Сердечные излияния
В тот вечер было выпито много, рассказано немало анекдотов и историй. Зал совершенно опустел, метрдотель был отправлен домой.
Бирхоф, расслабленный выпивкой, задушевно произнес:
– Вы, милый, понятия не имеете, почему я не иду домой?
– Почему? – Собеседник принял заинтересованный вид.
– Я ведь до сорока пяти лет оставался холостяком. Все норовил капитал сколотить. Нельзя же, простите, с голым задом семью заводить – так только глупцы отъявленные поступают. И вот когда стал вполне обеспеченным, через свою венскую тетку познакомился с девятнадцатилетней фрейлейн, бедной сиротой. Блондинка, глаза голубые, обширный бюст и прочее – что еще надо для счастливой жизни? Думал: «Бесприданница? Это даже хорошо. Будет свое место знать, благодарность помнить».
– Сыграли свадьбу?
– Самую пышную. Я накупил молодой супруге платьев, необходимые украшения. Да-с! – На глазу Бирхофа заблестела слеза. – И вскоре выяснилось, что у невесты-ангела дьявольский характер. Оказалась истинной мегерой: во все вмешивается, командует, по любому поводу имеет свое мнение – всегда противоположное моему. Одним словом – деспот в юбке. К тому же никудышная хозяйка, неряха. Горничная не успевает за ней убирать. – Поднял бокал. – За… за… За то, чтобы обрести мне покой, и не только на том свете.
Выпили. Гость молчал. Бирхоф продолжил:
– И еще пополз слух: загуляла-де моя супруга с необтесанным приказчиком из галантерейной лавки. Поверьте, это полное ничтожество, но он ее ровесник. А я кажусь супруге старым, непривлекательным. И развестись не могу: у нас двое мальчиков. Не оставлять же их без матери! – Горько вздохнул. – Не любит она меня.
Гость умиротворяюще произнес:
– Тем хуже для нее. У женщин часто бывает дурной вкус.
– Но не вам, Эверт, жаловаться на этот вкус. Вы – красавец…
– У порога вашей гостиницы я видел собаку. Она скорее побежит за безродным, уличным кобелем, нежели пойдет за мной. Каждый ищет себе подобного. Истина старая.
Этот пример, взятый из жизни, пришелся по душе несчастному Бирхофу. В порыве чувств он выскочил из-за стола, обнял гостя:
– Как прекрасно сказано! Именно – за грязным, бездомным кобелем! Ее приказчик и есть этот кобель…
Гость ободряюще улыбнулся:
– Все наладится в вашей жизни, дорогой мой! Вы далеко не стары, уважаемы, весьма зажиточны, у вас приятная внешность, замечательный ум. Много женщин мечтают иметь такого солидного, обстоятельного мужа.
Бирхоф благодарно сказал:
– Спасибо за добрые слова, милый Эверт! Где тут найдешь, в нашей глуши, невесту? Одни и те же постные физиономии, тьфу!
Соколов ловко подвел беседу к интересовавшему его вопросу.
– Можно, можно найти милую даму. Да вот, слыхал, у вас здесь каким-то случаем живет русская принцесса. Так?
– Нет, это не принцесса. Это фрейлина русской царицы, графиня Мария Васильчикова. Еще лет десять назад облюбовала у нас виллу. Очень богатая и… аппетитная. Но этот орешек не по моим зубам.
Гость воскликнул:
– Вы, дорогой Курт, любое женское сердце покорите. Пьем за ваш душевный покой и за блестящее будущее. Прозит!
– Спасибо, спасибо! Но вам, Эверт, это сделать гораздо проще.
– Увы, у меня есть невеста из Стокгольма, зовут Моника. Впрочем, невеста еще не жена. Однако к этой фрейлине, говорят, нет хода никому.
– Это верно!
– Что так? Ревнивый муж?
– Мужа нет, Эверт, а только возле ворот постоянно стоят охранники и никого не пускают.
– А вы, Курт, перемахните через забор. Или найдите какую-нибудь лазейку.
– Ну, куда мне, и лазеек никаких нет, да и что скажу, когда увижу?
– Прихватите с собой пару бутылок хорошего вина, клянитесь, что поражены ее внешностью, полной великолепной женской таинственности, поцелуйте сначала ручку, потом ножку – дело пойдет.
Бирхоф замахал руками:
– Нет, это… стыдно, да и с какой стати я полезу графине ноги целовать? Она знатная, богатая, а я кто? Ноль!
И хозяин гостиницы вновь сделался печальным.
Деловые планы
Выпили еще по бокалу, закусили сыром.
Гость мечтательно протянул:
– Э-эх, хотел бы я с такой барышней дружбу свести! Уж я такую охмурил бы обязательно. А потом бы сделал предложение. Сыграли бы свадьбу, тем временем окончилась бы война. Люди истосковались по хорошей жизни. Им выпить настоящего вина хочется, душу согреть, с друзьями и родственниками посидеть. А где можно купить хорошее вино? Только в роскошных, но всем доступным магазинах «Барон Эверт фон Вестгоф и Курт Бирхоф». Мы бы такие магазины во всех европейских столицах открыли, деньги так и потекли бы рекой. Вы, Курт, весьма бы делу способствовали: вы, мой друг, такой сведущий в делах, такой ухватистый!
Бирхоф согласно кивнул:
– Верно, верно… Мысли у вас, Эверт, просто замечательные. Но вам хорошо, вы холостой. А у меня промашка вышла. Жениться надо с умом, на богатой. Что толку от бедной сироты? Любовь – дело эфемерное, это как роса под лучами жаркого солнца – в любой миг испариться может. А капитал – это фундамент жизни!
Гость согласно кивал:
– Вы правы, дорогой Курт! Вот почему моя мечта – богатая невеста! Мои предки владели обширными поместьями в Саксонии, роскошными замками. А теперь что у меня? Всего лишь винный погребок в Берне, и самому приходится с этими ящиками таскаться. И эта треклятая война нас с вами вдребезги разорила. Ну, еще по бокалу…
Бирхоф с откровенным восхищением глядел на гостя:
– У вас есть настоящий размах, Эверт! Гляжу на вас и вспоминаю старинную пословицу: «Шайзе вирт гольд!» Вы очень мне нравитесь. Вы умеете слушать, умеете понимать душу ближнего. Мне в этом городишке и двумя словами перекинуться не с кем. Вы деловой человек, и вы сказали правильно – война меня разорила. Скажите, Эверт, где лежат мои доходы?
– В карманах путешественников.
– Верно! Но мои путешественники теперь или в окопах вшей кормят, или по своим щелям спасаются в тылу. В «Адлере» тридцать пять номеров, я должен содержать горничных, истопника, водопроводчика. А ресторан? Вы много видели сегодня посетителей? Нет, вы почти никого не видели. А повара и официантов содержи, провизию закупай. Да еще деньги за аренду участка плати. Полный ужас! Какой дурак начал эту войну? Хорошо, что сейчас шесть унтер-офицеров поселились, охраняют русскую графиню. Второй месяц у меня живут. А то хоть плачь!
Соколов поднялся из-за стола:
– Сейчас я кое-что принесу…
