Глава 46

В лечебнице св. Николая

Доктор Юнгерт оказался добродушным старичком, который с преувеличенным вниманием выслушал Ардова, ответил на вопросы и с легкостью разрешил встречу с пациентом Глебовым, вот уже несколько лет неотлучно пребывавшим в лечебнице – с той поры, как вернулся из экспедиции по заповедным местам Индии и Тибета. Подведя сыщика к палате, он разъяснил, при каких проявлениях пациента следует вести себя осторожней, а в какие моменты лучше прервать беседу и позвать на помощь. Доктор указал на крепкого телосложения санитара, который будет дежурить у двери и тут же придет на выручку, если потребуется.

Поблагодарив, Ардов вошел.

За столом спиной ко входу сидел невысокий сухопарый человек. Услышав скрип двери, он обернулся и взглянул исподлобья на вошедшего. Жидкие белые волосы были едва заметны на его голове.

– Пришли? – весьма приветливо спросил он с такой интонацией, словно о визите было договорено заранее.

– Да…

– Вы можете сесть на кровать. – Глебов кивнул на аккуратно заправленную лежанку у стены. – Гостей у нас не бывает, так что второго стула не держим, – улыбнулся он.

Голос пациента психиатрической лечебницы был необыкновенно мягкий и приятный, Ардову он показался похожим на свежую, только что вынутую из печи булку с сахаром – румяную, ароматную, с хрустящей корочкой.

– Я пришел к вам за помощью, – присаживаясь, объяснил Ардов и потянулся к карману.

– То, что вы нас не боитесь, это хорошо, – так же мягко продолжил Глебов, сняв пенсне с большого заостренного носа. – Это… очень хорошо…

Сыщик привстал и протянул листок с надписью на санскрите, который был найден в кулаке мертвого Горского. Глебов принял бумагу, отвернулся к столу, надел пенсне и углубился в изучение.

– Вы… не должны удивляться… – наконец, не поворачиваясь, проговорил он, делая паузы между словами так, будто начал задыхаться. – Вас же предупреждал… доктор…

Илья Алексеевич на всякий случай посмотрел на дверь.

– Нас… оберегают от врагов… способных… доставить нам… неприятности…

С каждым словом голос Глебова становился все тише, голова опускалась ниже, а все тело как будто сдувалось, словно из него вытекала жизненная сила. Наконец он замер и просидел неподвижно около минуты. Илья Алексеевич ждал.

Вдруг мужчина выпрямился и обернулся. Взгляд был испуганный, а лицо как будто помолодело.

– Знаешь, как мне удалось спастись? – заговорил он быстрым высоким голосом, очень похожим на детский; все движения сделались порывистыми и какими-то беззащитными; на языке у Ардова разлился вкус топленого молока. – Я взял все, что считаю в себе наиболее ценным, все, что для меня важно и дорого, все что приятно, – и спрятал это в разных местах. Вот так! – Глебов протянул перед собой руку и сжал ладонь в кулак, оттопырив в сторону большой палец, как это обычно делают дети. – Поэтому, когда они получили власть надо мной, я уже ничем не владел. Ловко, верно? – Он опять засмеялся высоким голосом.

– Записка написана на санскрите? – Ардов попытался направить разговор в нужное русло.

Глебов взял со стола листок и, прикрыв глаза, принялся декламировать:

– «Нужен, нужен отпрыск Бхавы, только он возглавит сильных; только он глубокой мыслью постигать сумеет Шиву»…

– Так это стихи? – удивился Илья Алексеевич.

В ответ Глебов опять рассмеялся и заговорил, едва успевая переводить дыхание между словами, словно опасался не успеть:

– Вам совершенно не нужен этот перевод. Попросите у Лагималая Свами эквивалент в цифровом порядке, а у Арчибальда – перевод этого порядка в последовательность химических элементов.

– Спасибо… – растерянно пробормотал Ардов, еще не совсем понимая, где ему искать упомянутых экспертов. – А вы были знакомы с профессором Горским?

Обитатель палаты на мгновение замер, взгляд его сделался жалким, он посмотрел на гостя с досадой, как будто хотел укорить за неуместный вопрос. В следующее мгновение он вскочил и с силой отшвырнул табуретку в сторону – та с грохотом ударилась о стену.

– Юрка прислал?! – выкрикнул он низким, булькающим голосом, который хлынул в лицо Ардову горячей кровью как из рассеченной яремной вены животного при забое на скотобойне.

Глебов уставил руки в бока и вперился в гостя гневным горящим взором. Казалось, он даже стал выше ростом и шире в плечах, чем был до этого.

– Крыса он, а не профессор! – оскалив зубы, продолжил Глебов, подрагивая от негодования. – Лживый, трусливый негодяй! Все беды экспедиции на его совести! Мелкий, тщеславный гаденыш… Змея! Это же из-за него!.. Это же из-за него все! – Глебов принялся потрясать кулаками над головой, неотрывно глядя на Ардова, словно примеривался, как бы получше нанести удар. – Ходит вокруг меня кругами, только и ждет, как бы удавку накинуть. А глядь – сам в нее и угодил! – с этими словами Глебов неожиданно подмигнул Ардову бешеным глазом. – Давненько не бывали у меня его клевреты. Что, Илюша, надумал меня обмануть?

– Горский мертв, – счел необходимым сообщить Ардов.

– Это я и без тебя знаю! Решил занять его место?

– Отнюдь, – всеми силами стараясь не растерять присутствие духа, возразил сыщик. – Я весьма далек от ваших с ним интересов. Проверка результата эксперимента необходима для целей государственной безопасности.

