42
В Рюссельсхайме они узнали, что в это время по пятницам и субботам Отто проводит тренировки в «Боксерском клубе Микки».
Кржистоф припарковал минивэн прямо перед входом в недействующую фабрику на берегу Майна, вышел и открыл ворота. На этот раз Снейдер не стал оставлять пистолет в машине, а надел кобуру, застегнул пиджак и вошел в зал. Сразу за входом на полу стоял радиоприемник. Антенной служила проволока, которая была примотана к металлическому стержню изолентой. Слева дверь вела к раздевалкам. И там на скамейке стояла старая магнитола. Очевидно, собственник плевать хотел на современные звуковые системы.
Кржистоф остался у входа, а Снейдер зашагал по проходу и через противопожарную дверь вошел в тренировочный зал. В воздухе висел запах пота. Никакой музыки, помещение наполняли только сопенье и стоны мужчин и женщин, которые занимались на ринге или отрабатывали удары на боксерских мешках или грушах. Снейдер быстро огляделся, узнал Отто и направился к нему.
Он был в пропотелой футболке и широких черных боксерских трусах и обучал двух молодых парней апперкоту.
– Отто Гедекер. – Снейдер поднял взгляд к рингу, но мужчина проигнорировал его, в ответ Снейдер поднял с пола белое полотенце и бросил Отто между ног.
Отто свирепо обернулся.
– Какого черта… – засопел он.
– Бой окончен, – сказал Снейдер. – Я буду краток: мне нужна от вас информация.
Отто посмотрел с ринга вниз на Снейдера и неожиданно широко заулыбался.
– Мартен Снейдер! – воскликнул он, словно они были добрыми друзьями и не виделись много лет. Но оба знали, что все иначе.
– Мартен С. Снейдер, – исправил его Снейдер.
– А если и так! Мне насрать! Я отсидел свой срок и больше ничем нелегальным не занимаюсь. Пошли вы куда подальше! Даже если вы вежливо попросите меня, я не скажу вам ни слова, mijn heer Sneider, – сказал Отто с голландским акцентом.
– Правильно говорить meneer, примат!
– Пошел ты!
– Где мне найти Томаса Хардковски?
– Без понятия. А сейчас убирайтесь отсюда. Что-то не припомню, чтобы вы были членом моего клуба.
– Видимо, добрыми словами и пистолетом можно добиться большего, чем одними добрыми словами, – констатировал Снейдер.
– Наверняка. – Отто зло улыбнулся. – Но где же ваше оружие? Я слышал, вы больше не на службе?
Снейдер оставил пиджак застегнутым.
– Вот мое оружие. – Он развернулся и увидел, как в зал вошел Кржистоф.
В тот же миг лицо Отто окаменело. Кржистоф подошел к рингу и стянул с себя футболку. Не только Снейдеру стало видно, что тело поляка состояло из одних мышц и сухожилий. Грудь и плечи были покрыты татуировками в виде крестов и библейских высказываний в готическом стиле. Похоже, в тюрьме у него было много времени.
– Можно? – спросил Кржистоф.
– Да, и если будет нужно, переломай ему все кости. Я хочу знать, где Харди. Мы спешим.
Пока Кржистоф забирался на ринг, оба молодых парня, с которыми занимался Отто, поспешно перелезли через оградительные канаты и покинули ринг.
Отто попятился к канатам.
– Даже не думай! Я не буду с тобой драться.
– У тебя нет выбора, – ответил Кржистоф и хрустнул костяшками пальцев.
– Уделай его, Отто! – крикнул кто-то через зал.
– Прежде чем связываться с Кржистофом, лучше сразу нассать на электрический забор, – сказал Отто и сделал еще шаг назад.
– Господи! – воскликнул Кржистоф. – У моего холодильника больше яиц, чем у тебя.
– Нам тебе помочь? – крикнул снизу один из напарников Отто.
Тут Снейдер расстегнул пиджак.
– Все в порядке, – ответил Отто, бросив быстрый взгляд на пистолет в кобуре Снейдера.
– Вам нужны перчатки? – крикнул другой Кржистофу.
– Я похож на того, кому они нужны? – Кржистоф сжал кулак и поднял вверх свою могучую лапу, которая по сравнению с телом была непропорционально большой. – Этим я выбью ему челюсть.
– Мы не должны этого делать, – сказал Отто.
– Тогда скажи моему приятелю, где ему найти Харди.
