Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
Как мощный ураган все сметает на своем пути, так граф Соколов, преодолев самые немыслимые препятствия, пробился к трону. И вот, саженях в десяти от него в легкой коляске, запряженной тройкой, неспешно выкатился государь с наследником цесаревичем Алексеем. Тот с детским любопытством взирал на гения сыска.
Сердце Соколова громко застучало, даже что-то кольнуло в пояснице: такого волнения он никогда прежде не испытывал. Голову буравила мысль: «Как пристойным образом обратить на себя внимание? Сейчас кучер дернет вожжи, коляска унесется вдаль, и все труды окажутся напрасными!»
Хоть это и было не совсем прилично, но Соколов выдернул из кармана прошение – изрядно помятое в потасовке! – и поднял его вверх.
Государь приказал кучеру:
– Остановись!
Выравнивая шаг и на ходу снимая шляпу, Соколов подошел к коляске. Он поклонился и по-французски произнес:
– Простите, ваше императорское величество! Вот мое прошение, я очень рассчитываю на доброту вашей души.
Государь не спешил принять конверт. Он внимательно глядел на сыщика. Наконец ответил – по-русски. Голос его звучал негромко и ласково:
– Ведь мы знакомы?
– Я граф Соколов…
– Ну конечно! – Государь улыбнулся, и улыбка очень шла его лицу. – Еще на прошлой неделе ваш батюшка рассказывал мне о ваших полицейских подвигах. Благодарю за службу.
– Рад стараться, ваше императорское величество! – бодро произнес Соколов, с жадным любопытством разглядывая того, кто вершил судьбы миллионов, воплощал могущество великой России.
– Но почему, граф, вы не пришли ко мне на аудиенцию? Вам ли уподобляться бедному просителю?
Соколов, подавив вздох, сказал:
– За мной устроили охоту, на пушечный выстрел норовят не подпускать к вам, государь.
– Это, право, нонсенс! Лишь третьего дня министр Макаров с восторгом отзывался о вашей деятельности в охранке.
– Ваше величество, именно Макаров и отдал приказ не подпускать меня к вам на пушечный выстрел.
Государь покашлял, ничего не ответил, лишь дотронулся до прошения.
– Вы пока уберите это. Зачем важные дела решать на ходу? – Он замолк, о чем-то размышляя. Потом решительно показал на скамеечку, обитую красным бархатом и устроенную в коляске против него. – Садитесь, граф! Мы с Алексеем едем в Ораниенбаум слушать песенников. Когда вернемся, тогда займемся делами. Согласны?
…Через минуту коляска государя пулей летела по лесной дороге. Самодержец ехал без сопровождения и без охраны.
Когда были завоеваны земли Ингерманландии, светлейшему князю Меншикову пришла замечательная мысль: основать Ораниенбаум. Любимец Петра, со свойственной русской натуре широтой, построил для себя роскошный загородный дом с громадным садом, фонтанами, живописными руинами, оранжереями и зверинцем.
Бежали десятилетия, давно не стало светлейшего князя, сменялись эпохи, но все это великолепие лишь умножалось.
Государь на сей раз желал избежать всякой пышности, но его скромным наклонностям воспротивились сливки местного общества. Уже на подъезде к Ораниенбауму коляску встретила большая группа всадников, впереди которых гарцевал в прошлом отважный кавалерист, а теперь ярый искоренитель всяческих безобразий полицмейстер Грибанов.
– Р-разойдись! – гаркнул полицмейстер, плеткой разгоняя с дороги зевак. Он понесся впереди процессии.
Кавалькада пристроилась за государевой коляской. И все это веселое движение вкатилось, ворвалось в тихий городок Ораниенбаум. На его немногочисленных улицах собрались все пять тысяч жителей, да еще те дачники, которые оставались на осень.
– Ура государю! Виват наследнику! – Воздух дрожал от восторженных криков. Под ноги лошадям швыряли осенние цветы, а самые экзальтированные норовили букетом угодить в коляску.
Соколову пришлось подняться во весь рост и ограждать августейших особ от столь бурных излияний чувств.
Грандиозная процессия взлетела на возвышенность, где стоял помпезный Большой дворец. Тут уже поджидала нарядно одетая публика – цвет местного общества. С краткими верноподданническими речами выступили наиболее важные персоны. На чистейшем французском – владелец местных земель с моноклем в глазу и ниткой тщательно пробритых и нафиксатуаренных усиков – герцог Мекленбург-Стрелицкий. Остальные выражались на природном, русском. Это тучный и басовитый протоиерей Василий Сыренский и городской голова Ветитнев – с пробором посредине. Хотел еще что-то добавить румяный и вечно благоухающий коньяком председатель Комитета попечительства народной трезвости Василий Розанов, но полицмейстер ухватил его за фалды фрака и задвинул в толпу.
Государь отказался от трапезы и сразу проследовал в концертный зал. На сцену, печатая шаг, вышел солдатский хор. Маэстро взмахнул рукой, и полсотни голосов слаженно грянули:
Боже, царя храни!
Сильный, державный, царствуй
На славу нам.
Весь зал поднялся. Встал с креслица и вместе со всеми запел наследник. Его красивый дискант неожиданно звучал чисто и сильно:
Царствуй на страх врагам,
Царь православный…
Соколов заметил, что взор государя увлажнился. Пение закончилось, и государь по-отцовски любяще поцеловал сына в щеку.
Соколов искренне восхитился, обратился к царю:
– Государь, позвольте заметить, что у Алексея Николаевича прекрасный голос!
– Надеюсь, что артистическая жилка не возьмет верх над государственной.
Сыщик намек понял. Один из великих князей все время отдавал драматической сцене и актрисам, другой – Сергей Михайлович – сделался страстным балетоманом, третий стал знаменитым поэтом, скрывавшим свое имя под инициалами «К. Р.» – Константин Романов.
Хор тем временем лихо продолжал программу. С выкрикиваниями, с взвизгиваниями, со взятыми фистулой верхами, со всеми этими неизбежными и весьма красочными украшениями – исполнил шутливую «Любезный друг, уведомляю», бодрую «Гренадеры-молодцы», казацкую «Уж ты, поле мое» и другие.
Наследник, как выяснилось, знал весь этот репертуар и поначалу робко – но, разойдясь, весьма громко! – на радость публике, подпевал.
После каждой песни публика разражалась аплодисментами, все время не спуская взора с государя и наследника.
Затем государь поднялся во весь рост и ясным голосом, слышным в последних рядах, обратился к песенникам:
– Благодарю за прекрасное пение! Желаю, чтобы хористам поднесли медовухи, а народу выкатили две бочки вина. Нам пора возвращаться. Завтра утром, спозаранку, я должен быть в Петербурге. У меня встреча с представителями фракций Думы. Всех благодарю!
Соколов уже знал об этой встрече – читал в газете.
Войти с помощью соц. сетей: