Глава 33

Двенадцатый день суда

За столом сидели все двенадцать присяжных. В тот день температура снова скакнула вверх – или это в пылу споров казалось, что стало еще жарче? Лотти начинала отчаиваться. Пока что в качестве основного аргумента она выдвигала шрамы на бедрах Марии. Судя по этим шрамам, жизнь женщины была просто ужасной, утверждала Лотти. Почему муж не обращался к врачам?

– Да может, она просто была психически больна. Ведь такую версию выдвигал психиатр, – сказал Гарт Финучин. – Может, ее муж все время, пока они были женаты, страдал от ее больного воображения, а в один прекрасный день она окончательно слетела с катушек и ударила его по башке… Мне кажется, все, что говорила ответчица, – полная чушь!

– А почему на двери кабинета был врезной замок? – спросил Джек.

– Там у него стоял компьютер и хранились рабочие записи, – ответил Грегори. – Если она параноик, то я прекрасно понимаю, что муж не хотел, чтобы она прикасалась к этим вещам. Она могла сделать все, что угодно, – например, сжечь в камине его бумаги… Я считаю, что за недостаточностью улик мы не можем осуждать доктора Блоксхэма, который к тому же не в состоянии выступить в свою защиту.

– И все потому, что она стукнула его по голове! – радостно вставила Агнес совершенно излишний комментарий. Раздались многочисленные возгласы одобрения.

Лотти хотелось биться головой о стол. Пэн полностью выключился из дискуссии и был готов отдать свой голос тем, кто быстрее поможет ему выбраться отсюда. Сэмюэль не отрицал того, что она говорила, но, с другой стороны, одобрительно кивал и поддакивал каждому выступающему. Агнес была настроена агрессивно, готовая обсуждать дело еще хоть неделю. Убедить Гарта Финучина не представлялось возможным. Складывалось ощущение, что никакие аргументы не в состоянии переплюнуть видеоролик, на котором взрослый мужчина обнимал маленького ежа. После просмотра этого ролика присяжных словно зомбировали. Лотти совершенно не ожидала, что этот клип произведет на них впечатление на таком глубоком психологическом уровне, к которому она при всем желании никак не могла прорваться.

Лотти уставилась на Кэмерона. Было совершенно очевидно, что многие присяжные не хотят голосовать за Марию именно из-за неприязни к нему. Она схватила свой телефон и настрочила:

«Измени точку зрения, не соглашайся со мной», – и нажала на «отправить».

Тот полностью проигнорировал полученное сообщение. Лотти непрерывно пинала его ногой под столом, пока Кэмерон не вынул из кармана мобильник и не прочитал ее сообщение. Потом он поднял брови и отрицательно покачал головой.

«Будь собой, – писала она в следующем сообщении, – не сдерживайся. Будь таким, какой ты есть».

Он искоса посмотрел на нее и снова пожал плечами. Лотти поняла, что помощи от него не дождешься. Подумала о том, что ей сейчас предстоит. То, что она собиралась сказать, выходило, как сейчас модно говорить, за зону ее комфорта. Но ничего другого больше не оставалось…

– Я точно знаю, что Мария Блоксхэм говорит правду, – произнесла она.

– Ты что, экстрасенс? Занятно, – иронично произнес Гарт. Лотти с неприязнью посмотрела на него.

– Я знаю, поскольку испытала то, что пережила она. Есть определенные признаки, по которым я могу судить, что она не врет.

Ее голос дрожал, и Гарт, слава богу, не стал с ней спорить. Она ждала, что Кэмерон придет ей на помощь и что-нибудь скажет. Табита и Кº очень невзлюбили Кэмерона, поэтому Лотти надеялась, что он на этот раз выступит против нее, что вызовет у большинства присяжных более положительное отношение к ее собственной аргументации.

– Я вас умоляю! – произнес Кэмерон. – Давайте принимать решение на основе фактов, а не догадок или соображений женской солидарности и прочей херни. Существует буква закона; предлагаю ее придерживаться.

