13

– Должен быть ещё выход, – упрямо отрезала Рыжая Анна.

– Нет, Анна, для нас нет другого выхода. Он чувствует меня. Из-за меня вы все в опасности. Пойми, если меня не будет рядом… Скремлины – существа тумана. И туман их уничтожит. Как белую зайчиху. Сведёт с катушек. Вот что он задумал. После чего у нас нет шансов. Сукин сын оказался догадливым.

– Где он находится, Шатун? Я имею в виду, где он физически?

– Думаю, на «Комсомольской». Но не знаю наверняка.

– Мы могли бы попытаться вернуться и выкурить его оттуда.

– Анна, у нас нет времени. Ты же видишь, что происходит с Фёдором. Даже эта вынужденная задержка крайне опасна для него.

– Тогда, может быть, успеем проскочить? Всё же шесть скремлинов ещё осталось?

– Мы не успеем, Анна. Уж он постарается. Удар будет нанесён по скремлинам. И тогда всё закончится за несколько минут. Вспомни мародёров у моста – ты знаешь, как это будет.

– Поэтому ты решил сам сунуться в пекло? Преподнести себя на тарелочке?

– Совсем не так. – Хардов хмуро посмотрел в сторону земляного вала, за которым лежала разрушенная Икша. – Иногда мгла рассеивается. Я был там и знаю. Мне известны тайные пути. Однажды мне удалось пройти твою Икшу посуху, ни разу не прибегнув к помощи Мунира. Густой туман лежит по берегам, у Тёмных шлюзов. А в городе бывает по-разному. Думаю, я пройду.

– Хардов, но ты там будешь незащищён!

– Знаю. Но именно это даёт нам шанс. Он этого не ждёт. Ему известно о зароке. Ещё с Гиблых болот. Скорее всего, уже тогда он был в деле. И этого он ждёт меньше всего. Я ведь, по его прикидкам, должен теперь прятаться за вами с Подарком. Таков расчёт. Он станет искать меня в лодке, но меня там не будет. А без меня он и до скремлинов не дотянется. Я даю нам шанс.

– Но ты будешь в городе, Хардов. В разрушенном городе, полном призраков. Без малейшей защиты.

– Ему это неизвестно. Пойми, он знает о Тео. И, полагаю, это его главная цель. Тео, который не верит в себя. Но только он не знает, насколько Тео оказался сильным. Даже мне не удалось услышать отсюда голос Сестры. Благодаря Тео мы сбиваем все его карты. Своим уходом я лишаю его преимущества «видеть». А пока он спохватится…

– А если у тебя не будет этого «пока»? Шатун ведь умён.

– Ага. – Хардов усмехнулся. – И очень самонадеян. Но иногда в сильном и заключена слабость.

– А Ева?

Хардов помолчал, словно обдумывая ответ. Кивнул.

– После того, что произошло с зайчихой, я не могу оставить её в лодке, – твёрдо сказал он. – Как бы не вышло беды. Мне удалось кое-как успокоить капитана, но команда… Анна, впереди сирены Тёмных шлюзов, тут за себя-то трудно ручаться… Я видел взгляды гребцов, кое-что понимаю в этом. Лучше Еве уйти со мной. И потом, – лёгкая усмешка, – порой в большей безопасности мы находимся именно тогда, когда наименее защищены.

У Анны дёрнулась щека. Она всё понимала. Но из-за того, что сообщил ей Хардов, она всё равно чувствовала лёгкую тошноту. А ещё страх и горечь надвигающейся беды, о которой он только что упомянул. Анна вздохнула. Сплела руки. Бросила беглый взгляд на каюту, где лежал Фёдор. Ещё утром она дала ему настой из редких трав, что гиды собирали у Сорочанских курганов, в смеси с водой Зубного моста, и Фёдор провалился в крепкий, похожий на забытьё сон.

– Это из-за мести? – вдруг тихо спросила Рыжая Анна.

– Что? – не понял Хардов.

– Кому он мстит? Тебе? Учителю? Или, может быть, Тихону? Кому из вас?!

Хардов как-то виновато посмотрел на неё.

– Знаешь, когда-то я тоже так думал, – признался он. – Что виною всему банальная месть. Но, похоже, всё намного хуже. Его одержимость мёртвым светом, восторг… в основе которого, наверное, всё-таки лежит глубокий, губительный страх… привели Шатуна в самое плохое на канале место. И обратного пути для него уже не будет. Только его это не беспокоит. И это надо понимать. Я думаю, он решил пройти сквозь туман.

– Мы тоже, – откликнулась Рыжая Анна. – Мы тоже. И тебе это известно. Но его путь… проклят.

– Похоже, и это его не беспокоит.

Она отвернулась и как-то поникла головой.

– Ублюдок, – не оборачиваясь, проронила она.

– Иногда я задаюсь вопросом, как бы он себя повёл, если б мы тогда не отдалились от него.

– Всё ещё себя винишь?

– Нет. Просто задаю вопрос. И не нахожу ответа.

– Не хочу больше говорить об этом ублюдке, – тяжело произнесла Анна.

– Понимаю.

– Нет, не понимаешь!

Наконец Рыжая Анна не выдержала. Когда она обернулась, в глазах её стояли слёзы.

– Это самоубийство, Хардов! Вот это ты понимаешь?!

– Опять всё сначала.

– Ты хоть вообще… что-нибудь понимаешь?

– Но, Анна…

– Как ты смел? Как ты посмел с этим ножом?! – Анне с трудом удалось сдержать то ли крик, то ли рыдания. – Как? Ты… чёртов эгоист. Как смел?! Я не хочу с тобой прощаться.

Хардов захлопал глазами. Попытался заговорить, но издал только какой-то оправдывающийся звук.

– Чёртов эгоист… – Анна снова отвернулась, всхлипывая. Хардов подумал, что никогда её такой не видел.

– Ну… – только и сказал он.

– Не хочу прощаться. Понимаешь? Не так! Не сегодня. Я жила в этом Дмитрове…

– Ну, так не прощайся, Анна.

Она усмехнулась. Ещё горше. Звук вышел низким, грудным.

– Мои шансы весьма неплохи. – Хардов постарался, чтобы его голос звучал ободряюще. – Ваши – под сто процентов. За Тёмными шлюзами встретимся. Анна, это наш единственный выход.

Она повернулась к нему. Посмотрела прямым взглядом, вовсе не стесняясь своих слёз.

– Хардов, и ты, и я, мы прожили прекрасную счастливую жизнь. Но думал ли ты хоть иногда, как было бы, если б мы были вместе?

– Думал, и не раз, – просто сказал Хардов, словно всегда был готов к этому вопросу. – Это было бы слишком хорошо. И либо мы бы перестали быть гидами, либо перестали быть вместе.

– Это из-за неё, да? – Анна утёрла ладонью слезу, скатившуюся по щеке. И это Хардов видел впервые. – Из-за Лии? Ты из-за неё теперь так боишься?

Взгляд Хардова потемнел:

– Анна… я…

– Боишься потерять, да? Но ведь… я тоже боюсь.

– Анна, это столько…

– Но я в любой момент готова была перестать бояться. И даже… сейчас.

Хардов плотно сжал челюсти.

– Анна, тебе и вправду не надо прощаться со мной, – только и сказал он.