Глава 13

В себя Полина пришла в своей кровати. За окнами уже рассвело. Вадим сидел в горнице, за открытой дверью, дремал на диване. На коленях у него лежал топор.

Вадим ждал Варвару, Мишу, Германа. Или всех вместе. Это понятно. Но почему он не поднимал тревогу, не обращался в полицию? Зачем ему надо подкарауливать Варвару, если она преступница? Заявить в органы, возбудить уголовное дело, вот и все. Варвару посадят.

Но не будет никакого заявления. Потому что у Вадима тоже рыльце в пушку. Он все знал и ничуть не жалел Полину, пока сам не оказался в ее шкуре. Варвара предала его, своего сообщника, и теперь Вадим собирался свести с ней счеты в обход закона. Сначала он разберется с ней, затем с Полиной, останется с Антошкой, а потом женится на какой-нибудь молодой красотке.

А Полине бояться нечего, ее совесть чиста. Она пойдет к дяде Леше и расскажет ему все как на духу. Он арестует и Варвару, и Вадима, и всех, кто с ними. Антошка вернется к матери.

Полина осторожно поднялась, тихонько, чтобы не разбудить Вадима, вышла из комнаты. Но пройти мимо него ей не удалось.

– Ты куда? – спросил он, резко потянулся к ней, схватил за руку.

Вадим не пускал Полину к Антошке, не хотел, чтобы сын вернулся к матери.

– Мразь! – вскрикнула Полина и бешеной кошкой набросилась на Вадима.

Той рукой, за которую он ее держал, она схватила его за волосы, другой царапнула по лицу. Вадим растерялся, разжал захват, но Полина не убегала.

Она знала, что должна убить всех, кто стоит у нее на пути, вцепилась Вадиму в горло, повалила его на диван и завопила:

– Убью!

Полина сама понимала, что сошла с ума, но так ведь не она в этом виновата. Не надо было отбирать у нее сына!

Вадим с ужасом смотрел на нее. Он пытался, но не мог сбросить Полину с себя. Но и задушить его она не могла, ей не хватало сил. Вадим крепко держал ее за руку, а на полу валялся топор, упавший с его колен.

Вадим напрягся, оттолкнул Полину от себя. Она вырвалась, упала на пол как кошка, на все четыре лапы. Вадим вскочил, снова пихнул ее, но уже куда крепче. Полина повалилась на бок. Он набросился на нее, уложил на живот, дотянулся до шторы, сорвал ее с карниза.

– Пусти, тварь! – закричала она, извиваясь.

– Дура долбанутая! – прохрипел он, связывая ее.

– Ненавижу всех вас!

Чувство ненависти захлестнуло сознание Полины и понесло его куда-то в море.

Очнулась она на диване, связанная по рукам и ногам. Вадим сидел на стуле и водил тампоном по царапинам на щеке.

– Психопатка! – глянув на нее, сказал он.

– Верни мне сына!

– Да не отбирал я у тебя Антошку!

– А Герман?

– Это не я его придумал!

– Варвара тебя в погребе закрыла! Почему ты не заявишь в полицию?

– Нельзя мне в полицию.

– Потому что рыло у тебя в пуху!

– Может, и в пуху. Но не в том, в котором ты думаешь.

– Я не хочу думать! Мне нужен только мой сын!

– Ты сама его заберешь.

– Когда?

– Варвара останется здесь, а мы поедем ко мне домой. Там и заберешь.

– Я тебе не верю!

– Да я это уже понял.

– Сволочь!

Вся ее злость уже выкипела. Остался только горький осадок, от которого из глаз Полины покатились слезы. Она заплакала.

– Да не виноват я перед тобой. Это все Варвара устроила.

Полина мотнула головой. У всех Варвара виновата. И у Вадима, и у Миши, и у нее самой. Но ведь Варвара действительно заварила эту кашу, а расхлебывать ее приходится всем, но по разные стороны стола. Полина с одной, а все остальные – с другой.

