Когда Рэйчел встала на следующее утро, Вера уже была в Бейкиз. Она стояла на кухне с куском тоста в одной руке и кружкой кофе из кофеварки Энн в другой. Даже спускаясь по лестнице, Рэйчел слышала, как она жуёт.

Выходит, Вера провела в Блэклоу ещё одну ночь. Работала ещё одну ночь напролёт. Что ею двигало? Снова амбиции? Страх провала? Или, может быть, как и у Рэйчел, у неё толком не было дома, в который можно было бы вернуться? Она ни разу не упомянула ни мужа, ни любовника, и сложно было представить инспектора посреди картин домашнего уюта. Вечер, проведённый на диване за просмотром телевизора, совсем не вязался с её образом.

– Мы их не поймали, – сказала Вера. – Подумала, вы захотите знать.

Она оставила открытой дверь на кухню, и комната была полна солнечного света.

– Хороший день, – сказала Рэйчел. – Надо было мне встать рано. Закончила бы исследование.

– Уверена, на это ещё полно времени.

– Требуется ещё проверить результаты Грэйс.

– Не важно. Никакой спешки.

«Ей не хочется, чтобы мы уезжали, – подумала Рэйчел. – Ей хочется, чтобы мы оставались здесь. Вороны в ловушке. Ей хочется этого даже сильнее, чем прежде. Прошлой ночью приманка сработала. Кроме того, ей нужен предлог, чтобы здесь находиться. Когда мы съедем, ей тоже придётся отправиться домой».

– Я думала, что мы могли бы их поймать, – продолжила Вера. – Существовал ничтожный шанс, что они всё ещё в этом районе.

– Не они, – сказала Рэйчел. – В машине был всего один человек.

– Вы уверены?

– Да, но не знаю, откуда уверенность. Может, догадка. Нет, когда он уезжал, были видны очертания фигуры.

– Мужчина или женщина?

– Я не поняла.

– По размеру фигуры?

– Нет. Всё произошло слишком быстро. Смутные очертания. И всё.

– На трассе А1 была патрульная машина, – сказала Вера. – Она обыскала дороги вокруг Ленгхолма, но никто не мчался как сумасшедший. Никто, кроме парнишки на мотоцикле и местной женщины, которая возвращалась домой, погостив у матери. Значит, он не паниковал. У него хватило здравого смысла где-то залечь до утра.

Рэйчел налила себе кофе из стеклянного кувшина. Он был ещё горячим.

– Где Энн?

– Наверху, собирается для вылазки на природу.

– Тогда мне лучше поторопиться.

– Я ведь уже говорила, никакой спешки.

– Я не хочу оставаться здесь дольше, чем это необходимо.

– Нет, – ответила Вера. – Прошлая ночь на кого угодно нагнала бы страху. – Это была простая констатация факта, однако Рэйчел принялась оправдываться:

– Послушайте, мне очень жаль, что я была такой дурой вчера ночью. Если бы я вышла из машины сразу после отъезда другого автомобиля, вы могли бы поймать её на другом конце дороги.

– Сомневаюсь. Не в этом случае. Вы говорили, он ехал быстро.

– Наверное.

– Вы больше ничего не вспомнили за ночь?

– Ничего. Это был мощный автомобиль. Всё, что я могу сказать.

– Цвет?

– Белый. Светлый точно. Не металлик. – Она помолчала и горько добавила: – Жалко, да? Скорее всего, это был тот, кто убил Грэйс. Приложи я чуть больше усилий, запомни номер, вы бы смогли его отследить.

– Ничего не поделаешь, – беспечно сказала Вера. – Может, нам ещё удастся его отследить.

– Каким образом?

– Я собираюсь сделать ещё тостов. Хотите? – Она отрезала два толстых ломтя хлеба, положила под гриль и зажгла газ. Спички отсырели, и, чтобы зажечь огонёк, потребовалось время. Наблюдая за этим, Рэйчел подумала, что это театральный эффект. Вера хотела, чтобы её аудитория затаила дыхание.

– Так как? – сказала она, подыгрывая.

