Глава 20

– Всё началось ещё в те времена, когда Великий Торкус, спасаясь от человеков, решил увести через магический портал только лишь один свой народ. На остальных мощности заклинания могло не хватить, – старик развёл руками, словно извинялся за слабость заклинания. – Вы же наверняка знаете, что мы, коблы и орки, два вассальных народа Древних, с гордостью отправились, согласно приказу Торкуса, прикрывать отход его народа, защищая место исхода от нападения армий человеков. И мы с достоинством выполнили свой долг, положив в бою чуть ли не всё своё войско. Уцелеть смогла лишь малая толика воинов.

Серый же народец, – губы старика скривились в презрительной усмешке, – ходивший в слугах у Древних, отчего-то решил, что те обязаны были забрать коблиттов с собой, не оставляя на расправу человекам. И столь сильна была их обида, когда Торкус отказал коротышкам, что решили те на мнимое предательство ответить предательством настоящим. И выдали человекам время и место исхода. Подлость серого народца чуть не погубила Древних. Потому-то Торкусу и пришлось сотворить заклинание «Дикого огня», став за это навеки Про́клятым. Он отбросил прочь армии человеков, беспощадно испепелив их и позволив своему народу почти без потерь пройти через Портальное Зеркало.

Кобл замолк на миг, переводя дыхание, а затем продолжил, нахмурив брови:

– Но как только он сам прошёл через портал, закрыв за собой проход, эти предатели и тут проявили мерзость характера своего, разбив величайший из артефактов и превратив Зеркало в груду блестящих осколков. И растащили они все эти осколки по многочисленным своим племенам и родам, припрятав в самых потаённых уголках. Дабы никто не смог восстановить зеркальный портал и народ Древних никогда не вернулся бы в этот мир.

Но и на этом не успокоились глупые коротышки, – глубоко и печально вздохнул старик. – Стали они подле осколков творить тёмные обряды, сыпля проклятиями в адрес бывших своих хозяев. Стали приносить жертвы перед зеркальными алтарями, напитывая их энергией смерти да эманациями боли и страданий. И призывая любых богов, способных отомстить Древним и всем остальным, отвернувшимся от коблиттов и презревшим их за предательство.

Долго не давало всё это никаких плодов, но племя отверженных не теряло надежды и продолжало творить зло. И однажды их зло притянуло-таки к себе другое, чужое зло, ищущее для себя дорогу в иные миры.

Видимо, – развёл руками старый кобл, – какая-то способность создавать порталы осталась даже в осколках Зеркала, ибо однажды неведомые маги из другого мира хоть и не смогли проникнуть в этот, но всё же связались с коблиттами, навязав им свою коварную волю. И заодно сделались для них новыми злыми богами.

С той поры стали серые коротышки с ещё большим рвением приносить жертвы и творить зло в угоду своим богам, укрепляя невидимую связь между мирами и перекачивая через зеркальные алтари злую энергию, питающую этих самых богов. А те щедро наделили коблиттских шаманов магией смерти, позволяющей поднимать умертвий и управлять ими.

– Почему же, – Муайто сердито пристукнул кулаком по каменной стене, – эти мерзкие твари похищают только детей?

– Не только, – качнул головой старик. – Просто детей легче дотащить до алтарей. К тому же дети всегда страдают гораздо сильнее. Такое блюдо вкуснее для злых богов.

– А зачем они тебя продержали в плену так долго? – спросил Плинто.

– Мы, Ведающие, как и шаманы орков, – старик опять тяжело вздохнул, – очень сильно сближаемся с природными духами. Те напитывают нас своей энергией. Видимо, за счёт этого эманации моих страданий дают злым богам больше пищи, чем обычная энергия смерти. Хотя, возможно, коротышкам просто нравится растягивать удовольствие, тираня служителя Ушедших Древних. Они, не иначе, для того и отселили меня подальше от алтаря, чтоб сама дорога к нему да обратно каждый раз была мне лишней мукой. С моими-то силами…

Старик закашлялся и замолк. Наверное, отвык уже так много разговаривать.

Все вокруг тоже стояли молча. Переваривали услышанное. Хотя Клорк со Свелкой молчали по другой причине. Старика они явно не понимали и просто ждали, когда можно будет отсюда уйти.

– Только вот, – заговорил вдруг старый кобл вновь, – мои страдания ничего не значат по сравнению с тем, что вы действительно должны узнать и по возможности донести до своих шаманов. С каждой новой жертвой связь между нашим миром и миром коблиттских богов укрепляется всё сильнее. Через зеркальные алтари чужие маги к нам, может, и не смогут проникнуть. Но я знаю, что человеки давно пытаются экспериментировать с другими портальными зеркалами. Не такими мощными артефактами, какой был у Торкуса, но всё же… В общем, я думаю, что, из-за сильно упрочнившейся связи между мирами, любой из экспериментов человеков может случайно открыть проход в мир злых богов. И тогда беды не миновать.

– Мы донесём твои мысли и всё, что здесь узнали, до наших Старших, – решительно заявил Плинто. – Я обещаю тебе.

– Ну, значит, и я могу спокойно, с чувством выполненного долга, отправляться в Туманные Пределы. Не зря терпел столько времени. А вы поспешите уже прочь. И так я вас здорово подзадержал. Идите уже. А тебя, Муайто, я попросил бы остаться. Ненадолго.

