История 2. Будьте готовы изобретать

«Хардкор» мы начали снимать с оптимизмом – мы были на волне успеха и уже знали, как снимать от первого лица, мы чувствовали себя всесильными. На подготовку к съемкам у нас было два месяца – мы были уверены, что все пройдет быстро и бодро.

Дьявол проявился в деталях. Когда мы с Найшуллером снимали клип от первого лица, то использовали камеру GoPro и самодельную маску, на которую эта камера крепилась. Клип снимался пару дней, и особо заморачиваться над оборудованием необходимости не было – мы просто снимали клип так, как снимается паркур. Камера крепилась в определенном месте на маске, и это давало стопроцентное ощущение, что человек смотрит на происходящее своими глазами, а не через камеру на лбу оператора, как это часто бывает в обычной спортивной съемке.

Но в «Хардкоре» трюков должно было быть в разы больше, и они должны были быть в разы сложнее – для большого кино нужно было другое оборудование, которого не существовало в природе.

Мы начали изобретать.

Забегая вперед, скажу, что наша съемочная маска состояла из двух частей.

1. Сама маска, сделанная вручную и подстраиваемая под голову индивидуально под каждого, кто надевал ее для съемки.

2. Стабилизационная система, на которой были закреплены две камеры GoPro.

Вся эта конструкция имела соединительный механизм и весила в общей сложности более трех килограммов.

На маске, в дополнение к стабилизации с двумя камерами, был закреплен терадек, передающее видеосигнал устройство, для контроля изображения на плэйбеке и звуковое оборудование zoom.

Маски всегда выпиливались вручную, они состояли из нескольких деталей. На площадке всегда были запасные части. Из-за интенсивности съемок и небезопасности исполняемых трюков они все время ломались и нам приходилось их чинить.

Стабилизационная система – отдельная история. Нам пришлось нанять инженеров для ее изготовления.

Ребята ранее работали с Министерством обороны и занимались атомными авианосцами (без подробностей, сами понимаете).

Разработка маски заняла несколько месяцев – больше, чем у нас было времени на подготовку. В первые съемочные дни мы тестировали совсем неудобную и небезопасную систему. Вся конструкция находилась на голове в максимальном приближении к лицу и глазам, поэтому безопасность была очень важна.

В итоге было создано три прототипа системы, и мы остановились на пластике, максимально легком, напечатанном на 3D принтере. Магниты для системы стабилизации мы заказали в Японии. Все это собиралось вручную и, конечно же, тоже ломалось во время съемок. Я постоянно заказывала новые детали. Тем не менее, система оказалась очень удобной и отвечала всем нашим запросам.

Зачем все это было нужно? Объясню!

В самом начале подготовки мы наснимали беготни, прыжков, полетов и т. д., и смонтировали полтора часа видео, арендовали просмотровый зал и позвали наших друзей, родителей и детей.

Приблизительно на 10-й минуте просмотра этого видео на большом экране укачало сначала Найшуллера, а на двадцатой минуте всех людей просто стало тошнить.

Без стабилизационной системы на большом экране наш эксперимент не работал. При всем прочем, после выхода «Хардкора» в прокат, некоторые люди жаловались на тошноту во время просмотра, но их было немного.

Ну и, конечно, наши камеры! Снимать музыкальные клипы для Youtube – это совсем не то, что снимать большое кино для кинотеатров. Камеры были c автонастройками и, как говорится, «что вышло, то вышло!» Качество такой съемки не соответствовало тому, что зритель привык видеть на экране в кино.

Мы обратились в GoPro и предложили им стать партнерами проекта. Они согласились. Подтверждением их согласия стал контракт на 120 страниц о неразглашении.

После чего нам был передан софт, а точнее, текстовый файл. Это позволило нам изменять скрипты или коды камер вручную. Мы смогли управлять настройками, которыми невозможно было управлять через саму камеру. Это делалось через флеш-карты, на которые непосредственно снимался фильм.

Таким образом, мы смогли контролировать баланс белого, диафрагму и т. д.

По секрету нам сказали, что подобные софты получали только несколько известных режиссеров для специальных съемок, один из них был Джеймс Кэмерон.

Факты:

1. На «Хардкоре» были задействованы более чем 30 камер GoPro Hero 3.

2. Все наши изобретения запатентованы.

3. В маске снимали более чем 20 человек, в том числе и сам Найшуллер.

4. Наши главные изобретатели, один из наших операторов-постановщиков Сева Каптур и оператор трюковых съемок и креативный продюсер фильма Сергей Валяев.

5. «Хардкор» снимался 2 года, более чем 120 смен.

6. Полный цикл производства занял 3 года.

По-быстрому не получилось… Но надо понимать, мы поднимали целину.

История 3. Путешествие танка

Следующий пример – тоже не слишком веселый. Он полезен для понимания, какие форс-мажоры, в принципе, бывают на сложных проектах. Как говорят – нарочно такого не придумаешь.

В «Хардкоре» есть сцена, где герой сражается с танком, и потом взлетает, зацепившись за канаты для спуска на вертолете. Задача стояла такая – танк и вертолет должны оказаться в одном кадре. Чтобы вы понимали, найти полигоны для съемок с техникой не слишком сложно, но чтобы и вертолет, и танк оказались на одном полигоне – вот это невозможно. Необходимо было решать, что выгоднее – лететь вертолету на полигон к танку или танку ехать на полигон к вертолету.

Тут включается калькулятор и начинается просчет. Стоимость горючего, транспортные расходы и т. д. Чисто из коммерческой выгоды дешевле было арендовать танк и привезти его на полигон, где базируются вертолеты.

Мы договариваемся с «Мосфильмом» у которого в наличии много военной техники.