– Приятелю? – повторил Отто. – С каких это пор бывшие зэки и отстраненные от службы копы работают вместе? К тому же я не знаю! Подожди секунду…
– Ладно. – Кржистоф сунул руку в задний карман, вытащил фляжку, открутил крышку и сделал небольшой глоток.
Снейдер удивленно посмотрел на него.
– Я думал, ты больше не пьешь алкоголь.
Кржистоф приложился к фляжке еще раз, потом убрал ее обратно в карман.
– Это святая вода, полезна для рефлексов.
«Настоящий дурдом!» Снейдер скривился.
– Готов? – Кржистоф не дождался ответа. – Праведный должен принять много страданий, – процитировал он Библию, направляясь с поднятыми кулаками к Отто. – А кто не возьмет свой крест, тот его не достоин. – Затем он ударил.
Снейдер услышал звук удара, отвернулся, прошел через зал и сунул в рот сигарету. За спиной раздавались шлепки кулаков, боксерских перчаток и стоны Отто. Хотя Кржистоф был на несколько лет старше Отто, но меньше ростом, мускулистее и ловчее. И, судя по звукам, Бог действительно был на его стороне. К тому же Кржистоф с детства поступал подло и не знал угрызений совести, поэтому он отлично подходил для подобных заданий. Нужно было лишь узнать Кржистофа поближе, чтобы пожалеть о том, что повстречался с ним.
В принципе Снейдер ненавидел насилие, однако он достаточно хорошо знал Отто, чтобы понимать – это единственный путь вытрясти из него что-нибудь за короткое время.
Снейдер сделал два медленных круга вокруг ринга. Стоит признать, что его интересовал не столько бой, сколько радиоприемники, которые были расставлены в помещении – под голыми лампочками, которые свисали с потолка на проводе.
Снейдер сделал затяжку, потом бросил окурок на пол и раздавил ногой.
– Достаточно! – Он подошел к канатам.
Отто лежал в углу на полу. Один глаз заплыл, губа была разбита, а Кржистоф стоял рядом и даже не запыхался.
– Зачем там жесткого, голландский мудак? – выдавил Отто. Окровавленная, в слюне капа вывалилась у него изо рта и лежала у лица. – Это же не в твоем стиле!
– С твоим куриным умишком изощренные колкости дойдут до тебя через сто лет, а у меня нет времени, – сказал Снейдер. – Где Харди?
– Включи радио, – прошептал Отто.
Снейдер уставился на Отто. Тот взглянул на потолок, а потом требовательно – насколько это было возможно опухшим глазом – посмотрел на Снейдера. В конце концов Снейдер наклонился и включил радиоприемник. Тут же из аппарата раздалась громкая музыка. Он выпрямился и подошел ближе к оградительным канатам.
– Ну?
– Он пошел к Антуану Томашевски. Больше я ничего не знаю, – прошептал Отто.
Теперь и Снейдер понизил голос и заговорил так, чтобы расслышать его мог только Отто:
– Он по-прежнему живет в Хофхайме?
– Да, и больше ничего не спрашивай, я не хочу неприятностей.
Снейдер взглянул на Кржистофа, кивнул и крикнул:
– Будь вежлив и попрощайся. И если можно, больше без библейских высказываний. Мы уходим!
Кржистоф пролез между канатами и натянул на себя футболку. Костяшки на его руках были сбиты, но, похоже, это его не волновало. Несколько человек забрались на ринг и помогли Отто сесть. Остальных подробностей Снейдер не видел.
Они покинули зал и направились к воротам, но, прежде чем выйти на улицу, Снейдер остановился и снова огляделся по сторонам.
– Что это за трюк с радио? – спросил Кржистоф.
Снейдер уставился на радиоприемник рядом с воротами, задумчиво достал пачку сигарет и сунул себе в рот очередной косячок.
– Пока не знаю. Я скажу тебе через пять минут.
– О’кей. – Кржистоф вышел наружу и зашагал к своей машине.
«Под каждой лампой в зале стоит радиоприемник. Один аппарат находится здесь, и еще один в раздевалке. – Снейдер посмотрел на потолок. – И здесь прямо над радио висит электрическая лампочка». Снейдер затянулся, глубоко вдохнул дым, ненадолго задержал его, а потом медленно выдохнул.
Неожиданно рядом с ним возник Отто. Правда, на нем была не потная спортивная одежда, а костюм и галстук, словно он только что пришел со слушания в зале суда. Губа и глаз тоже были в порядке, словно и не было никакого боя.
– Готов поспорить, что в раздевалке над радио тоже висит лампа, – пробормотал Снейдер.
– С чего ты решил?
– Простой закон шаблона и тождественности.
– Так проверь, – предложил ему Отто.
Снейдер вошел в раздевалку. Отто следовал за ним бесшумно, словно парил над полом.
– У тебя паранойя? – спросил Снейдер. – Боишься, что кто-то прослушивает тебя через электропроводку?
– То, что у меня паранойя, еще не означает, что меня никто не прослушивает.
– Как ты думаешь, кто это делает?
– А у кого может быть интерес? – спросил Отто.
– Да, у кого? – пробормотал Снейдер. – Это должен быть тот, кого ты не можешь сдать БКА.
– Хорошее предположение.
– Само БКА, – пробормотал Снейдер. Он вошел в раздевалку, встал на скамейку, зажал сигарету в уголке рта, вытянул руку и схватил лампу, которая действительно висела над радиоприемником. Повертел ее, разглядывая. – Здесь ничего нет, – сказал наконец он.
– Значит, ты невнимательно смотрел.
– Возможно. – Осторожно Снейдер выкрутил лампочку из цоколя, но так ничего и не заметил. Никакого жучка! – Отто, ты сошел с ума! – заявил он.
– Пусть так.
Снейдер зажал цоколь в руке и резко дернул. Рядом с ним, на опасном расстоянии, заболтались два оголенных электрических провода. Он быстро слез со скамейки и разобрал цоколь.
– Вот он, – удивленно пробормотал Снейдер. В руке он держал маленькую черную пластинку, которая напоминала миниатюрную костяшку домино.
– Значит, я не ошибался.
– Похоже на то. – В задумчивости Снейдер вышел из раздевалки.
– Ты разговариваешь сам с собой?
– Что? – Снейдер поднял глаза и посмотрел в лицо Кржистофа. Тот стоял рядом с воротами и держал в руках бинты, упаковку таблеток и пузырек йода.
Снейдер сжимал пальцами жучок.
– Я разговаривал с Отто.
– С Отто? – Кржистоф удивленно посмотрел через открытую противопожарную дверь в зал, где Отто все еще сидел на ринге, прислонившись к канатам, и прикладывал лед к глазу. – Тебе лучше перестать курить эту дрянь.
Снейдер кивнул на перевязочный материал.
– А с этим что?
– Отнесу Отто. В качестве компенсации за причиненный ущерб.
– И ты утверждаешь, что я ненормальный? – Качая головой, Снейдер вышел наружу, чтобы рассмотреть жучок при солнечном свете.
Он повидал уже много подслушивающих устройств, но такого еще не встречал. Жучок состоял из чувствительного беспроводного микрофона с усилителем и мини-батарейкой и работал на какой-то определенной частоте. Прямоугольная пластинка была меньше ногтя – и значительно меньше обычных жучков, которые использовались БКА. К тому же не было указано ни типа, ни серийного номера, только по краю стояла надпись «3BYK», напоминающая кириллический шрифт.
Снейдер раздавил ногтями микрофон и сунул жучок в отделение для мелочи своего кошелька.
Тут зазвонил его сотовый. Номер был скрыт. Снейдер все равно ответил: интуиция подсказывала ему, что это могло быть важно.
– Алло?
– Привет, Мартен, – произнес знакомый голос с легким голландским акцентом. – Насколько ты продвинулся?
Краем глаза Снейдер увидел, как Кржистоф покинул здание фабрики с пустыми руками, подошел к своей машине и забрался внутрь.
– Продвигаюсь, но медленно, – ответил он. – Я думал, мы не будем звонить друг другу по телефону.
– Только один раз, – ответил мужчина на другом конце провода. – Началось. Двадцать минут назад Дитрих Хесс скончался в больнице от ранений.
Снейдер ненадолго закрыл глаза и помассировал переносицу. Хесс всегда был надежным врагом, который был ему милее всех ненадежных друзей. И тем не менее Снейдер не мог предположить, что эта новость так больно его заденет.
– О’кей, спасибо, – прокряхтел он.
Больше сказать было нечего.
Снейдер разорвал связь с Дирком ван Нистельроем. Затем сел в машину к Кржистофу.
