Глава 6

Плетнев появился в сопровождении Птицына и Мотыгина. Они с хозяевами дома не миндальничали – предъявили постановление, привели понятых, и вперед. Чуть погодя подъехал криминалист. Его интересовала одежда подозреваемого, особенно верхняя. И еще эксперт осмотрел все кухонные ножи, пару из них завернул, чтобы унести с собой.

Ничего подозрительного в доме не нашли, но Плетнева это не смутило. Он спросил про машину, и ему ответил Никита.

– А почему сразу не сказал? – с укором спросил Птицын.

– Да у них тут теплая компания, – усмехнулся Мотыгин, с затаенным восторгом глянув на Елизавету.

«Форд-Фокус» темно-зеленого цвета стоял в парковочном кармане недалеко от дома. Машина была очищена от снега, за ночь лишь слегка припорошило.

– Ночью снег шел, – сняв машину с охраны, сказал Птицын. – Поздно ночью закончился. И эта поздно ночью встала. – Он провел пальцем по капоту, глянув на Никиту с видом великого знатока. – Чуток всего набросало.

– Логично, – кивнул Плетнев, открывая дверь.

– Снег с машины здесь сбрасывали, – сказал Никита, глядя ему под ноги.

Дорогу сегодня чистили, он сам видел, как проезжал трактор, но пространство между машинами так и осталось в снегу. Там и старый наст, и совсем свежий. И поверх свежего, выпавшего ночью, комьями был навален снег. Тот самый, который скинули с машины. Во всяком случае, Никите так показалось.

– Конечно, здесь, – с насмешкой подтвердил Птицын, – где ж еще?

– После того как снег ночью выпал.

– Да? – Птицын опустил голову, но с Никитой не согласился. – Не знаю, не вижу ничего.

– А это? – показал Никита рукой под бампер.

Дорогу-то почистили, а под передними колесами снег остался. И там не было колеи, которую непременно оставила бы машина. Вообще ничего не было, значит, автомобилем вчера не пользовались.

– И что там? – Птицын даже не опустил голову.

– Ух ты ж! – Одной рукой Плетнев показал «финку», которую вынул из салона, а другой стал вынимать из кармана носовой платок.

Таким ножом запросто можно было убить. Это во-первых, а во-вторых, даже невооруженным глазом можно было увидеть бурые разводы на лезвии, которые остались после того, как с него стерли кровь. Не смыли, а именно стерли, наспех, возможно, рукой или рукавом.

– Студент! – хмыкнул Птицын, пренебрежительно глянув на Никиту.

Эксперт, конечно же, не мог с ходу определить, чья кровь на лезвии. Да и кровь ли это. Но тем не менее Олегу Кондакову предложили одеться и собрать вещи.

Его запихнули в машину, с одной стороны от него расположился Птицын, с другой Мотыгин. Плетнев сел за руль, и машина уехала. А Никита так и остался стоять у подъезда. У него свой транспорт, но дело не в том. О нем даже не вспомнили, даже ничего не сказали, как будто его здесь и не было.

Вспомнила о нем только Елизавета. Она крепко вцепилась в его рукав.

– Олег не убивал! – В ее голосе звучала мольба о помощи.

Никита посмотрел на камеру, через которую просматривалась дорога вдоль дома. Вряд ли «Форд» находился в поле зрения, но если Олег подходил к машине, то должен был попасть в обзор.

– Олег не убивал, – отпуская его, повторила Кондакова.

Никита направился к «Форду», обошел его. И увидел следы ног, которые тянулись от машины по заснеженному газону. Они вели куда-то к другому дому – в обход камеры, и в дом номер восемнадцать можно было зайти, не попадая в объектив. Возможно, для того Кондаков и совершил этот маневр. А следы реверсные. Подошел к машине мимо камеры и обратно тем же путем. А снег под колесами? Ясно же, что машина не трогалась с места? Зачем тогда Олег подходил к машине? Для того, чтобы положить нож? Но так мог поступить только законченный суицидник.

Елизавета встала рядом с Никитой, и только сейчас он заметил, что на ней комнатные тапочки. Носки шерстяные, но этого мало. И пальто лишь накинуто на плечи.

– Вам домой надо, замерзнете, – повернул ее спиной к себе Бусыгин.

Но Елизавета категорически отказывалась идти.

– Я должна вам все объяснить.

– Ну, если чайком горячим напоите, – кивнул он.

В конце концов, о нем ведь забыли. И на месте преступления, кроме него, есть кому работать. Тем более что он не груши здесь околачивает, а выясняет мотив. И еще Елизавета могла рассказать, как ее муж ходил убивать Игонина. Вдруг дрогнет, вдруг расколется…

– Горячим! – кивнула она, резко стартуя с места.

В квартире был полный кавардак, и Кондаковой это очень не понравилось, она даже бросилась собирать вещи, но тут же махнула рукой и, уведя Никиту на кухню, включила чайник.

– Если Олег не убивал, его отпустят, – вдруг уверенно произнес он.

– Вы сами в это верите? – удивленно глянула на него Елизавета.

Никита промолчал. На ум почему-то пришли Птицын и Мотыгин. Вспомнилось, как они «избивали» подозреваемого. Да, это была инсценировка, провокация, но устроить ее могли только недалекие по своему интеллекту люди. Уж они-то не будут ломать голову над тем, как вернуть мужа жене.

– Нож в машине нашли… Как он там оказался? – спросила Кондакова.

– Оставьте это мне, – кивнул Никита.

– В смысле, оставьте?

– Мне и самому это интересно.

Он и хотел бы поделиться своими соображениями, но есть такое понятие, как тайна следствия. Никита – игрок одной команды, а Кондакова – другой. Он не имел права так просто уступить свой мяч.

– Попробую в этом разобраться.

– Не надо пробовать, – качнула головой Елизавета. – Надо разбираться.

– Скажите, у Олега были враги?

– Кажется, однажды вы это уже спрашивали, – улыбнулась она.

– Когда кошками занимался?

– Да… Кстати, вы так и не сказали, нашли убийцу или нет…

– Это уже не имеет значения, – отмахнулся Никита.

– Вы правы, главное, что кошек больше нет.

– Зато появились мертвые люди.

– А если это как-то связано?

– Лиза… Ну, если я могу вас так называть…

– Да, конечно, – кивнула Кондакова.

– Лиза, если Олег в момент убийства был дома, вы должны твердо стоять на этом.

– Что значит – если? Он точно был дома.

– Вот на этом и стойте.

– Я говорила и буду это говорить. Потому что это правда.

– Может, к вам кто-то приходил, видел Олега?

– Моих слов недостаточно?

– Достаточно. Если на ноже не обнаружат кровь убитого.

– Нож могли подбросить.

– Кто?

– Я не знаю, – после заминки ответила Елизавета. Возможно, она сказала не то, что собиралась поначалу.

– А если хорошо подумать?

– Ну, Вероника не могла. – Она провела пальцами по лбу, то ли волосы смахнула, то ли на миг-другой скрыла от Никиты глаза.

– Но на нее вы подумали?

– Ну, если кошек подбрасывала она… Но кошки – это одно, а убить отца… Я не знаю, кто мог подставить Олега.

Елизавета подошла к окну, глянула вниз.

– Вы кого-то ждете? – спросил Никита.

– Кого я могу ждать?

– Ну, может, родители Олега подъедут. Кстати, какие у вас с ними отношения?

– Олег должен был жениться на Веронике, а женился на мне… – вздохнула Лиза. – И еще Вероника младше Олега, а я старше… На девять лет…

– Вы были замужем?

– Нет.

– А дети?

– Я женщина с историей, – немного подумав, кивнула она. – Но детей нет… Свекровь, правда, не верит. Думает, что есть кто-то…

– Выходит, отношения у вас натянутые…

– Если бы вы знали, как мне это надоело! – махнула рукой Елизавета, усмехнувшись себе под нос.

Достала ее свекровь, но все это мелочь по сравнению с тем, что произошло с мужем. Именно так и можно было ее понять.

– Ой, а чай! – спохватилась она.

Она уже разлила чай по чашкам, когда открылась дверь. Никита услышал, вскочил, сунул руку под пиджак, где у него находился пистолет. Если Олега подставили, значит, враг его не дремлет.

Но в прихожей он увидел маленькую полноватую женщину лет сорока пяти с пышными белыми волосами, то ли парик, то ли прическа. Скорее первое. Парик вместо шапки – для зимы самое то.

– А это кто? – с истеричными нотками в голосе протянула она.

– Ирина Николаевна, я сейчас вам все объясню, – торопливо проговорила Елизавета.

Никита уже все понял. Мать Кондакова могла иметь ключи от этой квартиры.

– Где Олег?

Где муж в то время, как жена принимает любовника? Именно в таком ключе женщина и спросила.

– Его арестовали.

– Как арестовали?! – захлопала глазами женщина.

– Лейтенант полиции Бусыгин, – предъявил удостоверение Никита.

– Полиции?!

– Олег Кондаков подозревается в убийстве гражданина Игонина.

– Как в убийстве?

Если бы Никита не подставил пуфик, женщина бы села прямо на пол.

– Не убивал он никакого Игонина… Кого?! – Ирина Николаевна стала подниматься, поправляя сбившийся парик.

– Марка Анатольевича убили.

– Нет! – Она вынула из сумочки телефон, набрала номер и спросила:

– Танюша, ты?.. Это что, правда?..

