Ленинская бдительность

Выпили по первой. Ленин с любопытством разглядывал Соколова. При этом левый глаз он прищуривал, а на правый надавливал указательным пальцем. Из архивного дела сыщик знал, что это связано с дефектом зрения, но на свежих людей эта манера производила удручающее впечатление: один глаз у Ленина был дальнозорким, а другой близоруким. Отсюда и этот исторический «прищур».

Ленин причмокнул:

– Вы, однако, крупный мужчина! Сознайтесь, могли бы в цирке бороться? – и засмеялся, обнажив мелкие пломбированные зубы. Перешел на французский язык, и тон его сразу стал серьезным: – Как я понял из телеграммы фон Лауница, ваше правительство приняло архиразумное, гм-гм, решение и выделило для начала десять миллионов марок?

– Да, это так!

Глаза Ленина алчно вспыхнули.

– Где эти деньги? Я просил: переведите в Национальную учетную контору, что на улице Мари Роз в Париже!

Соколов ничего не знал об этой просьбе. Однако не моргнув глазом отвечал:

– Мы с этой конторой не поддерживаем банковских отношений. Деньги переведены в Рейхсбанк, что на Ягерштрассе, дом номер четыре, в Берлине. Чек получите сразу, как только передадите германскому правительству ваш агентурный список.

Ленин вперил в собеседника умные темно-карие глаза.

– А как вы узнаете, гм-гм, что этот список не фальшивый? – Он вновь хитро прищурился.

– Это просто выяснить. В российском Министерстве внутренних дел есть наши люди. Они на местах проверят ваши списки, если нужно, установят слежку – временную, конечно, – за агентами. Возникнет необходимость – допросят. Есть множество и других способов проверки. И ежели у нас закрадутся сомнения в вашей, Володя, искренности, вы впредь не только не получите ни пфеннига, но мы найдем способы взыскать с вас и эти десять миллионов, и сурово наказать за преступный обман.

Ленин задумчиво стал барабанить по стойке, приговаривая:

– Гм-гм, гм-гм! – Вдруг взмахнул рукой, словно отгоняя муху. – А вдруг чек окажется фальшивым?

Соколов невозмутимо отвечал:

– Не думаете ли вы, что германское правительство станет обманывать вас? Сами по себе списки агентов нам не нужны. Германское правительство заинтересовано в подрывной работе внутри империи, мы не предадим ваших агентов российским властям.

Ленин живо отвечал:

– Вы, герр Штакельберг, говорите убедительно. Но… – вновь постучал пальцами, нервно передернул головой, – у меня есть принцип: доверяя, проверяй! Гм-гм, где речь идет о крупных суммах, тут, хе-хе, и родная мать охмурит. Дайте посмотреть чек.

Соколов достал из брючного кармана портмоне, вынул вчетверо сложенный чек, протянул собеседнику.

Ленин вертел чек и так и эдак, разглядывал на свет. Потом достал из нагрудного кармана дорогое «вечное» перо. Прищурился на Соколова.

– С вашего позволения, я перепишу реквизиты чека. Нынче же телеграммой запрошу банк, обеспечен ли чек капиталом. И, получив положительный ответ, тут же произведем обмен. – Расхохотался, ткнул пальцем Соколова в бок. – Вот так-то, батенька! Ильича никто не проведет. Впрочем, в честности германского правительства не сомневаюсь. Выпьем за крушение тюрьмы народов – гнусной России! Да здравствует мировая пролетарская революция и великая Германия! Аминь.

От Маркса до Каутского

Сыщик заметил, что Ленин быстро хмелеет. Известие о прибытии германских миллионов привело его в возбужденное состояние. Он вдруг без повода рассказал старый анекдот про штабс-капитанскую вдову, которая мыла полы, а к ней поп пришел. При этом хохотал лишь сам Ильич, зато до слез. Вдруг стал серьезным:

– Скажите, герр Штакельберг, вы сочувствуете идеям социал-демократии? Вы читали труды Маркса?

Соколов решил малость повеселиться. С самым серьезным видом он произнес:

– Маркса, признаюсь, глубоко не изучал, хотя с «Капиталом» познакомился – в первом издании на немецком языке. Труд мне показался довольно заумным. Однако на меня сильное впечатление произвел фундаментальный труд Ильина «Развитие капитализма в России», вышедший в издательстве Водовозовой, с многочисленными статистическими выкладками и таблицами. Книга эта написана с позиций Маркса. И суть ее сводится к мысли: орудия труда должны принадлежать непосредственным производителям, то есть пролетариату. Автор, думаю, один из лучших мировых экономистов. Он сделал детальный анализ внутреннего рынка русского капитализма. Единственный недостаток: господин Ильин не воспользовался трудом Каутского, а тот содержит серьезный анализ развития сельского хозяйства. Вы знакомы, Володя, с гениальной работой Ильина?

Ленин аж подпрыгнул на табурете, покраснел от удовольствия и с удвоенной скоростью забарабанил пальчиками по стойке.

– Гм-гм, гм-гм! Говорите, сильное впечатление? Приятно, гм-гм, слышать, черт возьми. Эй, Йозеф, нацеди-ка нам еще по маленькой. И себе налей. Сегодня угощаю я. – Вдруг на мотив плясовой запел: – По маленькой, по маленькой, чем поят лошадей! – Закончив с вокалом, стал с жаром размахивать руками, опрокинул на брюки рюмку. – Черт возьми! – и нецензурно выругался. – Относительно Каутского вы, батенька, совершенно правы. Но беда в том, что автор «Развития капитализма…» слишком поздно получил труд Каутского «Вопросы агрария». Он вышел в девяносто девятом году, когда «Развитие капитализма…» было практически завершено. – И с торжеством в голосе сообщил: – Так знайте, герр Штакельберг, Ильин – это один из моих псевдонимов. Рад, гм-гм, что мой труд так вам понравился. Пьем за наши совместные успехи. – Повторил: – Я сегодня угощаю! – и счастливо улыбнулся.

Соколов подумал: «Весь ужас в том, что этот довольно заурядный человек готов кому угодно предать родину, залить ее потоками народной крови!»