Глава 23

Когда Лотти проснулась, перед ее глазами все еще стояли бедра Марии Блоксхэм. Спросонья показалось, что ее собственное тело испещрено такими же шрамами, как и у ответчицы. Она провела ладонью по гладкой коже своих бедер, успокоилась и приподнялась на кровати. Рядом с ней Зэйн закрывал на молнию свою сумку.

– Всё в порядке? – спросил он, засовывая бумажник в карман пиджака.

– Кошмары снились, – она вздохнула и потерла глаза. – Что же ты меня не разбудил? Я бы приготовила тебе завтрак.

– Не переживай, я по пути где-нибудь остановлюсь и поем. Хорошо, что тебе дали выходной. Работа присяжной, оказывается, не такая уж и простая, – сказал он с улыбкой.

– Ты даже не представляешь себе! – ответила Лотти. – Когда вернешься?

– Завтра вечером. Если что, звони на мобильник. Ну, всё, мне пора.

Зэйн ушел, не поцеловав ее на прощанье, и Лотти даже была этому рада. В последнее время ей было неприятно, когда он к ней прикасался. Она разрывалась между чувством вины и страстью, которую испытывала к Кэмерону, и между непреодолимым желанием сбежать от семейной рутины. Ночь и день без Зэйна были ей очень нужны для того, чтобы подумать и решить, чего она действительно хочет.

– Мам, а если папа уехал, могу я на завтрак съесть шоколад? – попросил появившийся в дверном проеме Дэниел.

Лотти раскрыла объятия, и ребенок подбежал к ней.

– Ну, хорошо, – произнесла она, обняв сына и взъерошив его волосы, – думаю, что кусочек шоколада можно, если ты обещаешь съесть тарелку свежих фруктов. Как тебе такое предложение? – Сын улыбнулся и побежал на кухню. – Только быстро! Нам надо через час быть у няни, – крикнула она ему вслед.

Не очень хорошо, подумала Лотти, везти его к няне, когда сама она осталась дома, но отменить ее просто не получилось. За этот день все равно придется заплатить, и, если уж совсем честно, Лотти очень хотела посвятить выходной себе. Это было такое редкое удовольствие… Она не запланировала ничего особенного: хотела принять горячую ванну, посмотреть кино, валяясь в постели… И не делать никакой работы по дому. Вообще.

* * *

К тому времени, когда она оставила хныкающего Дэниела у няни, пришло сообщение от Кэмерона. Тот жаловался, что у него болит живот, но Лотти подозревала, что на самом деле он писал, надеясь на встречу, так как знал, что сегодня она дома. «Нет, – подумала она, – только не сегодня». Она будет непреклонной. Ей надо побыть наедине.

Какое-то время Лотти размышляла, стоит ли стирать его сообщение и отключать мобильник, но вскоре отбросила эту идею. Она знала, что от него все равно так просто не отделаться, и к тому же ей, конечно, было приятно его внимание. Так замечательно снова чувствовать себя восемнадцатилетней и свободной, даже если реальность немного сложнее… Ей просто нужно быть с ним чуть тверже и не поддаваться. Зэйн уехал, Дэнни у няни, и ей хотелось тишины и покоя.

– Привет, – радостным голосом ответил Кэмерон на ее звонок, – не ожидал услышать твой голос и очень рад. Как ты?

– Средне. А ты?

– Все пытаюсь выбросить из головы то, что видел вчера, но как-то безуспешно. Хотел поболтать с тобой на эту тему. Ты можешь выехать в город и повидаться со мной? Пойдем куда-нибудь, где нас не увидят глаза Табиты и компании?

Лотти посмотрела на часы.

– Мне кажется, что это не самая лучшая идея. Зэйн уехал, будет завтра. В пять я должна забирать Дэниела. И потом, мне кажется, что нам не стоит рисковать и встречаться в городе. Табита, как в сказке, «высоко сидит, далеко глядит».

– Это точно, – заметил Кэм. – Но мне все равно очень хочется поговорить.

– Мы уже говорим, – Лотти рассмеялась.

– Понимаю, но я хотел лично, а не по телефону. Вчера… я даже не знаю, как все это описать.

– Я понимаю, – тихо ответила Лотти. – Мне тоже сложно все это понять. Было больно даже слушать, а уж ее бедра…

– Не будем об этом. – Он вздохнул. – Я весь вечер только о них и думал. Пожалуйста, Лотти, ты мне нужна. Если Зэйн уехал, давай встретимся где-нибудь поблизости от твоего дома…

– Тогда есть шанс столкнуться с теми, кого я здесь знаю. Кэм, серьезно, я не думаю, что это лучший вариант. – Но ей тем не менее очень хотелось поговорить. Судебные дела не выходили из головы, и Лотти знала, что горячими ваннами и просмотром телевизора она не сможет себя отвлечь.

– Послушай, а давай я приеду к тебе с едой? По крайней мере, так мы не будем рисковать, что встречаемся на людях. Я даже могу припарковаться подальше от твоего дома. Что скажешь? Давай через час? – спросил Кэмерон. Лотти услышала, как он взял в руку звякнувшие ключи.

– Не знаю, – протянула она, – немного странное предложение…

– Я позвал бы тебя к себе, но мне понадобится неделя, чтобы здесь убраться. Я что-то не очень сильно напрягался на эту тему с тех пор, как… ну ты сама знаешь.

Лотти вздрогнула от мысли о его квартире, которую Кэмерон раньше делил со своей девушкой и в которой теперь жил один. Представила себе пустоту, остающуюся после ухода любимого человека…

– Хорошо, – согласилась Лотти, – подъезжай. Наши соседи на работе, но ты все равно поставь машину где-нибудь подальше. Увидимся через час.

Удивительно, как один час может показаться таким длинным и одновременно таким коротким. Она каждые пять минут посматривала на часы, три раза успела переодеться, несколько раз переделывала прическу, накрасилась, а потом сняла макияж. И все это время мысленно повторяла себе, что между ними ничего не может произойти. Или, скорее, что ничего между ними не должно произойти. Говорила себе, что не сможет изменить мужу и позволить Кэмерону лишнее в доме, в котором живет со своей семьей. Она просто хотела поговорить по поводу судебного процесса. И это действительно было так. К черту Табиту и ее идиотские правила. Вчера присяжные, пораженные увиденным, погрузились в собственные мысли и тихо попрощались друг с другом. Даже Кэмерон вел себя сдержанно и незаметно, а Джек, как показалось Лотти, был готов расплакаться. Вчера, чтобы меньше думать о суде, она сконцентрировалась на своих семейных делах: забрала Дэниела и занималась им. Сейчас, когда Лотти была свободна, она не могла отогнать от себя мысли о судебном разбирательстве. Даже хорошо, что судья дала присяжным выходной. Лотти не была уверена в том, что сегодня она смогла бы вернуться в судебный зал.

Звонок в дверь раздался в тот момент, когда она убирала косметику в ящик. С волнением в сердце и смущенной улыбкой на лице Лотти побежала к двери.

Кэмерон быстро вошел в дом. В руках у него было два пластиковых пакета.

– Я надеюсь, ты голодна. Где кухня?

– Слушай, на сколько человек ты принес еды? – Она рассмеялась, глядя на его пакеты и показывая рукой в сторону кухни. Кэмерон вошел на кухню первым.

– Сама знаешь, как это бывает. Взял клубнику, потом увидел малину, и вот так ланч из багета с сыром превращается в королевский обед… Пожалуйте, ваше величество. Нам нужны тарелки, бокалы и приборы. Готовить ничего не надо.

А он заботливый, подумала Лотти. Еда была изумительной. Просто идеальный летний ланч, и Дэниелу останутся фрукты, которые они вряд ли доедят. Удивительно, что Кэм угадал и купил именно то, что ей нравится.

– Так как ты себя чувствуешь после вчерашнего? – поинтересовался он, загребая хумус кусочком хлеба.

