зажег фонарь, выглянул из классной комнаты в коридор, прислушался, а затем кивнул другу, поманив его за собой. Они дошли до лестницы, которая очень нравилась бывшему вору тем, что ее каменные ступени никогда не скрипели. Юноши поднялись наверх, минуя этаж мастеров, этаж магистров и проскочили мимо освещенных кабинетов и исследовательских классов.

Дверь звонницы была заперта, но Хан с легкостью справился с ней с помощью тонкой отмычки, которую он предусмотрительно захватил с собой. За дверью находилась винтовая лестница, на этот раз с деревянными ступенями. Она была настолько узкой, что оба локтя задевали стены.

Крысы помчались наверх, обгоняя юношей и растворяясь в незаметных щелях. На самом верху была еще одна дверь, но она была отворена.

Погасив фонарь, Танцующий с Огнем поставил его в угол и огляделся. К четырем колоколам, словно призрачные хвосты, тянулись веревки. Именно благодаря этой конструкции Хану удавалось соблюдать распорядок дня. К стене была прислонена стремянка, чтобы в непредвиденных случаях суметь подобраться к колоколам.

Алистер обошел звонницу, подмечая каждую деталь. Затем уселся в угол и достал из сумы учебник Кинли.

Танцующий с Огнем прислонился к стене чуть поодаль. Горец вынул свои записи и положил их на колени.

– И когда мне начинать беспокоиться?

– Дай мне полчаса.

– Это очень долго, – возразил Танцующий с Огнем. – Ты не знаешь, сколько силы успел накопить.

– Я каждую минуту подвергаюсь опасности. Так какая разница, где именно смерть меня настигнет? У меня мало времени, а ведь столькому еще нужно научиться!

Тем не менее Хан сильно волновался. Несмотря на прохладный, продувавший колокольню ветер, юноша обливался потом. Стараясь собраться с мыслями, он глубоко вздохнул.

На этот раз, если что-то пойдет не так, Грифон не спасет. К счастью, Танцующий с Огнем мог хотя бы попробовать помочь.

«Будь осторожен, Алистер. Теперь я знаю, где ты, и у меня полно времени», – снова вспомнились юноше слова Мики.

Хан тут же преисполнился решимости и принялся листать учебник Кинли в поисках нужного параграфа, а затем взялся за амулет и начал читать заклинание, открывающее портал.

Сперва Хан погрузился во тьму, но спустя несколько мгновений обнаружил, что стоит на полу колокольни. Проливавшиеся под арочные своды лунные лучи освещали пол и отражались от повисших в воздухе пылинок, которые постепенно начали собираться вместе и преобразовались в фигуру Ворона. Тот, судя по всему, ждал Хана с нетерпением.

– Слава Создательнице! – с облегчением выдохнул Ворон. – Я начал было думать, что с тобой что-то стряслось. Не знал, стоит ли продолжать…

– Я выслушаю тебя, – перебил Хан. – Но ничего не обещаю.

Ворон махнул рукой.

– Не сомневаюсь, что… – Он замолк и сощурился. – Что это на тебе?

Хан опустил взгляд и увидел, что одет в сшитые горцами штаны и рубашку. Последствий недавнего падения с лестницы как не бывало. Судя по всему, именно так он представлял себя сам.

– Попробуй лучше вот это, – сказал молодой вельможа.

Одежды Хана начали менять цвета и форму до тех пор, пока не превратились в темно-синюю бархатную накидку, белоснежную льняную рубашку с кружевными манжетами, узкие черные штаны, подпоясанные ремнем с серебряной пряжкой, и красивые черные кожаные сапоги. Этот наряд был лучшим из всех, что он когда-либо надевал.

Ворон улыбнулся.

– Так намного лучше. И в завершение образа…

Хан взглянул на свои пальцы, которые усеяли тяжелые перстни со всевозможными камнями – от рубинов до изумрудов и бриллиантов. В реальной жизни они бы стоили целое состояние.

– Эй! – Юноша встряхнул пальцами, словно намеревался сбросить драгоценности. – Убери это, или я уйду.

В ту же секунду украшения истаяли в воздухе, а наряд сменился на простую серую рубашку и черные штаны. Тем не менее и эта одежда была сшита из дорогих тканей, которые приятно льнули к телу.

– А сейчас, – сказал Ворон, вздыхая и закатывая глаза, – ты выглядишь как равнинный святоша. – Ты этого хотел?

– Все, чего я желаю, – это чтобы ты оставил мою одежду в покое! – процедил сквозь зубы Хан. – Я не наряжаться сюда пришел!

– Нужно внешне соответствовать тому, к чему стремишься. Это очень важно.