Танк – это спецтранспорт, и для его транспортировки должен запрашиваться специальный коридор. Это огромная бюрократическая волокита, связанная с получением разрешений областных начальников ГИБДД и т. д. Естественно, все это мы получаем. Проводится огромная работа, мы готовим эту съемку. Поздним вечером, накануне съемки, танк с механиком должны выехать из гарнизона и проследовать по спецкоридору на нашу съемочную площадку. Спецкоридор – это специальные патрули, которые проезжают в определенную точку на пути следования танка. Танк должен ехать по определенному таймингу и пройти каждый назначенный патруль – таким образом осуществляется доставка спецтранспорта из точки А в точку Б.

Что же происходит на самом деле? При выезде с полигона – видимо не очень опытный водитель – танк сбивает фонарный столб. Пока приезжают специальные техслужбы, которые разбираются в произошедшем, проходит время, весь тайминг летит к чертям, и посты сопровождения не дожидаются нашего танка. На прохождение постов заложено определенное время, и они все разъезжаются. Когда танк готов выезжать с места аварии, уже все посты сняты. Шесть часов до съемки. Всё полностью заряжено и оплачено – вертолет, люди, техника! Все! Мы пытаемся понять, что нам делать! Время час ночи, ни одна служба не работает. Ответственность дикая. Есть только два способа решения:

1. Отменять все, терять деньги за оплаченную смену.

2. Наплевать на коридор и гнать танк в обход федеральных трасс по полям и лесам.

Стресс дикий, понимаем все последствия, но выбираем второй вариант.

В семь утра танк приезжает на съемочную площадку как ни в чем не бывало. Никто не знает про наши ночные приключения. И, чтобы вы понимали, это был первый съемочный день – съемку нельзя было отменять, это было бы равно провалу. Мы бы потеряли наши деньги и боевой настрой команды, у всех опустились бы руки.

Мы отработали эту смену. Все разъехались по домам. И только танк остался в поле вместе с администрацией картины. Нам предстояло доставить его обратно. Топливо было на исходе, водитель на грани нервного срыва. Мы начали искать варианты. И вот что мы узнали, если танк не прошел официальный коридор из точки А в точку Б, то он считается на нелегальном положении, и не может вернуться по такому коридору в обратном направлении. Единственный способ – найти тягач для перевозки негабаритного спецтранспорта и везти танк на тягаче.

На свой страх и риск, без сопровождения, мы повезли танк. И, конечно же, на одном из постов федеральной трассы нас остановили. Тягач вместе с танком арестовали и забрали на штрафстоянку. И если тягач мы смогли вызволить очень быстро, то с танком все оказалось гораздо сложнее. Нет такого обоснования, чтобы танк, принадлежащий киноконцерну, оказался на штрафстоянке. Нет таких документов, которые позволяют его чисто технически выкупить и забрать.

Шли дни и недели, капала аренда танка. Мы искали выход, но его не было. Официальные письма, запросы – ничего не действовало. Просто не существовало такого кейса – танк на штрафстоянке! Полиция сама не понимала, что с нами делать.

Кино снималось, а танк все стоял. И вот, когда уже все мои исполнительные продюсеры и администрация потеряли надежду, однажды утром раздался звонок. Я была дома, собиралась на съемочную площадку. Звонила моя подруга детства. «Привет!» – говорит она мне. – Давно не виделись! Ты, случайно, не дома? Я тут мимо проезжаю, может, кофе попьем?»

Надо сказать, что во время съемок я всегда очень сконцентрирована на процессе и стараюсь ни с кем не общаться, чтобы не терять концентрацию. Да и положение было не простое с этим танком – настроения не было. Но все-таки какой-то механизм сработал внутри меня и что-то интуитивно подтолкнуло меня к тому, чтобы не сказать подруге, что я очень занята, опаздываю, и сейчас не могу. «Заезжай», – был мой ответ.

Я приготовила чай. Мы сели за стол. И она задала тот самый ненавистный мне вопрос:

– Ну что, рассказывай, как дела?

Я вдохнула полной грудью через нос и на выдохе молвила:

– Все х…во! Танк на штрафстоянку забрали, месяц вытащить не можем! Никаких перспектив.

– Расскажи поподробнее!

Вся сила воли моя была собрана в кулак, и я поведала ей эту грустную историю, которую рассказала уже по меньшей мере раз сто за этот месяц. Подруга моя призадумалась и вдруг говорит:

– А знаешь, у меня недавно на работу устроилась новая девочка и вот буквально неделю назад вышла замуж за начальника ГИБДД Московской области, ну или что-то типа того. Хочешь я ей прямо сейчас позвоню? Кто там у вас в кино снимается?

Разговор длился примерно минуты три, как обычно, мы быстро назвали все самые главные и сильнодействующие фамилии, задействованные в проекте: Бекмамбетов, Козловский и т. д. Обещали, что благодарность наша не будет иметь никаких границ в рамках разумного. И даже этому волшебному человеку понадобились еще три недели, чтобы решить документально наш вопрос. Через три недели танк вернулся в родные пенаты, российская полиция получила первый в своей истории прецедент, как выписать со штрафстоянки танк, а мы получили облегчение и очередной опыт.

Конечно, по прошествии времени, я смотрю на эти вещи немного по-другому, и поступила бы сейчас в подобной ситуации совсем иначе. Но тогда это было единственным правильным моральным решением по отношению к группе, режиссеру и финансам. Главный вывод этой истории – открывайте почаще двери друзьям, если даже у вас суперсложная ситуация, которая замыкает вас на проблеме, будьте открыты, ведь решения приходят к нам, когда мы им открываемся, а не когда мы запираем все свои внутренние дверцы на тысячи замков!