– Эта машина не подойдет, – сказал Хадди, заглянув в салон. – Здесь слишком много всяких приборов, а вот этот рычаг и вовсе неправильный.

Он ткнул пальцем в ручку коробки скоростей.

– Это автоматическая коробка, – пояснил Игорь. – Тебе что, ручное переключение скоростей нужно?

– Ага! – оживился Иштархаддон. – Именно так это и называлось. Я вспомнил!

Они находились на небольшой автостоянке. Никто не препятствовал им выбрать любую понравившуюся машину. Ни одного живого человека на стоянке не было. Увы. К счастью, трупов тоже не наблюдалось. Может быть, охранники все же успели удрать?

– Жаль, я-то уж собрался на "Мерсе" покататься. – Игорь попытался закрыть дверцу "Мерседеса", но она не вставала на место – сильно деформировалась, когда Гоша вырвал ее с мясом. – Ладно, Хадди, найдем тебе подходящую тачку. На какой ты учился ездить?

– Вот на такой, – Хадди показал на новенькую "Ладу-четверку". – Только та была белого цвета, а эта – синяя.

– Потом перекрасим, – заявил Игорь, решительно хватаясь за ручку. – Понежнее, громила, – бормотал он, – не выломай дверь, нам еще ездить на этой лайбе. Вот так, аккуратненько… Отлично. Такси свободен. Садитесь, пан Козлевич. Садитесь и вы, пани Милена.

Хадди плюхнулся на водительское сиденье и Игорь, само собой, плюхнулся вместе с ним.

– А где ключ? – растерянно сказал Иштархаддон. Машину заводят ключом.

– Ключ в машине не оставляют, – пояснил Гоша. – Чтобы машину не завел кто-нибудь чужой. Такой вот воришка, как мы с тобой. Но ты же у нас вроде бы спец в технике…

– Я знаю, – нетерпеливо перебил его ассириец. – Я спрашивал того, кто учил меня, как правильно угонять машину. Он был очень удивлен вопросом, но все же ответил мне. Показал. Сейчас я сделаю…

Хадди полез вниз – туда, где шли провода от рулевой колонки. Им повезло. Совершенно новая, еще в обкатке, машина не была снабжена сигнализацией, блокирующей зажигание. Сам Гоша не разобрался бы в этих чертовых проводах никогда в жизни. Однако ушлый Иштархаддон управился с поразительной скоростью. Через три минуты "четверка" уже мерно пыхтела, прогревая двигатель.

– Вот так-то, – удовлетворенно сказал Хадди. – А ты говорил, что я – идиот. А на самом деле я совсем не идиот, и ты сейчас это видишь воочию. Сейчас поедем. Люблю ездить на машине. Когда закончится война, я угоню себе хорошую иномарку. "БМВ" седьмой модели…

С этими словами он схватился могучими лапищами за руль и повернул его резким движением. Внутри что-то хрустнуло и сломалось.

– Что это было? – встрепенулся Игорь.

– Блокировка руля, – квалифицированно пояснил Хадди. – Дурацкая штука. Не дает машине без ключа поворачивать колеса. Теперь этой штуки больше нет.

– Мы никуда не улетим? – опасливо поинтересовалась Мила с заднего сиденья.

– Нет, – заявил Хадди, манипулируя воздушной заслонкой. – Для того чтобы улететь, нужен самолет. А это – не самолет, потому что нет крыльев…

Нельзя сказать, что Иштархаддон был опытным водилой. Он выбирался со стоянки долго и неуклюже, задев и поцарапав при этом пяток автомобилей. Он вполголоса чертыхался и потел. И Игорь потел вместе с ним.

– Это я отвык, – пояснил Хадди. – Вот сейчас выйдем на дорогу и помчимся. Сто двадцать километров по прямой я выжимаю.

– Я те выжму! – гаркнул Гоша. – Тоже мне, Михаэль Шумахер выискался! Пятьдесят кэмэ и не больше.

Упрямый ассириец пытался надавить на педаль газа посильнее, но Игорь заблокировал его правую ногу и регулировал теперь скорость машины сам. "Четверка" неспешно катилась по улице, пьяновато виляя задом и периодически выезжая на встречную полосу. К счастью, дорога была абсолютно пуста.

