Рэйчел слышала фейверки из Бейкиз. Хотя было ещё светло, она видела, как цветные звёзды разрываются на горизонте. Она взяла кружку с чаем на улицу, потому что в коттедже было очень жарко и душно и было что-то тревожное в коробках и сумках, сложенных грудами в гостиной.

Когда-то здесь царила Констанс Бейки. Отрезанная от остального мира, словно корабль посреди океана, она наблюдала, как стильно одетые люди смеялись и танцевали под заводной граммофон. Многие участники сегодняшнего спектакля участвовали в тех вечеринках – Роберт Фулвелл, Невилл Фёрнесс, Вера Стенхоуп. Теперь же комната напоминала лагерь беженцев. Завтра коттедж закроют, ключ положат под каменную вазу, и дом будет сырым и пустым, пока летом не появится группа студентов.

Эдди тоже была неспокойна. Она бы вернулась в Киммерстон той же ночью, но Вера и Джо Эшворт зашли в коттедж пропустить стаканчик на прощание, и ей хотелось быть со всеми. Кроме того, ей нужно было разобраться с Рэйчел. Она сдержала своё слово и записала историю её отца.

– Ты будешь разочарована, – повторила она, вручая ей листы бумаги, исписанные ровным круглым почерком. Это стало её оправданием за то, что не передала сведения раньше, – мол, история такая неинтересная, что едва ли стоит рассказа. – Если ты представляешь отца Эдмундом Фулвеллом, пьяным искателем приключений, который путешествует по миру в поисках новых ощущений, то будешь разочарована. – Последняя фраза, разумеется, была отрепетирована.

Рэйчел не хотела читать, пока Эдди топталась рядом, ожидая реакции. Теперь она положила бумаги на траву рядом с кружкой и улеглась в шезлонг, чтобы посмотреть на бледные вспышки фейерверков на темнеющем небе.

Она успела прочитать лишь первую строчку: «Я познакомилась с твоим отцом первого апреля, в День дурака», как её прервали Вера Стенхоуп и Джо Эшворт. На Вере было платье, ткань которого могла служить обивкой для дивана и рекламироваться в воскресных газетах. Джо выглядел так, словно его притащили силком. Он шёл за Верой и нёс корзину для пикника из ивовых прутьев. Они обошли коттедж снаружи, направившись прямо в сад.

В корзине были плед, который Джо расстелил на траве, чтобы Вера могла усесться, пара тарелок, обёрнутых фольгой, и бутылка шампанского.

– Есть повод для праздника? – спросила Рэйчел. Вера пребывала в особо приподнятом настроении, и Рэйчел подумала, не арестовала ли она кого-нибудь, чтобы уложиться в срок, который установила сама себе. Она положила листы бумаги обратно на траву, текстом вниз. Вторжение её не разозлило, и она с удивлением заметила, что даже испытала облегчение.

– Конни всегда пила шампанское, – сказала Вера. – Будет правильно отдать честь этой традиции. – Она лукаво добавила: – И жена Джо испекла нам торт. Не совсем то же, но всё равно отличная идея.

– Сэл делает чудесный шоколадный бисквит, – сказал Джо, похоже не поняв намёка. Или ему было всё равно.

– Она обрадуется, что вы станете бывать дома почаще. – Эдди вошла через стеклянные двери, внося ещё одну бутылку шампанского и пачки чипсов на шатком жестяном подносе.

– Если повезёт, – сказала Вера. – То, что вы уезжаете, не означает, что мы прекратим работу. У неё будет полно времени на выпечку.

– Интересно, что бы подумала об этом мисс Бейки. – Рэйчел поднялась, чтобы приподнять шезлонг и сесть.

– Убийство? Она бы наслаждалась каждой минутой. Она обожала драмы. – Вера, казалось, ушла в свои мысли. Рэйчел думала, что она опять начнёт рассказывать, как приходила сюда со своим отцом, но та промолчала. – Где миссис Прис?

– На вечеринке в Холле.

– Как-то нехорошо. – Джо был шокирован. – Девушку недавно похоронили.

– Высшие слои общества редко соблюдают приличия, – сказала Вера. – Что ж, мы не станем её ждать, а то бутылка нагреется. Окажи честь. – Вера подмигнула другим двум женщинам. – Раз уж ты единственный мужчина.

Однако он, кажется, колебался.

– Никогда не открывал шампанское. Настоящее шампанское.

– Тогда давай сюда. Не хочу, чтобы ты пролил.

Она зажала бутылку ногами и начала аккуратно выкручивать пробку, когда зазвонил её мобильный телефон.

– Черт, – сказала она. – Возьми за меня, Джо.

Он достал телефон из кармана её кофты и ответил. После первых слов он встал и ушёл в дом. Вере, похоже, не было любопытно. Она открыла шампанское с глухим хлопком и разлила его по бокалам.

– Для Джо – пару капель, – сказала она. – Он за рулём.

Рэйчел, потягивая шампанское, смотрела на сержанта в доме, который разговаривал с серьёзным видом. У неё не было предчувствия трагедии, как перед смертью Грэйс. Она решила, что он, вероятно, беседует с женой. Они обсуждают, во сколько он предполагает вернуться домой. Она передаёт новости о маленьком сыне. Он захлопнул телефон и подошёл к дверям.

– Могу я с вами поговорить, мэм?

– Что такое? – Вера сидела на пледе, расставив ноги, юбка поддёрнута выше колен. Бокал уже был пуст. – Расслабься, парень, я ещё не готова уходить.

– Дело не в этом.

– Ну так в чём? Говори уже!

Он колебался, глядя на Рэйчел и Эдди.

– Поступил звонок в 999 из Холм-Парка.

– И? – Она заметила, что он смотрит на других женщин. – Бога ради, приятель, что бы там ни было, они рано или поздно узнают.

– Тело.

– Кто?

– Личность пока не установлена.

Она поднялась на ноги, поглядела на Рэйчел.

– Вам придётся подождать, – сказала она. – Это самое сложное. Как только я разберусь, что происходит, я отправлю кого-нибудь к вам с новостями. Обещаю. Я оставлю здесь Джо, пока его кто-нибудь не сменит. Или вы хотите вернуться в Киммерстон?

– Нет, – ответила Рэйчел. – Мы подождём.

– Тогда внутри. Так, на всякий случай.

Рэйчел сидела в кресле Констанс Бейки, окружённая чёрными мешками для мусора, и читала про своего отца. Когда-то показалось бы, что в жизни нет ничего важнее этих воспоминаний. Теперь это был лишь способ отвлечься, и ей приходилось заставлять себя сосредоточиться. Начался дождь – большие крупные капли гулко стучали о стекло. Она заметила, что они оставили плед на траве, но Джо не разрешил бы ей выйти наружу, чтобы занести его в дом.