20

– Ты хоть понимаешь, как я скучала по тебе, Чарли Лагер? – проговорила Сюзанна. Они уже вернулись в паб и уселись за одним из столиков у стены.

– Я тоже, – сказала Чарли, и, произнеся эти слова, почувствовала, что говорит правду. Ей не хватало Сюзанны, не хватало рядом человека, который так много знает о ее прошлом, она скучала по их разговорам, по их манере смеяться, когда жизнь казалась совсем беспросветной.

– Если ты так по мне скучала, могла бы хоть позвонить, – сказала Сюзанна и улыбнулась. – Да ладно, – продолжала она, увидев выражение лица Чарли. – Я прекрасно понимаю, что тебе надо было уехать. Ты хотела начать с чистого листа.

– Я должна была тебе позвонить, – сказала Чарли. – Просто не понимаю, почему я этого не сделала.

Некоторое время они молчали, словно осмысляя прошедшие годы.

– А что теперь? – спросила Сюзанна. – Что привело тебя сюда? Ты участвуешь в «Missing People»?

Чарли объяснила причину своего приезда.

– Ты работаешь в полиции? – Сюзанна улыбнулась. Ну да, такое она вполне могла себе представить. Потом лицо ее посерьезнело. Ужас, сказала она, вся эта история с Аннабель. Она просто не понимает, как человек мог пропасть, не оставив следов.

– Следы есть всегда.

– От души надеюсь, что вы ее найдете. Даже не представляю себе, что творится с бедными родителями.

– Ты их знаешь?

Сюзанна покачала головой. Она знает, кто они, но они постарше нее.

– Кстати, не выпить ли нам «Гальяно хот шот»? – предложила она. – За старую дружбу.

Чарли с тоской покосилась на стойку бара и сказала, что было бы неплохо, но она здесь по работе, и…

– От одного вреда не будет, – заявила Сюзанна, и прежде, чем Чарли успела возразить, она стала проталкиваться к бару и вскоре вернулась с двумя заполненными до краев стаканами, где на поверхности белели сливки.

– Никак не возьму в толк, – проговорила она, – как можно сделать его слоистым.

Она подняла свой стакан, показывая, как кофе смешивается с ликером.

– Возможно, дело в том, что они покупают водку не в обычном магазине. Готова поставить все, что угодно, что это просто подкрашенная водка, иначе бы оно так не выглядело. Впрочем, плевать, – добавила она и придвинула один стакан Чарли. – В желудке все вместе будет.

– Сто лет не пила хот шот.

– Значит, пора. За тебя!

– За тебя!

Обе залпом выпили.

– Ну, как у тебя дела? – спросила Чарли.

– Хм, с чего бы начать? – усмехнулась Сюзанна, вытирая сливки тыльной стороной ладони. – Много воды утекло, мягко говоря.

– Как твои родители?

– Папа умер.

Чарли выразила соболезнования, но Сюзанна ответила, что это было ожидаемо. Ее скорее удивляет, что он прожил так долго. Его смерть принесла не только горе – после этого ее мама бросила пить. Потеряв отца, Сюзанна обрела мать.

– Кажется, из веселой компании только она в живых и осталась, – сказала Сюзанна и начала перебирать имена тех, кто приходил на вечеринки в Люккебу, – теперь все они умерли.

Когда она закончила, Чарли подумала, что Сюзанна забыла того, кто умер первым. Она не назвала Маттиаса.

– Я обычно кладу цветок на могилку Бетти, – сказала Сюзанна. – Когда хожу к папе.

– Спасибо, – проговорила Чарли. Она снова покосилась в сторону бара. Эх, если бы не работа!

– Твоя мамаша была настоящая алкоголичка, но она умела заставить народ смеяться. С Бетти всегда было весело. Выпьем за это. За Бетти.

– Выпьем.

Чарли подняла стакан, ища в мыслях новую тему для разговора.

– Ты замужем? – спросила она.

Сюзанна кивнула. Она замужем.

– Я его знаю?

Сюзанна покачала головой – нет, он из других мест.

– Дети?

– Четыре штуки, – ответила Сюзанна, подняв в воздух четыре пальца. – Все мальчишки.

Она пожала плечами, словно пол детей уже сам по себе являлся неудачей.

– А ты, у тебя есть дети? – спросила она.

– Нет.

– Мудрое решение.

– Да я и не замужем, – добавила Чарли, не дожидаясь вопроса.

