Глава 32

Кэмерон был трезвым. Лотти не знала, к лучшему это или наоборот. Он находился в отвратительном настроении. В рукаве Лотти вынесла из зала, в котором обедали присяжные, нож и спрятала его у себя под подушкой. Она находилась в ситуации, когда не могла не впустить его к себе, но, по крайней мере, ей никто не запрещал подобрать оружие и спрятать в своем номере. Последние десять минут до прихода Кэмерона она читала и перечитывала сообщение от Зэйна.

«Без тебя дом стал пустым, – писал он. – Мы с Дэнни рассказывали твоей фотографии, чем занимались в течение дня. Поскорее возвращайся. Я знаю, что тебе пришлось непросто. У меня на работе был такой стресс, что я совершенно забывал уделять тебе внимание. Давай в ближайшее время поедем куда-нибудь в отпуск. Выбирай куда. Удачи тебе».

Вчера вечером Лотти звонила, чтобы пожелать Дэнни спокойной ночи. Зэйн переключил телефон на громкую связь. Они поговорили, но именно текстовое сообщение от мужа помогло лучше понять его чувства. Лотти мучилась от стыда за то, что совершила. Ей было дурно от страха возможных последствий своего глупого поступка. «Еще один день, – повторяла она про себя, – мне бы выдержать только один день…»

Потом в ее номер проскользнул Кэмерон. Глаза его были как щелочки, а вид такой, словно его окружали одни враги. Он плюхнулся на стул и обхватил голову ладонями. Прислонившись к стене, Лотти стояла около двери и ждала, когда он заговорит.

– Мы не можем допустить нового суда. И ты должна убедить их в том, чтобы они приняли нашу точку зрения, – прорычал он.

– Ты с ума сошел! – воскликнула Лотти. – Каким образом я смогу их переубедить? С нами голосовал один Пэн, который моментально изменит свою точку зрения, когда поймет, что из-за этого он поскорее освободится от обязанностей присяжного. Какими аргументами я смогу убедить Табиту, Грегори и Гарта? Это нереально…

– У тебя нет выхода… Сука! – вдруг заорал он, вскочил со стула и так сильно пнул небольшой столик, что тот отлетел в сторону. Стеклянная столешница разбилась, и куски стекла разлетелись по комнате. Лотти трясущейся рукой схватилась за ручку двери. – Даже не думай о том, чтобы открыть эту дверь! – крикнул Кэмерон.

– Я не знаю, чего ты от меня хочешь! – закричала она. – Раньше ты говорил, чтобы я молчала и голосовала за то, что она невиновна. Я сделала все, что ты просил. Этот суд не имеет ко мне никакого отношения.

Он тяжело дышал, засунув руки в карманы.

– Нам нужен план действий. Меня они слушать не станут. Я слишком часто ссорился с этой чертовой Табитой. Если удержим Пэна, нас будет уже четверо. Еще шесть человек должны проголосовать за то, что она невиновна, – и мы в шоколаде!

– В шоколаде? Что, именно так она выразилась? – спросила Лотти.

– Она? – На его лице появилось недоуменное выражение.

– Мария Блоксхэм. Ты очень хочешь, чтобы ее признали невиновной. Я этого не понимаю. В самый первый день ты просил, чтобы тебя освободили от работы в суде. Не понимаю, как получилось, что ты так сильно заинтересован в положительном завершении этой истории.

Кэмерон потер виски.

– Ну, в общем, все сложилось так, что работа присяжным дала мне шанс решить кое-какие свои проблемы, но потом гребаная Имоджин Паскал передумала и решила заходить с этим судом на второй круг. В любом случае к тебе это не имеет никакого отношения. Тебя должно волновать то, как переубедить присяжных изменить свою позицию, иначе твой муженек получит информацию, которая перевернет всю твою жизнь. Надеюсь, что тебе нравится Азия, потому что именно туда тебе придется приезжать для того, чтобы увидеться с сыном.

Лотти хотелось или наорать на него, или просить пощады, она не могла точно определиться. Единственное, в чем она была уверена, так это в том, что ни та, ни другая тактика не принесут желаемого результата. У него есть этот чертов аудиофайл! Казалось, что в этот вечер Кэмерон был не просто в отчаянии. Он был чем-то ужасно напуган, по-настоящему напуган. Но какой напуганной выглядела она сама! Лотти смотрела на Кэма, как в зеркало.

– У тебя большие проблемы, – заметила она, – так что можешь приказывать мне сколько угодно. Ты прав, Зэйн действительно со мной разведется. Возможно, он увезет из страны Дэниела, а может быть, и нет. Он гордый, но не мстительный. Мне кажется, что в подобной ситуации ты можешь потерять гораздо больше, чем я. Вопрос, который у тебя был на листке и который ты задал психиатру, написал явно не ты. Откуда он взялся?

– Допустим, от заинтересованной стороны. Какая разница?

– Есть люди, которые попросили тебя помочь Марии Блоксхэм? Эти люди знали, какой вопрос надо задать, поэтому, может, расскажешь поподробнее? И еще – что ты сам от этого получаешь? Если хочешь, чтобы я тебе помогла, значит, я имею право знать подробности.

Кэмерон сидел на краешке кровати, разглядывая свои ногти. Его лицо было серого цвета.

– У меня есть кое-какие долги. Ничего критичного. На месте Марии Блоксхэм я за бабло легко размозжил бы ему голову.

– Значит, ты считаешь, что она виновна? – прошептала Лотти. – И тем не менее заставляешь нас с Джеком голосовать за нее?

– Да мне на нее совершенно наплевать! У меня своя жизнь и свои проблемы. – Кэмерон встал. – Дерьмо! – заорал он и с силой пнул стену. – Дерьмо, дерьмо, дерьмо!..

Лотти выпрямилась.

– Мне кажется, что твоя жизнь в опасности. Именно по твою душу в зале суда появились те трое громил, на которых ты старался не смотреть. Это с ними ты встречался вчера на парковке? Теперь мне понятно, почему вчера ты так напился… – Лотти немного подумала. – И о какой сумме идет речь?

– Если не заплачу, то за одни лишь проценты мне отрежут правую руку, а может, и сразу обе! – заорал Кэмерон, стремительными шагами пересек комнату, подошел к Лотти и схватил ее за горло, в одно мгновение придавив ее к стенке так, что она еле стояла на цыпочках, чувствуя, что ей трудно дышать. – Если ты, шлюха, неожиданно так быстро поумнела, то тебе стоит придумать, как выйти из этой ситуации. – Его лицо было буквально в миллиметрах от нее, в глаза летела его слюна. В глазах у Лотти стало меркнуть, и она безрезультатно попыталась оттолкнуть его ослабевшими руками.

Внезапно Кэмерон разжал свою железную хватку, и Лотти, ловя ртом воздух, упала на пол и быстро отползла от него в угол.

Она ждала, пока снова не начнет нормально видеть, наблюдая за тем, как он что-то бормотал и несильно бился лбом о стену.

– Значит, тебе платят за то, чтобы ты добился определенного вердикта присяжных? – прохрипела Лотти. – Не будет нужного вердикта – не будет и денег. И тогда трое мускулистых парней отвезут тебя на какой-нибудь заброшенный склад, где выбьют из тебя все мозги… – Она улыбнулась.

– Если ты, сука, сейчас же не заткнешься, я тебя придушу, – он оскалился.

– Нет, ты этого не сделаешь, – прошептала Лотти. – Я нужна тебе. И если завтра у меня на шее будут синяки, то возникнут лишние вопросы.

– Тварь! – заорал Кэмерон и начал бить кулаком в стену так сильно, что висевшая на ней картина упала на пол.

Лотти встала, обошла разбитый стол, подняла картину и повесила на место.

– Уходи, – сказала она. – Если ресепшн известят о шуме, то тебе не стоит находиться в моем номере. Ты рискуешь тем, что весь состав присяжных распустят.

– Не торопись, – бросил он. – Думаешь, это ты контролируешь ситуацию? – Его глаза заблестели. – Власть почувствовала?.. Тебе надо напомнить, кто здесь главный, и я сейчас это сделаю.

– Я знаю, чем рискую, – ответила Лотти, – ты мне все четко расписал.

– Ложись в постель, – приказал он.

Она посмотрела ему в глаза.

– Нет.

– О’кей, как хочешь, – произнес Кэмерон и достал из кармана телефон. – Не стоит бросать мобильник где попало. Пока ты принимала душ, я нашел в контактах номер твоего мужа. Помнишь, когда я у тебя на кухне убирался после того, как мы трахались? Ты думаешь, я из любви к тебе собирал с пола раздавленные ягоды? – Он помахал перед ее лицом своим мобильником, на экране которого уже высветился номер Зэйна. Палец Кэмерона лежал на кнопке вызова. – Последний шанс! – Она расплакалась. – Тогда ложись в постель.

– Хорошо, – произнесла Лотти, – только выключи телефон, ладно? Я сделаю все, что ты хочешь. Я все поняла. Ты – главный. Что ты собираешься сделать? – Ее голос дрожал, и, несмотря на жару, ее бил озноб.

– Что я собираюсь сделать? – со смехом переспросил Кэмерон. – Тебе – ничего. С тобой – совсем другое дело! Мы уже и так много чего сделали вместе. – Он стянул с себя майку и бросил на пол. – Чего это ты вдруг застыдилась?

Лотти села на край кровати. Кэмерон прыгнул в постель и растянулся во весь рост.

– Не задавай глупых вопросов. Ложись! Устраивайся поудобнее.

Лотти почувствовала, что мускулы ее живота словно свело, а по рукам забегали мурашки. Она передвинулась ближе к нему и уставилась в дальнюю от кровати стену.

– Что ты хочешь? – спросила она.

– Дать тебе возможность поверить словам Марии Блоксхэм, – прошептал Кэмерон ей в ухо и нежно облизал его, залезая языком в ушную раковину. Как язык змеи, мелькнула у нее мысль. – Рассказать о причине, которую ты точно не забудешь. Я обещаю тебе: как только Марию освободят, я тут же сотру файл с записью. На этом история закончится. Просто хочу преподать тебе урок, чтобы ты не слишком хорохорилась и не думала, что ты такая независимая. Раздевайся!

– Зачем тебе это надо? – умоляющим голосом произнесла Лотти.

– Пару дней назад тебя не надо было упрашивать, – напомнил он ей.

– Пошел ты на… – отрезала она.

– Это ты пошла на… – поправил он ее. – Помочь?

Лотти выпрямилась, быстро сняла с себя майку и джинсы.

– И нижнее белье? – спросила она.

– О да, – Кэмерон облизнулся.

Лотти сделала так, как он просил, и бросила нижнее белье на пол.

– Если собираешься меня изнасиловать, то давай побыстрее. Я не уверена, как долго смогу продержаться, чтобы не заснуть. – Сложила руки на груди и посмотрела ему в глаза, решив, что ни в коем случае не будет ни плакать, ни умолять. Она сама виновата в том, что сейчас происходит. Этот урок она точно запомнит надолго…

– Ложись, Лотти, – тихо сказал Кэмерон. – Ты действительно красавица. В этом я тебе не соврал.

– Я не понимаю, зачем ты это делаешь.

– Сейчас поймешь. Ложись на живот, – приказал он. Лотти сдержалась, не заплакала и уткнулась лицом в подушку. – Не двигайся. Что бы я ни делал, главное – не двигайся. Ничего не говори и ничего не делай. Мне кажется, что тебя нужно слегка замотивировать для того, чтобы ты сделала то, что я от тебя хочу. А я хочу, чтобы ты, Шарлотта, изображала из себя мертвую. Это значит, что ты не можешь двигать ни руками, ни ногами, ни какой угодно другой частью тела. Ты не можешь сопротивляться. Ты бессильна…

Она смогла сдержаться всего несколько секунд, но потом всхлипнула. Мысль о том, что ее будут использовать как кусок мяса, была ей омерзительна. Это казалось совершенно противоестественным. Кэмерон начал медленно гладить ее, сначала по плечам, потом по спине и, наконец, по изгибу попы.

– Пожалуйста, не надо! – воскликнула она.

– Шшшш, – прошептал он ей в ухо. – Ты мертва, кричать нельзя.

– Сейчас я могу делать с тобой все, что хочу. Мне нравится, когда ты такая податливая и доступная и что с моей стороны не требуется никаких усилий. Именно для этого ты и создана. Ты это чувствуешь? – Он поднял ее ногу и переложил ближе к себе, оставив совершенно открытой и незащищенной.

Никогда в жизни Лотти не чувствовала себя такой беззащитной и уязвимой. С ней в любую секунду могло произойти все, что угодно. От собственного полного бессилия ее сковал ужас.

– Подожди немного, – сказал Кэмерон, – я сейчас.