И в ответ полился поток информации.

– Это все твой Олег! – разрывалась женщина на другом конце провода. – Из-за своей сучки!.. Которая трахалась с Марком как последняя…

Матерное слово заменил короткий гудок. И цензура здесь ни при чем, просто связь оборвалась. Возможно, вдова Игонина взяла себя в руки, а может, у нее просто отобрали телефон.

– Это правда? – спросила Ирина Николаевна, осатанело глядя на невестку. – Ты изменяла Олегу?

– Не изменяла я! – мотнула головой Елизавета.

– Это правда! Ты трахалась с Игониным как последняя…

– Пи-и! – пискнул женщине прямо в ухо Никита. Она вздрогнула, в ярости глянула на него и снова обратилась к невестке: – А теперь ты трахаешься с этим!..

На этот раз Никита хлопнул в ладоши. Ирина Николаевна кивнула, соглашаясь, что перегнула палку, и снова села на пуфик.

– И где Олег? – спросила она.

– Пока что его просто задержали. Но могут предъявить обвинение. Советую вам не медлить и звонить адвокату, – сказал Никита.

– Ты уже позвонила? – тут же перевела стрелки на Елизавету Ирина Николаевна.

– Нет.

– И мне не позвонила!

– Я собиралась.

– Ну да, у тебя же кавалер…

– Какой кавалер?! Что вы несете? Олега арестовали, лейтенант Бусыгин может ему помочь.

– Может помочь?! – сардонически улыбнулась женщина, глянув на Никиту.

– Есть обстоятельства, которые могут помочь, – кивнул он.

– Ты уже с ним расплатилась? Чем?

Елизавета молча мотнула головой, закатив глаза к потолку.

– Собирай-ка ты свои манатки и убирайся в свою Муходрань!.. Это квартира моего сына! – вдруг топнула ногой Ирина Николаевна.

– Хорошо, – кивнула Лиза и мгновенно скрылась в спальне.

– Шлюха! – бросила ей вслед свекровь.

– Ирина Николаевна, держите себя в руках.

– Ты будешь мне указывать?..

– Именно я, лейтенант полиции Бусыгин, оперуполномоченный уголовного розыска, – сурово посмотрел на нее Никита, и эти слова неожиданно подействовали на женщину.

– Извините! – приложила она руку к груди. – Как увижу эту «прости господи»!..

– Вы сказали, что это квартира вашего сына.

– Так это ей и нужно!.. Квартира, машина… Москва!

– Олега освободят из-под стражи, он вернется домой, а жены нет. Что вы ему скажете?

– А его выпустят?

– А вы в этом сомневаетесь?

– Но вы же сказали, что его арестовали.

– А вы, я так понимаю, уверены в том, что Олег виновен.

– Я уверена?

– Ну, если вы выселяете невестку… Олег звонил вам, говорил, что собирается убить Игонина?

– Ничего он не говорил… И не виновен он… И конечно же, Олег вернется!.. И скажет мне спасибо… Это ведь она убила Марка! Ну конечно же, она! – Ирина Николаевна ткнула пальцем в закрытую дверь.

– Как она могла убить? Худенькая, хрупкая…

– Сожителя своего попросила!

– Какого сожителя?

– Как это какого? А с кем она жила до Олега? Со святым духом?! Не смешите меня!

– Вы знаете этого человека?

– Нет… Но знаю, что жила она с одним… То есть не с одним… Сколько их там у нее было, о-о!

– Сколько?

– Да не знаю я!

– И не узнавали?

– Ну, спрашивала…

– У кого?

– Ну, ездили мы к ней домой. – Ирина Николаевна понизила голос, чтобы Елизавета не услышала. – Спрашивали.

– У кого?

– У людей, не у собак же… Хотя ее каждая собака знает…

Дверь открылась, и Елизавета вышла из комнаты. Куртка на ней, джинсы, теплые ботинки на низком каблуке. В руке – чемодан с колесиками.

– Ничего вы не узнали, Ирина Николаевна! – Она язвительно смотрела на свекровь. – Потому что никто вам ничего не сказал!

– Да?

– А мужчина у меня был. И я собиралась за него замуж.

– Да кто ж тебя такую замуж-то… – Ирина Николаевна осеклась, вспомнив, кто у нее муж.

Елизавета посмотрела на свое пальто, которое оставалось висеть на вешалке, глянула на сапоги с каблуком, но забирать не стала.

– Товарищ лейтенант, вы отвезете меня к Олегу? – спросила она, взглядом умоляя не отказывать ей.

Никита кивнул и потянулся за своей курткой. Ирина Николаевна водила головой из стороны в сторону, то на него глянет, то на невестку. Но ничего не говорила, не пыталась остановить.

