43. Вторник, 31 мая
Мотель Car-Rest в стиле бунгало находился на севере Франкфурта между торговым центром, выездом на автобан и большой парковкой, на которой стояло несколько грузовиков.
Харди вошел в фойе, но направился сначала не к стойке регистрации, а к вращающемуся стенду с книгами, который он заметил рядом с автоматом с колой. «Для наших гостей бесплатно» – значилось на табличке. Во время поездки на автобусе он дочитал последние страницы «Над пропастью во ржи». Колфилд превратился из подростка в мужчину и больше не носил свою кепку задом наперед.
– Я пойду на ресепшен и забронирую для тебя номер? – спросила Нора.
– Да, спасибо, я сейчас приду.
Нора исчезла, а Харди последний раз бросил взгляд на дарственную надпись Лиззи на первой странице. «В глубине души ты по-прежнему ребенок. Таким и оставайся». Пришло время попрощаться. Он сунул роман к другим книгам на стенде; теперь ему нужен новый. Он сильно крутанул стенд, вытянул указательный палец и смотрел, как мимо него скользили книги. Наконец стенд остановился, и палец Харди указал на «По ком звонит колокол» Хемингуэя. Отлично!
Он взял пухлый том и направился к стойке регистрации. Это была первая книга за последние двадцать лет, которую ему не доставили в тюрьму, а которую он сам выбрал на свободе. Харди подумал, что это знаменательный момент.
«По ком звонит колокол!»
Хемингуэю это наверняка бы понравилось.
Спустя десять минут Нора вошла в его номер. Окна были звуконепроницаемыми и выходили на развязку Бад-Хомбурга. За домиками бунгало находилась лужайка с маленьким круглым бассейном, узким деревянным помостом и тремя лежаками.
Нора посмотрела на часы.
– В восемнадцать часов начинается моя смена в «Панде», это значит, у меня есть почти час, затем мне нужно будет идти.
Харди вытащил из-под куртки пистолет, достал деньги из спортивной сумки и спрятал все в сейфе. Папка с документами туда не поместилась, поэтому он сунул ее между реечным дном кровати и матрасом.
– У тебя есть пистолет? – вырвалось у Норы.
Он не ответил, а отнес туалетные принадлежности в ванную комнату, положил обе свои толстовки в ящик комода и поставил пустую сумку в шкаф.
– Ты меня слышал? – спросила она.
– Да. – Харди снова посмотрел в окно, затем взглянул на Нору. – Снаружи никого нет. Давай выйдем к бассейну, – предложил он. Достал из шкафа два полотенца, открыл мини-бар, взял две бутылка Ice-Breezer, открывалку и пошел к двери.
Нора последовала за ним, и по ее взгляду Харди заметил, что она была сильно рассержена.
Через черный выход мотеля они вышли в огороженный забором сад. Харди постелил полотенца на два лежака, открыл бутылки, протянул одну Норе и лег на лежак. Нора села рядом с ним.
– За мной следят четыре следователя БКА. Бывшие коллеги, – добавил он, вытянул ноги и посмотрел на гладкую голубую поверхность бассейна, в которой отражалось предвечернее солнце. – Ты видела их фотографии в личных делах. Рорбек, Хагена, Тимбольдт и Ломан. И еще кто-то в черной «Ладе-Тайге», которая преследует меня со дня освобождения. Я уверен, что здесь они меня не найдут.
– Но почему все это? Ты свободный человек.
– Пока я веду себя тихо и никуда не лезу – да, но они знают, что так не будет.
– А что с моей квартирой и моей работой в «Панде»?
– За тобой они тоже наверняка следят. И я боюсь, там для тебя небезопасно.
– Небезопасно? – воскликнула она. – И что значит следят?
Наверное, вся эта история казалась ей сюрреалистическим кошмаром.
– Вероятно, это они двадцать лет назад повесили на меня убийство. И сейчас вновь собрались, чтобы разделаться со мной, как только я раскрою рот.
– И ты ничего не можешь предпринять против этих четверых? Я имею в виду, официально и легально?
Харди не ответил. Он уже пытался и все перепробовал. Харди сделал глоток из бутылки.
– Больше всего меня беспокоит парень во внедорожнике. Он умнее других – и мне кажется, что он не относится к остальным.
Нора поморгала на солнце, потом взглянула на Харди.
– Наверное, ты все равно меня не послушаешь, но я прошу тебя отказаться от своих планов, какими бы они ни были. Не связывайся! Все равно это ничего не даст!
– Я…
– Томас Хардковски! Послушай меня! – Она подняла руку. – Попытайся наконец вести нормальную жизнь. Вдвоем мы справимся, я тебе помогу.
Господи, каких усилий ей стоило это предложение? Харди тоже сел, выпрямился, отставил бутылку в сторону и взял Нору за руку.
– Нора, я должен это сделать. И я обещаю тебе…
– Твои обещания! – Она с негодованием вырвала руку.
– Я обещаю тебе, что, когда все закончится, я вытащу тебя из этой убогой жизни.
– Опять? А почему ты вообще считаешь, что я хочу этого? Мне нравится моя жизнь. И каким образом ты собираешься меня вытаскивать? – На последнем слове она попыталась изобразить его голос и интонацию. – С помощью этих пятнадцати тысяч? Этого едва хватит на год, потом деньги закончатся. К тому же я не уверена, что вообще хочу их. Еще неизвестно, откуда они.
