Предрасположенность к себе подобным

Необъективность вследствие предрасположенности к себе подобным – одна из главных и самых распространенных причин бессознательного смещения восприятия, и, по нашим наблюдениям, в организациях подобная предвзятость реально помогает их членам почувствовать себя в большей безопасности и укреплять чувства принадлежности и значимости за счет окружения себя своими людьми, под которыми мы подсознательно понимаем подобных себе. Это вполне резонно, ведь мы же все соплеменники.

Все без исключения люди предвзяты, поскольку наше восприятие по определению субъективно. Это естественное состояние головного мозга, заложенное с первобытных времен, в которые оно сформировалось и закрепилось из-за необходимости мгновенно вычислять, кто перед нами – свой или чужой, друг или потенциальный враг. На самом-то деле, если копнуть глубже, у нас в мозгу намного больше ресурсов (в три-четыре раза!) выделено для выявления угроз, чем для изыскания позитивных возможностей и стимулов. В действительности тяготение к себе подобным – пусть и ярко выраженный, но лишь один как минимум из полутора сотен типов субъективных сдвигов восприятия. И корни всех этих источников нашей предвзятости и тенденциозности лежат очень глубоко в структуре мозга.

Субъективные оценки, среди прочего, помогают еще и сохранить здравый рассудок под безостановочной лавиной информации, ежесекундно обрушивающейся на наc. Если бы не способность формировать на бессознательном уровне фильтры предвзятости и с их помощью отметать, искажать и обобщать входные данные, мы давным-давно все сошли бы с ума.

Итак, поскольку все мы по природе люди предвзятые, то и нечего стыдиться своей необъективности. Однако имеется весьма фундаментальное бизнес-обоснование, чтобы научиться смягчать или полностью устранять в определенных ситуациях (требующих исключительно объективного представления о происходящем) последствия нашего субъективизма. Вот тут нам и помогает умение вносить поправки на навигационный сдвиг.

Например, задумайтесь о том, как эти «десять людей, внушающих доверие» вошли в круг ваших особо приближенных. Что заставило вас им поверить? Одинаковое мироощущение? Сходство характеров? Что-то еще?

Теперь сделаем шаг назад и взглянем на ситуацию чуть шире, чтобы оценить проявления эффекта тяготения к себе подобным в масштабах организации и их последствия в среднесрочной перспективе. Отдаем ли мы предпочтение себе подобным при найме людей на работу? Находиться в окружении «таких же, как ты» комфортно и способствует усилению чувства общности, но что будет, если все как один окажутся нашими двойниками в плане мировосприятия и мышления? Сможем ли мы оценивать ситуацию всесторонне, если все видят и осмысляют ее одинаково? Откуда взяться инновационным идеям? Сможем ли мы отшлифовывать себя, не соударяясь и не притираясь друг к другу, и возможен ли без этого прогресс? Не лишимся ли мы стимулов к росту и оспариванию статус-кво, тихо-мирно уживаясь с себе подобными? Как сказывается субъективная тяга к себе подобным на нашей эмоциональной гибкости?

Важность включения

Многие думают, что разнообразие сводится к простому наличию в команде непохожих друг на друга людей – разнополых и разновозрастных представителей разных рас и этносов. Но это только начало – необходимое, но не достаточное условие. Как верно подметила Верна Майерс, «разнообразие – лишь приглашение на вечеринку. А вот включение – это уже приглашение на танец»³.

Давайте взглянем на проблему глазами «не таких, как вы» членов команды. Человеческие детеныши довольно долго пребывают в зависимости от взрослых членов своего «племени». Мы с самого рождения привыкли инстинктивно подражать повадкам окружающих, дабы сходить за своих, вписываться в стаю и за счет этого выживать, а социальный остракизм, отторжение и изгнание из группы мы воспринимаем очень болезненно, вплоть до физической непереносимости.