– Смотри, парень, окрутит, глазом не успеешь моргнуть! – сказала она, когда Елизавета открыла дверь. – Или ты с периферии?..

Никита не ответил. Он провел Кондакову к машине, помог ей сесть, чемодан уложил в багажник.

– Вы на свидание с Олегом, или есть желание покаяться? – задал он вдруг вопрос.

– Вам так хочется меня посадить? – устало спросила Елизавета.

– Нет. Но если вы виновны, ничем не смогу вам помочь, – сказал он, трогая машину с места.

– Если я виновна, то лишь в том, что не захотела быть любовницей Игонина. Это его взбесило…

– И?

– Олег его не убивал. Это я вам точно говорю.

– Тогда его подставили.

– Возможно.

– Кто?

– Не знаю.

– Вы сказали, что собирались замуж.

– Я похожа на женщину, которой грозит умереть старой девой?

– Нет.

– И я тоже так думала… Сначала был Валера, потом появился Миша. Валеру я держала про запас, в результате потеряла и того и другого… Потом был Кирилл… С ним я жила три года… После него ни с кем больше не жила…

– Почему?

– Да потому, что лучше жить одной, чем так… Я работала, а он баклуши бил… Полное ничтожество… Потом появился Олег… Я и не думала, что снова могу влюбиться…

– А Кирилла вы любили?

– Что вас интересует, моя любовь или сам Кирилл? Если вы думаете, что Кирилл мог отомстить нам с Олегом, то это даже не смешно… Хотя нет, смешно. Вы же не знаете Кирилла… Если на месте преступления были следы от дивана, значит, Кирилл был там.

– Следы от дивана?

– Иванушка-дурачок на печи ездил, а этот дурачок – на диване.

– Может, у него и волшебная щука есть?

– Есть. Во рту. Язык у него волшебный, – усмехнулась Елизавета. – Я сама, помню, уши развесила… И не я одна такая… С кем сейчас живет этот альфонс, я не знаю, но могу дать адрес его родителей.

– Альфонс?

– Самый натуральный.

Никита провел рукой по затылку. Разве можно воспринимать всерьез диванного альфонса? Наверняка какой-нибудь изнеженный нарцисс.

– А Валера?

– У Валеры уже давно семья… А Миша разбился… На машине…

– Печально.

– Я плакала, когда узнала… Не скажу, что он был идеалом… Я, дура, идеал тогда искала… А-а, ладно! Что есть, то есть… – Елизавета повела рукой, как будто отмахивалась от самой себя.

– А что есть?

– Олег… Я люблю его. И отношусь к нему очень серьезно. Но у нас разница – девять лет. Думаете, меня это не напрягает? Еще как напрягает. Иногда я ставлю себя на место Ирины Николаевны и где-то ее понимаю…

– Вам нужно с ней помириться.

– Да… Но домой я не вернусь. Пока Олега не выпустят…

– А где жить будете?

– Я могла бы уехать домой, в Нижний, но это там, а Олег здесь… Сниму номер в гостинице…

– А если Олега выпустят нескоро?

– Сниму квартиру, – пожала плечами Елизавета.

И Никита не знал, чем ей помочь. Во-первых, она жена подозреваемого. Во-вторых, он служит в полиции, а не в бюро добрых услуг.

– Можете пожить у меня, – неожиданно для себя предложил он.

– Исключено! – качнула головой Елизавета.

Ему бы успокоиться, но вожжа уже попала под хвост.

– Вы не поняли, у меня – это не значит со мной. Квартира у меня своя. Однокомнатная, но своя. А сам я с родителями сейчас, от них на работу ближе, и в пробках стоять не надо.

– К тому же вы должны находиться у меня под контролем. – Никита улыбнулся, давая понять, что ищет причину взять ее к себе на постой.

– Это несерьезно.

– И у меня стимул будет, чем быстрей Олега отмажем, тем вы быстрей съедете.

– Ну, если только так.

– Тогда поехали!

– А как же Олег?

– Вас к нему сейчас и близко не подпустят. А я вас отвезу, и к нему.

Никита прибавил скорости. Он понимал, что погорячился. Но делать нечего, назвался кузовом, получай грузди. А ехать далеко, так что придется поднажать.

Но далеко они уехать не успели. Никите позвонил Плетнев и поставил задачу.

– Надо ехать обратно, – переговорив с начальником, сказал Никита. – Улица Паркетная, дом восемнадцать, Кондакова Елизавета Александровна. Если, конечно, она согласна встретиться со следователем. И ответить на ряд вопросов.

– Так я и собиралась, – кивнула она.

– Вот и отлично.

– Может, с Олегом разрешат свидеться?

Никита кивнул. Это хорошо, что Елизавета не чувствует за собой вины. Или это игра на публику?