Глава 15

Небо над Москвой темное, низкое, ледяной ветер дует прямо в лицо, и все равно тепло. Солнце свободы светило в душе, но Олег щурился, как будто оно слепило глаза.

Следователь говорил сухо, держался строго, даже холодно, зато своим решением вызвал шквал жарких эмоций. Обвинения с Олега не сняли, но в деле появился новый подозреваемый, и его выпустили под подписку. Он мог прямо сейчас отправляться домой. За вещами в камеру он возвращаться не стал, сразу на выход, к солнцу, к свободе!

А свобода началась сразу за воротами следственного изолятора. Трамвай проехал, позванивая, машина промчалась, едва не зацепив Олега.

– Подвезти? – спросил вдруг знакомый голос.

Олег обернулся и увидел полицейского лейтенанта. Бусыгин стоял на ногах крепко, пружинисто, дубленка расстегнута, шапки на голове нет. На Олега он смотрел с иронией бывалого мента, но при этом не пытался казаться крутым.

– С чего бы это? – косо глянул на него Олег. Не доверял он ментам. Тем более что от них одни только неприятности.

– Надо поговорить.

– Не о чем нам с тобой говорить.

– Как знаешь… – Никита пожал плечами, повернулся к Олегу спиной и неторопливо направился к своей машине.

Следователь не вдавался в детали, просто сказал, что в убийстве Игонина подозревается Кирилл Петрушин. А ведь Бусыгин с самого начала искал настоящего преступника.

– Постой! – выкрикнул Олег и тоже двинулся к машине Бусыгина.

Но лейтенант не остановился, просто махнул рукой, увлекая Олега за собой.

В салоне было тепло, уютно, приятно пахло хорошим одеколоном.

– Как настроение? – тронув машину с места, спросил Никита.

– Красочное. В серую клеточку.

С одной стороны, все хорошо, просто замечательно, но с другой – сколько времени зря потрачено. И тюремный опыт совсем не то, что требуется в жизни. Тем более что этот опыт мог выйти Олегу боком, если бы нарвался на каких-нибудь отморозков. К счастью, обошлось без насилия, беспредела в камере не было, соседи по нарам – вполне адекватные личности, хотя и не простые по характеру.

– Почему в клеточку?

– Потому что друзья в полосочку. И я к ним еще могу вернуться. Или нет?

– Игонина убил Петрушин.

– Он в этом признался?

– Найдем – признается.

– Не нашли?

– Ищем… И ты можешь нам помочь.

– Как?

– Ему нужна твоя жена. Поэтому он тебя подставил.

– Мразь! – не сдержался Олег.

– Он сейчас в бегах, но может сунуться к Елизавете.

– Пусть только попробует! – Олег точно знал, что церемониться с этой гнидой не станет. Скрутит ему башку, и вся недолга.

– Он очень опасен.

– Я тоже.

– Он убил Игонина, чтобы подставить тебя.

– Я это уже понял.

– Он убил Веронику, чтобы замести следы.

– Что?! – встрепенулся Олег. – Как это, убил? – Он просто не мог поверить, что Вероники больше нет.

– Задушил. И закопал… Для него что кошку убить, что человека…

– И откуда такие берутся?

– Он может убить Елизавету. И тебя. Ему терять нечего.

– И что нам делать?

– Ничего. Сидеть дома и не высовываться. И главное, смотреть в оба. Если заметите его, сразу звоните в полицию.

– А если я его своими руками?.. – Олег со всей силы сжал кулаки.

За Игонина он бы сказал Петрушину спасибо, даже несмотря на то, что мог надолго сесть по его вине за убийство. А вот Веронику он ему не простит… И за Лизу хотелось бы спросить по всей строгости понятий.

– Превышение пределов необходимой обороны – штука серьезная, – заметил Никита.

– А кто знает, сколько там и чего необходимо?

– Суд знает.

– И сколько за Петрушина дадут?

– Не больше, чем стоит это дерьмо, – усмехнулся лейтенант.

– Хочешь сказать, что еще и наградят?

– Не говори «гоп». На самом деле все очень серьезно.

– Как же вы на него вышли?

– Ну, не скажу, что было просто… – Никита глянул на экран навигатора. Маршрут до Паркетной улицы проложен, до цели – тридцать с лишним минут, за это время можно рассказать очень много.

Он уложился в двадцать минут, и еще столько же ехали молча.