– Сейчас мы выедем на улицу Родионова и повернем направо, – сказал Игорь. – Направим стопы свои, точнее, колеса, в сторону школы ФСБ. Там относительно спокойно. Наши отбились там от островных чучмеков.

– Откуда ты это знаешь? – поинтересовалась Мила.

– Знаю. Просто знаю. Чую специальным интуитивным органом – проще говоря, задницей. Я хотел оставить тебя там, Милка. Но раз уж ты напросилась… Мы просто заедем в Верхние Печеры, найдем там какой-нибудь неразгромленный магазинчик и купим себе немного еды, подкрепимся. Если повезет, пообщаемся с силовиками. Может быть, расскажут они нам что-нибудь интересное. А потом направимся в Киселиху, на поиски дачи бога Ашшура.

Они притормозили на повороте и аккуратно повернули вправо. Широкой четырехполосной улице Родионова повезло гораздо меньше, чем тихой внутренней дороге микрорайона. Улица Родионова была обильно загромождена легковушками, автобусами и грузовиками. Транспортные средства – некоторые совершенно целые, иные обгоревшие до остова, были раскиданы по шоссе в самых невероятных положениях и комбинациях – словно некий ребенок-великан поиграл ими как детскими автомобильчиками. Троллейбус лежал на боку, перекрывая дорогу. Хадди объехал его по тротуару, изрядно помяв колеса "четверки" твердым углом бордюра.

– Ни одного человека, – тихо произнесла Мила. – Никого вообще. Ни пассажиров, ни водителей. Куда они все делись?

– Может, это и к лучшему? – предположил Игорь. – Отсутствие людей говорит о налаженной работе правоохранительных органов. Трупы, ежели таковые были, перевезены в морг, раненых доставили в Областную больницу – она рядом. А тех, кто не пострадал, отпустили по домам…

– Их всех переместили, – встрял Иштархаддон. – Ваших горожан – тех, кого захватили на этой улице – согнали в кучу как овец, жрец произнес заклинание, принес кого-нибудь в жертву, и все они дружно перенеслись на остров. Бог Ашшур велит делать именно так. Тех ваших людей, кто не убит, он сразу же переносит на остров.

– Зачем? – Игорь ошарашенно хлопал глазами. – Зачем они ему там нужны? Там, на вашем острове, и так жуткая скученность, жрать нечего.

– Я догадываюсь, зачем, – сказал Хадди. – Ашшур пытается переделать ваших людей в своих воинов – тех, кто годится для войны, конечно. Остальных убьют – рабов на острове и без того хватает. Ашшур так и будет делать – перерабатывать людей большого мира в своих солдат и отправлять обратно. Ему нужно много войск, чтобы завоевать ваш мир.

– Белибердень жуткая, – нервно заявила Мила. – Так мир не завоюешь…

– Почему белибердень? – Игорь хмыкнул. – Обычный сценарий для стратегической компьютерной игры.

– Но у нас же не компьютерная игра! – отчаянно пискнула Милка.

– Еще какая игра! И еще какая компьютерная! Вспомни, откуда все пошло – из "Эпохи Империй". А там обращение жрецами чужих юнитов в свои – обычная, тривиальная функция…

Он не успел договорить. Иштархаддон резко крутанул руль влево, поддал газу – Игорь едва не свалился с сиденья и прикусил язык. Завалы мертвых машин неожиданно кончились и "четверка" выбралась на свободное пространство. И сразу же напоролась на засаду.

Впереди, в пятидесяти метрах, стояло четыре боевых колесницы – судя по всему – персидских, времен этак Кира младшего. Высокие колеса о двенадцати кедровых спицах, серебряные и золотые украшения чеканной работы, ножи-серпы на кузове, оси и переднем конце дышла. Ну да, персы, конечно. Богатые персы, не какие-нибудь простолюдины – позолоченные шлемы с пучками перьев и белых конских волос, белые платки, закрывающие рот и шею, длинные разноцветные кафтаны, длинные голубые плащи, надетые поверх панцирей. Золотые мидийские сабли. Кони, облаченные в толстые кожаные латы, защищающие лоб и грудь. Четыре колесницы и полтора десятка отборных, элитных персидских воинов стояли посреди нижегородской улицы Родионова и поджидали добычу. Наверное, отдыхали после ночного сражения. Развлекались. Просто, без особых изысков расстреливали всякого, кто выезжал из-за завалов. Игорь начинал понимать, каким образом здесь появилось кладбище мертвых автомобилей.

Иштархаддон продолжал уходить влево, на встречную полосу – наверное, надеялся успеть объехать шеренгу персов. Колесницы немедленно пришли в движение – понеслись наперерез, на перехват. Мила вопила от страха. Хадди тяжело дышал, лихорадочно крутил баранку, пытаясь выйти из заноса, в который его неумолимо тащило, и вдруг резко топнул по тормозу – в двух метрах от столба. Четверка развернулась боком поперек дороги и застыла на месте. Заглохла.

– Не ори, Милка, – сказал Игорь. – Уши у меня не железные. Закрой все стекла, Милка, и побыстрее. А ты, Хадди, не дергайся. Жми на газ и тарань их. С разгону. Посмотрим, у кого морда крепче.

Хадди хмыкнул и вытер пот с лица. Не торопясь, завел машину. Тронулся с места, перешел на вторую скорость, потом на третью, выруливая в лоб персам, несущимся уже не так резво, уже тормозящим своих тяжелых скакунов. Ясно было, что железный "Жигуль" при столкновении посшибает лошадей с ног, хотя и подпортит себе при этом физиономию. Ясно было и то, что он не успеет протаранить ни одну из колесниц. Просто не успеет. Полсотни метров пространства, что отделяло его от колесниц, уже заполнились тысячами раскаленных кусачих пуль. Персы лупили из автоматов, не жалея патронов. И собирались добавить кое-что погорячее. Гоша увидел сразу два гранатомета, нацеленных в лобовое стекло.

– Нас убьют! – вопила Милка, свалившись на заднее сиденье. – Убьют! Убьют!

– Заткнись, – ледяным голосом сказал Игорь. – Хадди, быстрее! Дави на тапочку до самого пола. И не выпусти руль, когда мы столкнемся. Удар будет неслабый.

Пули грохотали по дверям и стеклам машины как стальной град. Били по обшивке и бессильно отскакивали. Граната врезалась в капот и разорвалась, на мгновение окутав "четверку" облаком алого пламени. Автомобиль вздрогнул всем корпусом, взвыл двигателем, но не сбился с курса.

– Молодец, Хадди, братишка. Дави их!

Персы начали понимать, что происходит. Голосили испуганно, натягивали поводья, щелкали кнутами, пытаясь спешно удрать с линии атаки. Поздно. Иштархаддон с ликующим воплем врезался в борт колесницы, не успевшей развернуться, глупо подставившей свой борт. Повозка разлетелась на части, храпящие лошади дружно повалились набок, путаясь в упряжи, давя и калеча друг друга шипами бронзовых пластин. Персидские воины взлетели в воздух и приземлились – кто на асфальт, кто на крышу автомобиля. Кровь потекла сверху вниз по стеклам.

Лобовой удар бросил Игоря вперед, и Иштархаддона вместе с ним. Их спас ремень безопасности – задержал, не дал вылететь через переднее окно. Непристегнутая Милка хорошенько шмякнулась сзади обо что-то и перестала голосить. Наверное, вырубилась. Может, оно и к лучшему… "Жигуленок" едва не опрокинулся на бок, но устоял все же, грузно приземлился на все четыре колеса и снова заглох.

– Заводи тачку, – просипел Гоша, мотая головой. В глазах плыли белые круги. Только не потерять сознание – тогда хана, продырявят машину как консервную банку. – Дворники включи, Хадди. Не видно ни черта…

Вода прыснула на лобовое стекло; заработали щетки, светлыми полукругами смывая багровую кровь. Месиво обломков впереди, труп перса на капоте. Игорь повернул голову вбок, потом назад и увидел плоские серебряные задницы драпающих колесниц. Шарахнуть бы по ним сейчас из чего-нибудь потяжелее… Некогда. Да и сил почти не осталось.

– Что с тобой, Игар? – озабоченно спросил Иштархаддон. – Я едва слышу тебя. Ты засыпаешь?