– В любом случае к наркотикам они не имеют отношения, – заверил ее Харди. – Тогда все сгорело в моем доме. Вероятно, эти деньги Кристианы Томашевски и ее агентства по недвижимости.
– Звучит заманчиво! – цинично сказала Нора. – Я никогда не жила в богатстве и привыкла потуже затягивать пояс – и, пока у меня не будет все так хреново, что придется вешаться тебе на шею, я попытаюсь вести порядочный образ жизни.
«О’кей, все ясно!»
Две дикие утки покружились над лужайкой, снизились и в конце концов опустились на воду.
Харди восхищенно наблюдал за птицами, которые стояли в мелком бассейне и чистили крылья, затем снова взглянул на Нору.
– Ты мне достаточно помогла, остальное я могу закончить сам. Ты просто должна мне доверять. Потерпеть еще пару дней.
– С удовольствием, но…
– Уедешь со мной за границу!
Нора посмотрела на него, словно не могла поверить в то, что он ей предложил.
– За границу? Ты с ума сошел? Куда?
– Этого я еще не могу сказать, но у меня есть план.
– Ах, план…
– Смотри… – Харди подумал, затем взял крестик Норы и повертел его между пальцев. – Ты веришь в Бога, а я верю в то, что меня ведет моя судьба.
– Какая чушь! – Она откинула его руку. – Я не знаю, куда ведет тебя твой бог судьбы, но, если он сохранит это направление, я предлагаю вам разделиться и пусть он идет дальше один.
– Нора, я…
– Что все это значит? Тайная передача в такси, секретные документы, преследование и побег! Все это не оживит Лиззи.
При упоминании имени Лиззи у Харди снова дернулось веко, и он болезненно скривился. «Чертовы головные боли!» Каждый раз, когда он думал о ней.
– Что с тобой?
– Голова болит, – пробурчал он.
Нора взяла свою бутылку, которая была все еще холодной, и приложила ему к виску.
– Лучше?
– Да. – Он закрыл глаза.
– Еще в детстве у тебя регулярно бывали головные боли, – сказала она.
– Правда? – Это было так давно, что он уже не помнил.
Он взял ладонь Норы и прижался головой к ее руке и прохладной бутылке. Потом взглянул на нее и понизил голос:
– В ходе следствия у меня диагностировали посттравматическое стрессовое расстройство. Разумеется, экспертиза была фальсифицирована.
Нора хотела что-то сказать, но он приложил палец к ее губам.
– На самом деле у моих головных болей другая причина, – продолжил он. – После того как охранники избили меня после одной из проверок камеры, мне сделали МРТ головного мозга. И во время исследования обнаружили уплотнение в одном месте. Опухоль.
Харди почувствовал, как она вздрогнула.
– Опухоль доброкачественная, – успокоил он ее. – Хотя иногда доставляет адские боли, но операция была пока не нужна. – Он взял другую ее руку, обхватил указательный палец и подвел к своему правому глазу. – Она находится прямо за ним.
– Харди, я…
– Она давит на нервы, но без операции мне осталось предположительно еще десять лет – и я хочу провести их с тобой.
Нора высвободилась из его рук, убрала бутылку и отодвинулась чуть дальше.
– Фух, для меня это слишком.
– Я хочу уехать отсюда, бросить все, начать заново и провести свой следующий день рождения на пляже с «Куба либре» в руке. С тобой.
– Я умею читать по губам только по-немецки.
– С тобой! – повторил он.
Нора встала.
– Я должна идти.
Он тоже поднялся.
– Через несколько дней я разделаюсь со всем этим дерьмом. Обещаю! Подумай спокойно о том, хочешь ли ты остаться здесь, в этом жутком месте, с ужасным арендодателем и своей работой в «Панде».
– Моя жизнь состоит не только из того, что ты перечислил. Здесь у меня мама, друзья, домашнее животное, встречи, хобби, интересы и обязанности. Все твое имущество помещается в одной спортивной сумке, и уже сегодня вечером ты можешь сбежать в Грецию, если захочешь. – Она подчеркивала свою пылкую речь жестами.
– Я скорее думал об Уругвае.
– Почему? Потому что у них с Германией нет соглашения о взаимной выдаче преступников? – Нора неожиданно рассмеялась и выглядела при этом восхитительно, как раньше. Потом взглянула на него с упреком. – Ты бы себя видел, – сказала она и провела рукой по его одежде. – Ты это носишь с освобождения?
Харди растерянно посмотрел на нее.
– Извини, но у меня не было времени одеться у Гуччи и Армани.
– Рядом с мотелем есть торговый центр. Купи себе что-нибудь!
– Это не к спеху.
– Нет. – Нора приблизилась к нему, и в первый момент Харди подумал, что она хочет обнять его и поцеловать.
Харди собрался притянуть Нору к себе, но она с силой оттолкнула его. Он споткнулся, потерял равновесие, замахал руками и упал на спину в бассейн. Дикие утки с кряканьем поднялись в воздух и улетели. В этом месте глубина бассейна была всего полметра, и Харди сидел по плечи в воде. «Как в старые времена», – подумал он и вспомнил крытый бассейн, где Нора пихала его в воду, когда он ее злил.
Вытерев лицо, Харди увидел, что Нора идет к садовым воротам.
– Дрянь! – крикнул он ей вслед, хотя знал, что она его не слышит.
Прежде чем скрыться за воротами, Нора еще раз обернулась.
– Купи себе пару модных рубашек и брюк, когда обсохнешь!