– Ночью мне снились кошмары. Допросы были просто адски напряженными и эмоциональными. Сейчас даже и не знаю, что думать. Когда говорила Мария Блоксхэм, мне было ее жалко, но когда мисс Паскал задавала свои вопросы, то версия ответчицы казалась просто смешной. Я не представляю, как могло получиться так, что она не могла его бросить. Не знаю, чем он там ей угрожал, но стоило ли это того, чтобы его убивать? Просто в голову не идет, как и почему их совместная жизнь закончилась таким трагичным образом!

– Но состояние кожи у нее на ногах… Я и врагу такого не пожелал бы, – заявил Кэмерон, наливая в ее бокал итальянское просекко.

– Мне чуть-чуть, – сказала Лотти. – Не забывай, мне еще за руль садиться.

– Я уверен, если б она была счастлива, то наверняка не сотворила бы со своими ногами то, что сделала. Ты помнишь замок на двери кабинета? Я тогда еще говорил: странно, зачем его там поставили. И телевизора нигде, кроме как в кабинете, не было. Никакого городского телефона. Так что я готов поверить в то, что она рассказывает.

Лотти взяла виноград и немного сыра бри. Сделала небольшой глоток вина, подумала и сказала:

– Проблема лишь в том, что никто не может подтвердить ее версию. Получается, что никто никогда к ним в дом не приходил. Она размозжила ему голову, и теперь никто не может подтвердить или опровергнуть ее слова. Интересно, что сказал бы доктор Блоксхэм, если б был в состоянии?

– На меня она произвела впечатление человека, который не врет, – ответил Кэмерон, выбрал самую большую клубничину и через стол протянул ей. Лотти откусила, сок полился по подбородку, и она рассмеялась.

– Но шрамы, шрамы-то какие, – произнесла Лотти, внутренне содрогнувшись. – Человек, находящийся в здравом уме, на такое не способен. Она неуравновешенная, а может быть, и параноик, как утверждала мисс Паскал. Может быть, доктор врезал замок в кабинет, чтобы отгородиться от нее? Может, она просто не справлялась с той работой, которая у нее была раньше, и он жил с женой-затворницей, вообще не выходившей из дома? Как вообще можно прийти к однозначному выводу, если нам предлагают две диаметрально противоположные версии произошедшего?

Кэмерон улыбнулся, вытер руки о джинсы, обошел стол и встал около нее на колени.

– Давай сегодня больше об этом не думать. У нас выходной, и мы его заслужили. – Он взял ее правую руку и провел губами по костяшкам пальцев. – И хотя я обещал себе, что приду сюда как друг, но, увидев тебя, освещенную солнцем, с каплями клубничного сока на губах, я никогда не прощу себе, если не поцелую тебя.

– Кэм, – прошептала Лотти в то время, когда он запустил пальцы свободной руки в ее волосы и нежно притянул к себе ее голову. – Не надо…

Но тут его губы соприкоснулись с ее губами. Через несколько секунд она отстранилась от него.

– Это дом, в котором живет моя семья. Мне не по себе.

– Это всего лишь кирпичи и побелка, – ответил Кэм. – Семья – это люди, а не место. Ты сейчас чувствуешь, что Зэйн – твоя семья?

Нет, подумала про себя Лотти, но вслух этого не произнесла.

– Ты все это заранее спланировал?

– Давай согласимся, что все это было в моем подсознании, хорошо? – Он усмехнулся. – Если честно, вечерами мне одному в квартире очень одиноко. Когда я с тобой, то снова чувствую себя частью чего-то большого.

Лотти почувствовала, что просто тает от того, что ощущает себя точно так же. Пропасть между ней и Зэйном становилась все глубже.

Кэмерон обнял ее и притянул ближе к себе. Лотти хотела отстраниться, но он всем телом крепко прижимался к ней, нежно лаская языком ее губы. Она знала, что должна остановить его, ведь они находятся в доме, где живут Зэйн и Дэниел. Но руки Кэмерона были такими теплыми и мягкими, он так нежно гладил ее кончиками пальцев вдоль позвоночника, что она выгнула спину и плотнее прижала свой рот к его губам.

