Приглашение

Государь отправился в обратный путь, не забыв пригласить в коляску гения сыска.

Спустился холодный сумрак. В небе слабо мигали звездочки. Соколов снял с себя плащ и попросил разрешения накрыть им наследника.

Государь спросил:

– Скажите, граф, почему в России постоянно растет преступность?

– Государь, она растет во всех крупных странах. Причин тому много. И главная – люди отрываются от насиженных мест, приходят в город, который остается им чужим. Здесь много для них соблазнов: трактиры, пьянство, азартные игры, особого разбора девицы и прочее, требующее денег. Вот и вступают на преступную стезю.

– Стало быть, разумнее удерживать крестьян на земле?

– Безусловно, государь! Но страшнее другая опасность – политическая. Революционеры в своей песенке очень точно назвали цель: кто был ничем, тот станет всем. Упорная учеба, напряженный труд на благо Отчизны – это их не интересует. Они, как разбойники с большой дороги, хотят добыть для себя много и сразу. Одним махом! Поэтому и призывают разрушить существующий мир, созданный нашими предками, «до основания».

– А затем?

– Затем будут мародерствовать на этих руинах.

– Согласен, граф! Вот почему мы боремся против революционной заразы.

– Очень плохо боремся! – смело возразил Соколов. – Террористы, казнокрады, смутьяны нынче вольготно чувствуют себя на Руси. Процесс разложения убыстряется с угрожающей скоростью.

Вдруг наследник робко коснулся руки сыщика:

– Скажите, а трудно ловить преступников?

Соколов улыбнулся:

– Нелегко, ваше высочество, но государством управлять еще труднее.

И вдруг государь сокровенным тоном, как о самом наболевшем, сказал:

– Царствование – это как наказание Божье, как крест, который нести трудно, но надо. Вот министр Макаров доложил: революционеры задумали очередное покушение на меня. Но, граф, мне претит прятаться от родного народа. Если есть возможность, езжу без охраны. – Замолчал, думая о своем. И уже когда засветились огни Нового Петергофа, попросил: – Граф, оставайтесь у нас ночевать. Сегодня я ужинаю с солдатами. Приглашаю разделить трапезу.

Соколов ему явно пришелся по душе.

Солдатская каша

С 1908 года государь ввел обычай: три раза в неделю снимать пробу солдатской пищи. Была выработана церемония. После утренней молитвы, ровно в девять сорок пять, в особые судки погружали солдатский обед: щи или борщ, каша с приварком, квас, хлеб – все самое простое и здоровое. Судки ставились в черный кожаный футляр, который закрывался на ключ.

Футляр в сопровождении дежурного унтер-офицера нес государю фельдфебель Алексей Курбатов – молодцеватый рослый парень из рязанских, с бритыми щеками и светлым пушком над верхней губой.

Государь, вернувшись с утренней прогулки, пробовал солдатскую еду и нередко съедал все принесенное. Фельдфебелю Курбатову наказывал:

– Алексей, скажи кашеварам мою благодарность: обед вкусный, пусть кормят солдат досыта.

Но бывали особые дни, как нынешний, когда государь и наследник обедали или ужинали вместе с солдатами и нижними чинами.

Сидя в громадной, недавно отстроенной столовой, Соколов всех солдат поразил могучим аппетитом. Государь, наслышанный о гигантской силе сыщика, сказал:

– Граф, это правда, что вы можете согнуть медный пятак?

– Так точно, ваше императорское величество! – отвечал Соколов. – Но делать этого не буду: за порчу казенной монеты по закону – Сибирь!

Государь улыбнулся:

– А подкову сломаете?

– Одной рукой!

Были принесены три подковы. Соколов, заключив их в свою громадную лапу, без всяких видимых усилий, словно сушки, сломал их.

Солдаты восторженно ахали и охали, а государь изволил молвить:

– Вот такими богатырями издревле земля Русская славится! Старайтесь, братцы, походить силой и удалью на графа Соколова. Благодарю вас!

Монаршая милость

Наследник был отправлен спать, а государь, взяв под локоть Соколова, вышел на свежий воздух. Был прохладный и тихий вечер. В небе стыла прозрачная луна. Деревья отбрасывали четкие тени. Государь спросил:

– Так какая у вас, граф, ко мне просьба?

– Государь, никакой самый мудрый закон не может предусмотреть всех обстоятельств, которые преподносит повседневность. В Саратове был недавно задержан опасный террорист Штакельберг. Он один из тех, кто связан с партийными верхами большевиков, многое знает об их коварных замыслах. Он понимал, что его ждет виселица, и решил молчать. Думаю, ничто не сумело бы поколебать это решение. Но мне он открыл самое сокровенное из преступных замыслов этой партии. Охранка произвела несколько арестов, предотвратив кровавые акты.

– Это прекрасно! – сказал государь, с интересом слушавший рассказ Соколова. – В чем тогда заключается ваша просьба?

Соколов сделал паузу, остановился, долгим взором заглянул в глаза государя и произнес:

– Все это Штакельберг выложил под мое слово: я обещал освободить его. Слово русского офицера – свято.

Государь взял руку Соколова, пожал ее и каким-то особым, потеплевшим голосом произнес:

– Я вас понимаю, граф. И одобряю. Пройдемте в мой кабинет.

В просторном высоком кабинете государь сел за стол, обмакнул в синие чернила стальное перо «Эврика» и на прошении Соколова крупным размашистым почерком начертал: «Освободить заключенного Штакельберга под гласный надзор полиции! Николай». Протянул Соколову. Тот поклоном головы благодарил.

– Ну, а теперь спать! – Нажал кнопку звонка. Вошел адъютант. Государь приказал: – Проводите графа Соколова в гостевые апартаменты дворца «Под гербом». На рассвете я покачу в столицу, так что увидимся вряд ли. Счастья вам, граф!

…Государь ошибся: пришлось увидеться, и при самых жутких обстоятельствах.