Глава 18

Как его тащили назад, Прут не помнил. Вырвав парня из цепких лап мертвяков, коблитты от души попинали и потыкали его дубинками. Очнулся он уже в каморе, от прикосновения чьей-то тёплой ладони ко лбу.

Всё тело ныло от тупой тягучей боли, словно пьяный трогл по нему, танцуя, потоптался.

– Пей, – услышал он через пару мгновений произнесённое на общем языке слово.

Кто-то, бережно поддерживая затылок, приподнял голову лежавшего на спине Прута и заботливо поднёс к его губам деревянную чеплашку.

О, да! Пересохшее горло с радостью приняло живительную влагу, словно зелье какое лечебное. Как же он хотел пить! В два глотка осушил посудинку и посмотрел на своего спасителя.

Спасительницу. Это девчонка-человечка придерживала его и поила. А брат её сидел рядом и нагло разглядывал Прута. Что он, интересно, увидеть пытался? Надеялся, что Прут от боли прямо тут загнётся? Не дождётся!

Как и почему он вообще в каморе у детей человеков очутился?

А-а-а! Наверное, коротышки решили, что, раз пленники сбежали, то их камора ненадёжная какая-то. Вот и подселили Прута к белобрысой парочке.

– Спасибо, – сипло произнёс он, отдавая чеплашку девчонке. На оркском сказал, но та его вроде поняла, кивнула.

В горле першило. Сейчас ещё бы водички хлебнуть. Но ни человечка, ни её молчаливый брат не спешили вновь наполнить посудину водой. Ладно, можно и потерпеть пока.

– Почему вы не убежали? – спросил он, глядя в непривычно огромные голубые глаза девчонки.

Та замотала головой. Ясно. Прут, с трудом припоминая слова, кое-как повторил вопрос на общем.

– Не смогли.

Ага, это он понял.

Дальше, разбирая произносимое через раз, а то и реже, Прут сумел понять, что сил скрутить тряпку хватало только Клорку. Так брата девчонки звали. А сама она, Свелка то есть, слабая для этого. К тому же ещё и тряпка одна порвалась.

– Надо вода лить, – попытался Прут донести мысль до девочки и показал на чеплашку.

Та развела руками. Оказывается, воду они ещё вечером выпили, а эту новую только утром коблитты принесли, вскоре после того, как самого Прута к ним в камору запихнули. А другой воды у них не имелось. С дырами в полу им не повезло. Не было их.

Две жердины Клорк стянул, но щель рядом получилась такая маленькая, что только Свелка и могла в неё пролезть. А брат не проходил. Поэтому она решила остаться с ним в каморе. И это несмотря на то, что коротышки сегодня утащили к своему шаману сразу двоих пленников. Те так кричали, что пришлось руками уши затыкать. Но всё равно было слышно.

И ещё, самое ужасное: больше пленников, кроме белобрысой парочки и Прута, в пещере не осталось. Так что завтра, как ни крути, настанет их очередь.

– Вот это новость! – нахмурился парень. – Значит, нужно обязательно ночью опять сбегать. Плохо, что у вас воды нет.

Дети человеков смотрели на него, совершенно не понимая. А до Прута вдруг дошло: это же получается, что человеки ему свою воду отдали, а он её всю без остатка выдул! Да уж, не очень хорошо вышло.

– Прости, – посмотрел он на Свелку, – я вода выпить.

Та отмахнулась. Ну да. Тут проблемы куда посерьёзнее назревают. Но ничего. Нужно только ночи дождаться. На новые тряпки можно попробовать рубаху Клорка пустить. Побегает без неё, не простынет. Ткань у неё, конечно, не такая грубая и прочная, как у плинтовской рубахи была, но тоже вполне сойдёт.

Как тряпки намочить, тоже можно легко придумать. Только их потом крутить противно будет из-за не самого приятного запаха. Ну да потерпят. Жизнь – она дороже любого зловония. Нужно только Клорка предупредить, чтоб не вздумал нужду до вечера справлять.

Как же всё болит! Ох, сейчас бы травку какую пожевать из запасов Плинто. Да только мешок ученика шамана вместе со всем содержимым коротышки давным-давно отобрали да прикарманили. Придётся без травок как-то выживать.

Да уж. Теперь им выполнение домашки по природе и, соответственно, оценки хорошие однозначно не светят. Влипли ребята в историю – расскажи кому, сроду не поверят.

Прут тяжело вздохнул. Все его друзья были сейчас невесть где. Что с ними да как, совершенно неизвестно. Пусть у Суная шансов и побольше было удрать, чем у остальных, но даже и за него сложно было не волноваться. Мало ли что. Мог ведь и упасть, ногу повредить. Или сразу на толпу коротышек нарваться.

А уж про Торка с Плинто и говорить нечего. Один – непонятно, выжил или нет, с горы свалившись. Другой – трогл знает, где и как по пещерам в темноте бродит. Переживания за друзей степным кошем скреблись в душе, царапаясь острыми когтями.

Эти ещё двое. Сидят, пялятся на него, словно на чудо какое сказочное. Мальчишка, кстати, уже не так враждебно на Прута смотрит. А вот во взгляде Свелки так и вовсе прямо-таки забота читается. Странная она. Прута совсем не боится, хотя он с ней одной левой рукой разделаться сможет. Даже сейчас, в таком помятом состоянии. Да он и с её братом справится, если нужно будет.

Вот только нужно теперь другое совсем. Помощь Клорка ему отнюдь не помешает при побеге. Придётся всё же положиться на сына человеков и принять его помощь. Скажи ему кто о таком ещё пару дней назад, поднял бы брехуна на смех.