– Люблю я ее, понимаешь? А она хвостом виляет! Думаешь, почему я от нее ушел? Да потому, что рога она мне наставляла. Даже не знаю, с кем именно. Ни разу ее за руку не ловил. Но ведь изменяла! – проговорил Вадим. – Был у нее кто-то. Я даже знаю, почему так вышло. Она думала, что это из-за меня детей у нас не было, решила на стороне попробовать. А у меня получилось! Сама знаешь. Я ведь и правда хотел тогда с тобой остаться. Нравилась ты мне очень, да. Но Варвару я любил. А она с Махориным спуталась. Может, это он и организовал все.

– Кто такой Махорин? – спросила Полина.

– Мой новый компаньон. Знаешь, что такое слияние и поглощение? – Вадим не стал дожидаться ее ответа и сказал: – Вот я и думал, что поглощаю, а оказалось, что сожрали меня. Махорин все хитро придумал, а Варвара ему подмахивала. И мне, и под ним. Я только сейчас понял, что так оно и было. Раньше только подозревал, а теперь вот и уверенность появилась. Меня она в подвал отправила, а сама к Махорину подалась. Меня в землю, а мою долю себе. И замуж за этого козла. А что, это не самый плохой вариант.

– А в полицию почему нельзя?

– Почему нельзя? Можно. Даже нужно. Но сначала я сам должен во всем разобраться. Тут осторожно нужно, без суеты. С Махориным разойтись, с Варварой развестись. И мне хорошо, и эти свиньи довольны. А ведь она могла мне с ним изменять. До тебя еще. Да и после. Всегда. Ну не сука ли она после этого? – Вадим с грохотом опустил кулак на стол.

Полина пугливо вздрогнула и спросила:

– Зачем Варваре Антошка?

– Он не ей нужен, а мне. Я его получил.

– Может, я потому отдала тебе сына, что кто-то меня разыграл?

– Махорин вполне мог, – сказал Вадим. – Возможно, твой Герман – его человек.

– Был еще и Кирилл, который пришел меня убивать. Ножом. А дружок этого типа, уж не знаю, как его звали, прострелил мне плечо.

– Да, я видел, оно у тебя перевязано.

Полина усмехнулась. После того ада, в котором она побывала, пулевое ранение казалось ей сущей мелочью. Она копала как проклятая, забыла про больное плечо.

– Зачем они хотели меня убить? – спросила Полина.

– А зачем они заперли меня в леднике? Все, я им больше не нужен. Ни ты, ни я… – Вадим вдруг замолчал, явно встревожился и поднял указательный палец, призывая ее к тишине.

Полина навострила уши, но ничего подозрительного не услышала.

– Как будто кто-то в дом зашел, – тихо сказал Вадим.

– Развяжи меня! – потребовала Полина.

– Да, сейчас, – сказал он, поднялся и склонился над ней.

Тут за его спиной подозрительно скрипнула половица. В комнату кто-то входил.

Полина повернула голову на звук и увидела Мишу. Он смотрел на нее и улыбался, приложил палец к губам, а правую руку держал за спиной.

Вадим вскочил, повернулся к ним, но Миша уже сблизился с ним. В правой руке у него мелькнул нож. Им-то он и ударил Вадима в живот.

Одной рукой Миша бил его, а другой держал, обхватив за голову. Вадим уже не мог стоять на ногах, а он все размахивал ножом. Наконец мертвое тело бухнулось на пол.

Полина в ужасе повернулась на бок, попыталась вскочить с дивана, но Миша надавил ей на грудь и поднес нож к ее животу.

– А ты чего это такая страшненькая? – спросил он, вытирая нож о сорочку Полины.

Она в ужасе втянула в себя живот и затаила дыхание. Руки ее были связаны за спиной, ноги Миша придавил своим телом. Ничто не мешало ему воткнуть нож ей в бок или даже вспороть горло.