– Так вот, остаётся загадкой, как наш паренёк попал на холм. Сперва мы решили, что он пришёл пешком из Ленгхолма, но это несколько миль, и мы поговорили со всеми, кто живёт в тех местах. Никто не помнит, чтобы в тот день там была припаркована незнакомая машина. Он не мог проделать весь путь по дороге, поскольку миссис Прис была здесь и она никого не видела. Но, припаркуйся он у той лесной тропы, никто не смог бы разглядеть машину отсюда, из дома на ферме или даже с главной дороги. Как только он поехал по склону, его скрыли деревья. Там заросли хвойных, и деревья растут очень плотно. – Вера всё больше распалялась. – Наша команда, конечно, обыскала холм, но мы не направляли их так далеко в лес. Ошибка. Моя ошибка. Я снова взглянула на карту – тропа идёт через деревья и выходит из зарослей возле забоя.

– Возле ловушки для воронов, – сказала Рэйчел. – Я знаю.

– Джо Эшворт рыщет там, наверху. – Инспектор обнажила жёлтые зубы в ехидной улыбке. – Он не рад, зайчик. Я вызвала его сюда с первыми лучами солнца.

– Не слишком любезно.

– Не стоит меня упрекать. Он целый вечер провёл в гнёздышке. Я могла бы вызвать его и прошлой ночью, но ждала. Я само сострадание. И я отпустила его позавтракать обратно на ферму. Впрочем, сейчас он снова в лесу, ждёт команду криминалистов.

– Он что-нибудь обнаружил?

– Достаточно, чтобы порадовать старушку-детектива. Машина была здесь не в первый раз. Тропа песчаная. Остались хорошие отпечатки шин. И кое-что, похожее на следы краски, в месте, где машина разворачивалась.

– Какого цвета краска?

– Белая. Почему спрашиваете?

– Я попала туда по ошибке в ту ночь, когда обнаружила тело Беллы. Я не пыталась развернуться, но резко сдавала назад. Краска от моей машины там может быть повсюду. У меня белая машина.

Однако Вера, казалось, твёрдо решила сохранить оптимистичный настрой.

– С тех пор у нас был дождь, снег и сильный ветер, разве не так? Мне кажется, любые оставленные вами следы исчезли бы ещё несколько недель назад. Но мы проведём анализ. Вот за что люблю учёных. Они всё умеют анализировать. Ответы дают не слишком часто, но анализировать умеют всё. – Она вытянула кусок хлеба из-под гриля и осмотрела его. Он был цвета некрепкого чая с молоком. Она перевернула его и снова поместила под гриль.

– Вам нужно завести здесь тостер. У меня где-то дома валяется старый. Я его пожертвую. Мой вклад в естествознание. – Она взглянула на Рэйчел, словно ожидая благодарности за щедрый жест. – Мы вытащили вашу машину. Она в участке в Киммерстоне. Будем проводить анализ. Возможно, на заднем бампере осталась краска, если её не смыло в ручье. Вы продержитесь, пока мы не вернём её из гаража?

– Эдди скоро вернётся. Мы можем пользоваться её машиной.

– Она приедет примерно к обеду. Она звонила.

– Вы не рассказали ей о случившемся?

– Только в общих чертах. Я слишком большая трусиха. Решила, что предоставлю это вам. Она, конечно, будет меня винить.

«Нет, – подумала Рэйчел. – На этот раз она будет винить себя, что ещё хуже».

Вера Стенхоуп покончила с тостом и облизала пальцы.

– Слышала, вы гоняетесь за Чарли Ноблом.

– Вы знаете об этом? – Рэйчел почувствовала себя непослушным ребёнком.

– Ах, от тётушки Веры ничего не скроешь.

– Мы спрашивали разрешения у сержанта Эшворта.

– Без проблем. Это свободная страна.

– Вы знакомы с мистером Ноблом?

– Мы встречались. Он жил в доме, когда старика убили. Почему вы захотели с ним встретиться?

– Мы подумали, что кто-то мог угрожать Белле разоблачением. Подумали, что это могло бы объяснить её самоубийство.

– Вы подумали неправильно, – отрезала Вера. – По крайней мере, если считали Чарли шантажистом. Это не он. Это было бы слишком ужасно. Чарли всегда сторонился всего ужасного. Поэтому он и бросил мясницкое дело.

