Глава 13

Разбудил Прута резкий грохот. Он аж подскочил.

Оказалось, заявились коблитты, решившие разбудить пленников, долбя своими длинными дубинами по жердинам загородок. Сухое дерево звонко отзывалось на удары. Да ещё и многократное эхо звук усиливало.

– А вот, похоже, и решение проблемы, – наблюдая за орудующими палками серыми, поёжился от царившей в пещере сырой прохлады Прут. – Не зря говорят: поспи, а опосля придёт и мысля.

Натешившись бестолковым воспроизведением жуткого шума и убедившись, что все узники проснулись, коротышки занялись раздачей еды и питья.

Прут пригляделся к ним. Серые все были какими-то ущербными. Кто хромой, кто одноглазый, кто и вовсе кривобокий. Ну и охраннички.

А разнообразием пищи тут действительно даже и не пахло. Всё та же рыба и вода.

Стоило одному из коблиттов закинуть в камору две белобоких рыбины, а потом, забрав старую пустую чеплашку, наполнить её водой и сунуть обратно, Прут резко подскочил к загородке и, подхватив посудину, выплеснул её содержимое в морду коротышке.

Ещё и башмак свой единственный с ноги сдёрнул и тоже в серого запустил.

Тот оскорблённо заверещал, зло и возмущённо замахал руками.

Тут же подскочили его дружки и принялись тыкать в Прута палками. А парень и не думал отскакивать, давай лишь уворачиваться. Куда этим калекам в ловкости с орком тягаться!

Хотя, конечно, не всех ударов избегать удавалось. Некоторые взрывали болью тело, заставляя морщиться и сдавленно шипеть. Но раззадорить коротышек Пруту удалось. Те совали сквозь загородку свои дубины столь увлечённо, словно соревнования между собой устроили. «Попади в орка палкой» называется.

А Прут и не против был. Продолжал ловко выкручиваться из-под ударов, да ещё и поддразнивать коблиттов начал, хихикая и рожи им корча.

Пару раз чуть глаз не лишился. Еле увернулся, но не перестал скакать и кривляться, выжидая подходящий момент. И дождался.

Поймал-перехватил самую тонкую из дубин, дёрнул на себя, вырывая из рук не ожидавшего такой каверзы коблитта. Отпрыгнул немного назад и со всей злости – хрясть палкой об колено! Отломал от неё кусок чуть короче локтя. Небрежно так за спину его забросил и снова – хрясть! Ещё один огрызок палки куда-то вглубь каморы не глядя швырнул.

А оставшуюся часть, всё ещё довольно внушительной длины, ка-а-ак кинет в сторону коблиттов! Правда, чуть повыше голов целился. Так, чтобы, если палка и зацепит кого, меж жердин проскочив, то там за загородкой и осталась. Лишь бы назад не отлетела. Не хотелось бы, чтоб серые внутрь каморы за своей дубиной полезли. Этого Прут больше всего опасался.

Получилась. И по башке одному из уродцев заехал, и палка снаружи каморы осталась. И коблитты внутрь не полезли. Ни наказывать дерзкого мальчишку, ни обломки палок забрать. Вряд ли мальчишки испугались. Скорее всего, просто лень им было с ремнями, дверцу держащими, возиться.

Пошумели, дубинами помахали и ушли.

– Ты зачем вылил-то всё? – с укором спросил Плинто. – Теперь до вечера без воды сидеть будем.

– Вот зачем, – потирая ушибленные места, Прут подобрал обломки палки и показал их ученику шамана. – Это наш шанс на свободу удрать. А воду мы и сами достанем.

– Где? – удивился Плинто.

– Там, – Прут кивнул на дырки в полу. – Только рубаху свою мне дай.

Ученик шамана посмотрел на него с сомнением, но рубаху всё же снял и отдал.

– А теперь смотри и учись, – наставительно заявил парень. – А то ишь: мы шаманы самые умные, мы хранители знаний… Запоминай, будешь потом знание хранить.

Он подошёл к самой широкой дыре, улёгся на пол и, держа рубаху за один из рукавов, сунул руку с ней в отверстие. Подождал, пока трепыхающаяся в бурном течении ткань хорошенько воду в себя впитает. Заодно выполощется маленько, а то ведь не первой свежести уже.

– Давай посудину сюда, – вытянул из дыры мокрую рубаху. – Подставляй.

Отжал воду в чеплашку и снова руку с рубахой в дырку спустил.

– Ну как водица?

Плинто приложился к посудине, отпил:

– Хорошая. Холодная. Чистая.

– Ну и отлично. Ешь, пей, и делом займёмся. – Прут повторил процедуру с выжиманием воды из рубахи. – Нужно до ночи успеть палки заточить. Да так, чтоб коротышки не заметили и не отобрали.

Перекусили. Ещё попили и даже умылись набранной из дырки водой. Рубаху плинтовскую отжали хорошенько и сохнуть на остром выступе стены повесили. Сами уселись спиной к загородке и тихонько зашкрябали кончиками палок по шершавому каменному полу. Не забывая между делом прислушиваться, не приближаются ли к их пещере коротышки.

Прут ещё и оглядывался частенько. Вдруг подкрадётся кто. Пару раз перехватил внимательный изучающий взгляд белобрысого. Мальчишка беззастенчиво пялился, даже не скрывая своего интереса к происходящему в соседней каморе.

Ну и пусть смотрит. И завидует. Лишь бы коблиттам не выдал. А то кто знает этих человеков. Наверное, даже Создатели не ведают, что там у них в головах творится.

Некоторое время им совсем никто не мешал. Но всё равно дело не быстро продвигалось. Не сильно-то палки хотели заостряться. Прут даже сердиться начал. Он-то надеялся куда быстрее с этим справиться. А тут трёшь, трёшь – и всё почти никакого результата. Вот если бы на костерке сначала кончики палок обуглить. Ну да где ж его взять, костерок-то.

– Кхе! – раздалось вдруг за спиной.

Прут оглянулся. Белобрысый.

– Кхе! – ещё раз кашлянул и в сторону входа в пещеру кивнул.

Теперь Прут и сам слышал приближающиеся шаги коротышек. Спрятал под себя обломок палки и Плинто кулаком в бок ткнул, чтоб не зевал и тоже перестал со своей деревяшкой возиться.

Коблитты протопали мимо, лишь скользнув по мальчишкам взглядом. Остановились где-то дальше в глубине пещеры. Завозились там, зашебуршились. Чем-то загремели.

Прут хотел выглянуть, посмотреть, что там делается, но не рискнул. Вдруг он встанет, а кто-нибудь палку заметит? Отберут – и прощай надежда на свободу. Другого шанса может потом и не представиться уже.

Со стороны, где копошились коротышки, раздались крики. Громкие, истеричные. Потом добавились злые вопли самих коблиттов.

Звуки ударов. Ещё более злобное и властное гырканье серых. Испуганные крики уже сменились на громкие причитания и рыдания. Впрочем, тут же почти затихшие.

Снова приближающийся шум.

Коблитты возвращались назад. Сначала прошли двое, ведя за руки кого-то лохматого, оборванного, жалобно скулящего и бесплодно пытающегося упираться в пол грязными босыми ногами. Позади шла ещё парочка коротышек, безжалостно подгоняющая пленника жёсткими тычками палок в спину.

Прут отвернулся. Не захотел встречаться взглядом ни с коблиттами, чтоб внимания к себе лишний раз не привлекать, ни с влекомым ими бедолагой. Помочь-то он ему всё равно не сможет. А просто так смотреть на чужие страдания как-то вот совсем не хочется.

Серые ушли, а за спиной раздался негромкий голос человековской девчонки.

– О чём она говорит? – спросил Прут, не оборачиваясь.

– О том, что это был последний из той камеры, – перевёл Плинто.

– И что это значит?

– Считает, что до неё с братом очередь дойдёт не позже, чем через руку дней. А мы будем следующими.

– Значит, всё же они брат и сестра. А что за очередь?

Передать ответ Плинто не успел. Откуда-то из большого зала раздались душераздирающие крики сильно перепуганного пленника. И резко оборвались, сменившись громким, услужливо разносимым эхом, противным скрипучим голосом, монотонно забубнившим что-то абсолютно непонятное. Наверняка старик-шаман старался.

Прут уже решил было, что пленнику конец пришёл, но тот вдруг снова взвыл в голос. И на этот раз кроме страха в его крике чувствовалась немалая боль.

– Что они там с ним делают? – голос Плинто дрожал от волнения.

Да Пруту и самому стало совсем не по себе.

– Думаю, нам лучше не знать, – ответил он. – Точи деревяшку.

И сам принялся остервенело елозить палкой по камню. Задерживаться здесь ещё даже на один день ему совершенно не хотелось.

Вопли, перемежаемые бубнежом старикашки, длились ещё довольно долго. Хотелось заткнуть уши, чтобы не слышать всего этого. Но руки были заняты. Заняты делом, не терпящим отлагательства.

А потом всё вдруг резко оборвалось. И вновь полыхнуло красным. Даже в камору эти кровавые отблески проникли. Тут у Прута уже никаких сомнений не осталось. Значит, и в прошлый раз не показалось. Есть, есть тут магия. Тем более что и сейчас просто повеяло чем-то чужеродным, противоестественным, холодным и жутким. Даже руки с ногами затряслись мелкой дрожью. Такой вдруг ужас накатил, что хоть деревяшку бросай и прячься.

Прут, конечно, никуда прятаться не побежал, пересилил этот страх. И Плинто по плечу похлопал ободряюще. Впрочем, тому это не сильно помогло. Замер с открытым ртом и словно застывшим, словно неживым, взглядом. Может, раз он на шамана учится, всю эту жуть ещё посильнее Прута почувствовал? Вот и приплющило его всплеском магической силы.

Снова девчонка сказала что-то. Эх, нужно было лучше общий язык учить! Некоторые слова вроде понятны, но общий смысл всё равно неясен.

– Плинто, отомри уже! Что она там опять бормочет?

– Говорит, Новые Боги коротышек получили жертву, – голос Плинто был каким-то непривычно странным, – и поделились своей силой с шаманом.

– Да зачем им эта сила нужна? – удивился Прут. – Коротышки не умеют колдовать!

– Говорит, – всё так же толком не приходя в себя, выдал ученик шамана, – чтобы поднимать умертвий и готовиться к приходу Новых Богов в этот мир.