Женское непостоянство

Шофер подвез Соколова к Александровскому дворцу, в котором жил государь. Тут прибывшего встретил дежурный офицер. При виде этого человека Соколов не удержался от смеха:

– Штабс-капитан Кавтарадзе, сегодня вы меня в плен брать не станете?

Кавтарадзе не мог без стыда вспоминать историю двухлетней давности, когда по приказу бывшего министра МВД Макарова пытался арестовать Соколова, но тот поверг наземь шесть или семь человек, включая самого кавказца. Впрочем, об этом вы можете прочитать в книге «Железная хватка графа Соколова», а нам следует поспешить на второй этаж дворца – в кабинет государя.

Государь сидел за рабочим столом, а по другую сторону в глубоком кресле расположилась императрица.

Государь приподнялся, кивнул и, не протягивая руки, довольно сухо произнес:

– Садитесь!

Повисла тишина.

Соколов недоуменно размышлял: «Что произошло? Чем я прогневил царя?»

Императрица поглаживала свою кисть руки с узкими плоскими ногтями, слегка загнутыми книзу, и время от времени вздыхала.

Государь, сжав губы, хмуро глядел перед собой.

В открытое окно доносился немолчный шум листвы и птичий гомон.

Императрица вздохнула еще раз и выложила главную новость, которую нынче утром сообщила государю:

– Из Глогнитца очередное послание, третье по счету. Васильчиковой неймется.

Государь не выдержал, воскликнул:

– Вы, граф, едва покинули Васильчикову, как она тут же нацарапала новую мерзость! – и укоризненно посмотрел на Соколова.

Тот, откровенно говоря, тоже удивился столь стремительной перемене в настроении фрейлины, но ничем своих переживаний не выдал. Лишь с некоторым удивлением произнес:

– Женское непостоянство!

Государь в сердцах произнес:

– Я недоумеваю: почему, граф, не сумели на эту особу воздействовать?

Соколов хотел было напомнить, что с самого начала предлагал государю решительной мерой навечно заставить замолчать фрейлину. Однако Соколов промолчал. Больше всего сыщика удивил сам государь: таким взволнованным он его еще никогда не видел.

Государь нервным движением жилистой руки протянул конверт:

– Вот, граф, можете прочесть…

Вражеские каверзы

Соколов взял в руки конверт, на котором не было ни адреса, ни имени адресата. На листе розового цвета, помеченного датами старого и нового стилей – 14/27 мая 1915 года, фрейлина писала на французском языке о том, что за последнее время в Германии и Австрии желание мира с Россией очень усилилось. Фон Ягов, севший в кресло германского министра иностранных дел, лично говорил ей об этом.

Императрица сказала:

– Граф, пожалуйста, читайте вслух!

Соколов ровным, чуть ироничным тоном начал:

– «Все здесь держатся того мнения, что мир между Германией и Россией – вопрос жизни и смерти для обеих стран, которые связаны между собой столькими торговыми интересами и в действительности ни в чем не расходятся в своей внешней политике. Само собой понятно, что в этот мир должна быть включена и Австрия, ибо Германия не может и не хочет покинуть Австрию, которая, во всяком случае, выйдет из этой войны ослабленной.

Необходимо прекратить бойню именно теперь, когда, несмотря на большие потери и с той и с другой стороны, ни одна из воюющих стран не разбита. Россия выиграет гораздо больше, если она заключит выгодный мир с Германией, даже и в вопросе о Дарданеллах, который Германия рассматривает как вопрос, имеющий первостепенное значение для России».

Государь заметил:

– Фон Ягов будто забывает, что англичане с союзниками, включая Россию, ведут победоносную войну в проливах, что дни германцев в Дарданеллах сочтены.

Императрица бросила на Соколова сердитый взгляд.

– Пожалуйста, продолжайте!

– «Фон Ягов утверждает, что Англия стремится к преобладающему влиянию в Константинополе и, несмотря на все свои обещания, она никогда не позволит России захватить этот город или оставить его во власти России, если бы последней и удалось его занять.

По мнению фон Ягова, Германия нуждается в России сильной и монархической, и оба соседние царствующие дома должны поддерживать свои старые монархические и дружественные традиции. Продолжение войны считают здесь опасностью для династии. Здесь отлично понимают, что Россия не хочет покинуть Францию, но и в этом вопросе – вопросе чести для России – Германия понимает ее положение и не будет ставить ни малейших препятствий к справедливому соглашению…»

Императрица положила кисти рук на стол, и кончики ее пальцев заметно дрожали. На лице отразились мучительные сомнения. Весь ее облик как бы говорил: «Что делать? Продолжать войну нельзя, мир заключать тоже опасно. Как быть?»

Соколов сказал:

– Фрейлина Васильчикова постоянно оперирует именем фон Ягова и ссылается на его точку зрения, высказанную во время бесед с ней. Далее она пишет: «Вообще из всех этих разговоров ясно видно, что Англия – не истинный друг России и что в Германии никто не удивится, если через несколько лет она предложит Германии использовать ее силы против России, но Германия желает прочного мира с Россией». Далее фрейлина вновь просит вас, ваше величество, послать в нейтральное государство ваше доверенное лицо для переговоров.

Государь усмехнулся:

– Видимо, Васильчиковой понравилось встречаться с вами. Дочитайте, пожалуйста, письмо до конца. Я хочу, чтобы вы знали его содержание.

– С охотой! Заключительный абзац: «Если бы Вы, ваше величество, пожелали, чтобы я лично Вам передала все слышанное и все, что видела здесь, в Германии, мне всячески облегчат путешествие в Царское Село, но я должна все же вернуться в Австрию до окончания войны».

– И что вы, граф, по этому поводу думаете?

Соколов решительно отвечал:

– То, что Германии приходится очень туго. По этой причине они мечтают о скорейшем мире.

Императрица подошла к распахнутому окну, отодвинула тяжелую шелковую штору. Подняв подбородок, долго глядела в голубое небо. Вдруг повернулась к мужу, усмехнулась:

– Но враги забыли мудрый принцип римлян: никогда не заключать мир при невыгодных военных обстоятельствах.

Государь одобрительно покачал головой, веско добавил:

– Для меня очевидно – немцы и их союзники хитрят. Вы, граф, заметили, что их «мирные инициативы» не содержат никаких конкретных условий? – Многозначительно поднял палец вверх. – Более того, я получил верные агентурные сведения: Германия ни в коем случае не собирается нам уступать Литву и Курляндию, а Бельгию и занятые департаменты Франции туманно обещает лишь «очистить».

Наступила долгая пауза. Ее нарушил Соколов. Он твердо произнес:

– Германия так ослабла, что ей впору сдаваться на милость победителей, а не выдвигать наглые предложения…

– Смахивающие на ультиматумы, – вставила императрица.

Соколов продолжал:

– И союзники должны молиться на вас, ваше величество.

Государь внимательно слушал. Гений сыска продолжал:

– Если бы Россия в свое время не обрушила свою мощь на Восточную Пруссию, когда немцы углубились во Францию, последняя была бы раздавлена.

– Да, уже в начале войны стадвадцатидвухмиллионая Австро-Германия поставила бы на колени сорокапятимиллионную Францию.

– Позвольте, государь, развить вашу мысль. Немцы быстро поняли: воюя на два фронта, им победы не видать.

– Безусловно! – согласился государь.

Императрица многозначительно посмотрела на мужа:

– Немцам важно создать буфер между собой и Россией.

В государе заговорил стратег. Воодушевляясь, сказал повышенным тоном:

– Вот по этой причине противнику необходима передышка. Он жаждет создать обстановку, благоприятную для будущего нападения на наших западных союзников. Положим, сейчас заключим мир. А что дальше? – Обвел взглядом собеседников, кончиками рта чуть улыбнулся. – Я отлично предвижу обстановку, которая сложится уже через несколько лет. Германия все время твердит о своих якобы «невыносимо тесных границах, которые не дают нормального развития». Эта экспансия – не насморк, сама собой не пройдет. Германия с Польшей, Литвой, Курляндией в союзе с пятидесятимиллионой Австро-Венгрией, с окрепшими Болгарией и Турцией, мечтает иметь перед собой лишь двух противников – Англию и ослабленную Францию. – Государь повернулся к супруге: – Ты, Аликс, верно сказала: германский тыл был бы обеспечен буфером союзных ему государств. И еще усилен крупнейшими оборонительными рубежами рек Вислы, Немана, Буга, непроходимыми топями Пинских болот. Вы, граф, с нами согласны?

– Разумеется, ваше величество! Лишь следует добавить: Германия сделала громадный скачок в развитии техники. Оснащенные могучими орудиями и боевой авиацией, немцы в кратчайший срок станут самой грозной силой в Европе. Подводный флот немцев уже нынче превосходит английский. Передышка, только передышка нужна Германии. Вот почему враг всеми мерами пытается вывести Россию из войны.

Государь согласно кивнул.

– Благоразумие требует дальнейшего продолжения войны, силы противника на исходе. – Он задумчиво прикоснулся ладонью ко лбу, медленно и горько произнес: – Армия наша полна боевого духа, но тыл разрывают смутьяны…

Императрица решила переменить тему разговора. Она с усмешкой спросила:

– Аполлинарий Николаевич, а что, фрейлина Васильчикова не боится появиться в Царском Селе?

Соколов возразил:

– А зачем бояться, если государь пригласит? Это верная гарантия безопасности.

Взор государя потеплел. То, что он услышал от Соколова, ему весьма пришлось по душе. Теперь он согласно кивнул.

– Это, разумеется, так! В своем австрийском Глогнитце она находится в большей опасности. Здесь же фрейлину никто не посмеет тронуть. – Помолчал, добавил: – Хотя она заслужила самой суровой кары.

Императрица сказала:

– Пора, господа, пить чай!

Государь, в настроении которого окончательно произошла перемена к доброму, ласково предложил:

– Пройдемте на воздух, пусть подадут самовар в беседку.