Глава XXVI
Дворцовые интриги
Стратегическое совещание
Соколов с дневным поездом из Царского Села отправился в Петроград.
Отец, стосковавшийся по обществу, по разговору с равными себе, едва завидя сына, сказал:
– Ты, Аполлинарий, слыхал новость: великая княгиня Ксения на свои средства создала санитарный автомобильный отряд?..
Этот диалог был прерван телефонным звонком.
Соколов поспешил в кабинет, снял трубку.
Он услыхал рокочущий голос дорогого сердцу человека – товарища министра МВД Джунковского:
– Не ждал, Аполлинарий Николаевич? Сидим у меня дома в приятной компании с известным тебе человеком. С каким? Приезжай, увидишь. Есть наиважнейшее дело. А мы пока за твое здоровье по лафитнику сотерна поднимем.
– Так точно, ваше превосходительство! – весело отвечал Соколов. И с любопытством подумал: «Вот уж верно: на ловца и зверь бежит! Я как раз сам собирался просить о встрече».
* * *
У Джунковского Соколов застал бывшего начальника штаба Московского военного округа, породистого красавца Евгения Александровича Рауша фон Траубенберга. Когда-то Соколов был с Раушем в самых дружеских отношениях и очень рад был вновь его видеть.
Стол к приходу Соколова был уже накрыт.
Кухарка внесла испускавшую пар горячую картошку. Выпили водки под сельдь и белые грибы.
Соколов не спешил выкладывать свои новости.
Джунковский сказал:
– Я сегодня получил донесение от начальника охранного отделения Ташкента. Там обнаружили гигантское подземное хранилище…
– Набитое сокровищами?
– К сожалению, там не золото-бриллианты, а огромный склад революционных организаций Туркестана: взрывчатка, оружие, патроны, фальшивые паспорта. Агентура сообщает, что мусульмане Закаспийской области и пограничных с областью персидских провинций Астрабада и Хоросана в последнее время с особой неприязнью относятся к русским.
Соколов спросил:
– Только потому, что Россия сейчас ослаблена ведением войны?
Джунковский отвечал:
– Нет, не только! Враждебное отношение к империи искусственно возбуждают германские, австрийские, персидские и турецкие агенты. Народу внушается: Россия накануне поражения в войне с Германией и неминуемо случится революция, которая свергнет самодержавие. И еще: дескать, в ближайшее время Афганистан пойдет войной на Россию. Фанатичные персы призывают к джихаду – священной войне, когда каждый мусульманин обязан убить одного-двух неверных.
Соколов сказал:
– Про военные дела вспоминать аж страшно! Оставлены Перемышль, Ярослав, Самбор, сдали почти всю Галицию…
Рауш вздохнул:
– Вот-вот падет столица Галиции – Львов, совершенно обрусевший город, куда еще ходят прямые поезда из Москвы и Петрограда. На фронте катастрофически не хватает снарядов.
Джунковский подвел итог печальной теме:
– Ясно одно: Россию ждут страшные потрясения. И очень жаль, что в Царском Селе этого не желают знать.
* * *
Друзья отужинали, обсудили последние военные новости. Соколов дождался, когда Рауш на мгновение отлучился, понизил голос:
– Мне надо срочно – задание государя! – перебросить Веру фон Лауниц через границу. Когда можно обсудить это дело? У нее есть германский паспорт и влиятельный муж.
– Ей все равно возвращаться в Берлин. Оттуда она может под видом отдыхающей поехать в Глогнитц…
– Какой курорт, когда Австрия находится в состоянии войны? Верой распоряжается германская разведка, и очень сомнительно, что ее руководству захочется потрафлять этой даме. Веру следует сейчас же, срочно перебросить через границу, но тщательно продумать дальнейшие действия.
– Но тогда тебе следует действовать через разведывательное управление…
– Я этого не хотел бы. Тебе известно, что просачивается секретная информация, и мы с тобой не знаем, из какого звена идет утечка.
Джунковский задумался и решительно произнес:
– Будем действовать через Рауша! Сегодня же и обсудим.
В это время вернулся Рауш.
Российское чудо
Соколов бросил вопросительный взгляд на хозяина:
– Я понимаю, что от Евгения Александровича у нас секретов нет? Впрочем, то, что я сейчас сообщу, завтра будет знать вся Россия: снят Маклаков.
Джунковский ахнул:
– Не может быть! Он никаких поводов не давал…
Рауш усмехнулся:
– Вот это, может, и стало главной причиной отставки? Сколько у нас бездарей годами из рук вон плохо выполняют свои обязанности, и государь с христианским смирением терпит их безделье. А тут и впрямь не было очевидных причин.
– Кроме одной, – вставил Джунковский. – Маклаков не плясал под чужую дудку. Разве это не смертный грех? Так что результат закономерный.
Соколов торжественным тоном произнес:
– Но это еще не все! Государь интересовался: захочет ли Владимир Федорович занять место Маклакова?
Джунковский решительно отвечал:
– Нет, идти на эту собачью должность мне совершенно не хочется. Тем более что хорошая служба Отечеству – самый короткий путь к позорной отставке. Легче и достойней в действующую армию. Но кто будет министром?
Рауш заметил:
– Проникнуть в мудрые замыслы наших властей труднее, чем библейскому верблюду пролезть в игольное ушко.
Соколов предположил:
– Государыня нынче ставила в пример князя Щербатова… И он был на приеме в Царском Селе. Случайное совпадение?
Джунковский засмеялся:
– Щербатов – министр МВД? Да нет, это слишком невероятно! Николай Борисович больше по гужевой части, он ведь сейчас как раз управляет государственным коннозаводством.
Рауш печально покачал головой:
– В России и не такие чудеса бывают!
* * *
Генерал Рауш фон Траубенберг оказался прав: очередное российское чудо произошло.
9 июня, в понедельник, в Петрограде случилось два замечательных события. Утром на Неве с верфи Балтийского судостроительного завода под брызги шампанского и крики «ура!» торжественно спустили на воду броненосный крейсер «Измаил».
Другое событие – в тот же день после полудня князь Щербатов пустился в плавание по неизведанным водам Министерства внутренних дел – он вступил в должность. В здании по Большой Морской новый министр от кавалерии принимал представителей министерства, знакомился с делами.
Джунковский вспоминал: «Впечатление осталось у всех неопределенное; мне лично казалось, что он мало интересовался делами министерства внутренних дел и не старался даже особенно вникать в них. Происходило ли это вследствие того, что он продолжал оставаться и главноуправляющим коннозаводством в ожидании заместителя, или же просто дело было ему не по душе, но зачем тогда он согласился занять пост министра?»
Зачем бездари лезут в начальники? От безвыходности. Не начальниками работать они не умеют по причине полного отсутствия способностей.
