Просветитель зырян

В монастырской трапезной на Маковце с давних пор имеется настенное изображение: возле запряженного лошадьми возка с поднятой благословляющей рукой стоит белобородый старец, а чуть поодаль – преподобный Сергий, смирено принимающий это благословение.

Старец тот – епископ Стефан Великопермский, просветитель северных народов нашего необъятного Отечества. Именно он составил азбуку, чтобы перевести Слово Божье на язык зырян. Именно благодаря его молитвам и проповедническим трудам в славное море воинства Дмитрия Донского влилась также волна и новокрещеных зырянских воинов – первое чужеродное племя, вошедшее в состав набирающей силу Руси.

Святой Стефан Пермский

Не крестовыми походами против иноязычных народов созидалась великая Российская империя, не кострами инквизиций, как повелось на Западе, а, по заповеди преподобного Сергия, крестом и молитвою, любовью и терпением. Подобно единому, неслиянному и нераздельному в Трех Лицах Божеству, укреплялось наше Отечество из самостоятельных народов, в него входящих.

Многие поначалу отговаривали Стефана идти к язычникам. За подобную дерзость москвичи прозвали Стефана «Храпом», то есть наглецом, нахалом, понадеявшимся привести ко Христу бескрайние северные области. Сам Епифаний Премудрый, составитель Жития преподобного Сергия Радонежского, не верил, что варварскими буквами можно перевести богодухновенную Библию на дикий язык. Но Стефана, озаренного святой идеей собирания земли Русской, было уже не остановить.

Он приноровил свою азбуку к домашнему быту зырян, взяв для основы пасы – примитивные символы, которые вырезали на деревьях зырянские охотники, желая что-либо сообщить своим соплеменникам. Видимо, только так, не ломая национального самосознания язычников, можно было приготовить их к пониманию слова Божия.

По правому высокому берегу Вычегды прошел Стефан верст двести в самую глубь зырянской земли, проповедуя в деревнях слово Божье, ставя вокруг часовни и крестя местных жителей во имя Отца и Сына и Святого Духа. В Усть-Выми срубил Стефан тесную келейку, неподалеку от знаменитой Прокудливой березы, почитавшейся зырянами как божество.

Местные волхвы страшно обеспокоились нежданным гостем, поселившимся на их земле. И однажды по наущению их собралось вокруг кельи Стефановой около тысячи зырян, вооруженных луками и стрелами. Они кричали и шумели, осыпая праведника угрозами, если тот не выйдет к ним тотчас из своей кельи.

Но как только инок с иконою в руках вышел к ним навстречу, язычников поразила слепота. Воины терли глаза, тщетно надеясь прозреть, иные падали в траву, проливая слезы отчаяния, иные стояли неподвижно, ошарашенные чудом…

Сжалился над ними святой. И по горячей молитве его зырянам вернулось зрение. Кроткими и послушными сделались они. Но вскоре опять озлобились на святого. И очи их в наказанье снова поразила слепота.

Четыре раза нарушали зыряне свое обещанье. И столько же раз были поражены слепотой. Раскаивались, прозревали и делали то, что им велел Стефан: вокруг кельи вырубили все деревья вплоть до Выми-реки, затем и на соседней горе, отделявшейся от первой небольшим ручейком, впадавшим в реку, выкорчевали лес и сделали насыпи и рвы.

На очищенном месте святитель сложил с учениками церковь во имя Благовещения Пресвятой Богородицы. Храм Божий украсил иконами. Рядом с Благовещенским храмом, спустя время, построил Стефан деревянную церковь во имя святителя Николая Чудотворца. А вскоре и первый на пермской земле монастырь поднялся на горе – Михаило-Архангельский Усть-Вымский, ставший средоточием христианства Перми Великой.

Как-то среди ночи услышал Стефан голос: «Мужайся, Стефан, испепели кумирницу, искорени Прокудливую березу. Я, Господь Твой, буду тебе помощником».

И взялся тогда Стефан за топор, и пошел, укрепленный откровением Божьим, к почитаемой березе.