Вытянув руки перед собой, Ворон принялся любоваться кружевными манжетами и перстнями. Он напоминал тряпичника, который случайно наткнулся в куче мусора на обноски высокородных вельмож и теперь не мог им нарадоваться. Единственной непримечательной вещью на Вороне был его амулет – фигурка ворона из черного оникса с бриллиантовыми глазами.

– Я уже говорил тебе, что я не торгую своим телом и не собираюсь начинать!

Хан начинал жалеть, что пришел на эту встречу. Юноше не нравился этот Ворон, который менял все вокруг одним усилием воли. Алистер прислонился к стене, представил в руке нож и убедился, что амулет здесь и готов к использованию.

Подняв голову, Хан заметил давящегося от смеха Ворона.

– А почему не меч?

Через секунду в руке разозленного бывшего главаря банды появился длинный меч. Лезвие доходило практически до потолка и было окутано голубым пламенем.

Ворон улыбнулся.

– Как насчет доспехов в придачу?

Мгновение спустя Хана уже тянул к полу вес тяжелого золотого нагрудника, а руки прижала к груди кольчуга.

– Наверное, я немного перестарался, – сказал забавляющийся аристократ, и меч с доспехами исчезли так же быстро, как и появились.

Хан смерил Ворона гневным взглядом. Все-таки он явился в Эдиеон не в игры играть.

«Может, выйти из портала прямо сейчас?» – задумался он и взялся за амулет, который вспыхнул, словно падающая звезда.

– Ладно, извини. – Ворон шагнул к юноше, поднимая обе руки. – Просто для информации: лезвия здесь бесполезны. Это всего лишь иллюзия. Не хочу сказать, что от иллюзий нет толку, но единственное, что может навредить в Эдиеоне, – магия.

«Правда, что ли? Звучит как-то неубедительно», – подумал Хан.

– Может, ты хотя бы представишься? – предложил Ворон.

– Моя фамилия – Алистер.

Хан ожидал взамен услышать настоящее имя потенциального учителя, но тот так и не представился. Этот молодой вельможа отвлекался на каждую мелочь и шорох: стук копыт по мостовой снаружи колокольни, пламя в очаге, узор на бархатных рукавах. Он, как малое дитя, с любопытством изучал все вокруг, будто это для него было ново и увлекательно.

«Странный тип. И это – мой будущий наставник?»

– Откуда ты? – спросил Хан. – У тебя северное произношение, но в школе я тебя не видел.

– Разве это не логично: раз человек не хочет, чтобы его узнали в реальном мире, он не будет являться в Эдиеон в своем настоящем облике? Нет никаких гарантий, что я не ошибся в тебе и что ты меня не выдашь.

«Значит, он может быть кем угодно».

Хан сжал изумрудную змею еще сильнее. «А может, он хочет заполучить мой амулет и заговаривает мне зубы, чтобы его стащить? Я не поддамся на эти уловки!»

В этот же момент талисман Ворона принял облик изумрудной змеи, словно чародей прочитал мысли юноши.

– Не беспокойся. Мне твой амулет не нужен. У меня и свой есть.

В мире грез с ума можно было сойти, разбираясь, что реально, а что – нет.

– Слушай, – начал терять терпение Хан. – Ты говорил, что можешь обучить меня магии.

– Так и есть, – ответил непонятный аристократ. – И это сделает тебя самым могущественным заклинателем в Семи Королевствах. – Ворон зашел под арочный свод бойницы, на мгновение выглянул наружу, а затем оперся ладонями о подоконник. – Однако всему есть цена.

«Ха! – подумал Хан. – Сейчас потребует взамен мою душу, как Разрушитель». Ему доводилось иметь дело с такими пройдохами, как Тац Макни, и он научился издалека распознавать сомнительные сделки.

– И чего же ты хочешь? – спросил бывший вор, стараясь казаться безразличным.

– Я не стану тратить время на того, кто не намерен отдаваться делу полностью. Хочешь быть моим союзником – придется подвергнуть изменениям все – речь, манеры и… вкусы в одежде. – Ворон обвел рукой скромный наряд Хана.

Юноша удивленно уставился на собеседника.

– Ты хочешь превратить меня в высокородного вельможу? Это и есть твое условие?

Ворон посмотрел на свои ладони и покрутил перстень на пальце правой руки.

– Ты не можешь находиться в Эдиеоне долго, верно? Я не хочу тратить это драгоценное время на то, чтобы рассказывать тебе, как следует вести себя в обществе. А это значит, что тебе придется самостоятельно подыскать того, кто тебя этому обучит.

– Слушай! – вспылил Хан. – У меня нет времени даже на самое необходимое. Может, оставим мою речь и манеры в покое?

Ворон подошел к юноше и склонился к нему так близко, что носы чародеев практически соприкоснулись.

– Не стоит недооценивать Байяров. Пока тебе везло, но лишь потому, что они не принимали тебя всерьез. Если ты не встанешь с этими аристократами на один уровень, они тебя уничтожат. И это касается не только магии и сильного амулета, но и власти, влияния и поддержки сильных мира сего. Для этого нужна как минимум четкая дикция.