Кэм отстранился, сложил пальцы обеих рук в виде квадрата кинокамеры и сквозь образовавшийся четырехугольник посмотрел на ее лицо.

– Я не в состоянии перестать думать о тебе. Я пытался, Лотти. Знаю, что у тебя семья, но я просто не в состоянии от тебя оторваться.

– Я тоже, – произнесла она со слезами на глазах. – Было бы гораздо проще, если б мы вообще никогда не встретились.

– Пожалуйста, не надо так говорить, – произнес Кэмерон, легким движением руки вытирая слезы с ее щеки. – Я никогда не буду жалеть о том, что нашел тебя.

Он наклонил голову и стал целовать ее в шею под ухом, прикасаясь зубами к нежной коже, словно пробуя ее на вкус. Лотти запрокинула голову, словно давая ему возможность съесть себя. Она тоже ни о чем не жалела. Как можно о чем-то жалеть, когда снова чувствуешь себя такой живой? У нее было ощущение, что им суждено было встретиться. Во всем надо винить судьбу.

Кэмерон встал и нежно взял ее за руки, как бы приглашая подняться.

– В доме есть гостевая спальня? – спросил он.

Лотти задумалась. В доме действительно была гостевая спальня, но, чтобы туда попасть, надо было пройти мимо спальни Дэниела, дверь которой будет открыта. На кровати сына сидит его любимая плюшевая собака. Рядом с ней на подушке будет лежать сложенная пижама Дэнни, на стене будет висеть их общая семейная фотография, снятая во время посещения сафари-парка…

– Давай лучше останемся на первом этаже, – предложила Лотти, гладя его руку, чтобы отвлечься от воспоминаний о семье.

Кэмерон положил руки ей на бедра и стал медленно, сантиметр за сантиметром приподнимать подол рубашки, глядя на ее нагое тело. Она прильнула к нему.

– Нет, подожди, – произнес он. – Дай мне на тебя посмотреть. Хочу запомнить твое тело.

Лотти позволила ему посмотреть на себя, наслаждаясь вожделенным выражением его лица.

И тут зазвонил ее мобильный телефон.

– Не отвечай, – попросил Кэм.

– Не могу. У меня есть обязательства, ты что, забыл? Это ненадолго. – Она достала из сумки телефон. Звонила няня. – Да, добрый день. Всё в порядке?

– Не совсем. Дэниел говорит, что плохо себя чувствует. Я хотела узнать, если вы не заняты, может быть, заберете его?

– Что, ему действительно так плохо?

– Ну, я бы не сказала, но он бледный и…

Лотти закатила глаза. Дэнни знал, что она дома. Лотти могла догадаться, что он попросится домой раньше обычного.

– Давайте подождем час, и посмотрим, как он, – предложила она няне. – Может быть, он слишком много прыгал.

– Не думаю, что дело в этом, – ответила няня. – Он очень просит, чтобы вы за ним приехали.

Лотти посмотрела на Кэмерона. Конечно, если б его здесь не было, она моментально сорвалась бы за Дэнни. Но сегодня…

– Перезвоните, если ему станет хуже, – сказала она в трубку и добавила, заканчивая разговор: – Спасибо, что предупредили меня.

– Какие-то проблемы? – спросил Кэмерон.

– Дэнни слегка бледный, но, думаю, это скоро пройдет, – ответила Лотти, утопив чувство собственной вины в еще одном глотке просекко.

– Тогда иди сюда, – прошептал Кэм, притягивая ее к себе и целуя в шею теплыми губами. – Подними руки, – приказал он, стянул с нее розовую блузку и бросил на стул. – Если б я, как Бог, создавал женщину, я создал бы ее такой, как ты.

Лотти прикоснулась к верхней пуговице его рубашки.

