«Дом К. Э. Болина» (Большая Морская ул., 10)

«Дом Болинов» в наше время

Дом № 10 построен по проекту архитекторов Ф. Л. Миллера (Мюллера) и В. И. Шауба в 1874–1875 гг. для придворного ювелира К. Э. Болина. Фасад здания оформлен в стиле эклектики. На штукатурке стены вырезанными буквами выполнено две надписи – имя владельца на кириллице и латинским шрифтом. Во время послевоенного ремонта надпись на кириллице была уничтожена, и до наших дней дошла только надпись латинским шрифтом – BOLIN.

Вместо правого ризалита над парадным входом на уровне второго – третьего этажей сделали эркер. Окна первого и второго этажа в левом ризалите и эркере имели полуциркульное завершение. Штукатурка имитировала отделку дощатым рустом. В нижнем и полуподвальном этажах располагались мастерские торгового дома «К. Э. Болинъ», а два верхних этажа занимали жилые комнаты.

Дело отца продолжил сын Эдуард – коммерции советник. Вместе с ним в доме № 10 проживали жена А. Ф. Болин, брат Г. К. Болин и его дочь Э. Г. Болин. После октябрьского переворота 1917 г. семейство Болин эмигрировало за границу. Их потомки – известные в Швеции ювелиры.

Следующий дом, № 12 по Большой Морской улице, является угловым и имеет № 18 по Невскому проспекту.

«Дом Котоминых» – кафе «Вольф и Беранже» (Невский пр., 18 / Большая Морская ул., 1 / наб. Мойки, 57)

Первое здание на месте участка № 18 построили в 1705 г. Это был небольшой деревянный дом петровского вице-адмирала К. И. Крюйса, вице-президента Адмиралтейств-коллегии. Вокруг адмиральского жилья за счет казны выстроили еще несколько домов, в которых селили нанятых на службу во флот иностранных морских офицеров. Крюйса столь близкое соседство не очень радовало, поэтому спустя год он добился их переноса. В июле 1706 г. вышло следующее распоряжение: «Морского флота офицерам дома переносить к маленькой речке и ставить в линию».

Под маленькой речкой имелась в виду Мья (Мойка). Этим распоряжением было положено начало формирования Немецкой слободы – линии домов вдоль Мойки от Невской першпективы до Зимнедворцового канала (Зимней канавки). В 1715 г. вдоль этих домов и в районе рядом расположенной Греческой слободы начали благоустраивать берег Мойки – бить сваи и устанавливать между ними деревянные щиты набережной. Причем средства на это собирались с самих жителей, исходя из размера их дворов, выходящих к реке.

В 1720-е гг. дом Крюйса перешел к генеральше М. И. Балк. Образованная в 1737 г. Комиссия о Санкт-Петербургском строении настаивала на строительстве вместо деревянного дома большого, добротного каменного. Однако генеральша не хотела на это тратиться и продала участок с домом лекарю Преображенского полка Х. Килвинту, который, в свою очередь, перепродал его иностранному купцу О. Б. Герцыну, торговавшему водкой. Ну а купец продал участок в 1741 г. портных дел мастеру И. Нейману.

Нейман, как мы уже знаем, до этого начал строить себе дом за Мойкой, на месте нынешнего дворца Строгановых. Но этот участок с уже почти готовым зданием у него отобрали специальным указом Сената, отдав его баронам Алексею, Николаю и Сергею Строгановым, а Нейману разрешили купить новый участок, на котором стоял старый деревянный дом адмирала К. И. Крюйса.

Портной старый дом снес и приступил к строительству каменного. Новый дом И. Неймана строился по проекту архитектора М. Г. Земцова, поскольку в данном ему разрешении на строительство особо оговаривалось: «…оное каменное строение ему, Нейману, без показания… архитектора Земцова не закладывать и не производить, и сверх того апробированного чертежа лишнего не строить».

Построенный И. Нейманом дом представлял собой большое здание, состоявшее из двух двухэтажных объемов по бокам, соединенных одноэтажными корпусами с воротами. Фасады дома были оформлены в стиле раннего (петровского) барокко. Их украшали наличники с характерными «ушками», лучковые сандрики, рустованные лопатки. Дом вытянулся на целый квартал – от реки Мьи до Большой Луговой улицы.