– Еще разумнее. Я не знаю ни одного человека, который был бы счастлив в браке. А дети – знаю, что это звучит ужасно, но это явление слишком разрекламировано.

Чарли рассмеялась и сказала, что давно это подозревала, но, будучи бездетной, не могла этого утверждать.

– Тем более, будучи мамой, – вздохнула Сюзанна. – Маме и вовсе не пристало такое говорить.

Она стала рассказывать о сыновьях – они доводили ее до белого каления. Без конца дрались, орали и ссорились. Чтобы все это выдержать, ей приходится прибегать к помощи и вина, и сабрила. Да, она знала, что об этом не принято говорить вслух – особенно о препарате от нервов, но ее не хватает на то, чтобы приукрашать действительность. Просто она такой человек.

– Возможно, поэтому я и дружила с тобой, – ответила Чарли. – В этом поселке нет второго такого человека.

– Тебе я могу сказать то же самое, Чарли Лагер, – улыбнулась в ответ Сюзанна.

Некоторое время они молча смотрели друг на друга. Чарли вспоминала те случаи, когда они с Сюзанной клялись друг другу бросить пить. Сидя на деревянных качелях, висевших на дубе в Люккебу, они клялись никогда не заводить детей, никогда не пить, не быть похожими на своих родителей. Тогда они верили, что у них это получится, но гены, или среда, или что там больше влияет на человека, держали их мертвой хваткой. Это началось еще до того, как она уехала из Гюльспонга. На вечеринках в Люккебу им стали понемногу наливать, а уж как росла их популярность, когда чуть позднее они приходили в магаз с бутылками вина и водки! После первого настоящего опьянения она до глубины души поняла любовь Бетти к алкоголю. За это чувство – это неописуемое чувство, когда на душе становится тихо и спокойно… она полюбила его сразу и навсегда.

– Жизнь сложилась совсем не так, как я себе ее представляла, – проговорила Сюзанна.

– А разве это хоть когда-нибудь сбывается?

– Возможно, и нет, – ответила Сюзанна, отпив большой глоток. – Но как было здорово, пока ты еще умел мечтать.

Чарли кивнула и сказала, что понимает ее.

– Отстань, – внезапно сказала Сюзанна, обращаясь к мужчине, который подошел и положил руку ей на плечо. – Отвали, Свенка.

– Почему ты всегда не в настроении? – спросил мужчина, которого она назвала Свенка.

– Возможно, потому, что ты никак не можешь взять в толк – мне не нравится, когда повсюду твои руки.

– Но поговорить немного мы можем?

– Я как раз собиралась пойти в бар.

– И что ты собиралась заказать?

– Хот шот, – сказала Сюзанна. – Два хот шота для себя и подруги.

– Арне! – крикнул Свенка человеку, стоявшему за стойкой в баре. – Арне! Еще один заказ на два хот шота.

Обернувшись к Чарли, Сюзанна подняла глаза к небу.

– Ну вот, – сказал он гордо, когда принесли стаканы. – Может быть, теперь мне разрешат присесть?

– У нас был глубоко личный разговор, – ответила Сюзанна.

– А кто твоя миленькая подружка? – спросил Свенка, глядя на Чарли мутными от выпивки глазами. – Ты из тех, которые ищут девочку?

– Да, можно так сказать, – ответила Чарли.

– Она из полиции, – сказала Сюзанна, – так что очень даже можно так сказать.

Свенка округлил глаза с красными прожилками и перегнулся через стол. Черт подери, давно пора было прислать подкрепление, сказал он. Побывали ли они в Шервене? Уже начали допрашивать черномазых, которые там селятся?

– Что ты имеешь в виду? – спросила Чарли.

– Будь я полицейским, я бы точно начал с них, вот что я хотел сказать, – проговорил Свенка и выпил свой стакан.

– Какое счастье, что ты не полицейский! – усмехнулась Сюзанна.

– Да вы и сами понимаете, – продолжал Свенка, не обращая внимания на комментарий Сюзанны, – что это кто-то из черных. Достаточно вспомнить все те велосипеды, которые пропали с тех пор, как они понаехали сюда. И зря ты смеешься, Сюзанна. До девяностых у нас, черт подери, не было велосипедных краж, точно говорю.

– Ты несешь полную чушь, – сказала Сюзанна. – Народ здесь во все времена воровал чужие велики.

– А вспомните, что случилось с пиццерией, – продолжал Свенка как ни в чем не бывало.

