Глава 14

– Каких, к троглу, умертвий!? Что за бред? С чего она это взяла?

– Говорит, с братом они видели.

Плинто ненадолго замолчал, выслушивая разговорившуюся человечку, а потом перевёл:

– На торги они с родителями ехали. Не одни, ещё несколько семей. А в горах на них коротышки напали. Много. Да ещё и ходячих мертвяков с собой привели. Вооружённых. И командовал мертвяками шаман в колпаке высоком. Наверное, этот самый, из зала. От коблиттов человеки ещё отбились бы, а вот от умертвий уже не смогли. Слишком непросто воевать с ними оказалось. Вот человеки почти все и полегли. Лишь кто из детей был, тех коротышки живьём захватили да с собой утащили. Вот они здесь и сидят. Помнишь, ревела девчонка ночью? Это она из-за родителей погибших оказывается. А ещё ей страшно.

– Ничего себе она наболтала! – Прут на печали человечки даже внимания не обратил. – Как с умертвиями может быть тяжело сражаться? Они и оружия-то в руках не удержат. Ты в это веришь? Слыхал когда-нибудь про такое?!

Плинто помотал головой:

– Нет. И шаманы наши ни о чём таком не знают, наверняка. Сказки какие-то гуляют по становищам, но чтоб такое – точно нет. Умертвия, бывало, и раньше, я знаю, появлялись. В местах, где много волшбы совершалось и ещё зла кровавого не меньше. Там тогда неупокоенные иногда сами подымались. Но с ними и правда любой, кто не струсит, мог справиться. И с оружием они никак, потому что безмозглые совсем. А тут – такое…

Плинто даже деревяшкой по камню шкрябать перестал.

– Я вот, Прут, думаю: нам теперь, хоть умри, нужно отсюда выбираться и наших Старших предупредить. Не к добру тут всё это творится. Ну ладно ещё – умертвия. Но чужие боги – это слишком непонятно и тревожно.

– Хоть умри, – задумчиво повторил Прут. – Если мы умрём, так точно никого не предупредим. Выживать нужно. И хватит просто так сидеть, точи дальше деревяшку.

– Да точу я, точу, – снова зашерудил руками Плинто. – Только вот толку мало. Не затачивается она. Если дело и дальше так пойдёт, нам ещё несколько дней понадобится, чтобы эти палки острыми стали.

– А ты старайся. Другого оружия всё равно не добыть. А с острой палкой идти против коротышек всяко лучше, чем совсем без всего. И дней лишних у нас нет. Этот бы прожить.

Он замолчал. Плинто тоже о чём-то задумался. Так в тишине и скребли упрямыми, никак не желавшими становиться острыми, палками по полу.

О приближении коблиттов вновь белобрысый кашлем предупредил. Ишь, заботливый какой. Хотя зыркает он на ребят всё так же зло и подозрительно. Ну и правильно: кашляй не кашляй, но если бы вдруг Пруту драться с ним пришлось, пощады тот всё равно никакой не дождался бы. Человеки оркам враги. И от них всегда одни только беды.

Ужин никаких сюрпризов не принёс. Та же рыба и вода. Поели, попили – и вновь за заточку палок принялись. Хотя уже и руки гудели, и спина подустала от скукоженного сидения в одной и той же позе.

Правда, к моменту, когда стало темнеть, задумка Прута вооружиться деревянными кинжалами так и не осуществилась. Какие-то неправильные, видать, палки им попались.

Ну да трогл с ними. Со своей главной задачей эти деревяшки и так справятся.

Прут снял со скалы подвешенную сохнуть рубашку Плинто. Всё ещё мокроватая. Ну да, тут ведь ни ветра, ни даже сквозняков. Потому и вонь в каморах такая стоит застарелая.

Попробовал разорвать рубаху на две одинаковые части. Не получилось. Влажные нити не поддавались. Зубами тоже – как ни старался, прогрызть прочную ткань не удалось.

Разве что попробовать продрать край подола о тот же острый выступ на стене, на котором рубаха сохла. Ох, не подумал он утром. Нужно было сначала разорвать рубаху, а потом уже воду ею добывать. Знал ведь, что мокрые волокна хуже рвутся. На это же весь план и рассчитан.

Плинто удивлённо взирал на то, как Прут беспощадно расправляется с его рубахой.

– Зачем ты это делаешь? Придумал что-то?

– Ничего я не придумал, – Пруту наконец-то удалось разорвать ткань и вручить половину рубахи ученику шамана. – Просто вспомнил одно предание про старые времена. Из тех, что твой любимый учитель Меруто так любит нам рассказывать. Про то, как молодой Джечан заполучил в жёны дочь правителя и прозвище Мудрый.

– Точно! – Плинто вскрикнул так громко, что Прут невольно втянул голову в плечи. – Как же я сам не додумался?

– Чего разорался-то? – зашипел на него Прут. – Сейчас же все коротышки на твой голос сбегутся. Иди вон лучше тряпку свою вымачивай как следует. И не шуми больше.

– Хорошо, – шёпотом ответил Плинто, до которого наконец дошёл замысел друга.

И ринулся выполнять указание.

– Вот видишь, – встав на колени, он засунул руку с половинкой рубахи в дырку в полу, – уроки истории тоже приносят пользу.