– Какое тебе до меня дело? Если они меня убьют, с тобой ничего не случится.

– Причина моих действий кроется в жажде мести. – Ворон снова свесился через парапет и выглянул наружу. – Я ненавижу дом Сокола, – спокойно добавил он. – Байяры уничтожили все, что было мне дорого.

«Значит, у нас есть нечто общее с Вороном, – подумал Хан. – Если он, конечно, не лжет».

Юноша признал, что ненормальный аристократ был прав. Чтобы побороть врага, нужно научиться сражаться на его территории. В противном случае ничего не выйдет. Хан вдруг вспомнил, как неловко чувствовал себя на ужине декана. Ему не хотелось бы испытать подобное унижение вновь. Может, и впрямь стоило потратить немного времени, чтобы больше не выставлять себя на посмешище?

– Хорошо, – согласился Алистер. – Я найду наставника. Но, знаешь ли, у меня нет времени учиться складно говорить. Байяры уже дважды покушались на мою жизнь. Третий раз может оказаться последним.

Ворон напрягся. Глаза на его бледном лице засверкали.

– Покушались на твою жизнь? Каким образом?

– Байяры пытались убить меня и стащить амулет. Нужно раз и навсегда отбить у них охоту так поступать.

Ворон решительно покачал головой.

– Нет. Я не допущу, чтобы Байяры что-то с тобой сделали. – Чародей ударил кулаком по ладони. – Я в кои-то веки нашел человека, на которого можно понадеяться, и не позволю… – Чародей резко умолк, будто вспомнив о том, что Хан был здесь. – Мы их остановим. Я покажу действенное заклинание. Ты уничтожишь их, и ничто при этом не укажет на тебя.

– Ну уж нет, – протянул Хан, удивленный тем, что его возможная смерть так рассердила Ворона. – Такие методы мне не подходят. Если я это сделаю, то можно и самому веревку будет намыливать.

– Что можно будет делать? – удивленно уставился на юношу Ворон.

– Меня повесят, – пояснил Хан. – Да и вообще, убийство – это слишком просто. Любой дурак может прикончить соперника, чтобы прославиться, не думая о последствиях. Потому-то век даже неглупых главарей банд недолог. – Хан оттянул наверх рукав, наслаждаясь мягкостью шерсти. – Убийство – один из способов побороть противника, однако одновременно это покажет уважение к нему. Докажет, что ты боишься разбираться с ним на словах. Куда приятнее унизить врага. Выставить его слабаком. Пускай лучше он грезит о твоей смерти.

Ворон глядел на Хана с таким изумлением, будто один из булыжников поднялся с мостовой и заговорил.

– Если бы я захотел, то запросто перерезал бы им глотки. Здесь мне твоя помощь не нужна, – добавил бывший главарь банды. – В этом деле я и сам хорош. Просто сейчас я преследую иную цель. Хочу, чтобы Байяры пожалели о содеянном и никогда больше ни о чем подобном не помышляли. При таком условии я смогу спокойно заняться своими делами.

От удивления, что у Хана были личные намерения, вельможа нахмурился.

– Делами? Какими?

– Своими, – ответил он уклончиво. Не у одного Ворона были секреты. – Так вот, мне нужно напугать Байяров с помощью магии. Нужно такое заклинание, которого никто никогда раньше не видел. Только при этом меня не должны заподозрить и исключить.

– Хм… – Аристократ потер подбородок с неохотным уважением во взгляде.

– Только не слишком тяни с размышлениями, идет? Я должен поразить их раньше, чем они придумают что-то еще. А пока надо наложить заклятие, которое защитит мою комнату. Чары, которые не убивают, но и внутрь не впускают. Это возможно?

– Естественно, – раздраженно пожал плечами Ворон. – Позволь уточнить, ты хочешь, чтобы в твою комнату не мог войти никто, кроме тебя, или лишь определенные личности?

– Определенные личности. А еще я хочу знать, как снимать любые защитные чары, которые могут наложить они.

Аристократ вытянул руку, и на каменной стене проступили пламенные строки.

– Это заклинание. Ты должен произносить его перед каждым входом в комнату – у дверей и окон. А вот этой строкой, – на стене появилась еще одна надпись, – закрепи наговор к волосам, крови либо плоти своих врагов. Таким образом, ты не только защитишь свое жилище, но и пометишь их и узнаешь, если кто-то из них переступит порог твоей комнаты.

– Каким образом узнаю? – с подозрением уточнил Хан.

Ворон улыбнулся одним уголком губ.

– У них появятся прыщи и гнойники. Во все лицо. А теперь перейдем к снятию защитных чар. Есть одно подходящее заклинание на все случаи.

На стене появились новые строки.