– Секундочку, – сказал он и быстро выгреб из карманов ключи и мобильный телефон. – Дай-ка я его выключу. – Нажал пару кнопок и положил все рядом с раковиной. – А сейчас, если не ошибаюсь, ты хотела снять с меня рубашку. Я не ошибся?

– Очень может быть. – Лотти рассмеялась. – Ты ведь не возражаешь?

– Только в том случае, если ты будешь снимать ее слишком медленно. Не уверен, что смогу долго выдержать, чувствуя твое тело. – Он улыбнулся.

Она быстро расстегнула пуговицы, стянула с него рубашку и посмотрела на его голый торс с таким же наслаждением, с каким он недавно рассматривал ее фигуру. Кэмерон взял ее за запястье, развернул лицом к кухонному столу, отодвинул в сторону ее волосы, пробегая языком по ее шее, расстегнул застежку бюстгальтера и снял лямки с ее плеч. Крепко обхватив левой рукой ее за талию, посмотрел сверху на грудь Лотти. Потом его правая рука соскользнула по ее шее и ключице к набухшему розовому соску и начала ласкать его. Лотти изнемогала от желания.

– Дай мне повернуться, – выдохнула она. – Я тоже хочу тебя трогать.

– Еще не время, – произнес Кэмерон, расстегивая верхнюю пуговицу ее джинсов и молнию. Она посмотрела вниз и увидела, как он стянул с ее бедер джинсы, и те упали на пол. Одну за другой подняла ноги и освободила лодыжки.

– На тебе слишком много одежды, – рассмеялся Кэм, нежно засовывая пальцы под резинку ее шелковых трусиков. – Тебе в них не жарко?

– На тебе гораздо больше одежды, чем на мне, – заметила Лотти. У нее перехватило дыхание, когда он нежно начал ласкать ее между ног. – Давай исправим эту ситуацию.

– Никаких возражений, – произнес он, позволив ей развернуться к нему лицом и снять с него джинсы.

– Да ты что… Никаких трусов? Неужели ты был так уверен, что это произойдет? – удивилась она и покачала головой.

– Не поэтому. Просто очень жарко, чтобы еще и в трусах ходить. И раз уж мы заговорили об этом, позволь, я и твои сниму.

Резким движением руки он снял с нее трусики, затем приподнял ее и посадил на край стола; мягко раздвинув ее ноги, встал между ними и начал страстно целовать, активно и властно орудуя языком.

Лотти обвила его ногами и позволила опустить себя спиной на усыпанный крошками и черникой стол.

– Люби меня, – тихо сказала она, крепче обвивая его ногами.

– Ты уверена? – спросил Кэмерон, отрываясь от ее грудей и глядя ей в глаза.

– Я хочу тебя – и не хочу больше ждать, – ответила Лотти, приподнявшись и крепко прижавшись к его телу.

Она вскрикнула, почувствовав, как он вошел в нее, и выгнула спину, отдавшись ритму его движений. Обвивая его ногами, услышала, как ее телефон пискнул от полученного сообщения.

Положив одну руку ей на бедро, вторую Кэмерон запустил в ее волосы, двигаясь внутри ее все быстрее и быстрее. Она застонала, ее дыхание стало горячим и сухим, как ослепляющие ее лучи солнца, пробивающиеся через занавеску выходящего в сад окна. Содрогаясь всем телом, Лотти кончила первой. Кэмерон сильно застонал, выгнул спину, через несколько секунд кончил сам, еще несколько раз с силой вошел – и в изнеможении повалился на нее.

Некоторое время они так и лежали, касаясь друг друга лбами и успокаивая дыхание. Потом, улыбаясь, Кэмерон поднялся, с нежностью посмотрел на Лотти и, рассмеявшись, произнес:

– Ты просто как древнеримская богиня в окружении фруктов. Кажется, бо́льшая часть клубники оказалась у тебя под плечами.

– А я и не почувствовала… – Она улыбнулась. – Видимо, уборки не избежать.