– Но мы же не знаем, кто ее поджег.

– Точно никто из местных не мог этого сделать. Дело ясное.

– Он не только замечен в сексуальных посягательствах, – сказала Сюзанна, в очередной раз отталкивая руку Свенки, угодившую ей на бедро, – он еще и расист.

– И вовсе я не расист. Просто ничего хорошего не происходило с тех пор, как весь поселок наводнили югославы, а потом, когда в прошлом году приехала толпа сомалийцев… Ничего удивительного, что всякое случается, – продолжал он, доставая изо рта порцию жевательного табака и кладя его в пустой стакан. – Будь это моя дочь… если бы она пропала, я бы взорвал весь Шервен к чертовой матери.

– И что, она тогда бы к тебе вернулась? – спросила Сюзанна. – Если бы ты устроил взрыв?

– Может быть, и нет, – проговорил Свенка, – но око за око. Так и в Библии написано.

Сюзанна снова рассмеялась и возразила, что в Библии также написано – если тебя ударили по левой щеке, подставь правую, и что это безумие взорвать массу ни в чем не повинных людей, но Свенка не слушал. Он продолжал нести свое про всякий мусор, ошивающийся в Шервене, – само собой, это кто-то из них напал на Аннабель и сбросил куда-нибудь тело.

– Хватит уже, – сказала наконец Чарли.

– Хватит? – Свенка взглянул на нее. – Легко тебе говорить. У тебя наверняка квартирка в приличном районе Стокгольма – ты не живешь среди югославов, сомалийцев и прочей швали с самых девяностых.

– Она отсюда, – сказала Сюзанна. – Это дочь Бетти. Дочь Бетти Лагер.

И тут боевой настрой Свенки разом улетучился. Он посмотрел на Чарли с тем выражением, которое она ненавидела. За долгие годы жизни в Стокгольме она успела забыть, как тяжело становилось от этого взгляда.

– Вижу, – сказал Свенка. – Теперь я вижу, что ты – Беттина девчонка. Твоя мать… какая была женщина! Народ в наших местах до сих пор вспоминает ее попойки.

– Могу себе представить, – усмехнулась Чарли. – Легко могу себе представить.

– А меня помнишь?

Чарли покачала головой. Она не помнила. Да и как можно помнить всех психов, собиравшихся на попойки в Люккебу?

– Ты здесь впервые с тех пор, как… я хотел сказать – как давно ты уехала?

– Скоро будет двадцать лет.

– Двадцать лет… Да, черт возьми, время бежит. Кажется, это было вчера, когда…

– Послушай, Свенка, – сказала Сюзанна. – Твои друзья тебя заждались.

Она указала пальцем в сторону бара, где уже собралась шумная компания мужиков.

– Да-да, понимаю, – кивнул Свенка, – но ловите меня на слове!

Он поднял указательный палец, обращаясь к Чарли.

– Ловите меня на слове, когда я говорю, что вы найдете вашего человека у них там, в Шервене.

– В настоящий момент мы ищем пропавшую девушку, – напомнила Чарли.

Они посмотрели вслед Свенке, когда он, пошатываясь, направился к своим приятелям.

– Не помню, чтобы он когда-нибудь бывал в Люккебу, – сказала Чарли. – Мне кажется, он никогда там не был.

– Похоже, все мужчины хоть разок побывали в Люккебу, – ответила Сюзанна.

– То, что я когда-то жила здесь, – проговорила Чарли. – Пожалуйста, не говори об этом всем. Мне хотелось бы… хотелось бы сосредоточиться на деле. И к тому же я предпочла бы избежать разговоров о Бетти.

– Понимаю, – кивнула Сюзанна. – Но, если честно, – продолжала она, – я почти уверена, что никто тебя не узнает. Ты не бывала здесь с детства.

– Но ведь ты узнала меня.

– Тут немножко другое.

– А Свенка? – Чарли кивнула в сторону бара. – Он не похож на человека, способного держать язык за зубами.

– Свенка алкаш. Завтра он даже не вспомнит, где провел вечер.

– Кстати, приятный молодой человек, – сказала Чарли. – Симпатичная и тонкая натура.

Они расхохотались.

– На самом деле его болтовня хуже него самого, – сказала Сюзанна. – Он всего лишь маленький человечек, сбитый с толку неудачник.

Замолчав на минуту, она обвела взглядом танцпол.

– Как и большинство из нас, – добавила она.