Пажеский корпус

В большом доме Неймана некоторое время располагались классы Пажеского корпуса. Необходимость появления этого, по сути дела, учебного заведения была вызвана тем, что должные нести службу при Дворе пажи по своим манерам и образованию не отвечали предъявляемым к ним требованиям. Дело доходило до того, что их «за непорядочные поступки и неоднократно чинимые предерзости арестовывали, и сняв камер-пажескую ливрею учиняли довольное наказание розгами, держа потом неотпускно».

Первую попытку изменить ситуацию предприняла в 1742 г. императрица Елизавета Петровна. Специальным указом утвердили численность пажей – 8 камер-пажей и 24 просто пажей. Для них учредили Пажескую придворную школу, где обучали истории, географии, арифметике, французскому и немецкому языкам, а также танцам и фехтованию. Но жить они при этом продолжали у себя дома.

В 1750 г. вышел именной указ, по которому учреждался Пажеский корпус: «Дабы те пажи через то к постоянному и пристойному разуму и благородным поступкам наивяще преуспевали и от того учтивыми, приятными и во всем совершенными себя показать могли, как христианский закон и честная их природа повелевает». А в 1759 г. камер-пажи и пажи, с целью большего удобства и надзора над ними, были собраны для жительства в доме И. Неймана. Этот своего рода придворный пансион получил официальное название – Пажеский Ея Императорского Величества корпус. Специальной инструкцией было определено время для дежурств пажей во дворце и для их занятий научными предметами.

С 1762 г., уже при Екатерине II, в Пажеский корпус стали принимать только детей дворян, а в 1766 г. он переехал из дома Неймана в специально для него купленное здание на углу Мойки и Зимней канавки.

Помимо Пажеского корпуса в доме Неймана располагалось несколько магазинов. Немец И. Альбрехт продавал сервизы из серпентинита, которые, по его словам, «не терпят ничего ядовитого». Француз Шарпантье торговал пудрой, причем предлагал ее целыми бочками! Голландец Ле Роа содержал магазин «Роттердам», в котором вместе с сельтерской водой, шоколадом и ванилью продавались разных сортов чернила. Довольно долго здесь работал трактир Гусмана, а некие французы в доме Неймана открыли кабинет восковых фигур, который, правда, продержался всего один год. Реклама французов зазывала посетителей: «У нас можно видеть персону короля французского с королевою, дофином и принцессами… Также всю высочайшую фамилию короля английского и всех знатнейших министров… в совершенном величии их роста, в платье и со всем убором, в котором они при дворе ходили…».

В конце XVIII – начале XIX в. дом принадлежал купчихе И. Р. Шаде и ее мужу, надворному советнику фон Штиндту. У них в 1807 г. здание купил богатый купец К. И. Котомин. Этот бывший крепостной-вольноотпущенник полковника князя И. Б. Куракина за короткое время умудрился сколотить большое состояние и купить дом в центре столицы.

Уже при Котомине, в 1812–1815 гг., здание надстроили до четырех этажей, а его фасад оформили в стиле классицизма. По вертикали фасад поделен на два яруса горизонтальной тягой с фризом. Нижний ярус со стороны Невского проспекта был украшен по углам лоджиями с четырьмя колоннами дорического ордера и восьмиколонным портиком в центре.

Позднее, при перестройке дома в 1856 г. архитектором Дмитриевским, лоджии заложили кирпичом, причем колонны лоджий сохранились. Портик ликвидировали в 1846 (?) г. с целью расширения тротуара. Его при реставрации так и не восстановили, поскольку Невский проспект в этой своей части слишком узок.

Окна третьего этажа обрамляют наличники и завершают треугольные сандрики. Наверху имеется богатый лепной карниз. Предполагается, что эта переделка здания выполнялась по проекту архитектора В. П. Стасова, который построил для К. И. Котомина один из первых в Петербурге крупных доходных домов с плотной застройкой всего участка. Три верхних этажа занимали жилые помещения, а в первом этаже располагались помещения, сдаваемые для торговли.