Глава 29

С того памятного вечера прошло почти четыре года. Как мы знаем, Лера оказалась права: Артем действительно вышел на свободу по УДО и даже сумел добиться пересмотра своего дела. И этот пересмотр начался…

Когда утром Николай, уже четыре года после смерти брата возглавляющий созданную им фирму, подъехал к своему офису, он увидел машину Следственного комитета, стоявшую возле подъезда. Сотрудники комитета носили туда какие-то бумаги. Это слегка встревожило Николая, хотя он не понимал, какое отношение все это может иметь к нему. Вот он поднялся на свой этаж, вошел в свой кабинет… и остановился. Здесь все было перевернуто вверх дном. Эксперты копались в компьютерах, сотрудники СК изучали документы. Николай оглядел все это и грозно спросил:

– Кто главный?

Один из людей, копавшихся в бумагах, поднял голову и сказал:

– Выйдите и не мешайте работать.

– Это мой кабинет, ребяточки, – заявил Николай. – И бумажки мои. Вы откуда вообще?

Человек, говоривший с Николаем, ответил:

– Следственный комитет. Вот постановление на обыск.

И продемонстрировал бумагу.

– А в чем меня обвиняют? – спросил Николай.

– Пока ни в чем, – ответил следователь. – Но все может поменяться. Дело о смерти вашего брата возобновлено в связи со вновь открывшимися обстоятельствами.

– Это какими обстоятельствами, можно узнать? – спросил Николай начальственным тоном. За последние годы он очень привык говорить таким тоном.

– Узнаете, если следствие сочтет нужным поставить вас в известность, – ответил следователь. И кивнул подчиненным: – Вы закончили? Выносим.

И тут Николай решил показать характер.

– Никто ничего не выносит! – заявил он. – А ну поставили все на место!

– Вы мешаете проведению обыска, – заметил следователь.

– Я мешаю? – взревел Николай. – В моем собственном кабинете? Да кто ты такой вообще? Вон отсюда!

Следователь ничего ему отвечать не стал. Вместо этого негромко сказал помощнику:

– Обеспечению скажи, пусть поднимутся.

И стал ждать. А Николай продолжал бушевать:

– Я сказал: на хрен из моего офиса все!

– Успокойтесь, – пытался урезонить его следователь. – Вы сейчас себе на статью наговорите, потом будете обижаться.

– Да я тебя самого обижу, мало не покажется! – бушевал Николай. – Кто вас сюда звал? Больной этот, что ли, телегу накатал? Я его убью, гада этого, я убью!

Тут в кабинет вошли полицейские и заломили ему руки…

…Матвей просматривал фотографии Кати в соцсетях, когда в кабинет вошел Александр Андреевич.

– Доброе утро, – сказал он. – Как я понимаю, Артема нет.

– Да, его нет, – подтвердил Матвей. – Что-нибудь передать?

– Нет, я думаю, вы сможете мне помочь. Запишите меня на прием.

Лицо Матвея вытянулось от удивления:

– Вы… серьезно?

– Да. Кажется, мне нужна помощь вашего шефа.

Матвей открыл планировщик, записал в свободную графу «А. Стрелецкий». Александр Андреевич также записал время приема, распрощался и вышел в коридор. И тут нос к носу столкнулся с Лерой, вышедшей из офиса Дениса.

– Вы еще и работаете здесь? – сказал А. Стрелецкий. – Близко подобрались.

– Я старалась, – ответила Лера.

– Что вам от него надо?

– Вы не поймете, – сказала она. – Вам, собственно, и не нужно понимать. Главное, сделайте то, что я просила: помиритесь с ним.

– Как профессионал я мог бы поставить вам диагноз, – предложил Александр Андреевич.

– Как профессионал вы не стоите левой пятки своего сына, – заверила она. – Если даже он ничего не понял, вам точно не понять.

…Семья Артема в полном составе завтракала.

– Кому какао сделать? – спросил Артем.

– Мне! – попросил Кирюша.

– Не говори так! – попросила Даша. – А то мы похожи на идеальную семью из рекламы.

– А это плохо?

– Да, потому что они не настоящие.

– Я настоящий, – заверил ее Артем. – Ты – настоящая. Хотя…

Он посмотрел на Кирюшу.

– Насчет этого пацана я не уверен. Какой-то он слишком плюшевый.

– Я тоже настоящий! – завопил Кирюша.

Тут Артему позвонили. Он выслушал сообщение, сказал: «Хорошо, спасибо», – выключил телефон и погрустнел.

– Что-нибудь случилось? – спросила жена.

– Это звонил следователь, – объяснил Артем. – Они возобновили дело.

– Но это же хорошо? Ты же этого и хотел? Что не так? Я, конечно, не психолог, но со мной тоже можно поговорить, если что.

– Какое-то очень хреновое дежавю, Даш, – объяснил он. – Опять все, как было: я знаю, что прав, могу бодаться, но… Можно же, в принципе, забить на все это. Жить нормальной жизнью. У нас и так все хорошо.

– Тебе же важно быть невиновным. Чтобы все знали, – напомнила она.