– С каких это пор она стала тебя беспокоить? – явно успокаиваясь, пробормотал Глебов и отправился поднимать табуретку.

Было очевидно, что самообладание, которое сумел сохранить Илья Алексеевич, произвело благоприятное впечатление на странного собеседника.

Вдруг Ардова осенило:

– Вы не могли бы перевести эти строчки в цифровой порядок?

Вернувшись к столу, Глебов взял в руки записку с таким видом, словно видел ее впервые.

– Сок сомы? – проговорил он. – Вам это не принесет пользы.

– Выброс на рынок дешевого золота приведет к краху экономики, – пояснил Илья Алексеевич, решив, что в данном случае следует быть предельно открытым.

– Тебе-то что за нужда? Рухнет эта – взойдет другая, – пробормотал Глебов, присаживаясь. Огонь в его глазах заметно ослаб. – Для истинного адепта трансмутация важна не сама по себе, а как доказательство того, что в твоих руках – подлинный Камень, способный преобразить тебя самого… Разве Горский получил Камень?

Вырвав страницу из тетради, в которой чертил какие-то знаки до прихода гостя, пациент набросал карандашом несколько рядов цифр и протянул сыщику.

– Вам это не принесет пользы… – повторил он устало.

– Откуда вы знаете мое имя? – не удержался Илья Алексеевич.

Глебов посмотрел на него хитрым взглядом и ухмыльнулся.

– Я даже знаю день и час, когда ты умрешь! – заявил он. – Не бойся, дней пять еще покоптишь… А там – придется выбирать. Будь осторожен… Жемчужина – твоя! Твое здоровье! Подайте кубок принцу!

Сказав это, Глебов свесил голову на грудь и замер.

«Какой-то бред…» – успел подумать Илья Алексеевич, прежде чем собеседник пришел в себя. Он поднял плечи, как-то суетливо потер ладошки и сжал губы, словно не мог выдержать того удовольствия, которое испытывал.

– Ну-с… Надеюсь, Лагималай вас не сильно напугал. – Наклонившись вперед, Глебов понизил голос и перешел на доверительную интонацию. – Мы все очень взволнованы угрозой, которая нависла над вами.

Голос собеседника сделался сухим и трескучим, как будто в костре догорали поленья. Он протянул руку. Илья Алексеевич не сразу понял, чего от него хотят. Глебов указал взглядом на листок с цифрами, который минуту назад вручил сыщику.

– Вы хотите получить перевод этих значений в химическую формулу?

Ардов наконец-то догадался, что сейчас перед ним, по всей видимости, Арчибальд, и с готовностью вернул листок. Глебов перевернул его и стал наносить знаки на обратной стороне.

– Ртуть превратить в зеленого льва, – начал он бормотать своим похожим на потрескивающие угли голосом. – Потом – греть в песчаной бане с кислым виноградным спиртом… выпарить… так сможешь резать ее ножом… Киммерийские тени обнимут тебя своим покровом, и ты найдешь внутри истинного дракона, ибо он пожирает свой хвост. Возьми этого черного дракона, разотри на камне и коснись его раскаленным углем… Он вспыхнет лимонным светом и перейдет в красного льва. Заботливо очисти его – и увидишь жгучую кровь новой жизни…

С этими словами Глебов опустил голову на стол и замер. Илья Алексеевич воспользовался моментом, чтобы бросить на язык пилюльку из колбы на манжете – во рту стоял привкус гари, а бормотание Глебова все еще дрожало в воздухе сизым дымом, затруднявшим дыхание.

– Надеюсь, вы получили то, что хотели? – наконец заговорил Глебов, пригладив растрепавшиеся волосы и насадив на нос пенсне.

По комнате опять распространился уютный запах свежеиспеченной сдобы.

Он протянул Ардову бумагу с формулой.

– Считаю своим долгом заметить, что это знание – совершенно не то, в чем нуждается ваше сердце, – мягко заметил он.

– Вы знаете, кто стоит за этими убийствами? – без обиняков спросил сыщик, почему-то пришедший ко мнению, что узник клиники прекрасно осведомлен о самых секретных событиях, разворачивающихся за этими толстыми стенами.

– Конечно, – легко ответил Глебов. – Для этого не обязательно присутствовать на месте происшествия или держать штат информаторов… Умеющему читать достаточно раскрыть нужную страницу.

Кажется, мужчина хотел на этом закончить, но Илья Алексеевич продолжал смотреть с ожиданием.

– Приведены в действие страшные силы, – сделавшись серьезным, продолжил Глебов. – Вам их не одолеть… Но есть и хорошая новость, – улыбнулся он. – Возможность личного спасения остается всегда.

Доктор Юнгерт с большим интересом выслушал впечатления Ардова от встречи.

– Вам повезло, – резюмировал он. – Из двадцати трех известных мне личностей, на которые распалось сознание Глебова, ни с Лагималаем Свами, ни с Арчибальдом встречаться мне не приходилось, я только слышал о них от Ренни – той самой девочки, которая первой начала с вами общение и дала дельный совет. Ей примерно десять лет, и она охотнее других вступает в контакт. Насколько я могу судить, Лагималай Свами – это йогин со скверным характером, а Арчибальд Сассет – аптекарь-алхимик из Бамберга. Знаете, я бы не пренебрегал предостережениями, которые вы услышали, – за несколько лет я успел убедиться, что предсказания этого пациента почти всегда сбываются…