Машина остановилась возле самого подъезда. Никита вышел вместе с Олегом и, заметив его удивленный взгляд, спросил:

– Чаем угостишь?

– Ну, можно.

– Если ты вдруг думаешь, что я к Лизе твоей повадился… Не думай… Да и она не такая.

– А какая?

– Ей бы осторожности побольше, цены бы ей не было… И бдительности…

– А что не так с бдительностью?

– Игонина в дом впустила… И Петрушин может к ней вломиться. – После этих слов Никита вынул из кобуры пистолет, снял его с предохранителя.

– Может или вломился? – разволновался Олег.

– Может.

– А может, и вломился… Что ты знаешь?

Олег потерял над собой контроль, схватил лейтенанта за грудки. Ствол пистолета надавил на живот.

– Ты идиот?

– Извини! – придя в себя, разжал кулаки Олег.

– Еще раз так выдернешься, сломаю пальцы, – пригрозил Никита, оттолкнул Олега и продолжил путь. По лестнице поднялся на третий этаж, встал у двери и, приложив палец к губам, жестами велел открыть дверь.

В квартиру он зашел, не разуваясь. Заглянул в спальню, переместился в гостиную.

Лиза принимала душ. Дверь была не заперта, и Олег открыл ее без стука.

Она стояла в ванной, за широкими стеклянными створками, мокрые волосы растекались по голым плечам.

– Ой!

Она выронила лейку душа, закрылась руками.

– Олег?!

Лиза явно обрадовалась мужу, но на шею ему не бросилась. Что-то удержало ее.

– Тсс! – приложил палец к губам Олег и кивком показал за плечо.

– Кто? – побледнела она.

– Бусыгин.

– А-а!..

– А ты думала, кто?

– Иди к гостю, я сейчас, – натянуто улыбнулась Лиза.

Олег вышел из ванной и услышал, как защелкнулся внутренний замок.

Никита уже стоял у дверей, пистолет, судя по всему, вложен был в кобуру.

– Ну все, я пошел.

– А как же чай?

– За меня выпьешь… Дверь держи на замке, а ухи – на макухе!.. Бывай!

Олег закрыл за лейтенантом дверь и пожал плечами. Обошел квартиру, заглянул в шкаф, хотя и без того было ясно, что Бусыгин никого не нашел. А искал он Петрушина.

Лиза вышла из ванной, закутанная в банное полотенце.

– Там? – тихо спросила она, взглядом показав на кухню.

– Ушел.

– А приходил зачем?

– Петрушина искал.

– Понятно, – вздохнула она.

– Рассказывай! – потребовал Олег.

– Да, это правда, – кивнула она и смело, но без вызова посмотрела ему прямо в глаза.

– Что правда?

– Все, что Бусыгин сказал.

– А что он сказал?

– Да, я спала с Петрушиным.

Олег почувствовал, как пол под ногами превратился в болото, которое начало его засасывать. Он физически ощутил направленное движение вниз.

– Бусыгин этого не говорил.

Лейтенант сказал многое, но, видимо, не все. Говорил, что Лиза дала ему наводку на Петрушина, но деликатные подробности опустил.

– И не надо. Я в любом случае собиралась признаться.

– В чем?

– В том, что люблю Кирилла.

– Нет! – Олег не хотел в это верить.

– Игонин меня не насиловал. Это был Кирилл… И он меня не насиловал… Я сама… Увы, ничего не могла с собой поделать.

– Знаешь, ты кто?

– Знаю… Я не ждала тебя, поэтому не готовила. Но есть колбаса, сыр, хлеб свежий. Сделай себе бутерброд. И на меня не обращай внимания, сейчас я соберусь и уеду.

– Куда?

– Домой, к родителям… Мы не сможем жить вместе, и ты сам это знаешь.

Лиза скрылась в спальне, слышно было, как дверь закрылась на защелку.

Олег медленно прошел на кухню, открыл холодильник. Лиза что-то говорила про сыр, колбасу. Он должен был поставить чайник, сделать себе бутерброд. Но зачем ему это нужно? Какой, к черту, чай, когда мир рушится?!

Он рванул в спальню, распахнул дверь. Лиза сидела перед трюмо с феном в руке и только собиралась его включать. По щекам текли слезы, и Олег не мог этого не заметить.

– Ты любишь Петрушина? – зло спросил он.

– Я влюбилась в него давно.