– Мистер Эллис, без грубостей, пожалуйста. Мы же решили не переходить на личности. Позвольте Лотти высказать то, что она хочет, – произнесла Табита. Лотти увидела, как его лицо исказилось от злобы.

– Хорошо, – согласился Кэмерон. – Только говори по делу, договорились?

Лотти презрительно сощурилась. По крайней мере, ей не надо было делать вид, что она не испытывает к нему никаких других чувств, кроме ненависти.

– На самом деле то, что Мария говорила по поводу контроля за ней, является более распространенным явлением, чем вы, возможно, могли бы себе представить, – начала она свой рассказ, думая лишь о том, хватит ли у нее выдержки довести его до конца без нервного срыва или внезапной рвоты. – Полный контроль – это обязательный элемент разрушительных отношений, в которых один партнер манипулирует действиями другого. Например, один из них может ревновать или выдвигать какие-нибудь необоснованные и завышенные требования. Есть мужчины, выбирающие в качестве партнера женщин, которым сложно за себя постоять и которые не будут спорить и сопротивляться; часто это легкоранимые женщины. Такие мужчины на начальной стадии отношений заряжают свою партнершу определенной силой и уверенностью, которые нравятся женщине и ради которых она бывает готова идти на компромиссы. Например, если твой партнер говорит, что ему не нравится какая-нибудь из твоих подруг, то ты тут же находишь причину, по которой начинаешь избегать ее и меньше общаться с ней. Если он говорит, что тебе идет красный цвет, ты начинаешь носить платья красного цвета. – Она вспомнила, как сама надевала платье, которое понравилось Кэмерону. Это самое платье Лотти решила искромсать ножницами, как только вернется домой. – Когда твой партнер говорит, что тебе надо чаще брить ноги, ты готова брить их чуть ли не каждый день…

– Ничего себе, Лотти, – произнес Джек, – я и не подозревал, что у тебя были деструктивные отношения с мужчинами.

– Спасибо за поддержку, – поблагодарила она его, но не нашла в себе сил посмотреть ему в глаза. Джеку было суждено испытать много боли, но он об этом еще не знал. «Вот сейчас я должна это сделать», – подумала она, откашлялась и начала говорить чуть громче.

– Все начинается с мелочей. И вначале все это не кажется манипулированием, потому что выражено в виде комплиментов и вежливых просьб. Но потом ты даже не замечаешь, как сама изменяешь свою жизнь, и объясняешь это тем, что ты его любишь. На самом же деле ты боишься потерять своего партнера и к тому времени уже растеряла всех своих друзей. Ты игнорировала советы членов своей собственной семьи и теперь не хочешь выглядеть в их глазах полной идиоткой.

– Послушай, но то, что ты рассказываешь, не имеет никакого отношения к покушению на убийство. Ответчица описывала совсем другое. Наверняка ты считаешь, что у тебя есть свое, феминистское понимание этой проблемы, но, по-моему, все это не совсем в тему, – скучающе произнес Кэмерон.

– Заткнись, мне интересно, – сказала Агнес. – Это произошло с тобой лично, Лотти? Ты говоришь про своего мужа? – Судя по ее тону, она очень хотела посплетничать.

Лотти уже чувствовала себя замаранной, но понимала, что это только начало.

– Не могу ответить на этот вопрос, – сказала она, – но мне есть что терять. – По крайней мере, это истинная правда.

– Дорогая, ты в безопасности и можешь быть уверена, что здесь тебя никто не выдаст, – дружеским тоном произнесла Табита. – Судя по всему, ты пережила тяжелый период.

