Битва на Воже
Неподалеку от древней Рязани петляет в изумрудных медовых ковыльных лугах речка Вожа. Темным водам тихой, почти пересохшей нынче реки не забыть, как в далеком 1378 году на разных берегах стояли здесь несколько дней два войска – русское, во главе с молодым московским князем Дмитрием, сыном Великого князя Иоанна Кроткого, и татарское, ведомое мурзой Бегичем…
Никто поначалу не хотел идти через реку вброд, опасаясь дружного натиска противника.
Московский князь, чтобы выманить Бегича на свой берег, пошел на хитрость. По его приказу русские стали делать вид, будто покидают Вожу и отходят назад восвояси.
Татары, видя это, тотчас раскололи копытами боевых коней стеклянную речную гладь, и с гиком и свистом бросились на православных.
В то же мгновенье русичи, оголив мечи, ринулись на скуластых всадников сразу с трех сторон. Полк правой руки повел в бой родной дядя Великого князя Тимофей Вельяминов, левым – командовал Данила Пронский.
Ну а по центру – летели на татар всадники главного полка, ведомого самим Дмитрием.
Неслыханное дело! Русские подняли меч на непобедимых воинов Мамая, словно забыли о вековом унижении и рабстве.
Враг опешил. Татарское войско превратилось в табун, с трех сторон побиваемый смертоносным кнутом…
Знатной оказалась победа. Цена ее удесятерилась тем, что впервые русские одолели ордынцев в открытом поле.
Битва на Воже. Схема
– Отступило время от поганых. Господь же с нами! – сдержанно ликовал Великий князь, оглядев на берегу реки Вожи брошенные шатры, телеги и тысячи тел татарских воинов – распростертых, заколотых, порубленных.
В честь той славной победы московский князь попросил преподобного Сергия основать в память павших воинов-христиан Дубенский монастырь на реке Стромыни. И был освящен монастырь во имя Успения Божьей Матери, потому как победа пришлась за четыре дня до великого праздника.
В палатах митрополичьих
Преподобный Сергий не любил ездить в конных повозках. И неблизкий путь до Москвы, куда позвал его митрополит Алексий, он, по обычаю своему, прошагал пешком. Ветхая обувка его намокла. И когда вошел Сергий в богатые, устланные коврами митрополичьи покои, на мгновение смутился невзрачной своей одежды.
Святитель ласково встретил Сергия, обнял, поцеловал по-братски. А дальше случилось то, чего святой Сергий и предположить не мог – митрополит взял вдруг парамандный золотой крест, усыпанный драгоценными камнями, и кротко протянул Сергию.
– Прими от нас, возлюбленный.
Смутился смиренный игумен. Ему и не грезились такие почести.
– Прости меня, владыко святый, – отвечал Сергий, глубоко поклонившись. – От юности я не был златоносцем, а в старости, тем паче, желаю в нищете пребывать.
– Знаю, знаю, что истину ты толкуешь. Но покажи теперь послушание и прими от нас сей дар в благословение! – воскликнул Алексий, надевая на игумена крест.
Еще больше смутился Сергий. И даже как-то сгорбился под тяжестью митрополичьего дара.
А святитель продолжал:
– Близок мой конец. Желал бы я отыскать человека, кто бы мог после меня пасти стадо Христово. В тебе я вижу мужа, достойного править слово истины.
Сергий покачал головой в знак несогласия.
– Прости меня, владыко! Это бремя выше сил моих. Ибо, кто я, грешный и худший из всех людей?
А затем, помолчав немного, выслушивая новые уговоры Первосвятителя, твердо молвил:
– Владыко! Если не хочешь разлучить моей нищеты от твоей святыни, не продолжай больше о том говорить. Никто не найдет во мне того, что ищешь ты.
За узкими оконцами митрополичьих покоев загудели колокола, разряжая московский хладный воздух медным кличем.
– Ну что ж, – вздохнул святитель. – Ступай с миром. Дай только обнять тебя напоследок.
Как чувствовал, что видит Сергия в последний раз. Спустя горстку дней после той памятной встречи, в феврале 1378 года святитель Алексий мирно почил.
Неслыханное благословение
Мамая, с недавних пор ставшего полноправным правителем Золотой Орды, и в жилах которого не было и капли крови Чингизидов, давно уже беспокоило своеволие московского князя: и дань перестал платить, и крепость каменную выстроил, ни у кого на то разрешения не испросив. Последний поход на Тверь, совершенный московским князем против воли ордынцев, едва не переполнил чашу гнева. Но пока не затихла грызня за власть в самом татарском логове, медлил Мамай, ожидая более подходящего времени для карательного набега на земли московские.
Поражение на Воже-реке снилось Мамаю ночами. Такого унижения он не мог стерпеть. Мамай поклялся отомстить. Собрав несметное войско из ордынцев, половцев, черкасов, фрягов, пошел он, пыля, на Москву.
Тяжело и грозно гудел над столицей набатный колокол. Уходили под Коломну закованные в доспехи русские воины – москвичи и звенигородцы, владимирцы и суздальцы, новгородцы и ярославцы… Уходили воины разрозненными княжескими отрядами, чтобы вернуться, закалившись в пламени сражения, единым войском, единым народом.
Прежде чем отправиться под Коломну, князь Дмитрий с отборною дружиной поскакал за благословлением к преподобному Сергию, в радонежские леса.
Благословение князя Дмитрия Донского преподобным Сергием на Куликовскую битву
Когда отлетели в небеса заключительные молитвы ранней литургии, Великий князь и настоятель остались в намоленной и тесной келейке одни. Утренние лучи солнца вновь озолотили сквозь узкое оконце и без того светлый лик чудотворца. Рубиновая лампада сияла в углу пред образом Богородицы-Одигитрии. С этой самой родительской иконой четыре десятка лет назад пришел на Маковец юный молитвенник Сергий, тогда еще Варфоломей.
– Отдай Мамаю злато и серебро, и тогда Господь, по смирению твоему, не позволит врагу одолеть нас.
– Все это я уже делал, отче. Не принимает Мамай подарков от нас. Ему Москва нужна. Уже полки к Дону двинул.
– Тогда ступай на безбожных! И не бойся ничего. Гордеца ожидает погибель. А тебе – помощь, милость и слава от Господа.
Князь, поднявшись с колен, взглянул в глубокие проницательные очи Сергия.
– Отче, дай мне из своего полка двух воинов, Александра Пересвета и брата его, Андрея Ослябю. Тогда и ты вместе с нами в той битве поборешься.
Святой игумен наклонил в ответ седую голову. Ему ли не ведать о том, что уставы церковные не велят инокам брать оружие в руки. А уж схимникам, совершенно отделивших себя от мира ради общения со Христом, и тем паче. Но свое согласие Дмитрию преподобный Сергий все же дал, ибо на священную войну Добра со злом, Света с тьмою посылал он духовных сыновей.
– Победишь врагов своих! – наклонившись к князю, молвил преподобный Сергий.
Когда святой настоятель вышел с благословляющим крестом на крыльцо Троицкого храма, воины сняли шеломы и упали на колени.
– Во имя Отца и Сына и Святого Духа…
Широким крестом осенил Преподобный могучих ратников, а затем окропил их святой водою.
Обратившись к Пересвету и Ослябе и указывая на их новые одежды схимников, он сказал: «Вот вам, дети мои, оружие нетленное. Да будет вам оно вместо шеломов и щитов бранных».
…С Богом!