– А как же я?

– А тебя полюбила недавно.

– Полюбила или влюбилась?

Лиза в ответ молча пожала плечами. Возможно, Олег прав, «полюбить» и «влюбиться» – это не совсем одно и то же. Влюбляются раз и навсегда, безропотно и безрассудно.

– А может, я – твой последний шанс?

– Как хочешь, так и думай.

Она включила фен, Олег едва удержался от порыва отобрать у нее эту противную жужжалку. Он рванул к бару, где у него стояла бутылка виски, но там было пусто. Лиза будто почувствовала его возмущение и выключила фен.

– Где мой «Джим Бим»?

– Его выпил Петрушин.

– Виски выпил, жену вы…

– А тебя еще и в тюрьму отправил, – вздохнула она.

– И кто ты после этого?

– Ты можешь меня убить.

– Сука!

Олег с грохотом закрыл дверь, схватил куртку, выскочил на лестничную площадку. Только тогда он подумал о том, что Петрушин может воспользоваться его отсутствием. Что ж, пусть попробует!

Он пулей метнулся в магазин, взял пару бутылок виски, вернулся домой – в надежде застать Петрушина. Но нашел там только Лизу. Она уже оделась и собиралась уходить.

– Так, погоди, а как же твоя работа? – спросил он.

– Я уволилась. – Она взяла его за руку, но только для того, чтобы сдвинуть с места и освободить проход.

– И как давно? – Но Олег и не думал уступать ей дорогу. Сначала она должна объясниться.

– С тех пор, как все поняла.

– Что ты поняла?

– Что это Петрушин убил Игонина.

– Ты это знала, а я парился на киче, да?

– Я дала понять Бусыгину.

– Ты и ему дала?

– Можешь думать обо мне все, что угодно, – почти не размыкая губ, проговорила Лиза.

– И еще я могу тебя убить.

– Ты мужчина, хочешь убить – убей.

– Я мужчина, а ты слабая баба… Скажи, что у тебя передок слабый! Недержание бешенства!

– Недержание у тебя, – презрительно скривила губы Лиза, чем окончательно разозлила Олега.

Так захотелось влепить ей пощечину, да со всей силы. Но он всего лишь толкнул ее. Лиза упала, ударилась локтем о пол, скривилась от боли. И губы сжала, чтобы не расплакаться.

– Ну, чего лежишь? Поднимайся!.. Или тебе нравится лежать под мужиками?

– Что ты купил? – спросила она, поднимаясь.

– А чем ты Петрушина поила?

– С ним я не пила. А с тобой выпью.

– А я тебе налью?

Лиза скинула куртку, прямо в сапогах прошла на кухню. Слышно было, как она полезла в шкаф, похоже, за сковородой. Олег начал успокаиваться. Она, конечно, сука, и место ей на свалке жизни, но пусть сначала хотя бы яичницу приготовит.

На плите приятно зашкворчало. Милый сердцу звук домашнего тепла и уюта. Олег так мечтал вернуться домой, обнять жену, выпить с ней, забраться в ванну… Петрушина он ей не простит, секса не будет, но выпить ведь он может, почему нет?

Он взял два чистых стакана, наполнил свой, выпил, только затем налил Лизе. И себе тоже. Достал сигареты, зажигалку, положил на стол. Лиза лишь вопросительно глянула на него, но ничего не сказала.

– Да, закурил вот.

В армии, на последних месяцах службы, он завязал с этим пагубным пристрастием, но в СИЗО привычка вернулась. Безнадега заела.

– Кирилл тоже курит, – сказала она.

– Это ты нарочно? – зыркнул на нее Олег.

– Но мне все равно, что будет с его легкими.

– Да?

– Нет желания заботиться о нем.

– Зато обо мне позаботилась. Чтобы я не переживал за свой супружеский долг. Петрушина нашла, чтобы он меня заменил, да?

– Я его не искала… И к себе не подпускала… Старалась не подпускать.

– Может, вы вместе с ним Игонина завалили?

Лиза дернулась, как будто ей в спину всадили нож. Она резко повернулась к Олегу, но глянула не на него, а на свой стакан. И залпом выпила.

– Я знала, что ты это скажешь.

– А вдруг?

– Если я в чем-то виновна, пусть меня посадят. А если нет… Я все равно от тебя уйду.

– Скатертью дорога!