– Это не я страшная, а ты урод!

– А я ведь говорил Варваре, что ты живучая. Знал, что выкарабкаешься.

– Это ты меня запер. Я знаю.

– А чего Вадик тебя связал? Щеку ему кто расцарапал? Ты на людей бросаешься. И на Варвару обязательно напала бы. Таких особ, как ты, от нормальных людей изолировать нужно.

– Это кто нормальные люди? Неужто вы с Варварой?

– Мы с Варварой ходим парой. А у тебя она теперь своя. – Миша кивком показал на мертвого Вадима. – Могу вас вместе похоронить. В одной яме. Как будто вас никогда и не было. Зато рядышком. Или сделаю так, что это ты Вадима зарезала и сама на нем сдохла. Ты ведь уже не живая. Или еще есть силы?

– Кто такой Герман? – спросила Полина.

– Тебе это уже знать не нужно.

– И все-таки?

– Я же говорю, Варвара обо всем договаривалась.

– Герман приезжал ко мне со своим водителем, которого ты потом убил. Зачем ты это сделал?

– Случайно вышло. Шел, споткнулся, выстрелил.

– А шел зачем?

– Узнать хотел.

– Что ты хотел узнать? Почему меня пришли убивать?

– Я же говорю, что это уже не важно.

– А вдруг важно? Ты же не хотел меня убивать.

– Сначала не хотел.

– А потом все вдруг резко изменилось, да? Варвара сошлась с Махориным, Вадим стал ей не нужен. Да и мы с тобой тоже.

– Что за Махорин? – спросил Миша и нахмурился.

– А ты сначала поговорил бы с Вадимом. Он рассказал бы тебе. Может, после этого ты и не стал бы его убивать.

– Это почему?

– Так ты же не стал убивать меня там, на озере.

– Зачем? Я там тебя имел в свое полное удовольствие, – выдал Миша и осклабился.

– Варвара тебе разрешала.

– Так она же жила с этим вот, – Миша кивком показал на Вадима. – А я с тобой. Но его больше нет. Пора и тебе в рай отправляться.

– Чтобы вам с Варварой больше никто не мешал, да?

– Ты говори, не молчи. Я смотрю, ты совсем уже доходишь. Давай-давай. Самое время.

Полина действительно чувствовала себя при последнем издыхании, но зря Миша надеялся легко расправиться с ней. Она себя знала. Пока жив Антошка, его мама так просто не умрет. Если вдруг представится такая возможность, то Полина зубами вцепится Мише в горло.

– Ты лучше подумай, почему Варвара не убивала Вадима, в семью его вернула, забрала у меня сына. Может, она потому так сделала, что Вадим ей тогда был нужен? Он еще с Махориным не объединился. Теперь у них одна компания на двоих. А третий лишний. Вадим умирает, Варвара выходит за Махорина, а вовсе не за тебя.

– Кто тебе такое сказал? – спросил Миша.

– Вадим и сказал. Все очень хорошо получилось. Он сам спустился ко мне. Варваре осталось только закрыть за ним дверь. Это я живучая, а он без воды долго не протянул бы.

– Да, ты живучая, – подтвердил Миша.

– Варвара и тебя где-нибудь закроет. Потому что ты ей больше не нужен, опасен для нее. Знаешь почему?

– Не верю я тебе.

– Вадиму поверь.

– Он уже ничего не скажет.

– Он лежит и говорит, что ты, Миша, перешел черту, убил его, а теперь хочешь прикончить и меня. Или не хочешь?

– Ты сама умрешь.

– Тебе станет от этого легче?

– Ты сама во всем виновата. Не надо было водить меня за нос и крутить с Вадиком. – В голосе Миши сквозила нешуточная обида.

– Но мы же с тобой помирились. Я спасла тебе жизнь.

– А кто в меня стрелял?