Плохо, что и девчонку нужно будет с собой тащить. Если Плинто хиляк, то эти двое даже по сравнению с ним – задохлики. Особенно Свелка.

Может, когда они с жердинами справятся, Пруту вперёд пролезть, а человеков в каморе бросить? Ну куда ему с ними убежать получится? Проскользнёт сам меж палок – и ходу. Только и видали его. А белобрысых – к троглу. Человеки оркам враги извечные. Так было, есть и всегда будет. Наверное.

Вот только мыслям таким совсем отчего-то неуютно в голове. И это странно как-то. Что-то внутри противилось решению бросить врагов на произвол судьбы, спасаясь самому. Да настоящий орк даже своего собрата может не пожалеть ради спасения племени! А тут Пруту жалко каких-то человеков. Трудно ему, видите ли, и в этот раз, сбегая, с собой эту парочку белобрысую не забрать. Дожили.

Ладно. Ни к чему сейчас все эти душевные страдания. Чего он раскис, как девчонка какая? Наступит ночь, там и решение само собой придёт.

Однако ночь вместо решения принесла очень неприятную неожиданность. После того, как коротышки принесли и сунули пленникам еду с питьём, пещеру покинули не все стражники. Двое из них остались сидеть в проходе, устроившись прямо напротив совершенно обескураженных ребят.

Вот это да! Такой каверзы от судьбы они никак не ожидали. Попробуй теперь сбеги. Тут чихнуть незаметно и то не получится. Что же делать?

Может, как-то подманить коротышек к загородке и напасть на них? Но это только Прут точно со своим справится. А Клорк запросто может и подвести. А второй коблитт тут же тревогу поднимет.

Метнуть бы в голову карлику камнем, но…

Прут оглядел пол каморы. Нет тут ничего подходящего. Только палки их с Плинто недозаточенные. Да разве навредишь такими кому? Только разозлишь, даже если в глаз попадёшь.

Дети человеков молча сидели у стенки, явно приуныв. А Прут уселся поближе к жердинам загородки, буравя взглядом беседующих между собой охранников. А в голове между тем плодились и вихрем проносились множество идей. Впрочем, тут же с сожалением отметаемых им прочь.

И чем дольше Прут размышлял над способами хоть как-то разделаться с мерзкими коротышками, тем больше ощущал бессмысленность и безнадёжность любых попыток сбежать из этой дурацкой каморы. С каждым ударом сердца разочарование всё больше и больше вгрызалось щемящей болью в нутро, грозя в любой миг затопить сознание непреодолимым отчаянием.

Но нет, орки не привыкли сдаваться, а потому предательское ощущение безысходности и невозможности что-либо изменить лишь вскипало в душе холодной злобой. Ещё немного, и Прут яростно бросился бы на любого осмелившегося подойти к загородке коблитта, вцепившись в него голыми руками, невзирая на любые последствия. Уж лучше погибнуть в драке с вонючими карликами, чем быть отданным ими же в жертву какому-то чужому злому богу, невесть как пробравшемуся в этот мир!

От буйного помешательства парня спас странный шум, раздавшийся снаружи пещеры. Глухие удары, чьи-то сдавленные вскрики и всплеск речной воды.

А потом в пещеру ворвался вихрь в виде незнакомого воинственного орка, в мгновение ока сразившего обоих ничего не успевших сделать охранников. Прут даже не заметил, как пришелец разделался с коротышками: несколько быстрых резких движений – и тот уже отбросил мёртвые тела карликов прочь от себя. И принялся торопливо оглядываться по сторонам.

А Прут удивлённо рассматривал его самого. Молодой, но уже весь в шрамах. Причём почти все совсем свежие. Сильный. Плечи вон какие широкие. И мышцы – бугрятся и перекатываются под бронзово-красной загорелой кожей при каждом движении. На голову, не меньше, выше Прута и явно на несколько зим старше. В руках копьё. Коротковатое, зато наконечник знатный: длинное, широкое лезвие, словно из обломка меча переделанное. И блестит так, будто хозяин только его полировкой дни напролёт и занимается.

– Ну, и долго ты пялиться на него собрался?! – голос ученика шамана прозвучал сбоку так неожиданно, что Прут чуть было не подпрыгнул прямо из сидячего положения.

– Плинто! – заорал он, вскакивая и поворачиваясь к другу. – Как ты здесь очутился?!

А у самого в груди так горячо стало и глаза защипало неимоверно. Ну никак не ожидал он, что этот трусоватый хиляк способен выжить да ещё и назад за ним вернуться. Уму непостижимо!

– Соскучился, – между тем Плинто спокойно и деловито кромсал невесть откуда взятым ножом кожаные ремни, прочно удерживавшие запертую дверь каморы. – Вот, на помощь тебе Муайто привёл.

Ученик шамана указал на молодого воина.

– Как ты здесь? – спросил тот, подходя ближе.

– Терпимо, – Прут сдержанно, хоть и раздирали его на части радость вперемешку с жутким любопытством, кивнул и протянул сжатый кулак меж жердин загородки.

Воин окинул парня оценивающим взглядом, тоже кивнул и наподдал по его кулаку своим:

– Нужно уходить. Есть ещё кто из наших?

– Нет, больше никого.

Муайто нахмурился. Потом махнул рукой.

– Уходим. Пока не набежали сюда все.

– Они с нами пойдут, – стараясь, чтобы голос прозвучал твёрдо, неожиданно для самого себя заявил Прут. И указал на замерших за его спиной Клорка и Свелку.