Лиза кивнула, повернула к выходу, но Олег подставил ногу. Да, они должны расстаться, но так не хотелось, чтобы она уходила.

– Стоять!

Она удивленно глянула на него.

– Тебе же нравится, когда с тобой как с дешевкой, да? Или Петрушин пылинки с тебя сдувал?

– Когда как… Давай так, я сейчас уйду, а если ты вдруг захочешь меня вернуть…

– Не захочу.

– Пусти!

– Твой Петрушин Веронику убил.

– Как убил?

Это явно стало для Лизы новостью. И шоком. Она сдала назад и, рукой опираясь о стол, села на табурет.

– А ты не знала?

– Нет.

– И кто Игонина «заказал», не знаешь?

– Мне никто ничего не говорил…

– Начальница Игонина и «заказала».

– Да, Кирилл намекал… И Бусыгину я сказала…

– Так, погоди!..

Олег задумался. Он помнил тот день, когда произошло самое страшное. Он спешил к Лизе, а на пути у него встала та самая начальница, о которой говорил Никита. Юлия Максимовна кого-то увидела за его спиной… Петрушина она увидела. Который шел от Лизы. Они вместе были… Ну и парочка!.. Но Лиза ничем не лучше!..

– С Вероникой что? – спросил он.

– А Вероника много знала…

– Я ничего об этом не знаю.

– А почему ты ничего не знаешь? Потому что Бусыгин тебе не доверяет! Значит, в чем-то подозревает…

– Думаешь, я боюсь тюрьмы?

– А чего ты боишься?

– То, чего я боюсь, уже случилось. – Лиза взяла бутылку, наполнила стаканы.

– Что случилось?

– Я изменила тебе… – Она залпом выпила и закрыла глаза, из которых брызнули слезы. – Я никогда себе этого не прощу! И ты меня не прощай! Отпусти, пожалуйста, домой.

Олег опустил ногу и рукой показал на дверь. Лиза мышкой прошуршала мимо, в прихожей надела куртку. Она действительно собралась уходить. И ведь уйдет… А там, в Нижнем, – Петрушин!

– Стоять!

Он поймал ее за руку, когда она закрывала за собой дверь, и затащил ее обратно в дом. Она попыталась вырваться, но на помощь не звала.

– К Петрушину собралась?

– Даже не думала!

– Думала!

– Он для меня больше не существует.

– Ну да, конечно.

– Я правда не хочу его видеть.

– Ну-ну, – усмехнулся Олег.

– Но если он… – Лиза с отчаянием глянула на него.

– Что, если?

– Я не могу ехать домой. Вдруг он там!

– Если ехать, то вместе, – кивнул он.

– Зачем вместе?

– Да хотелось бы поговорить с этим уродом.

– Ты даже не представляешь… насколько он опасен.

– Я тоже опасен. И я ему это докажу, – усмехнулся Олег.

– Ты очень хороший. – Лиза уперлась руками ему в грудь, на мгновение склонила голову и резко оттолкнулась.

– Я тебе не верю, – качнул он головой, – но тебе нельзя никуда ехать. Ты должна сидеть дома. И ждать.

– Кого ждать?

– Петрушина. Вместе будем ждать. И если что… – Олег показал, как нужно скручивать петуху голову.

– Ты самый лучший!

Лиза прильнула к нему, поцеловала. И снова подалась назад.

– Стоять!

Олег схватил ее за руку, притянул к себе. Внутри его поднялась тяжелая вязкая волна с острым горячим гребнем. И, чтобы не захлебнуться, он должен был обрушить эту волну на Лизу. В конце концов, она его жена, и он имеет полное на это право.

– Ну, если ты хочешь, – прошептала она, плотно прижимаясь к нему.

Волна захлестнула их обоих, швырнула на диван, закружила, закувыркала. Лиза не любила грубый секс, но Олег ее не щадил. Хоть какое-то наказание за Петрушина. И она воспринимала это как должное, даже подстегивала его…

А потом Олег принимал ванну: нужно было смыть с себя тюремную грязь. Дело это не быстрое – Лиза должна была успеть приготовить что-нибудь посерьезней, чем яичница. Будет ужин, виски, будет бурная ночь. Олег просто обязан вытряхнуть из жены воспоминания о любовнике.

Но когда он вышел из ванной, Лизы уже не было. Вместе с ней исчез и дорожный чемодан. Он позвонил ей, но телефон не отвечал.