Хан перечитал их несколько раз, пока не запомнил. Тем не менее юношу не переставали терзать смутные сомнения.

– Однако я сильно рискую, – сказал он. – Если я устрою погром в их комнатах, а твое заклинание не сработает, у меня возникнут серьезные проблемы. – Он махнул рукой. – Покажи мне что-нибудь. Хочу посмотреть, как ты колдуешь в реальном мире.

Ворон задумался и ответил:

– Понимаю твое беспокойство. Но нам придется покинуть Эдиеон в таком виде, в каком я себя не выдам.

Вельможа пошел прямо на Хана. Тот попятился назад, но вскоре уперся в стену. Чародей продолжал надвигаться до тех пор, пока не слился с юношей, которого будто обдало ледяным горным ветром.

– Теперь закрывай портал, – раздался в голове Алистера голос Ворона.

Хан взялся за амулет и прочел заклинание.

Снова кромешная тьма.

Открыв глаза, путешественник в мир грез увидел испуганного Танцующего с Огнем. Почти кромешная тьма указывала на то, что это настоящая колокольня Мистверка. На Хане была его одежда, а руку поддерживала повязка. В ключице пульсировала боль.

Танцующий с Огнем вскочил на ноги.

– Одинокой Охотник! Что случилось? Почему ты так быстро вернулся?

«На это потребуется совсем немного силы. Собственно, на мощные заклинания ты сейчас и не способен, – зашептал голос чародея в голове Хана. – Произнеси ту строчку-закрепитель».

И тут руки Хана сами собой потянулись к амулету, а губы начали проговаривать слова заклинания, словно юношей управлял Ворон.

Первые несколько мгновений ничего не происходило, а затем послышалось шуршание. Все вокруг зашевелилось. Стены колокольни будто бы ожили и превратились во множество усатых морд с острыми зубами.

Из каждой выемки и трещины выползали крысы с мышами и неслись к Хану, словно мохнатая серая волна, усыпанная червеобразными хвостами.

Сверху донеслись хлопки. Алистер поднял голову: из-под самой крыши колокольни на него устремился рой летучих мышей с горящими глазками-бусинами и игольно-острыми зубами.

– А-а-а-а! – Хан инстинктивно закрыл здоровой рукой голову и лицо.

Юноша почувствовал прикосновение жесткой кожи. Стоило летучим мышам врезаться в него, как они с распростертыми крыльями падали на пол и бестолково бились там.

Танцующий с Огнем схватил фонарь и начал отбиваться им от нашествия грызунов. Хан подбежал к другу и вжался в стену рядом.

Крысы с мышами проскакивали мимо фонаря горца и скапливались возле ног Хана, стремясь вонзить острые, как бритва, зубы в его лодыжки. Заклинание было вполне действенным и направленным на самого Алистера.

Он прыгал поочередно то на одной, то на другой ноге, пытаясь избавиться от назойливых грызунов, которые уже забрались под его штанины и ползли кверху. Хан вытянул руки, чтобы выпустить огненные струи в кишащую крысиную орду, но вовремя вспомнил, что находился на колокольне Мистверка, построенной из камня и дерева, и мог запросто спалить ее, если бы сильно увлекся.

Алистер взялся за амулет и принялся читать заклинание. Тут же юношей окружили колючие заросли – настолько густые, что крысы лишь нанизывались на острые шипы, стараясь проникнуть за ограждение. Тех грызунов, которым удавалось пробраться, Танцующий с Огнем давил ногами. Хан тем временем отбивался от летучих мышей, которые продолжали лететь с потолка.

«Неплохо, – прозвучал тихий и довольный голос Ворона у него в голове. – Очень изобретательно. А теперь прогони их совсем». – И чародей прочитал заклинание устами Хана.

Грызуны стремительно разбежались по углам, словно некто вынул затычку со дна крысиного моря. Вскоре на колокольне остались только Алистер и Танцующий с Огнем, окруженные колючей изгородью с нанизанными на нее мертвыми крысами.

Сердце Хана колотилось, а рубашка взмокла от пота. Юноша соскользнул по стене на пол.

Ворон снова зашептал ему на ухо:

«Завтра. В полночь. В этом же месте. И, пожалуйста, накопи как можно больше силы в амулете. Работы предстоит много, а времени мало».

Сказав это, Ворон покинул тело Хана.

– Одинокий Охотник? – Танцующий с Огнем опустился на колени рядом. – Что, во имя крови и костей Ханалеи, все это значит?!

Алистер убрал влажные от пота волосы со лба. До тех пор, пока дыхание не восстановилось, а сердцебиение не успокоилось, юноша ничего не отвечал.

Через несколько минут Хан поднял глаза на Танцующего с Огнем и улыбнулся.

– Кажется, теперь я знаю, как проучить любителей устраивать беспорядки в комнатах.