Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
Компания вернулась в люкс. Но доброе расположение духа было испорчено. Вскоре Заварзин похлопал по плечу Сильвестра:
– Тебе, милый друг, завтра ранним поездом номер сто шестьдесят пять уезжать в Саратов. Отправляйся на Морскую, в свою гостиницу «Франция», выспись!
Когда за Сильвестром закрылась дверь, Макаров сказал:
– Теперь мы можем обсудить в конфиденциальной обстановке некоторые оперативные вопросы. Цель нашей операции с фон Лауницем двоякая. С одной стороны, мы должны в деталях выявить планы Ленина по «разложению империи». Но для нас еще важнее – убедиться в истинной враждебности Германии по отношению к России и получить десять миллионов франков, предназначаемых для Ленина. Аполлинарий Николаевич, вы твердо убеждены, что Ленин и его окружение не знают в лицо Барсукова-Штакельберга?
– Твердые гарантии дает лишь страховое общество «Якорь», но Барсуков так говорил мне. Зато я знаю, как провести фон Лауница. Только надо, чтобы его жена не оказалась рядом со своим супругом.
Заварзин весело расхохотался:
– Тебе, граф, следует так постараться, чтобы на сей раз вывести даму из строя недели на две.
Соколов рассказал о своей задумке. Макаров одобрил:
– Прекрасно, Аполлинарий Николаевич, вы талантливы, как ваш батюшка! Только… – министр замялся, покрутил в воздухе пальцем, – обстоятельства поворачиваются так, что вам лучше вовсе не выходить из вашего люкса. Видите, совсем рядом убийство совершено… Ваша жизнь так дорога, что мы хотим оберегать ее. Сейчас готовим вам «железные» документы, дело не терпит отлагательства.
Министр кривил душой. Он очень боялся, что Соколов станет искать встречи с государем, чтобы его лично попросить об освобождении из-под стражи Барсукова-Штакельберга. Последнее время государь был недоволен Макаровым, и тот полагал, что просьба Соколова, в обход министра, унизит его в глазах царя. Вот почему Макаров уже отдал приказ выставить возле дверей люкса сменяемую круглосуточную стражу и никуда не пускать постояльца одного, а Заварзину посоветовал: «Желательно поскорее командировать гения сыска в Австрию к Ленину!»
Соколов выслушал Макарова и усмехнулся:
– Что ж! Начальству видней.
Начали прощаться. Часы показывали четвертый час ночи. В коридоре Соколов увидал двух здоровяков, развалившихся в креслах. При виде министра они вскочили, замерли, как по команде «смирно». «Моя охрана или, точнее, мои тюремщики!» – мрачно подумал Соколов.
В этот момент распахнулись обе створки дверей соседнего номера. Санитары тащили носилки, накрытые простыней, – труп убитой. Кряжистый сыщик на спичке нагревал сургучную палочку – опечатывал дверь. Повернув лицо к министру, важно покачал головой:
– Подлецы, все драгоценности и деньги унесли! Виноваты коридорные и портье – недоглядели, как преступники проникли.
Соколов побродил по гостиной – вперед-назад. Спать не хотелось. Огорчала мысль, что вот здесь, совсем рядом, за этой стеной, совершалось страшное кровавое дело, а он не почувствовал, не догадался, не пришел на помощь.
Открыл окно. Вокруг царила тихая ночь. Где-то на западе небо еще было покрыто аспидной мутью, а тут, над головой, оно расчистилось. Над сырой землей повис ущербный месяц, и бледный свет его серебрил купол Исаакия, крыши домов, мокрую мостовую. У входа в «Ас торию» оживленно беседовали двое городовых.
Соколов вздрогнул: в номере, где было совершено убийство, вдруг осторожно заскрипела оконная рама. Оттуда высунулась мужская голова, огляделась. Затем на подоконник выбрался какой-то мужик, потянулся к водосточной трубе.
Соколов осторожно наблюдал. Он испытал прилив азарта. И не попусту: вскоре начались захватывающие события.
Беглец уцепился за водосточную трубу. Ловко захватывая ее ногами и подтягиваясь на руках, полез вверх. И он был прав: внизу продолжали что-то оживленно обсуждать двое городовых. На беглеце была форма посыльного – фуражка с коротким лакированным козырьком и курточка с блестящими пуговицами. «Несчастные пинкертоны! Как они обыскивали номер, что убийцу проглядели? – удивился Соколов. – Впрочем, эти ротозеи дали мне повод малость поразвлечься!»
Мысль Соколова работала быстро и четко: «Я могу, скажем, подстрелить убийцу. Но он при падении расшибется. Звонить в полицию? Пока те прибудут, убийца спокойно уйдет по крышам. И сколько нужно полицейских, чтобы оцепить большой участок? Сотню? Где их найти в короткое время, к тому же ночью? Этот фрукт запрячется в любую щель, спустится вниз по любой черной лестнице и скроется».
Соколов вновь поглядел вверх: убийца, опершись ногой на парапет балкона на третьем этаже, споро и спокойно взбирался по водосточной трубе. «И то сказать, – подумал Соколов, – „Астория“ сдана всего лишь несколько месяцев назад, все добротное и крепкое – лучший отель Европы. Однако пора действовать! Надо взять в помощь двух ребят, что киснут под моими дверями. Вместе что-нибудь сообразим!»
Соколов дернул дверную ручку, и та едва не отвалилась: его закрыли снаружи. Он долбанул в дверь, приглушенно произнес:
– Эй, тюремщики хреновы! Скорее откройте!
Сонный голос, позевывая, спросил:
– Чего?
– Убийца убегает по водосточной трубе!
За дверями раздался наглый хохот:
– Умора! А Екатерина Великая не сошла с пьедестала, чтобы с преображенцами переспать?
И ехидный голос добавил:
– Мы предупреждены насчет ваших уловок. Не проведете!
– Ну болваны!
Войти с помощью соц. сетей: