Глава 18

Чептокральский

– С каких это пор вы увлеклись медиумизмом? – спросил Ардов Чептокральского, застав его по обыкновению в ресторане «Вена» на Малой Морской. Как только у репортера появлялись деньги, он буквально поселялся здесь в дальней комнате, превращая ее в своего рода рабочий кабинет, где принимал информаторов, заслушивал отчеты мальчишек, угощал деликатесами персон, способных дать пользу в деле сотворения новой сенсации.

– Ардов, это что-то невероятное! – выкрикнул Чептокральский, едва увидев сыщика. – Что-то совершенно экстраординарное! Представьте себе медиума в особом состоянии – ну, своего рода транс. И вот у него изо рта, вообще из всех отверстий, начинает истекать особая светящаяся масса. Ну, не знаю, наподобие жидкого теста. Или как если бы вы разбили яйцо в кипящую воду. И вот эта масса все прибывает, прибывает и постепенно начинает самоорганизовываться. Можете вообразить? Уверен, ничего подобного вы в жизни не видели!

Говоря, Чептокральский не прекращал терзать фаршированную грибами куропатку в апельсиновом соусе. Кабинет был удобен еще и тем, что сюда, несмотря на пост, можно было заказать скоромные блюда, в то время как в общем зале сейчас подавали исключительно редьку, брюкву и картофель. Заметив взгляд Ардова, репортер поспешил оправдаться:

– Не судите строго, Илья Алексеевич, я ведь своего рода странник, вечный жид. Таким, как вы знаете, полагаются послабления, – он отхлебнул из бокала. – Хотя если по правде, то все эти архаичные традиции я почитаю отжившими и давно утратившими смысл. Надеюсь, это вас не оскорбляет?

Ардов спокойно относился к атеистам, которых, к своему удивлению, все чаще встречал даже среди церковных служителей.

– Откуда у вас информация о мадам Энтеви?

– Как откуда? – удивился Чептокральский. – Я был у нее на сеансе.

– Я имею в виду ту статью, что была опубликована в «Ребусе» до ее приезда в Россию.

– А… – репортер замялся. – Ну, я изучал… Собирал данные по крупицам… Надо признаться, все эти оккультические дела окутывает некоторый флер таинственности, что, бесспорно, затрудняет дело. Но тем не менее я…

– Кто сообщил вам о ее прибытии в Петербург? – перебил Ардов.

– Уверяю вас, это случайность! – Чептокральский даже приложил руки к груди, чтобы ответ выглядел поубедительней. – Я понятия не имел, что мадам Энтеви собирается к нам с гастролями. Лично я заинтересовался ее личностью исключительно в связи с выдающимися успехами, которые она демонстрирует в деле исторжения психической энергии из собственного тела. Разве это не сенсация? Энергия концентрируется в нервной системе медиума и по желанию может быть выделена наружу. Некоторые фигуры сначала проявляются двухмерными, наподобие газетных вырезок, а потом уж достигают объема. Другие же остаются как бы уменьшенными копиями.

– Этот же человек и снабдил вас материалами, верно? – стоял на своем сыщик.

Попытка отвлечь собеседника живописными картинами самоорганизации эктоплазмы не удалась.

– Да, вы правы, – вздохнул репортер, не испытывая, впрочем, ни малейших угрызений совести. – О визите мне сообщили заранее. В «Ребусе» заметку оторвали с руками и тут же заказали репортаж с самого сеанса. Как выяснилось, за описание всех этих оккультических трюков платят лучше, чем за рассказ об очередном мордобое или висельнике. А как вы догадались?

– Я подозреваю, что никакой мадам Энтеви не существует.

– А вот и нет!

Чептокральский обтер руки салфеткой и принялся рыться в пухлом портфеле, лежавшем тут же, на стуле. Среди множества бумаг он наконец обнаружил потертый конверт и извлек оттуда пачку листов. Это были вырезки из французских газет и несколько фотографий с изображением женщины в черном в состоянии транса, изо рта которой вытекало некое белое облако, похожее на марлю. Тут же был лист с машинописным текстом, извещавшем о предстоящих гастролях легендарной прорицательницы.

– Согласитесь, на мистификацию не похоже, – высказал мнение Чептокральский. – К тому же… – он запнулся и зачем-то оглянулся, хотя в кабинете никого больше не было. – К тому же я получил это от источника, который никогда не ошибается, – довершил он, понизив голос.

Слух Ардова различил комариный гул, а на лице появилось покалывание и жжение. По одному из прошлых дел Ардов знал, что таинственным информатором Чептокральского, сведения которого обыкновенно подтверждаются, выступает Карл Мервус – тот самый злодей, с личностью которого Илья Алексеевич связывал смерть отца. На какое-то время Ардов потерял его из виду, и вот теперь, видимо, король преступного мира решил вернуться на криминальные подмостки столицы с новым представлением. В чем была суть преступления, пока оставалось неясным, но Илья Алексеевич был уверен, что не имеет права оставить эту интригу без внимания. «Второй раз я тебя не упущу», – подумал он.

– Что скажете о самом сеансе? – вслух осведомился он.

– Полное правдоподобие! – воскликнул Анчиповский. – Эктоплазму, правда, не выделяли, но то, что эта мадам вступает в контакт с умершими, для меня не вызывает никаких сомнений! Ну посудите сами: муж говорит генеральше, что колечко – за часами! Та приходит домой, смотрит – и правда! Кто мог знать? Я был у нее на следующий день, она мне всё показала. Эти часы с трудом двое мужиков сдвинули! Как, скажите на милость? Как можно было догадаться, что они там? Кому могло в голову прийти?

– Разве только тому, кто его туда и поместил?

Репортер замолчал. Казалось, такая простая мысль еще не посещала его голову.

– Вас угощали чем-нибудь перед сеансом? Каким-нибудь питьем?

– Ну, дали чаю, – припомнил Чептокральский. – Весьма своеобразного на вкус, надо сказать. Сорт «Сердце дракона», как сказал месье Люк.

– Кто это?

– Ее помощник.

– Можете описать?

– Высокий, худой…

– А лицо? Какие-нибудь особые приметы?

– Там было темновато… Да и не на него мы смотрели.