– Важно, конечно. Но если ты скажешь, что я не должен опять в это лезть – я забуду.

– И что мы будем делать?

– Просто жить.

Она покачала головой:

– Нет, ты не сможешь. И мне такие жертвы не нужны. Мне нужен Артем Стрелецкий целиком, с методами и провокациями, а не урезанный вариант.

Артем благодарно посмотрел на жену:

– Это лучшее, что ты могла сказать.

– Да уж, – откликнулась она. – И не будем акцентировать внимание на том, что это опять была грубая провокация с вашей стороны, чтобы я тебя уговаривала делать то, что ты и так уже делаешь.

– Годы совместной жизни тебя испортили, ты в курсе? – спросил он.

– О да!

И они поцеловались. Кирюша смотрел на них во все глаза.

На следующий день Артема вызвали в Следственный комитет. Тот самый следователь, который вел обыск в офисе Николая, предложил ему подписать заявление на расследование его уголовного дела в связи со вновь открывшимися обстоятельствами.

– Это формальность, Артем Александрович, – объяснил следователь. – Пишите, не стесняйтесь. После суда получите снятие обвинения и полную реабилитацию.

– И что это значит? – спросил Артем.

– Вы можете подавать новое заявление – на компенсацию за ложное обвинение и отбытие наказания. Если захотите, конечно.

Артем подписал заявление, спросил:

– И как мне компенсацию получить за четыре года?

Следователь пожал плечами.

– Не знаю. Честно сказать, вы у нас первый невиновный.

Артем мрачно посмотрел на следователя, сказал:

– Вам бы пару сеансов с психологом, чтобы совесть не мучила…

– Между прочим, когда вас осудили, не я то дело вел! – напомнил следователь. – Так что ко мне претензий быть не может.

– Стандартная защитная реакция, – кивнул Артем. – Когда вы правы – вы представитель системы. А когда допущен косяк – это сделал отдельный индивидуум и система за него не в ответе.

– Вообще-то я всю цепочку передачи взятки проследил, – обиделся следователь. – Так что считайте, что это из-за меня вас реабилитируют. Могли бы и спасибо сказать.

В это время Артем убирал в сумку ручку, которой подписывал заявление. И заметил в сумке билет в театр, полученный от Леры. Разумеется, он и не думал принимать это приглашение. Но билет сразу не выбросил. Все же это был знаменитый театр, в который трудно было достать билет. И вот теперь он знал, что с ним делать…

– Спасибо – это слишком, – сказал он. – Но есть вариант…

И достал билет из сумки…

…Лера сидела в партере театра, и рядом было свободное место, предназначавшееся для Артема. Не то чтобы она связывала с этим походом в театр какие-то надежды, но… Ей просто хотелось его увидеть, знать, что она что-то для него значит…

Свет в зале начал меркнуть. И тут она увидела, что кто-то пробирается вдоль ее ряда. Неужели он? Вот человек подошел ближе… И стало ясно, что это не Артем. Ее охватила злость. Она решительно встала и двинулась к выходу. Он отдал ее билет другому! Это было словно пощечина!

Выйдя из театра, она набрала номер Дениса.

– Привет! – сказала она. – Ты сейчас где? Ок, будь там, я заеду. Да, срочно!

И вскоре она уже стучалась в номер Дениса. При виде гостьи он почему-то не высказал большой радости, но Лера не обратила на это внимания.

– Ты как-то говорил, что у нас с тобой могло бы что-то получиться, если бы не Артем, – заявила она.

– И что? – осторожно спросил он.

– Сейчас его нет, – сообщила Лера. – Я свободна.

И вновь Денис не обрадовался.

– Классно, – сказал он. – Может, обсудим это завтра?

– Нет, здесь и сейчас, – настаивала она. – Я знаю, что ты меня хочешь. Будем просто спать, без всяких перспектив. Свидания раз в неделю. Может быть, два.

И тут выяснилась причина смущения Дениса, причина того, почему он был не рад ее появлению. Из глубины номера послышался капризный женский голос:

– Котик, кто там? Скажи, пусть еще просеко принесут! Только нормальное.

Интересное обстоятельство: ни Лера, ни сам Денис не обратили внимания на эту реплику нового персонажа. Они продолжали разговор, как будто никто не подавал голос.

– Классное предложение, но не уверен, что своевременное, – сказал Денис.

– Так что, мы договорились? – настаивала она.

Денис понял, что от Леры просто так не отделаешься. Ей было необходимо с кем-то поговорить – хотя бы с ним, хотя бы о перспективах их отношений. А еще лучше – об Артеме…

– Я так понимаю, ты решила ему лихо отомстить? – спросил он. – Тогда я – фиговый вариант. Не думаю, что он сгорит от ревности.

– Не отомстить, – поправила она. – Забыть.

Денис вздохнул.

– Слушай, давай так. Спать мы точно не будем. Мне, как выяснилось, совсем другой тип девушек для счастья нужен.

Ну да – это «выяснилось» во время разговора с Артемом, когда психолог объяснил другу, что он может быть счастлив только с девушками, которые тянут из него деньги.

