Глава 15

Шестой день суда

На следующее утро Лотти старалась не смотреть на Зэйна. Она плохо спала, под глазами ее темнели круги. Всю ночь Лотти думала о Кэмероне. Кидая бюстгальтер в корзину для грязного белья, она явственно слышала его шепот. Когда утром гладила платье, которое Кэмерон попросил ее надеть, представляла, как он будет смотреть на нее.

– У тебя всё в порядке? – спросил муж, обративший внимание на то, как Лотти некоторое время потерянно смотрела в окно спальни.

– Да, конечно, – поспешно ответила она, фальшиво улыбнулась, чтобы скрыть угрызения совести, и начала собирать разбросанную по углам комнаты одежду.

– Ты, случайно, не видела моей синей рубашки с двойными запонками? – спросил Зэйн, кладя на кровать брюки, вместо того чтобы повесить их на место в шкафу.

– Ты смотрел в корзине с грязным бельем или хочешь, чтобы я взглянула?

– Ты все переживаешь по поводу того вечера? Прости меня. Я мог бы иначе решить ситуацию. Просто от того ужина многое зависело, а ты… – Он что-то пробормотал, и она не расслышала конец фразы.

– Что я? – переспросила Лотти. – Ты уж договори все до конца.

– Ты вела себя грубо. Больше не делай так. Я знаю, что ты ненавидишь эти мероприятия, и очень жаль, что мы сидели именно за тем столом, но я тебя такой еще никогда не видел.

– Ну, меня еще никогда так не унижали, а я что-то не заметила, чтобы ты меня защитил, – сказала Лотти, поднимая пару обуви и ставя ее на место на полке в гардеробе.

– Шарлотта, это мое начальство. Ты не могла тогда просто проигнорировать ситуацию? Знаешь что, давай лучше вообще закроем эту тему, а то мы все время говорим об одном и том же. Кажется, я все-таки получу повышение, так что ничего страшного не произошло.

– Ничего страшного не произошло? – переспросила Лотти, роняя на ковер собранные для стирки вещи. – Тебя волнует только твое повышение. И я очень рада тому, что мое поведение никак на это не повлияло. Просто счастлива!

– Нет смысла так огрызаться. Кто-то в семье должен зарабатывать деньги. У нас нет никаких других вариантов.

– А ты считаешь, что я сама не способна зарабатывать деньги?.. Ты не думал о том, что я с ума схожу от скуки, сидя целый день дома? – воскликнула Лотти. Увидев выражение удивления и смущения на лице мужа, она пожалела, что так сильно рубанула. Зэйн всегда о ней заботился. Они не жили в роскоши, но у нее было все, что нужно. Лотти медленно опустилась на краешек кровати и закрыла лицо руками.

– Послушай, не переживай на эту тему. Мне самой очень жаль, что все так получилось. Я знаю, что ты вкалываешь, чтобы мы нормально жили. Я просто устала… не знаю… может, у меня в тот вечер настроение было плохим из-за предменструального синдрома. – Она подняла голову и робко улыбнулась ему.

Зэйн рассмеялся и погладил ее по плечу.

– Надо же!.. Я почему-то подозревал, что причина именно в этом. В следующий раз принимай в подобных случаях масло примулы вечерней и напомни мне, чтобы я не строил в течение твоего критического периода никаких планов на выходы в свет.

Лотти встала и прикусила язык, чтобы резко не ответить мужу. Ничего себе! Она пожаловалась ему на то, что ей не нравится, когда к ней относятся как к идиотке, а он свел весь этот разговор к ПМС…

– Сейчас найду твою рубашку, – сказала Лотти и, стараясь не выдавать своих чувств, ушла в ванную. Там закрыла за собой дверь и только тогда позволила себе молча дать волю своим чувствам перед зеркалом.

Она решила больше не поднимать с мужем этот вопрос. Зэйн так и не заметил ее ярости. Весь вечер она играла роль послушной жены и старалась как можно больше времени проводить на кухне. Ей немного полегчало лишь тогда, когда она читала Дэниелу сказку перед сном. Но даже после этого практически всю ночь не могла уснуть.

* * *

– Доброе утро, – приветствовал ее Кэмерон, войдя в комнату присяжных. – Как прошел вечер?