– Помнишь, как мы ехали сюда? Ты раненый, у меня рука. Еле добрались. Забрали бы Антошку, жили бы как люди. Может, еще не поздно?

– Нет, уже поздно. Я продал свою душу Варваре. Ты же знаешь, что она хуже дьявола.

– Она тебя купила а потом продала. Потому что у тебя ничего нет. А у Махорина есть все. Она выходит за него замуж.

– Это тебе Вадим сказал?

– А ты его убил. Давай теперь и меня кончай. Если то, что было между нами, для тебя ничего не значит.

– Может, и значит.

Жгуты из штор прочно связывали ее руки и ноги. Узлы крепкие, не растрепать. Зато сам Миша дал слабину. Если Полина не остановится, то сможет расшатать его волю, перетянуть на свою сторону. Но заодно им уже не быть. Не пойдет Полина с ним рядом, после того как он убил Вадима, без всякого зазрения совести сдаст его в руки правосудия. А он в свою очередь расскажет на допросах про Варвару. Тогда Антошка вернется к матери.

– Давай все вернем обратно!

– Ты этого хочешь? – Голос Миши дрогнул от чувств, подступивших к горлу.

– Да, хочу.

– А как же Вадим?

– Ты же видел подкоп. Там мы его и зароем. Развяжи меня.

– Ну, хорошо. – Миша срезал путы с ее рук, развязал ноги, поднялся, подал Полине левую руку.

В правой он при этом держал нож.

– Ты же меня не убьешь? – спросила она, опираясь на его локоть.

– А я могу, – сказал он самому себе.

Похоже, Миша уже осознал свою ошибку. Только исправив ее, он мог вернуться обратно за черту, которую переступил. Его взгляд, только что оттаявший, снова заледенел.

– Тебе нельзя меня убивать.

– Почему?

– Я должна сама умереть, застрелиться. После того как убила Вадима.

– Ну да, именно так оно и было. Ты его убила, – подтвердил Миша.

– Я его убила. – Полина кивнула в знак согласия.

– Ты его убила!

Он шагнул к ней, она попятилась и наступила на ручку топора, который так и лежал на полу, чуть выглядывая из-под дивана. Но он сейчас никак не мог помочь ей. Нужно поднять его, размахнуться, ударить, а у Полины совершенно не было сил. Да и Миша не даст ей времени на это.

– Может, и убила. – Она уже не хотела соглашаться с этим чудовищем.

– А потом харакири себе сделала, – сказал Миша и зловеще усмехнулся, не сводя с нее глаз.

– Это не по-нашему, – заявила Полина.

– А как по-нашему?

– По-нашему сначала помыться надо. В бане.

Миша мог ударить ее ножом в любой момент. Полина хваталась за любую возможность, чтобы продлить себе жизнь.

– А в бане жарко. Маманя твоя угорела, да? – Миша глумливо ухмыльнулся.

Полина и хотела бы плюнуть ему в лицо за такие слова, но нельзя ей было выходить из себя. Она это понимала, поэтому постаралась сдержать свой порыв. Но что-то все-таки мелькнуло в ее взгляде. Вдобавок она еще и дернулась в его сторону. Не шагнула, даже не подалась к нему, но Миша все же уловил встречное движение и сам в ответ сорвался с цепи.

Он ударил не сильно, скорее инстинктивно, нежели осознанно. Лезвие ножа всего лишь наполовину вошло Полине в живот и тут же выскочило обратно.

Она недоуменно посмотрела на него, приложила руку к ране, поднесла пальцы к глазам, увидела на них кровь. Боли Полина не чувствовала. В животе у нее появилась лишь легкая, чуть саднящая тяжесть.

– За что? – спросила она.

– Извини, бани не будет.

Миша не улыбался, не насмехался. Полине казалось, что он действительно сожалел о случившемся, но при этом осознавал и всю серьезность своего положения. Миша не видел другого выхода, кроме убийства, поэтому готовился к очередному, куда более сильному удару.