Когда наша принадлежность под угрозой, когда нас травят или гонят всем скопом, мы впадаем в животное состояние в самом буквальном смысле: мозг перестает функционировать в нормальном режиме, свойственном ему в разумном состоянии, которое немыслимо без уверенности в том, что мы в безопасности. В частности, из-за отторжения или травли со стороны окружающих у нас в организме происходит стрессовый выброс особого гормона, обрушивающегося на наш гиппокамп, отвечающий за регулирование нейронных связей⁴, в результате чего в мозгу происходят следующие явления и процессы:

• Поле зрения предельно сужается, и мы перестаем видеть что бы то ни было за пределами узкого коридора прямо перед собой и мыслить иными категориями, кроме перебора столь же ограниченного числа вариантов спасения от гибели.

• Защитная миелиновая оболочка (см. главу 9) вокруг ранее сложившихся проводящих нейронных путей резко утолщается, и мы практически лишаемся возможности разорвать устоявшиеся связи и поискать новые решения.

• Каналы связи с рабочей памятью блокируются, дабы посторонние идеи, воспоминания, обрывки информации или шальные мысли не уводили нас в сторону от борьбы за выживание. Как следствие, решить задачу оптимально мы не в состоянии. Это примерно как паника в классе при объявлении внеплановой контрольной работы: знания вроде бы есть, а вот выудить их из памяти с перепугу решительно не получается.

• Резко падает способность мыслить и действовать творчески. Чем меньше задействовано серого вещества и модифицированных нейронных связей, тем слабее приток свежих мыслей, идей и информации, которые только и позволяют нам «сталкиваться и обтесываться» и, как следствие, творить.

• Нейроны в миндалевидном теле уплотняются, а именно оттуда к нам приходит чувство безотчетного страха и опасности. В результате мы реагируем панически и рефлекторно, вплоть до потери самоконтроля.

• Снижается вероятность обратиться за помощью к ближним. Сражайся, беги или замри – повадки особи-одиночки, и совместных действий они не подразумевают. Когда нейронные цепи в нашем мозгу перестраиваются на подобный лад, мы становимся сварливыми и некоммуникабельными.

И – на контрасте – вот что нам дают и за счет чего окупаются вложения в разнообразие и включение:

• повышенный уровень безопасности, принадлежности и значимости;

• развитие способности к коллективному мышлению;

• обилие инновационных решений благодаря разнообразию точек зрения;

• упрощение подбора кадров и привлечение самых разносторонних личностей;

• привитие меритократии в культуре организации и, как следствие, ощущение всеми собственной силы.

Нейронаука раз за разом доказывает, что команды с высокими степенями разнообразия и включения превосходят по всем параметрам однородные по составу команды. Точка.

Нам, как лидерам, нужно не только подталкивать всех к переходу в разумное состояние, нанимая на работу самых разнообразных людей, но и втягивать их в это состояние через включение всех в общую игру. Если «не такие, как вы» члены команды не будут чувствовать себя полноценно включенными в основной состав и принятыми в игру, они неизбежно закончат свой путь в беспросветно животном состоянии – и никто из вас не вкусит полезных плодов разнообразия. Тут вот в чем главный «капкан»:

Людям кажется, что они изъясняются четко, в то время как на самом деле это не так!

В главе 7 мы уже это рассматривали, обсуждая опыт отождествления себя с другими и метапрограммы. На самом деле остается только диву даваться, как мы вообще понимаем друг друга. Сколько раз за минувшую неделю, день – да хоть за последний час – вы ловили себя на том, что вас, оказывается, неправильно поняли? А виной всему – полная разобщенность вследствие нарушенных каналов связи.

Каждому и каждой из нас свойственно изъясняться по-своему. Для полноценного продвижения истинного разнообразия и включения абсолютно и безоговорочно требуется воспитать в своей команде навыки эффективного общения. Одного осознания необходимости взаимопонимания мало, нужны еще структуры, предотвращающие искаженное восприятие, и эффективные схемы коммуникации: ведь только через них и выстраивается взаимопонимание. Именно это и позволяет людям воспринимать друг друга в образе уникальных и неповторимых личностей, видеть друг в друге именно что людей, а не представителей каких-то этнических, расовых или половозрастных групп, что, в свою очередь, взрывает сам фундамент, на котором зиждется тяготение к себе подобным и предубеждение против непохожих.

Далее описаны три простых, но действенных инструмента, помогающих вносить курсовые поправки на навигационные сдвиги, обусловленные предрасположенностью к себе подобным.