Тон его голоса был совершенно будничным. Как все обманчиво, подумала Лотти. На самом деле его жизнь – совсем не сахар. Приблизительно год назад он потерял женщину, с которой планировал быть вместе до самой смерти. Его выбрали для работы в суде присяжных далеко не в самое удачное для него время. Лотти подумала о том, что если б Кэм смог объяснить все это судье… Но как он мог это сделать? Непросто раскрываться перед совершенно незнакомыми людьми, объясняя свои душевные травмы и финансовые сложности. Но если б Кэмерон смог отказаться от работы, она не смогла бы с ним познакомиться. Лотти, конечно, очень его жалела, но нисколько не расстраивалась от того, что Кэмерон в конечном счете остался на скамье присяжных. Без него ей было бы очень некомфортно, а его присутствие, без сомнения, скрашивало нахождение в судебном зале.

– Нормально, – ответила она. – А твой?

– Мы с Джеком ходили в бар, – тихо ответил он.

Джек оторвался от своего загадочного кроссворда и улыбнулся.

– Было дело, – улыбнулся он. – Правда, с ним на людях не так-то просто. Пара сидевших рядом с нами женщин не могли оторвать от него глаз и просто слюнями изошли. Не очень комфортная ситуация…

– Ну, знаешь, или у тебя есть данные, или их нет, – заявил Кэмерон.

– Неужели все было так плохо, Джек? – встряла Лотти. – Представь, если б те женщины не засматривались, а, наоборот, их затошнило бы от его внешнего вида…

– Вы заметили, что там происходит у Табиты? – шепотом произнес Джек. – Ее группа поддержки с самого утра кучкуется в углу.

– Ты меняешь тему и уходишь от вопроса, – Лотти улыбнулась.

– Может быть, – ответил он с ответной улыбкой, – но они точно что-то задумали. Никто из них даже не взглянул на Кэмерона, когда тот входил. Я пошел за чаем. Вам что-нибудь принести?

Лотти с Кэмероном отказались. Но она обратила внимание на то, что в это утро Джек вел себя так раскрепощенно, как никогда раньше.

– Смотри, как он ожил, – прошептала она на ухо Кэму. – Ты вчера, случайно, не подсыпал ему что-нибудь в напиток?

– Ему просто было нужно выговориться. У него старомодные родители, дома мало радости, плюс еще каждое утро нужно приходить в этот мавзолей.

– И тут появляешься ты в образе этакого сильного старшего брата…

– Что-то типа этого, – ответил он и подвинулся на стуле так, чтобы его нога касалась ее бедра.

Лотти напряглась, захотела отодвинуться, но потом передумала и расслабилась. Их взгляды встретились, оба сразу же опустили глаза, словно опасаясь, что окружающие заметят, как между ними проходит мощнейший электрический разряд. В течение нескольких секунд они молчали.

– Всё в порядке, Лотти, – тихо произнес Кэм. – Позволь мне быть тем, кто тебе нужен. Ты мне тоже нужна.

У нее перехватило дыхание. Она молчала, словно оказавшись в пропасти между смехотворностью отрицания и окончательностью признания.

– Мне вполне достаточно дружбы. Или понимания того, что если б ты не была замужем, наши отношения могли бы привести к чему-нибудь большему. Я не хочу ставить тебя в неловкое положение.

А она, словно вынутая из воды рыба, ловила ртом воздух. Когда же, наконец, нашла в себе силы заговорить, то поняла, что ее горло неожиданно пересохло и голос стал хриплым.

– Я знаю, – пробормотала она. Ей стало жарко при мысли о том, что бесполезно изображать невинность или демонстрировать свое непонимание того, что происходит. – Я так и думала, что ты не осмелишься использовать меня в корыстных целях.

– Ну, не стоит делать из меня такого уж героя, – он подмигнул. – Не надейся, что я все время буду вести себя так. Ведь я всего лишь человек.

Лотти поняла, что настал переломный момент. Какую-то долю секунды она пыталась переложить на Зэйна вину за то, что собиралась сделать в ближайшее время. Зэйн повел себя бесчувственно и, не раздумывая, объяснил ее настроение влиянием предменструального синдрома. Муж думал только о себе, и ему даже в голову не приходила мысль, что он сам в состоянии встать и найти свою собственную рубашку. Ему было проще попросить об этом жену. «Он предсказуем, на него можно положиться, с ним я в безопасности», – напоминала себе Лотти. «Он скучный, – шептал внутренний голос-искуситель. – А вот Кэмерон совсем другой…»

– Не припомню, чтобы я просила тебя сдерживаться, – произнесла она, поднявшись, чтобы убрать журнал до того, как их позовут в зал суда. – Но мне кажется, что, даже если б и попросила, это никак не изменило бы ситуации.