Но Полина не хотела умирать. Она еще не отобрала у Варвары своего сына, не прижала к груди своего мальчика. А раз так, то мать должна была бороться и побеждать.

– Мразь! – выкрикнула Полина.

Бешенство волной накрыло ее. Вместе с ним к ней пришли и силы. Полина с силой толкнула Мишу в грудь. Он пошатнулся, отступил на шаг, отдернул руку, в которой держал нож. Только тогда Полина почувствовала боль. После второго ножевого удара. Опять в живот. На этот раз клинок вошел в него куда глубже.

Боль не скручивала ее в бараний рог, не лишала сил. Полина могла держаться на ногах, но все же упала на колени. При этом рука женщины легла точно на рукоять топора, но ей еще нужно было оторвать его от пола и размахнуться. Встать на ноги Полина не успевала, занять удобное положение не могла, но все же ударила. При этом она не имела точки опоры, однако не промахнулась. Острый угол бойка стукнул Мишу по коленке.

Полина физически не могла нанести сильный удар, но ей повезло. Острие зацепило болевую точку на коленной чашечке. Миша взвыл от боли, отскочил назад.

Пытаясь обрести равновесие, Полина потянула топор на себя. Миша запоздало шагнул к ней, собирался вырвать оружие из ее рук. Лезвие отточенное, углы острые. Полина даже не стала бить. Она всего лишь выставила топор перед собой, резко подняла его вверх. На острие Миша и напоролся тем самым местом, в котором Варвара уже не нуждалась.

– Сука! – заорал он и опять отскочил назад.

Полина не стала замахиваться. Она всего лишь ткнула топором перед собой, пытаясь достать Мишу, и рассекла кисть, в которой он держал нож.

Миша выронил его и инстинктивно потянулся за ним. Тут Полина снова ткнула его топором, все так же не сильно, но точно. На этот раз острие рассекло ему подбородок.

На этом ее везение и закончилось. Озверевший Миша вырвал топор у нее из рук, замахнулся, но раненая рука не смогла удержать обух, скользкий от крови. Пока он ловил топор, Полина вскочила, толкнула его и бросилась к выходу.

– Стой, сука!

Он рванул за ней. Но Полина зацепилась взглядом за тяжелый чугунок, который стоял у печи, схватила его и швырнула в убийцу. Миша почти поймал этот метательный снаряд, даже взялся за него пальцами, но не успел обжать. Чугунок ударил его в лоб, а Полина метнулась на кухню.

– Убью! – взревел взбешенный Миша.

Полина споткнулась, потеряла равновесие и зацепилась рукой за кухонный топорик с острым клювом на задней стороне бойка, который висел под верхним кухонным шкафом. Миша налетел на нее сзади, собрался прижать к мойке, но Полина каким-то чудом вывернулась и ударила задней, остро заточенной частью бойка в шею, в стык затылка.

А клюв длинный, сантиметров шесть-семь. Он вошел до упора и застрял в шейных позвонках. Полина даже не смогла вытащить топор.

Но Миша и не думал умирать. Он с ревом оторвался от стола, дотянулся до топора, поднатужился, вытащил его из собственной шеи и попер на Полину. А она истекала кровью, едва волочила ноги.

– Убью! – прохрипел Миша.

Он тоже двигался с трудом, поэтому не мог нагнать ее. Она выбралась из кухни, задним ходом вышла в сени. Миша догнал ее, зажал в угол, замахнулся.

В этот момент открылась входная дверь. Но Миша этого не заметил.

– Убью! – на последнем издыхании рыкнул он.

– Брось топор! – крикнул дядя Леша, направляя на него пистолет.

Но руку Мише разжал не страх, а сама смерть. Взгляд его застыл, дыхание остановилось, топор упал куда-то за спину. Он повалился на пол. А Полина потеряла сознание и рухнула на него.