Молодой воин махнул ребятам рукой, выпроваживая их в коридор. Те уважительно попрощались с коблом, прихватили с собой детей человеков и, забрав факел, быстро покинули камору старика.

Вскоре их нагнал Муайто. Был он чрезвычайно хмур, молчалив и задумчив. Ни Прут, ни Плинто даже расспрашивать его не стали, зачем кобл попросил воина в каморе задержаться. И так понятно.

Воин обогнал всех и снова занял место впереди. А факел погасить заставил. Жутко не хотелось опять погружаться в этот надоевший пещерный мрак, но тут ничего не поделаешь. Уж слишком сильно бы огонь факела внимание к ним привлекал. А Муайто в темноте, судя по всему, не хуже коблиттов видел и ориентировался.

Впрочем, всё равно через какое-то время они нарвались на небольшой отряд коблиттов. Прут только и успел дубину свою поудобнее перехватить, а Муайто уже, рванув вперёд, врубился в толпу врагов, разя их своим копьём налево и направо.

Ребятам только и оставалось, что бежать за ним, спотыкаясь и перешагивая через тела коротышек, поверженных смелым воином.

Лишь раз под ногами у Прута кто-то энергично задвигался, пытаясь то ли встать, то ли наоборот, с дороги в сторонку убраться. Парень не стал разбираться, просто огрел дубиной копошащегося внизу коблитта да дальше побежал.

И только он решил порадоваться, что так легко и походя они с врагами справляются, как впереди показались отблески огня, а Муайто резко остановился, преградив остальным дорогу, и скомандовал:

– Так, приготовились все! Плинто, человекам переведи тоже. Пусть от меня ни на шаг не отстают. Только под замах пусть не лезут. Впереди зал большой. Нам его обязательно нужно миновать. А там вечно коротышки околачиваются. Да не одни. Умертвий они там на боеспособность проверяют. И нам сильно повезёт, если их не очень много в зале будет.

– А что, другой дороги нет? – Плинто выставил перед собой кинжал, но выглядел как-то не очень боевито.

– Есть, – кивнул молодой воин. – Но там врагов ещё больше. Боитесь?

И Прут, и Плинто торопливо замотали головами:

– Нет! Ты что?! Ни капли!

– Ну и напрасно, – усмехнулся Муайто. – Испытывать страх можно и до́лжно. Нельзя поддаваться ему и идти у страха на поводу. Выше головы, воины. Мы обязательно прорвёмся.

Клорк, выслушав перевод Плинто, что-то буркнул и опрометью кинулся назад во мрак коридора.

– Куда это он? – удивлённо поднял брови Прут.

– Сказал, сейчас вернётся, – пожал плечами ученик шамана.

И впрямь, вернулся он быстро. Неся в руках пару дубин. Не иначе, побитых воином коротышек обчистил. Ту палку, что поменьше, сестре отдал. Вторую взял на изготовку, покачивая в руках, будто примеряясь, и кивнул Муайто. Типа готов.

Свелка, хоть и посмотрела на брата недоверчиво, от оружия отказываться не стала, взяла. Правда, деревяшку ухватила так неумело, что зашибить ей, наверное, смогла бы лишь крысюка. И то уже дохлого.

Но тут Клорк прав: пусть себя при деле чувствует. Может, бояться меньше будет.

Выстроились, как и прежде. Муайто во главе отряда, за ним Клорк и сестра его. Плинто с Прутом замыкающими пошли. Несколько шагов, и вот он впереди – большой, освещаемый факелами зал.

Муайто сперва осторожно выглянул из-за края прохода. Обернулся:

– Повезло, мало их там. Рука воинов и руки четыре умертвий.

Ничего себе мало! Прут покрутил головой, подвигал плечами, разминаясь и настраиваясь на драку. Плинто, повторяя за ним, тоже принялся активно двигаться и даже присел пару раз. Лицо его сейчас было бледным-бледным. Почти как у детей человеков. Он с сомнением уставился на свой кинжал и перевёл взгляд на дубину Прута:

– Может, поменяемся? Как-то я не очень с ним, – он протянул кинжал Пруту.

– Не, – замотал головой тот. – Моя дубина для тебя тяжела будет. Выдохнешься за пару взмахов.

Вроде неплохо обосновал. Хотя, если честно, Прут и сам не представлял себя тыкающим кинжалом в коротышек. Уж лучше дубиной. Лишить ударом сознания – это всё же не убить. Не готов он был пока к этому. Стыдно, конечно, но не готов.

– Просто присматривай за мной, – добавил он. Я буду за двоих отмахиваться, но если кто сзади подберётся ко мне – бей его, куда дотянешься.

– Всё решили? – окликнул их Муайто. – Готовы? Тогда выходим.

Вышли. И устремились через весь зал к противоположной стене, где чернел один из множества выходящих в пещеру проходов.

Заметили их быстро. Коротышки подняли шум-гам, замахали копьями и дубинами, но в бой даже и не подумали кидаться, разбежались в стороны.

Зато, повинуясь властному окрику хмурого коблитта в смешной меховой шапке, навстречу маленькому отряду развернулось и направилось разномастное и оттого ещё более зловеще выглядящее войско мертвяков.