Лотти наклонилась прямо перед ним, чтобы поднять с пола свою сумку, прекрасно видя, как Кэмерон глазами следит за каплей пота, сползающей от ее шеи к груди. – И, если честно, я не хотела бы тебя останавливать.

Она вышла, эффектно покачивая бедрами, зная, что платье подчеркивает ее фигуру, красиво развевается при походке, дразнит… И абсолютно не сомневаясь, что Кэмерон, не отрывая глаз, следит за каждым ее движением.

* * *

Ее честь судья Дауни недовольно посмотрела на мисс Паскал и мистера Ньюэлла.

– Обвинение вызывает инспектора Антона, – объявила мисс Паскал.

Через мгновение инспектор стоял на месте дачи свидетельских показаний. Присяжным уже было знакомо его лицо – каждый день он садился сзади обвинителя, что-то шептал ей на ухо и передавал записки. Лотти показалось, что однажды, когда инспектор задержал руку на ее плече дольше, чем обычно, делая вид, что хочет привлечь внимание, в глазах мисс Паскал промелькнули человеческие чувства. В ее взгляде читалось легкое раздражение и желание, чтобы ее оставили в покое.

Лотти с удовлетворением отметила, что сегодняшний день в суде развивается бодро. Если так все будет продолжаться и дальше, то их могут отпустить раньше, что, в свою очередь, означало, что она сможет какое-то время провести с Кэмероном. Просто поговорить, сказала она себе. Просто чтобы закончить начатый вчера разговор.

– Опишите, что вы увидели, когда прибыли в дом Блоксхэмов, – попросила прокурор полицейского.

– Обвиняемая стояла на подъездной дорожке, и в руке у нее была ножка стула. Сначала она не хотела ее опускать, но после нашей просьбы сделала это. Миссис Блоксхэм казалась спокойной, почти удивленной, что из-за подобного пустяка происходит слишком много шума. Я спросил ее, требуется ли ей медицинская помощь, и она ответила отрицательно. Когда я вошел на кухню… – Он на мгновение замолк, потом продолжил: – Я служу в полиции уже пятнадцать лет, но никогда ранее ничего подобного не видел.

Лотти показалось, что Имоджин Паскал закатила глаза, но потом быстро взяла себя в руки, ее лицо приняло прежнее деловое выражение, и она натянуто улыбнулась.

– Вот как? – произнесла обвинитель. Детектив Антон явно перегнул палку, подумала Лотти. Присяжные видели фотографии тела и раны Блоксхэма. Не было никакого смысла выслушивать личное мнение инспектора по этому поводу. Лотти посмотрела на Кэмерона, который чуть заметно кивнул. Судя по всему, он думал то же самое.

– Опишите, пожалуйста, для присяжных то фактическое состояние дел, которое вы наблюдали на месте преступления, инспектор, – попросила мисс Паскал.

– Хорошо. На кухне была такая безукоризненная чистота, что я подумал, будто обвиняемая сделала уборку, но потом поняла, что не сможет избавиться от тела, и только тогда позвонила в полицию.

– Ваша честь, – произнес Джеймс Ньюэлл, – это абсолютно необоснованное предположение. Возможно, мисс Паскал, надо объяснить инспектору, что значит «фактическое состояние дел».

Обвинитель, сощурившись, перефразировала просьбу к инспектору.

– Пожалуйста, просто опишите, что вы видели собственными глазами.

– Извините, да, так вот… На полу лицом вниз лежало тело. Это была большая кухня, в центре которой стоял обеденный стол, а вокруг него – пять стульев. Мужчина лежал головой в сторону двери, выходящей в сад, а его ноги были по диагонали направлены в сторону двери в кладовку. Руки находились на уровне головы. Когда я вошел, медики переворачивали тело, чтобы поставить капельницу.

– Находилась ли кухня в состоянии беспорядка? – спросила Паскал.

– Ничего не было сломано. Кровь натекла лужицей на полу и покрывала одежду и тело мистера Блоксхэма. В крови также были руки миссис Блоксхэм. На них надели пластиковые пакеты, чтобы позже провести судебную экспертизу. Во всем остальном дом был в полном порядке. Нигде не было следов борьбы. В раковине стояла неразбитая чашка, а на кухонном столе лежала почта. Как я уже сказал, все было чисто.

– Спасибо, инспектор, – мисс Паскал вздохнула. – Вы арестовали обвиняемую?

– Да, арестовал. Правда, она потеряла сознание, когда я объяснил, что вертолет «Скорой помощи» собирается доставить ее мужа в больницу.