– Когда ты понимаешь, что завязла в разрушительных отношениях с партнером, который тобой манипулирует, дело принимает совсем плохой оборот. Ты всему находишь «логичные» объяснения: у него стрессовая ситуация на работе, не хватает денег, – она бросила взгляд в сторону Кэмерона, – тебя не поддерживает твоя собственная семья. Сначала ему по каким-то причинам не нравятся Рождество, Пасха или лето. Потом он в первый раз поднимает на тебя руку. Он бьет тебя, а потом обнимает и плачет, объясняя, что ничего подобного с ним никогда еще не случалось. Ты думаешь, что сама виновата в том, что он тебя ударил. Потом он неожиданно снова становится внимательным мужем: начинает без причин дарить цветы, водить в кино, становится добрым и отзывчивым… Но потом все повторяется, и он снова тебя бьет. Когда это происходит во второй раз, ты понимаешь, что никакой твоей вины в этом нет. Ты понимаешь, что виноват он и никто другой. Но к тому времени уже чувствуешь себя никем и ничем, просто половой тряпкой, и не знаешь, как вырваться из этого замкнутого круга. Ты можешь говорить себе, что любишь его и не расстанешься с ним, потому что боишься остаться одной. Всё – ты попалась, тебя засосало это болото!

– Лотти, – произнесла Дженнифер и прикоснулась к ее руке, – это ужасно! Что же ты об этом раньше не рассказала? Тебе наверняка было так тяжело слушать все, что говорилось во время суда…

– Позвольте напомнить вам, что ответчица утверждала, что доктор Блоксхэм и пальцем ее не тронул, ни разу. Я считаю совершенно неприемлемой ситуацию, когда мужчина бьет женщину, но в данном случае должен согласиться с Кэмероном: я не вижу никакой связи с этим судебным процессом, – заявил Гарт Финучин.

– Ну, спасибо, наконец-то ты меня поддержал, – пробормотал Кэмерон.

– Я предлагаю послушать, что скажет Лотти, – предложил Джек. – Если она готова высказать свое мнение, основанное на собственном опыте, я считаю, что надо к нему прислушаться.

– Спасибо, – сказала она и улыбнулась Джеку. – Связь состоит в том, что у доктора Блоксхэма не было необходимости бить свою жену. У него было более мощное оружие против нее. Он знал, что Мария с подросткового возраста занималась членовредительством. Другой мужчина мог бы пустить в дело кулаки, а доктор дал ей лезвия. Ему не надо было ее бить. Он повел себя в высшей степени коварно и жестоко. Кроме этого, он обезопасил себя – ведь она не могла обратиться в полицию и обвинить его в том, что он применяет против нее физическую силу. Давайте попробуем оценить ситуацию с точки зрения моего личного опыта. Каждый шрам на ее ногах – это то же самое, что синяк под глазом или сломанное ребро, только в психологическом смысле это еще более опасное явление. А так – нет никакой разницы!

Все молчали.

– Это ужасно, – произнесла наконец Дженнифер. – Мне тебя очень жаль.

– Хочу еще сказать про вопрос психиатру, – продолжила Лотти. – Я думаю, что вам стоит об этом знать.

– А что там знать? – спросил Грегори. – Не вы его написали. Я видел, как мистер Эллис достал листок с этим вопросом из своего кармана.

Но Лотти была готова к ответу.

– Вы правы. Я не чувствовала в себе достаточно уверенности, чтобы самой передать листок судье, поэтому написала вопрос и перед заседанием попросила об этом Кэмерона. Я просто… не хотела, чтобы вы начали спрашивать меня, почему я подняла именно этот вопрос. Но у меня он тоже связан с личными переживаниями.

– Да, продолжайте, – тихо произнесла Табита.

Лотти сцепила пальцы рук и уставилась в стол.

– Когда твой партнер просит тебя делать такое, это значит, что ты полностью потеряла контроль над собой. Твой партнер будет приказывать тебе не двигаться. Только он имеет право передвигать твои руки и ноги так, как ему нравится. Партнер говорит, что мертвые не плачут, – значит, и тебе нельзя плакать. Нормальные люди так не занимаются любовью. Если твой партнер тебя любит, значит, он хочет, чтобы ты на него реагировала. – Она сделала глубокий вдох, и слезы полились у нее из глаз. – Когда один из партнеров делает вид, что умер, это уже секс без взаимного согласия. Со мной это произошло всего один раз, но я этого никогда не забуду… Я вот что хочу сказать. Я считаю, что каждый раз, когда муж Марии просил ее во время секса притворяться мертвой, он ее насиловал. Использовал и насиловал. В этой ситуации я прекрасно понимаю, почему она себя резала. Я понимаю, что она была близка к тому, чтобы порезать себя слишком сильно для того, чтобы покончить с жизнью. – Лотти оторвала взгляд от стола и по очереди посмотрела в глаза каждому из присяжных, включая Кэмерона. Тот отвел взгляд. – Когда мужчина так поступает с женщиной, он отнимает у нее все: свободу выбора, уверенность в себе и жизнь. Он убивает в ней представление о том, что она – живой человек. Мария Блоксхэм годами терпела такое отношение. Поэтому я совершенно не виню ее за то, что она ударила его первым попавшимся под руку предметом. Я не виню ее – потому что именно так хотела поступить с мужчиной, с которым у меня был подобный опыт.

Дженнифер обняла Лотти и крепко прижала к себе. Табита вынула платок и вытерла слезы. Сэмюэль скрылся в туалете. Гарт Финучин сидел молча, понурив голову. Агнес Хуанг кусала ногти. Лотти позволила всем успокаивать себя. Дженнифер шептала ей на ухо бессвязные слова поддержки и одобрения. Через десять минут все снова собрались вокруг стола.

– А как мы можем быть уверенными в том, что она просто все это не прочитала в книжках? Судя по ее виду, Лотти умная девушка. Если кто-то это пережил, значит, кто-то об этом наверняка написал. Уверен, в библиотеке есть книги про это, – неожиданно пропищал Энди Лейт.

– Да, слушайте, я об этом совсем не подумала, – согласилась Агнес.

– Вы вообще слышали, что Лотти вам только что рассказала? – удивленно спросил Джек.

– Никто не сомневается в том, что сказала Лотти, – заметил Гарт, – но суть в том, что действия Марии все равно сложно назвать самообороной. Она все равно могла просто бросить своего мужа, а не убивать.

– Верное замечание, – вставил Сэмюэль, в очередной раз диаметрально изменив свою точку зрения.

– Я еще вот что хотела сказать напоследок, – произнесла Лотти. – Я до самого конца старалась непредвзято оценивать все свидетельства, чтобы принять решение на основе фактов. Никто не сможет обвинить меня в том, что я отдавала предпочтение той или другой стороне. Вы помните, что я предложила пересмотреть видеоклип с ежиком? Я хочу сказать, что манипуляторы умеют притворяться на людях и их очень сложно вычислить. Мужчины, которые жестоко обращаются с женщинами, в обществе могут быть очаровательными. Тот мужчина, о котором я вам рассказала, в начале общения производил впечатление совершенно обаятельного человека. Еще бы, ведь иначе эти мужчины неспособны склонить женщину к близким отношениям. Поэтому просто забудьте все то, что вам говорили о докторе Блоксхэме. Мы должны оправдать Марию за недостаточностью улик, потому что, честное слово, я не представляю, как она смогла бы так убедительно врать о своих страданиях. Обвинение не убедило меня в том, что она не действовала в целях самообороны. Совершенно не убедило!

– Спасибо, Лотти, – с чувством поблагодарила ее Табита. – Кто-нибудь хочет что-то добавить?

– Разве только то, что сейчас самое время проголосовать, – ответил Пэн, чем несказанно порадовал Лотти. Она подумала о том, что у него прекрасное ощущение времени. Он избавил ее от необходимости самой предлагать провести голосование.

– Хорошо. Тогда поднимите руки все те, кто считает ответчицу невиновной, – попросила Табита.

Через несколько секунд дверь комнаты открылась, и вошел пристав с сообщением о том, что присяжных вызывают в зал суда.