Тайный досмотр

Приняв душ, новый постоялец «Адлера», перепрыгивая через ступеньки, сбежал по лестнице вниз в ресторан. Здесь, почти в пустом зале, он под пристальными взглядами метрдотеля проглотил зеленый салат под майонезом, съел несколько маслин и шпротин с крошечным кусочком хлеба, дистрофичную телячью котлетку и выпил чашку бульона с гренками и куриным яйцом синеватого цвета.

Опытный глаз метрдотеля заметил: клиент явно остался голоден, но больше ничего заказывать не стал. Метрдотель одобрительно подумал: «Какой разумный человек – не тратит лишние деньги на еду и выпивку».

После обеда, не заходя в свой номер, барон фон Вестгоф отправился осматривать достопримечательности и живописные окрестности.

С достопримечательностями в Глогнитце было скудно – лишь костел да бесконечное число часовен с деревянными и гипсовыми скульптурами Святой Мадонны. Из открытых дверей костела доносилась печальная органная музыка.

Гостю, видимо, весьма понравилась вилла Кляйн Вартенштейн. Он два раза прошел мимо ее высоченного каменного забора, бросил взгляд на крепкие ворота.

Ворота были закрыты. Возле них стояла будка стражника с небольшим застекленным окошком и похожая на большой ящик. Тут же торчал и сам страж – крепкий мужик призывного возраста с длинными, переходящими в баки усами, одетый в полувоенную одежду, в прочных ботинках и гетрах. Он сосал сигарету, заправленную в мундштук, и с откровенным подозрением разглядывал высоченного атлета, для чего-то забредшего в эту первобытную дикость.

На этом осмотр достопримечательностей закончился.

Зато до перламутрово-опалового горизонта, где клонилось к закату солнце и где находился земной рай – Венеция, виднелись горы, заросшие дубами, елью, пихтами, буками. Кое-где, переливаясь в розовом закате, серебряными струями падали водопады. Они разбивались белыми клокочущими бурунами, но за дальностью расстояния их шум не доносился. На высочайших утесах сказочно темнели древние замки – источенные временем и полуразрушенные былыми баталиями. Жалостно надрывалась в кустах какая-то птаха, но и она замолкла. Во всем этом горном царстве повисла небывалая тишина.

От этой волшебной красоты, созданной Богом, счастливо щемило в груди и веяло умиротворяющим покоем. Хотелось дышать полной грудью, наслаждаться этой патриархальной прелестью и не рисковать настоящей ценностью – жизнью.

Война, разразившаяся над миром, здесь казалась страшной и глупой выдумкой злых людей.

Но кому-кому, а новоиспеченному барону фон Вестгофу было известно, что нынче покой может только присниться.

Обыск

Пока любознательный торговец винами с восторгом взирал на окрестности, Вейнгарт с двумя помощниками провел литерное мероприятие – негласный обыск.

Агенты тщательно осмотрели вещи: плащ, в котором обнаружили завалявшийся билет на бернский трамвай, адресованное в Берн на имя барона фон Вестгофа помятое письмо какой-то Моники из Стокгольма, в котором она клялась в вечной любви, сотни две швейцарских франков, немецкие марки, австро-венгерские гульдены и кроны.

С особым интересом агенты вскрыли деревянные ящики. В них агенты обнаружили бутылки с вином и соответствующие каталоги. И это бы не вызвало подозрений: торговцы даже в годы войны не забывают о своих прибылях. Если бы…

На столике в тонкой бронзовой рамке сентиментальный гость поставил фотографическую карточку, сделанную, судя по отпечатку на паспарту, в Берне в ателье Платтена, что на Мюнстер-Платформ. На фото Вестгоф и красавица блондинка сидели на диванчике, которые ставят в ателье, на фоне нарисованного пруда с лебедями. На обороте было написано: «Гляди на это фото и вспоминай оригинал. Люби меня, Курт, как я тебя! Вечно твоя, Моника. Берн, 1914 год».

Внимание Вейнгарта привлекла не эта женщина, а рослый красавец с правильными чертами лица, густыми усами и дерзким взглядом.

– Это и есть барон Вестгоф? – удивился Вейнгарт. – Где я видел этого господина? – Вейнгарт задумчиво почесал подбородок. – Ведь определенно видел я этого красавчика, но где? В Берне я никогда не был. Очень любопытно!