– Вы говорите, что она лишилась чувств? – переспросила мисс Паскал, быстро посмотрев на присяжных, чтобы убедиться, что те ее внимательно слушают. Лотти с удовлетворением отметила, что начинает узнавать тактику обвинения. – Вы уверены, что именно это явилось причиной потери сознания?

– Я бы сказал, что это был шок от осознания того, что ее муж все еще жив. Из ее звонка в службу экстренной помощи совершенно ясно, что миссис Блоксхэм была уверена, что он мертв.

С глубоким вздохом Джеймс Ньюэлл поднялся на ноги.

– Это предположение, – промычал он судье.

Мисс Паскал кивнула в знак того, что согласна с возражением и просит извинить ее. Тем не менее по приподнятым кверху уголкам ее губ Лотти поняла, что обвинитель заработала еще одно очко и осталась этим вполне довольна.

– И что потом произошло с обвиняемой? – спросила Имоджин Паскал.

– Ее привели в чувство, объяснили, что случилось, после чего отвезли в участок. Там ее осмотрел врач, чтобы убедиться, что она никак не пострадала и мы можем провести допрос. Обвиняемой предложили помощь адвоката, но она заявила, что в этом нет необходимости.

– Пожалуйста, инспектор, дайте краткий отчет о проведенном допросе.

– Сейчас, только найду записи в блокноте… – Он пролистал несколько страниц, после чего зачитал: – «Миссис Блоксхэм, возраст тридцать девять лет. Сообщили арестованной о ее правах. Я сказал, что она имеет право не отвечать на вопросы, но тогда суд присяжных воспримет это как фактор, работающий не в ее пользу. Я повторил это два раза, после чего попросил ее подтвердить то, что она меня поняла. Она подтвердила. После этого я задал ей вопросы, касающиеся ран на теле ее мужа».

– И что же обвиняемая сообщила вам о нападении? – спросила мисс Паскал.

– Абсолютно ничего, – ответил инспектор Антон, – она не ответила ни на один вопрос.

– У супругов Блоксхэм были дети?

– Нет, не было, – ответил инспектор и расправил плечи.

– Что вы можете сказать о их финансовом положении? – спросила Паскал.

– Они располагают значительными денежными суммами на разных банковских счетах, а также в акциях и облигациях. Их дом расположен в дорогом и престижном районе.

– И кто получит денежные средства в случае кончины доктора Блоксхэма? – задала самый важный вопрос адвокат обвинения.

– Миссис Блоксхэм. Мы попытались разыскать родственников пострадавшего, но у него нет ни братьев, ни сестер, а родители уже умерли. Обвиняемая является единственным членом семьи доктора Блоксхэма.

Инспектор покачал головой и бросил взгляд на бокс, в котором сидела Мария. Лотти была рада, что не сидела там сама. Взгляд Антона просто испепелял.

– Защита может задавать свои вопросы, – произнесла Имоджин Паскал и села.

Джеймс Ньюэлл не торопился вставать. Он закончил что-то записывать, проконсультировался с сидевшим за ним адвокатом и только после этого поднялся на ноги.

– Значит, до того, как вы провели допрос Марии Блоксхэм, она уже позвонила в полицию и сообщила, что ударила своего мужа по голове ножкой стула?

– Совершенно верно, – ответил инспектор Антон, распрямляя спину.

– И она передала вам ножку стула в качестве вещественного доказательства? – продолжал Ньюэлл.

– Я об этом уже говорил.

– Она не сбежала с места происшествия и не оправдывалась за то, что произошло, – закончил адвокат.

– Следовательно?.. – спросил Антон.

– Следовательно, инспектор, Марии не было никакой необходимости отвечать на ваши вопросы, потому что она полностью признала свою вину. Вы знали все детали произошедшего: как, где и когда. Говорить ей о том, что присяжные воспримут ее молчание не в ее пользу, было совершенно излишним. Это можно расценить в качестве давления, не так ли?

Инспектор открыл было рот, чтобы ответить, посмотрел на Имоджин Паскал, которая, как заметила Лотти, отвернулась от него, и снова закрыл его.

– Вы видели в доме стационарный телефон? – продолжал Ньюэлл.

– Кажется, нет, – ответил Антон.

– На участке имелся автомобиль миссис Блоксхэм?

– Насколько мне известно, нет.

– Вы утверждаете, что изучили финансовое положение супругов?

– Да. На банковских счетах и в акциях триста восемьдесят тысяч фунтов. Дом не заложен, и на нем нет ипотеки. Приблизительная стоимость дома – от семисот пятидесяти тысяч до восьмисот тысяч фунтов. Кроме этого, есть гонорары за книги, написанные доктором Блоксхэмом. Эти гонорары в случае его смерти должны перечисляться миссис Блоксхэм.