– Приносят, – вздохнул Прут, – приносят.

И в самом деле, хорошо, что эта сказочка ему припомнилась.

Когда-то давным-давно, когда человеки ещё не появились в этом мире, а орки, будучи вассалами Древних, жили в больших каменных городах, добыли как-то охотники рогача. Да такого огромного, что еле сумели доставить тушу ко дворцу правителя города. Глаза того рогача были размером с целую ладонь, а рога – длиной в четыре локтя взрослого орка. Толстые рога, прочные. Такие, что и выломать никому не под силу. И сказал тогда правитель города народу своему, что любой славный орк, который сумеет без меча и топора отломить хотя бы один из этих рогов, получит от правителя награду великую и сможет жениться на его красавице дочке.

Желающие тогда со всей округи набежали, в очередь выстроились, и давай силушкой мериться. Да только не получалось ни у кого свершить желаемого. Самые сильные орки скидывали с себя рубахи, напрягали могучие мускулы, зычно кряхтели и обливались потом, пытаясь отломать рога. Но ни у кого не хватало на это сил.

И тут появился молодой Джечан – ученик местного пекаря, совсем даже не выглядевший силачом. И тоже в очередь встал к тем, кто желал счастье попытать. Народ, конечно, давай над ним потешаться, шутить да смеяться. А Джечан, как очередь его подошла, тоже рубаху снял. И спросил у правителя, за действом наблюдающего, можно ли ему использовать не меч и не топор, но небольшую палочку, которой он обычно тесто для пирогов раскатывает.

Удивился правитель, но палочкой воспользоваться разрешил. А хитрый Джечан вылил на свою рубаху кувшин воды и смотал ею вместе оба могучих рога. Посерёдке меж рогов палочку через мокрую рубаху просунул и давай палочкой эту самую рубаху скручивать.

Все и ахнуть не успели, как рога затрещали и один из них не выдержал, отломался. Все спорить давай: честно ли хитрый Джечан победу заполучил? Но правитель рассудил, что все его условия молодой пекарь выполнил, а потому победа заслуженная. А сила – она не только в руках бывает, но и в голове.

Из этой сказочки, стариком Меруто рассказанной, ребята тогда и узнали, что намоченную ткань куда труднее разорвать, чем сухую. Просто до этого момента никто и помыслить не мог, что подобное знание может в жизни пригодиться. А вот тут взяло да пригодилось.

Прут выбрал четыре вроде бы самые тонкие соседние жердины, и они с Плинто обвязали их попарно половинками рубахи. Ученик шамана одну обмотку стал палкой скручивать, а Прут слева от него – другую.

Белобрысые дети человеков встали в своей каморе вплотную к загородке и молча пялились на потуги ребят.

Чем дольше ткань скручивали, тем тяжелее становилось это делать. Жердины словно заколдованные. Где эти треклятые коротышки только и раздобыли такие? Будто и не деревянные вовсе, а из закалённого железа. Плинто вон пыхтит из последних сил. Весь вспотел уже от усилий. А деревяшки его намного меньше, чем у Прута стянулись. Ну вот почему со скалы тогда Торк свалился, а не этот слабак?

Хотя в ту щель между жердин, совсем немного сейчас увеличившуюся, Торк явно не пролез бы. А вот у Плинто шансов куда больше. Может, и сам Прут не застрянет.

– Плинто, – сил скручивать ткань рубахи ещё больше уже не было, – я сейчас свою палку постараюсь одной рукой удержать, а второй – твою перехвачу. Смотри не отпусти раньше времени. А как я скажу – тут же в щель лезь. Да поскорее. Понял?

– Угу, – похоже, даже слова ему уже с трудом давались.

Прут проверил, прочно ли удерживает левой рукой вырывающийся конец палки. Тяжело, но вроде справляется.

– Так, сейчас наляг на нижнюю часть, я за верхнюю схвачусь. Есть, держу, отпускай потихоньку. Всё, в дырку лезь!

Плинто бочком протиснулся между выгнувшихся жердин. Не свободно, конечно, но сумел пролезть. Лишь бы, помоги Создатель, теперь ещё и Прут из каморы смог выбраться.

– Держи палки, – шепнул он ученику шамана. – Теперь я попробую.

Плинто перехватил концы палок и напряг все свои силы, стараясь их удержать. Аж скривился, бедняга. Но едва Прут сунулся было в щель между жердин, его хилый товарищ со сдавленным вскриком отскочил назад. Отпущенные им палки бешено закрутились, едва не отбив руки. А Прут еле увернулся от резко выпрямившихся жердин.

Одна палка, выскочив из скрутки, просвистела прямо у него над ухом и хрястнула в потолок, а после в стенку за спиной. Забрякала, покатившись по полу. Вторая улетела куда-то в камору к человекам.

– Троглова сыть! – возмущённо зашипел Прут на Плинто. – Сдурел?! Ты зачем их выпустил?

– Я не специально, – развёл тот руками, оправдываясь. – Твоя палка из руки вырвалась, а там я и вторую не удержал.

– Не удержал он, – проворчал парень. – Иди теперь к этим, выпрашивай у них свою палку, раз справиться с ней не смог.

Но выпрашивать не пришлось. Девчонка-человечка уже протягивала вредную деревяшку ученику шамана.