– Нет, – ответил Кэм. – Иди и спокойно, не торопясь, прими горячий душ. Я сам все уберу. Уборка – с меня; не хочу, чтобы ты сейчас этим занималась.

Ее телефон снова вздрогнул от полученной эсэмэски. Лотти села и посмотрела на окружавший ее продуктовый ералаш.

– Черт, где мой мобильник? – спросила она, встав и осторожно ступая по кухне, стараясь не наступить на рассыпавшиеся ягоды. – Ого, мы здесь с тобой устроили настоящий погром! О, черт… Няня опять пыталась со мной связаться. Я пропустила ее звонок, когда мы… – «Когда мы слишком громко шумели, чтобы услышать его», – закончила про себя Лотти.

– Не волнуйся, – успокоил ее Кэмерон, обнимая сзади, пока она перечитывала тревожное сообщение от няни, – у детей все постоянно меняется. Через пять минут он снова будет носиться как ни в чем не бывало. Может быть, просто слишком быстро съел свой ланч.

– Может быть… – протянула она.

– Послушай, он же у няни, а няни знают, как обходиться с детьми. Представь, если б мы сегодня сидели в суде, ты ничего не смогла бы сделать. Поэтому какой смысл волноваться?

– Это верно, – согласилась Лотти. Ее голос прозвучал тихо.

– Вот и не торопись. Если там что-то серьезное, она тебе перезвонит. – Кэмерон нежно поцеловал ее в ухо. – Я уберусь здесь и приду к тебе в ванную. Сделай воду погорячее. – Он подмигнул ей и наклонился, собирая с пола ягоды.

Лотти наблюдала за тем, как Кэмерон сметает мусор в пустой пластиковый пакет, и думала о том, что он просто потрясающий. И самое главное – она чувствовала себя великолепно! И он, конечно, прав. Если б присяжным не дали сегодня выходной, она находилась бы в суде и уж точно ничем не смогла бы помочь няне. Та звонила ей, просто зная, что она дома. Так что же мешает ей спокойно принять душ и насладиться быстролетным мгновением? Лотти была не готова прямо сейчас сломя голову выбежать из дома и мчаться за сыном. Чуть позже, но не сейчас. Она медленно поднялась по лестнице, напоминая себе, что не надо смотреть на висящие на стенах лестничного пролета семейные фотографии. Зэйн никогда не узнает о том, что произошло, а если не узнает, то нет смысла волноваться. Ей просто надо быть осторожной, и всё.

Через пять минут она уже приняла душ и начала одеваться. В спальню вошел Кэмерон и одобряюще осмотрелся.

– Красиво, – заметил он. – Очень удобно. Твой собственный дизайн?

– Да. Слушай, Кэм, мне надо к Дэнни. Я понимаю, что было бы здорово, если б мы вместе приняли душ, но мне действительно пора.

– Да ладно, без паники, – ответил он, сел на кровать и протянул к ней руку.

– Прости, меня несколько напрягает то, что ты в семейной спальне. Пойдем вниз…

– Лотти, перестань гнать волну. Спокойно. Ты не должна чувствовать себя виноватой из-за того, что мы с тобой сделали. Я переживаю за тебя, и мне не все равно.

– Да, я знаю. Ты мне тоже небезразличен, – произнесла она, надевая кеды, – но мне надо забирать Дэнни. Я могла за ним поехать, но не сделала этого. Это нехорошо. Мне надо привести в порядок волосы… пожалуйста, пойми меня правильно. Спасибо за то, что прибрался. Я признательна тебе за ланч, но мне действительно надо поторопиться. Ты сможешь выйти сам? Пожалуйста, не злись!

– Эй, – ответил Кэмерон, встал и нежно поцеловал ее в щеку, – я не из тех парней, которые злятся. Этого со мной вообще никогда не случается. Можешь быть уверена.

Лотти подождала звука захлопывающейся входной двери, пригладила покрывало на кровати в том месте, где он сидел, причесала волосы и потом сама бросилась к двери. «Плохая я мать. Ох, чертовски плохая! Но больше это никогда не повторится», – подумала она.