– Пожрать мне надо.

– Пожрать?!

– Я защищал машину. Держал ее броню. Все эти пули – они ведь по мне били. И удар этот был прямо мне поддых. Поехали, Хадди. Похоже, что сил у меня осталось кот наплакал. Мне надо хорошенько пожрать. Восстановиться.

Хадди сдал назад резким движением – мертвый воин свалился с капота. Второй – тот, что лежал на крыше, никак не желал освобождать незаконно занятое место. Хадди открыл дверцу, схватился за руку, свисающую сверху, и дернул. Тело перса глухо шмякнулось об асфальт.

– Знатный военачальник, – заметил Иштархаддон. – Великий воин, наверное. И он еще жив. Если съесть кусочек его сердца…

– Хадди, Хадди… – Игорь устало скривился. – Я же просил тебя… Ну сколько можно?..

– Извини, божественный брат.

Иштархаддон объехал обломки колесницы и двинулся в сторону Верхних Печер, уверенно набирая скорость. Дорога впереди была свободна.

Отрезок пути до Областной больницы, судя по всему, был расчищен специально, и уж никак не персами. Машины – целые или покалеченные – были сдвинуты на обочины бульдозерами, Игорь видел на асфальте следы их железных гусениц. Через полкилометра, перед взорванной бензколонкой, посреди дороги высился огромный щит, некогда рекламный. Теперь надпись на нем гласила: "Пункт сбора и эвакуации Российского сводного штаба находится по адресу ул. Родионова, 193, Областная больница им. Н.А. Семашко. Приготовьтесь к проверке документов". А еще через пару минут на горизонте появилась серая полоса бетонной стены, перегораживающая шоссе.

– Теперь молчи, братишка, – сказал Игорь. – Вслух тебе лучше не вякать – ассирийцев здесь не любят. Попытаюсь разобраться сам.

Стена, сложенная из многотонных бетонных блоков, перекрывала не только дорогу – уходила влево, пристыковываясь к пятиэтажному кирпичному дому, а справа загибалась полукругом и шла, очевидно, дальше вдоль шоссе. Широкий проход по центру дороги был загорожен красно-белым шлагбаумом. Два танка стояли по бокам прохода, молчаливо и недовольно направив стволы на всякого прибывающего к блок-посту.

– Остановите машину! – гаркнул мегафон откуда-то сверху. – Выключите двигатель!

Стоп мотор.

– Выходите с поднятыми руками! Оружие, если есть, оставьте в салоне!

Вышел с поднятыми. Оставил.

– В салоне еще один человек! – голос гавкал неприятно, нервировал.

– Почему он не выходит?

– Там девушка! – крикнул Игорь, подняв голову, обращаясь неизвестно к кому. – Она без сознания, ей нужна медицинская помощь. Давайте побыстрее, ребятки! Я наш, не видите, что ли?

– Откуда, ты, из ОМОНА? – голос несколько смягчился.

– Нет! Я гражданский. Я только куртку у них забрал. Их там поубивали всех. Я сейчас расскажу.

– Как тебя зовут?

– Гоша.

– Фамилия?

– Маслов. Игорь Маслов.

– Ладно, стой спокойно и не дергайся. Ноги расставь шире, руки не опускай. Понял, да?

– Понял.

Трое с автоматами выросли как из-под земли – Гоша так и не понял, откуда они взялись. Ствол уперся в спину между лопаток.

– Документы давай, – хмуро сказал один из них – носатый, усатый, с красным обветренным лицом, судя по погонам и лычкам – старший лейтенант.

– Нету документов. – Гоша шмыгнул носом. – Какие документы, господин старший лейтенант? Все сгорело на хрен. Хорошо хоть сам сбежать успел.

– Господин? – военный хмыкнул. – Это чего это ты меня господином-то? Ты из новых русских, что ли?

– Нет. Преподаватель я. В университете. Студентов учу.

– Физкультуре, что ли? – усатый с уважением окинул взглядом высокую шварценеггерообразную фигуру Игоря-Иштархаддона.

– Нет, истории.

Игоря уже обхлопали, обыскали. Убедились, что оружия с собой он не имеет.