– Стефане, Стефане, зачем нас гонишь? Мы давно здесь живем… – откликнулась вдруг береза, истекая кровью. Но инок молился и, наконец, повалил огромное дерево. Затем сложил огромный костер… А пепел от сожженной березы развеял ветер.

Однажды иноку Стефану самому едва не пришлось войти в костер, чтобы доказать правду Божию. Случилось это в Княжьем погосте – бывшей столице вымских князей. В этом селении жил знатный волхв по имени Пам. Он-то и вызвал Христова служителя на словесные прения.

– Вижу, говорить ты умеешь, – сказал Стефану волхв после долгого спора. – А попробуй делом доказать свою правду. Пусть костер решит, кто из нас праведник!

– Я не повелеваю стихиям, – тихо ответил Стефан. – Но, чтобы посрамить твое невежество, пойду с тобой через огонь!

Стефан перекрестился и, взяв старого колдуна за руку, пошел в огонь. Сделав несколько шагов, Пам вдруг задрожал и вырвав руку, отпрянул назад. Народ готов был убить несчастного волхва. Однако Стефан того не допустил.

– Может быть, ты теперь уверуешь в истинного Бога, сотворившего небо и землю, солнце и огонь, в который ты побоялся войти? – тихо спросил Пама святой инок.

Но старик лишь головой покачал и в тот же день покинул Княжье городище.

Москва не раз соперничала с Новгородом. Смириться с тем, что Новгород живет точно отдельное государство, назначает и смещает князей, называет себя вольным и великим, Москве было трудно. Новый спор между Новгородом и Москвой вспыхнул за Двинскую землю…

Преподобный Стефан поначалу в этом споре держался в стороне. Но когда новгородские ушкуйники зачастили в пермские края на своих легких лодках-ушкуях, грабя и обижая мирных жителей, Стефан сорвался с места и поспешил в далекий Новгород.

Старца встретили с почетом под звон колокольный.

Долго длилась беседа преподобного с князьями, духовенством и выборными людьми. И поклялись, наконец, новгородцы впредь не ссориться с Москвой и не проказничать в пермских землях.

Не успел Стефан возвратиться в ставший родным заснеженный край, как воинственные вогулы напали на зырян. Святой Стефан вошел тогда в ладью и отправился вверх по Вычегде навстречу мятежникам.

– Это главный волхв зырян! – закричали вогулы, испугавшись яркого света над его седой головой. И, побросав добычу, в панике отступили.

Пришлось однажды святителю Стефану на время покинуть новую епархию. Ради разрешения богословского спора, вызванного еретиками-стригольниками, отвергшими священство и сами Таинства, творимые в Церкви, выехал Стефан в Москву. Ах, как хотелось ему навестить святую обитель Троицкую и славного ее основателя старца Сергия! Но церковные дела, ожидавшие его в Москве, не терпели промедления. Возле Хотькова монастыря Стефан велел остановить сани.

– Мир тебе, духовный брате! – сказал вдруг Стефан и глубоко поклонился в сторону Маковца.

– Радуйся и ты, пастырь стада Христова и мир Божий да пребывает с тобой, – ответил Стефану преподобный Сергий и тоже поклонился в его сторону, выйдя из-за трапезного монастырского стола.

По окончании трапезы монахи, шелестя подрясниками, подошли к святому настоятелю и спросили: почему он вдруг во время обеда начал молиться и кланяться, вспоминая имя Стефаново. А когда узнали причину, искренне подивились. Некоторые, правда, захотели убедиться в истинности видения, поспешили тотчас из монастыря в сторону, куда сделал земной поклон старец. И вскоре догнали возок епископа.

С тех пор в обители преподобного Сергия во время братской трапезы всегда звонит колокольчик – монахи встают с деревянных лавок и творят краткую молитву в память о том событии. Прочтут, взирая на фреску, где святитель Стефан поднятой рукой благословляет Сергия, и вновь в молчании усядутся за столы.