Глава 30

Опять убийство

Из числа празднующих чинов полиции на зов Ардова, изложенный в записке, которую снес в третий участок мальчишка-рассыльный, смогли откликнуться только двое: околоточный надзиратель Свинцов, на которого никак не влияло количество выпитого, и письмоводитель Спасский, который вообще не пил.

Свинцову Илья Алексеевич велел разыскать и доставить на место преступления господина Аладьина, а Спасский взялся составлять протокол осмотра под руководством Жаркова.

– На передней части шеи расположена резаная рана размером полфута, – диктовал криминалист, склонившись над уже снятым и уложенным на пол трупом. – Края раны ровные. Левый угол острый. Трахея перерезана на уровне верхнего края гортани. Верхний край хряща трахеи также надрезан. Рана имеет прямое поперечное направление, что может говорить в пользу ее нанесения посторонней рукой.

Ардов вертел в ладони золотой слиток в виде грецкого ореха, найденный в ящике стола, куда он попал, очевидно, после сенсационного опыта. Пошарив рукой, Илья Алексеевич, к своему удивлению, обнаружил среди бумаг еще один точно такой же слиток. Там же он заметил фотокарточку, на которой Горский был изображен вместе с тем самым индийским раджой, пропавшим в финале эксперимента. В ухо Ардову запищал комар. Сыщик хлопнул себя по щеке, чтобы прибить кровопийцу.

– Сначала перерезали горло, потом подвесили… – сказал Жарков, подойдя сзади. – Так в старину казнили алхимиков… Когда они выдавали миру тайные знания.

– Эх, не удержался, дедушка, – раздался голос околоточного надзирателя, услыхавшего пояснения криминалиста. – Видать, хвастлив был. Да-с, гордыня – она такая, любому язык развяжет.

Ардов развернулся. Приведенный Свинцовым Аладьин стоял у входа, прислонившись к стене. Сам Свинцов глотал воду из стеклянного кувшина, обнаруженного на столе. Аладьин был бледен и смотрел на труп профессора полными ужаса глазами. Илья Алексеевич приблизился к нему и показал слитки.

– Вчерашний эксперимент был не первым?

Аладьин перевел на сыщика ошарашенный взгляд.

– Иван Данилыч, – обратился Ардов к околоточному надзирателю, – вы не могли бы подать воды?

Свинцов протянул Аладьину стакан, тот сделал несколько жадных глотков.

– Итак? – поторопил Ардов.

– Неделю назад мы уже п-провели удачный опыт. Тогда профессор не за-за-за…

– Заяц? – поторопился подсказать Свинцов.

– Иван Данилыч! – скривился Ардов.

– Виноват, – согласился околоточный и пошел помогать Жаркову осматривать карманы покойного.

– …не за-ахотел обнародовать результаты, – докончил мысль Аладьин. – Он считал, что необходимо закрепить успех.

– Когда вы в последний раз видели профессора?

– Тогда же, когда и вы, – на эксперименте, – Аладьин сделал еще несколько глотков. – А после я сразу ушел.

– Почему не остались праздновать? Ведь для вас это… знаменательное событие?

– У меня сильно разболелась го-голова, а от этого у меня случаются п-приступы…

– Приступы?

– У меня слабые сосуды… Простите, я могу сесть?

Ардов сделал шаг назад, давая возможность Аладьину пройти и занять стул.

Жарков и Свинцов извлекали и выкладывали на поднос предметы из карманов покойного – платок, часы, ключ, несколько монет… Спасский аккуратно фиксировал находки в протоколе.

– У профессора были враги? – продолжил опрос сыщик.

– Не знаю… К нему приходил какой-то подозрительный тип. Юрий Александрович его выгнал.

– Вы слышали, о чем они говорили?

– Я слышал только слово «краска», которое этот человек повторял несколько раз…

«Неужели дело все-таки связано с фальшивомонетчиками?» – подумал Ардов.

– Как он выглядел?

Аладьин помолчал, словно силился вспомнить.

– Высокий, худой… Лысый…

– А шрам? Вот здесь – был шрам? – Илья Алексеевич указал на подбородок.

– Не знаю, – тряхнул головой Аладьин. – Я близко не подходил.

– Не видели ли вы этого человека вместе с Крючиным?

– Не видел… – отмахнулся свидетель. – Хотя – п-постойте! Да ведь Крючин его и привел! – Аладьин осмотрел помещение, словно искал кого-нибудь, кто мог бы подтвердить его признание. – Ну конечно! Я помню, как после этого визита п-профессор выговаривал Крючину, что запрещает п-приводить п-посетителей.

– Вот как? – оживился Ардов. – А что Крючин?

– А Крючин говорил, что п-профессор нуждается в деньгах для п-продолжения опыта.

– Это правда?

– К сожалению, да, – Аладьин опять поник. – П-профессор истратил последние сбережения, п-продал дом. Переехал жить в лабораторию. Мы катастрофически нуждались в средствах…

– Спасибо… – медленно произнес Ардов, мысленно раскладывая полученные сведения по разным ячейкам в своей голове. – Проверьте, пожалуйста, всё ли на месте. Может, что-то пропало? – сыщик обвел рукой подвал.

– Я п-постараюсь… – выдавил из себя полудохлую лягушку Аладьин, встал и тут же рухнул на пол – обморок.

– Не вынесла Маша с собой ашмалаша, – скаламбурил Свинцов.

Жарков отыскал в кармане пузырек с нюхательной солью и, сковырнув пробку, поднес к носу Аладьина. Тот, дернувшись, очнулся.

– Следующим буду я, – плаксивым голосом произнес он.

– Не беспокойтесь, мы не дадим вас в обиду, – заверил сыщик, помог встать и повторно указал на убранство лаборатории, приглашая к осмотру.

Сам же Ардов принялся без всякого плана просматривать книги, которыми была набита резная этажерка у стола.

Спустя четверть часа Аладьин доложил результаты:

– Как будто все вещи на месте… – пробормотал он.

Илья Алексеевич почувствовал подозрительную неуверенность, словно молодой человек сомневался, стоит ли признаваться в обнаруженной пропаже.

– Но – что? Чего не хватает?

– Возможно, она в кармане у профессора… – еще тише промямлил студент.

– О чем вы говорите?

– О книжке… У профессора была записная книжка… Такая, с бархатной обложечкой.

– Петр Палыч, у покойного что-то было в карманах? – обернулся Ардов к криминалисту.

– Ничего значительного, – отозвался Жарков и кивнул на поднос на столе, куда были выложены извлеченные из карманов предметы. Ардов быстро перебрал их – книжка отсутствовала.

– Что в ней было? – сыщик обернулся к Аладьину.

– Формула.

Услыхав это слово, Жарков бросил возиться с трупом и подошел.

– Вы можете ее восстановить? – продолжил Илья Алексеевич.

Аладьин молчал и, кажется, собирался разрыдаться.

– Вы же целый год ассистировали Горскому! – подключился Петр Павлович.

– Мне надо домой, – скривил губы Аладьин. – Мне не-не-невыносимо здесь находиться, – его голос треснул и полез вверх.

– Извините, но я повторю вопрос… – строго проговорил Ардов. – Вы можете восстановить формулу получения золота?

– Не знаю, может быть… – Аладьин стал как будто задыхаться. – Но я прошу защиты!

Так долго сдерживаемые слезы наконец хлынули из глаз бывшего помощника профессора Горского.