– Ладно, опускай руки, – сказал старлей. – В машине у тебя четыре автомата и гранатомет. Чьи?

– ОМОНовские. Вот их документы, – Игорь торопливо полез в карман. – Не у всех нашел, только у двоих удостоверения были…

– Ну точно, они, – усатый качнул головой. – Улица Усилова. Пятеро из приокского ОМОНа туда поехали. Пятеро. Один умудрился уйти. Сюда добрался, доложил обстановку. Сейчас в травме лежит. Говорит, что в этом микрорайоне – хоть шаром покати. Пусто. Это так?

– Похоже, что так. Я за полчаса ни одного живого человека не встретил.

– Ясно… – Старлей кивнул головой. – Ладно, Игорь. Тачка у тебя как, на ходу?

– Ага.

– Твоя? Собственная?

– Конечно, – не моргнув глазом, соврал Игорь.

– Документов на нее, естественно, нет?

– Естественно.

– Ох, дела! – старлей дернул себя за пушистый желтый ус, удрученно покачал головой. – Как потом порядок наводить будем? Это ж надо – погиб город в два дня. И от кого – от дикарей каких-то непонятных!

– А что это за дикари? Кто они такие? Откуда они взялись, выяснили?

– Этого я тебя не скажу. Некогда разговаривать. Иди, заводи машину и заезжай в ворота. Там найдешь с кем поговорить…

Игорь поплелся к "четверке" – уже разворошенной, избавленной от оружия. Его тошнило от голода, голова кружилась. Не напрасно ли он сюда приехал? Как вырваться потом из этой бетонной крепости?

Милке не понадобилась большая медицинская помощь – хватило и ватки с нашатырным спиртом, которую поднесла к ее носу медсестра, подошедшая к машине. Милка чихнула и очухалась.

– Где мы? – спросила она слабым голосом. Задала вопрос, предписанный стандартом только что очухавшемуся человеку.

– У наших мы, – сказал Гоша. – У наших. В пункте сбора и эвакуации тех, кто сумел удрать. Тех, кто смог досюда добраться. Сейчас наши спасители и благодетели нас соберут и куда-нибудь эвакуируют…

– Зря ты так говоришь, – хмуро отреагировал плечистый сержант. Он сидел справа от Гоши – сопровождал его машину при передвижении по лагерю, показывал путь. – Вас, гражданских, послушать – так мы ни хрена не делаем. Все в один голос вопите: "Армия ни хрена не делает, менты ни хрена не делают, правительство и президент ни хрена не делают! МЧС водку пьет и деньги разворовывает!" А мы из шкуры вон лезем, жизни свои кладем, чтобы людей спасти. Чтобы вывести их из этой мясорубки. Знаешь, сколько наших ребят уже полегло? Из моего взвода два человека осталось – я да Сашка Синеоков. На площади Лядова нас накрыли… Вот, жду, когда меня переформируют. – Он посмотрел на часы. – К четырнадцати ноль-ноль определят меня в новый взвод, боекомплект в зубы, и вперед…

– Извини, брат, я не хотел обидеть. – Игорь покачал головой. – Извини. Я сам только что оттуда, еле прорвался. Двоих персов уложил по пути. Размазал по асфальту. Давить их как клопов!

– Персов? – парень встрепенулся. – С чего это ты взял, что это – персы?

– А кто же еще? Я же их собственными глазами видел – натуральные древние персы на колесницах. Я, знаешь ли, учитель истории. Могу персов от ассирийцев и греков отличить.

– Вот и Андрюха Куракин примерно то же говорил, – зашептал сержант, оглядываясь по сторонам. – Он у нас самый умный во взводе был, вечно книжки читал. Он как этих увидел, так и говорит: «Это, мол, воины из древнего мира, хоть и с автоматами. У нас, говорит, в Нижнем Новгороде, прорыв произошел, ребятки. Прорыв из древнего мира. И все эти варвары из того времени на нас разом поперли!» Жаль, убили Андрюху. Он бы нашим начальникам объяснил, он смог бы. А я чего? Послали меня подальше. Не неси, мол, чушь, не разводи панику. Сказали – террористы, значит, террористы.