– Значит, можно предположить, что миссис Блоксхэм ударила мужа по голове для того, чтобы унаследовать эти деньги? – медленно спросил адвокат.

– Да, это может быть мотивом, – ответил Антон.

– Но ведь она сразу позвонила в полицию и призналась в том, что сделала. Как вы думаете, инспектор, она собиралась избежать наказания?

Антон не ответил. Он провел пальцем под воротником с видом человека, которому уже сильно надоели расспросы.

– О банковских счетах, – продолжал Ньюэлл. – К каким из этих счетов миссис Блоксхэм имела доступ и могла распоряжаться при помощи доверенности или являясь совладелицей?

– Я затрудняюсь ответить на этот вопрос.

– Я вам помогу. – Адвокат протянул приставу несколько выписок со счетов, чтобы тот передал инспектору, который быстро просмотрел их. – Сейчас вы можете ответить на этот вопрос?

– Судя по всему, она не могла распоряжаться ни одним из них, – произнес Антон.

– Совершенно верно, Мария Блоксхэм не имела никакого отношения к этим счетам и не могла снять с них ни одного пенни. Вы обнаружили счета, открытые на ее имя?

– Нет, не обнаружили, – признался инспектор.

– Была ли она вписана в страховку автомобиля мистера Блоксхэма?

– Нет.

– Чьи паспорта вы нашли во время проведения обыска в доме?

– Паспорт доктора Блоксхэма обнаружили в его офисе. Паспорт миссис Блоксхэм мы не нашли.

– Получается, что Мария Блоксхэм не имела доступа к деньгам, она не могла управлять автомобилем и уехать из страны. В доме даже не было телефонной линии, – подвел итог Ньюэлл.

– В ее обуви в дальнем углу шкафа был обнаружен мобильный телефон, – сообщил Антон.

– А на телефоне были деньги? – спросил адвокат.

– Нет, но раньше могли быть.

– Вы установили факт того, что с этого номера были сделаны звонки? И куда именно?

– Нет, не установили. Это предоплатный тариф, по которому не предполагаются отправка счетов абоненту и детализация счета. Совершенно очевидно, что она прятала телефон от мужа, – самодовольно закончил Антон.

– Спасибо, инспектор; очень хорошо, что вы пришли именно к этому заключению. Она действительно прятала телефон от своего мужа. Вы упомянули, что на кухонном столе лежали письма. Кому была адресована вся эта корреспонденция?

– Все письма были адресованы доктору Блоксхэму, – ответил Антон.

– И на какой адрес были отправлены письма? – поинтересовался Ньюэлл.

– Не знаю. В тот момент мы не сочли этот вопрос важным.

– Очень хорошо. У меня больше нет вопросов, – произнес адвокат и сел на место.

– На этом обвинение заканчивает работу, – произнесла Имоджин Паскал.

В рядах присяжных неожиданно началось оживление. Табита подняла над головой лист бумаги и подозвала пристава, который взял бумагу и передал судье.

– Поступила просьба от присяжных, – сообщила судья Дауни адвокатам, – они хотели бы осмотреть дом Блоксхэмов. У меня нет никаких возражений против этой просьбы. Мисс Паскал, мы сделаем небольшой перерыв, а вы займитесь, пожалуйста, организацией этой поездки. Попрошу присяжных удалиться в свою комнату до получения дальнейшей информации. Мы сообщим вам, когда можно будет выехать в дом Блоксхэмов, после чего на сегодня вы можете быть свободны до завтрашнего заседания.

– Чертова Табита, – прошептал Кэмерон Лотти. – Джек был совершенно прав, они утром действительно что-то задумывали.

– На самом деле это не самая плохая идея, – ответила она, – это даст нам возможность увидеть место преступления. Я бы на него взглянула. Мне хотелось бы понять, как они жили. Сложно сказать, что происходит в доме за закрытыми дверями. Вполне возможно, что это наш единственный шанс увидеть ситуацию такой, какая она есть, без давления со стороны обвинения и защиты.

– Согласен, – ответил Кэмерон. – Я просто надеялся, что нас отпустят раньше. Такое ощущение, что со вчерашнего дня прошла вечность… Пожалуйста, проходи.

– Ты чего-то ждешь?

– Нет, просто хочу посмотреть, как ты идешь. – Кэмерон наклонился к ней так близко, что ее волосы коснулись его щеки, и прошептал: – Ты же и раньше чувствовала, что я на тебя смотрю.