Еще и еще вглядывался Вейнгарт в фото. Так и не вспомнив, вздохнул и дал команду:

– Уходим!

Наивно полагая, что не оставили следов своего посещения, агенты покинули номер.

Глава XV

Знаток вин

Проверка

В седьмом часу новый постоялец явился в ресторан и заказал себе чисто немецкий ужин: два яйца всмятку и стакан кефира с кусочком белого хлеба.

Старый метрдотель самолично обслужил гостя. И тут случилось нечто, навсегда оставшееся для метрдотеля неразрешимой загадкой.

Когда постоялец выскабливал ложечкой из нержавеющей стали второе яйцо, к его столику вдруг подкатил невысокий лысоватый мужчина с мясистым улыбчатым лицом. Он держал в руках замшелую бутылку зеленоватого цвета, завернутую в нижней части салфеткой. Мужчина любезно улыбнулся и сказал:

– Господин фон Вестгоф, позвольте представиться – я владелец «Адлера» Курт Бирхоф. Вы посетитель особый, сотый в этом трудном, – глубоко вздохнул, – военном году. Позвольте угостить вас за счет гостиницы прекрасным коллекционным вином «Айсвайн» урожая семьдесят первого года.

Гость поднял бровь, с интересом посмотрел на Бирхофа.

– Ваша щедрость поразительна! – В других условиях он не преминул бы сказать: «подозрительна». – Буду рад выпить вместе с вами.

Бирхоф самолично откупорил бутылку, разлил янтарную жидкость. Гость осторожно приблизил бокал к лицу, пообонял аромат и выпил.

Бирхоф с нескрываемым любопытством смотрел на гостя: что он скажет?

Вестгоф уверенно произнес:

– Тот, кто продал вам, Курт, это вино как «Айсвайн», ввел вас в заблуждение…

– То есть?! – На плутовской физиономии Бирхофа было написано изумление.

– «Айсвайн» изготавливается из ягод переспелого винограда, специально замороженных.

– С какой целью?

– При заморозке отделяется вода, что придает особую сладость и крепость вину. Такое вино может храниться и сто, и двести лет. Оно густое, аромат его непередаваем.

– А что же в этой бутылке?

– Это марочное, неплохое вино типа «Кабинет», с низким содержанием алкоголя, без добавления сахара. «Кабинет» изготовляют из полностью поспевших ягод анонимных плантаций. Объяснять надо?

– Если не затруднит…

– Это когда владельцы мелких виноградников продают свой товар крупному производителю, а тот все это смешивает в кучу. Срок хранения «Кабинета» не превышает пятнадцати лет. И простите, дорогой Курт, это вино ни по качеству, ни по цене не идет ни в какое сравнение с «Айсвайном». Одна бутылка ценится выше нескольких ящиков «Кабинета».

Бирхоф с нескрываемым восхищением пожал собеседнику руку.

– Вы настоящий знаток германских вин! Позвольте, барон, я вас угощу марочным «Ауслезе». – Кивнул метрдотелю, с интересом наблюдавшему эту сцену, и тот моментально исчез.

Гость рассмеялся:

– Вы, Курт, решили следовать завету великого Гёте? Тот прекрасно сказал:

 

Пей доброе вино,

Ведь грех гореть в аду

За то, что ты лакал бурду…

 

Откупорили «Ауслезе», разлили, выпили два-три бокала.

Гость почмокал губами:

– Прекрасный напиток, благородный. Изготовляют из полностью созревшего винограда позднего сбора. При этом с лозы выбирают лишь уже забродившие ягоды. Такое вино может храниться полвека. Прозит! Сегодня я непременно угощу вас теми сортами, которыми сам торгую. Понравится – стану вашим постоянным поставщиком. По самым низким ценам… Ваше здоровье, Курт!

Выпили еще по два бокала.

Захмелевший Бирхоф глядел на собеседника с любовью.

– И ваше здоровье, дорогой барон! Хотите анекдот, который я слыхал еще от деда? Знаете, мой дорогой, почему называется «портвейн»? Потому что давят виноград, пока он не дойдет до портов. А если продолжать давить дольше, то получится херес. Ха-ха!