Лотти почувствовала, что он встал с кровати. Пытаясь понять, что он делает, она слушала, как Кэмерон ходит по комнате, берет что-то с прикроватной тумбочки, как шуршит его одежда. Она напряглась и сжалась, всей душой сожалея о каждой секунде и каждой своей мысли с тех пор, как вошла в здание Королевского суда. Она отдала бы все за то, чтобы повернуть время вспять и по-другому прожить то время. Отдала бы буквально все!

Потом Лотти услышала, как хлопнула дверь ее комнаты, и вскрикнула. Задержала дыхание – ничего не происходило.

– Кэмерон! – со слезами в голосе произнесла она.

Ни звука. Лотти медленно посчитала до шестидесяти, потом повернула голову в ту сторону, где он был раньше. Потом приподнялась на локтях и медленно повернулась, думая, что Кэмерон пересел на стул и смотрит, как она ведет себя, чтобы потом ее наказать. На стуле его не было. Лотти резким движением выпрямила ноги, так что больно ударилась щиколотками, схватила одеяло и прикрыла свою наготу. Потом слезла с кровати, поцарапав ногу о тумбочку, упала, проползла пару шагов и встала. Мелкими шажками прошла в ванную комнату, в которую сначала не хотела заглядывать, но не смогла удержаться. Он что, с ней в игры играет? Шутит? Пытается обмануть? Она открыла дверь ванной – никого. Заглянула во встроенный шкаф и за занавески – тоже никого…

Кэмерон исчез. Его ключи и мобильник – тоже. На полу не было его майки и туфель. Она была одна. Лотти бросилась к двери и быстро накинула цепочку.

От шока после всего произошедшего она упала на колени и уперлась лбом в дерево, чувствуя, что ее мутит. Лишь через несколько минут нашла в себе силы подняться на ноги, добежать до туалета, чувствуя, как к горлу подступает рвота, и упасть на колени около унитаза, придерживая рукой распущенные волосы и глядя в окруженное фаянсом углубление. Через пятнадцать минут Лотти включила воду, чтобы наполнить ванную. Ее руки безостановочно тряслись. Потом она поняла, что произносит вслух успокаивающие слова, которые обычно говорила Дэниелу. Опасность миновала. Он ушел. Правда, ей придется увидеть его завтра, а может быть, и послезавтра. Когда потом – непонятно. У него все-таки файл с аудиозаписью…

Лотти наполнила до краев ванну максимально горячей водой, отбежала к мини-бару, думая о том, что ее опять может вырвать, но ей надо было чем-то заглушить все еще звучавший в голове голос. Попробовала рукой воду – нормальная. Забралась в ванну, прижала колени к подбородку, крепко свела вместе ноги и стала пить из бутылочки чистый джин. Она чувствовала себя изнасилованной, хотя на самом деле полового акта не произошло. Это как с Марией. Настоящая ненависть не исчезает. Лотти знала, что каждый день до конца своей жизни будет желать Кэмерону смерти.

Тем не менее она должна была признать, что он преподнес ей урок. Она сделает то, о чем он ее просил. Теперь уж точно. Лотти взяла в руки мыло и начала тереть им кожу. Ей казалось, что для того, чтобы почувствовать себя чистой, чтобы смыть ощущение грязи, ей придется провести в ванне всю ночь. Теперь Лотти было все равно, какие мотивы были у Марии Блоксхэм, когда та замахнулась ножкой стула на своего мужа. Если ей были нужны деньги, она имела полное право их получить. Пять очков ей за то, если она нанесла удар от злости, а не от страха.

Завтрашний день будет простым; все пройдет так, как планировал Кэмерон. Она сделает все, чтобы сохранить сына и свою семью. Сделает то, о чем он ее просил. По крайней мере, сейчас она в состоянии сделать все это с чистой совестью. Мария Блоксхэм не должна попасть за решетку. Она достойна гребаной медали. Если б сама Лотти была такой храброй, она размозжила бы лампой голову Кэмерона. Попыталась представить себе эту сцену. В этом случае она могла бы стереть аудиозапись в его телефоне, и полиция ни о чем не догадалась бы. Она сказала бы, что хотела защитить себя, что он пытался ее изнасиловать. «У меня не было выбора». Эти слова эхом звучали в ее голове, смешиваясь со словами Марии. «У нас не было выбора, абсолютно никакого выбора…»