– Когда вы видели его в последний раз?

– После следствия ни разу не видела.

– Это было много лет назад. Он был почти ребёнком. Он мог измениться.

– Вы его видели. Как думаете?

– Нет, – ответила Рэйчел. – Не думаю, что он сильно изменился.

– Я очень хорошо его помню. Удивительно хорошо спустя столько лет. Наверное, потому, что это было первым серьёзным делом, в котором я участвовала. Помню, как мы разговаривали в его спальне. В его убежище. Старик тиранил его, и он сбегал туда. Там было очень чисто. Для подростка у него были специфические пристрастия. Он собирал книги, первые издания, все о животных. Все обёрнуты в пластиковые обложки. Он выглядел как староста класса, хотя уже какое-то время работал у отца. Он продолжал повторять, что это, должно быть, чудовищная ошибка, хотя даже он не мог притвориться, что сильно огорчён смертью отца. У меня сложилось впечатление, что после суда он быстро оправится. Он точно знал, чего хотел, и ему было бы легко себя убедить, что убийство это слишком отвратительно, чтобы быть правдой.

– Он сказал, что пытался навестить Беллу в больнице для правонарушителей. Она не пожелала его видеть.

– Хмф. – Вера словно подражала одной из лошадей Чарли Нобла. – Могу поспорить, он не слишком старался.

– Почему тогда Белла не пригласила его на свою свадьбу? Он был её единственным родственником.

– Она вряд ли стала бы его приглашать, если хотела сохранить свою судимость в секрете.

– Но вас она пригласила, – возразила Рэйчел.

– Она знала, что я могу держать язык за зубами, – самодовольно улыбнулась Вера.

– Прошлой ночью по дороге назад мне пришла в голову одна мысль… – осторожно сказала Рэйчел. – Вы, вероятно, решите, что это глупо, но…

– Вы думаете, что это Чарли вышиб мозги своему отцу? – закончила Вера.

– Ну да. – Ей это казалось озарением, и она была разочарована.

– Пусть мои коллеги и не так одарены, как я, но всё же надо признать, что они не идиоты.

– Разумеется, нет. Я подумала…

– Она призналась, – сказала Вера.

– Я знаю, но Чарли было всего семнадцать, когда погиб его отец, правда? Может, Белла его защищала.

– На статуэтке были её отпечатки. Когда мы приехали, она ждала в той же самой комнате.

– Но…

– Он в любом случае не смог бы этого сделать, – сказала Вера. Она хихикнула, как посредственный юморист, который подошел к кульминации своего ужасного монолога. – Он находился в отцовском офисе в задней части бойни. Крошечное место, вагончик. В комнате кроме него было полно народу – менеджер, секретарь и санинспектор из Министерства сельского хозяйства. Они все клялись, что тем утром он выходил лишь один раз, в туалет. Его не было всего пять минут. Даже если бы ему хватило духу, чтобы убить отца, он бы не смог этого сделать.

– Ясно.

– Хорошая попытка, – великодушно сказала Вера. – Какова следующая теория?

– Новых теорий нет. Та же самая. О самоубийстве Беллы. Я по-прежнему считаю, что кто-то угрожал ей разоблачением, сказал ей, что такая, как она, не может ухаживать за Даги.

– И кто, по-вашему, это мог быть? – Вера походила на воспитательницу, потакающую прихоти маленького ребёнка.

– Есть один человек. Сыну Даги, Невиллу, была на руку её смерть. Ему достаётся ферма. – Когда Вера не ответила, она продолжила: – Вы видели его на свадьбе Беллы.

– Он знал о её судимости?

– Мог знать. Она хранила вырезку из газеты, некоторые подробности из её прошлого в доме на ферме. Он мог найти их и последовать нашему примеру. – Она умолкла. – Он ассистент Годфри Во. Работает на «Карьеры Слейтбёрн».

– Я помню его на свадьбе, – сказала Вера. – Симпатичный молодой человек. Я не прочь снова с ним встретиться. – Она посмотрела на Рэйчел, сузив глаза. – А вы не суйте свой нос. Хватит играть в сыщиков. Оставьте мистера Фёрнесса мне.