– Куда мне теперь? – спросил Игорь, обрывая разговор. Время неумолимо пожирало минуту за минутой, сокращая срок, оставшийся для действий.

– Налево. Ага. И сразу направо. Вот сюда вставай. Ну все, вылезайте, ребятки. Вон, видите палатку МЧС? Вам туда. Там вам все скажут.

– А машина?

– Тачку я отгоню сам, – сказал сержант, пересаживаясь на освободившееся водительское место.

– Куда ее?

– На автостоянку.

– Какую?

– Там, за стеной… – Парень махнул рукой. – На Казанском Шоссе.

– А тут ее нельзя оставить?

– Тут нельзя. Места нет. Сам видишь, что творится.

Игорь видел. Не раз ему приходилось бывать на территории Областной больницы и сейчас он с трудом узнавал это место. Еще несколько дней назад на нескольких гектарах площади перед больницей находился парк – красивый, ухоженный, с высокими березами и тополями, в тени которых так любили гулять пациенты. Теперь большая часть деревьев была вырублена. Сердце Игоря болезненно сжалось – почему-то именно то, что уничтожили парк – хладнокровно, рационально, безжалостно, – свидетельствовало о том, что в город пришла настоящая беда. Беда настолько большая, что не стоило задумываться о судьбе сотен деревьев. Сейчас на месте бывшего парка находились десятки огромных палаток – военных, медицинских, эмчеэсовских. Громко тарахтел движок передвижного генератора. Сотни людей сновали между палатками – не производя, впрочем, впечатления хаоса. Все в этом лагере было упорядочено, подчинено четкой схеме эвакуации. Гражданским людям не было места в огромном городе, захваченном непонятными жестокими террористами. Каждые десять минут с площадки, находившейся в полукилометре от больницы, с треском поднимался очередной вертолет, поднимался в небо и брал курс на север, через Волгу. Людей вывозили на мирную землю. Почему вертолетом, почему не по дороге?

– Что, шоссе на Казань перекрыто? – спросил Игорь.

– Не скажу, не положено тебе этого знать, – заявил сержант.

– А я и так догадываюсь, – сказал Игорь. – Вон какая дымища на востоке висит – в полнеба.

– В Кстове жуткие бои, – неожиданно буркнул сержант. – Там наши умнее сделали – эвакуировали всех жителей загодя, знали, что бандюки скоро появятся. И точно ведь – появились! Их – артиллерией, танками, авиацией даже! И хоть бы хрен толку! Откуда они берутся, эти дикари? Из-под земли, что ли?

– Из земли. Из Слепой Земли.

– Из слепуна? – сержант изумленно уставился на Игоря.

– Ага, из него.

– И что, никто об этом не знает?

– Все, кому нужно, знают, – уверенно сказал Игорь, показав взглядом на группку офицеров, обсуждавших что-то неподалеку. – Нет тут никакой тайны.

– Так чего ж мы по слепуну-то не шарахнем, мать твою налево?! Бомбами его проутюжить, чтоб места там живого не осталось! Заасфальтировать там все на хрен!..

– Не возьмут его бомбы, брат, – грустно сказал Игорь. – В том-то и дело, что не возьмут. И ничто его не возьмет, этот слепун долбаный. Ладно, езжай.

– Ты за машину не волнуйся, – парень улыбнулся на прощание. – Я аккуратно поставлю. Глядишь, не разбомбят стоянку, найдешь потом свою тачку после войны…

– Черт с ней, с машиной! – Игорь махнул рукой. – Ты сам того… Аккуратнее. Не лезь под пулю. Жизнь дороже.

– Ладно… С пулями уж как-нибудь разберемся, не привыкать. Бывай…

Сержант хлопнул дверцей "четверки" и поехал. Игорь смотрел, как "жигуленок" выписывает кренделя между зелеными БТРами, белыми "Газелями" скорой помощи, красными пожарными "ЗИЛами" и другими машинами, стоящими перед бетонной стеной, щурился на солнце – неожиданно ярком, прорвавшемся все-таки сквозь апрельские тучи, и думал о том, что ему теперь делать.

– Я хочу есть, – сказал Иштархаддон. – Я тоже проголодался. Как ты думаешь, нас здесь покормят?

– Думаю – да.