– Но я знаю офигенный способ, как решить твою проблему, – продолжил он.

– Какой?

– Набухаться. Могу побыть твоим другом, если хочешь. Поделишься своими переживаниями. Про то, какое Артем говно, лучше меня никто не знает.

– Хороший план, – кивнула Лера. – Но есть вещи, которые лучше и не знать…

Тут подруга Дениса вновь подала голос:

– Котик, ну чего ты там?

Лера взглянула через плечо Дениса, стараясь разглядеть девушку. Спросила:

– Симпатичная хоть?

Денис пожал плечами:

– Ничего так.

Тут девушка подошла ближе и наконец разглядела соперницу.

– А это кто, я не поняла? – скандальным тоном спросила она.

Денис был в затруднении, не зная, что сказать. И Лера пришла ему на помощь:

– Подруга, как выяснилось, – сказала она.

…Узнав, что отец записался к нему на прием, Артем был удивлен еще сильнее Матвея. Он решил, что не будет проводить эту встречу у себя в кабинете, как обычную консультацию с очередным клиентом. Нет, они встретятся с отцом в родительском доме, на его, отцовской территории. Артем не знал, что заставило отца пойти на этот странный шаг. Но старался в любом случае облегчить для него эту ситуацию.

Вот почему в назначенное время они сидели не в кабинете, а в гостиной, и Александр Андреевич разливал вино по бокалам.

– И что это был за цирк с записью на прием? – спросил сын. – Ты меня троллишь?

– Никогда бы себе такого не позволил, – ответил отец.

– А что тогда?

Ответить правду Александр Андреевич не мог. Но опытный и умный человек всегда может найти подходящее объяснение почти любому своему поступку. И Стрелецкий-старший его нашел:

– Я слишком часто ошибался в отношениях с собственными детьми. Мне нужна помощь. Помощь профессионального психолога.

– Надеюсь, это не какой-нибудь очередной тест, – сказал Артем.

Он не знал, как к этому относиться.

– А я надеюсь, что ты не будешь брать с отца двойную плату за выезд, – шутливо отвечал Александр Андреевич.

Сын не принял шутки. Серьезно посмотрел на отца, сказал:

– Тебе будет очень хреново, знаешь?

– Догадываюсь, – ответил отец. – И с чего начнем? Какое-нибудь экстремальное задание, в твоем духе?

– А ты не готов к такому?

– Готов. Иначе бы не записался.

– Тогда начнем. Ну, расскажи… Трудно, наверное, было быть таким говенным отцом?

Да, это был вопрос в духе Артема! Это было хуже, чем экстремальное задание. Александр Андреевич внимательно посмотрел на сына, спросил:

– Что я дальше должен делать? Выйти из себя? Начать орать?

– Это было бы неплохо, – кивнул Артем. – Я бы поверил, что ты что-то испытываешь.

– Ладно. Значит, ты ждешь от меня признаний? Хорошо. Наверное, я не идеален.

Нет, этого Артему было мало. Этим от него было не отделаться!

– Давай скажем чуть точнее, – произнес он, – я не знаю отцов хуже, чем ты. У Дэна папа бухал и бросил их с мамой. Но это было гуманнее, чем выносить семье мозг в течение долгих-долгих лет.

Александр Андреевич был задет, но старался этого не показать.

– Допустим, – сказал он. – И что дальше?

– Проси прощения.

– Каким образом?

– У тебя как с суставами? Нормально?

И тут отец догадался, что от него потребуют.

– На колени я вставать не собираюсь, – твердо заявил он.

– Тогда сеанс окончен, – сказал Артем.

Александр Андреевич был возмущен.

– Почему с тобой постоянно так? – воскликнул он. – Почему ты не можешь просто по-человечески поговорить? Хрен с ним, не надо как психолог! Просто как отец с сыном!

– Это сеанс, пап, – напомнил Артем. – Ты сам заявил правила. На колени, пожалуйста.

– Есть вещи, которые не стоит делать ни при каких обстоятельствах, – твердо сказал он. – Я не знаю, что ты там задумал, но ползать перед тобой на коленях точно не собираюсь!

– Ползать не обязательно, просто зафиксируйся в статичном положении, – сказал Артем скучным голосом.

Александр Андреевич глубоко вздохнул, подавляя гнев. Сказал, глядя в сторону:

– Я знаю, что это моя вина. В том, что ты стал таким…

Он не договорил, и Артем тут же сделал это за него:

– Таким крутым и модным? Нет, это я сам.

– Нет. Таким жалким. Закомплексованным. Жаждущим мести.

– Продолжай-продолжай, – кивнул сын.

И отец продолжил:

– Ты болен, Артем. Давно и тяжело. Это разновидность мании величия. Ты хочешь управлять всеми вокруг. Подчинять и властвовать, любой ценой. И в этом, конечно, тоже я виноват. Больно это признавать, но у меня просто не хватало опыта, чтобы найти с тобой общий язык. Я знаю, что не был хорошим отцом.

Да, Артем тоже это знал. Он вспомнил одну сцену… Тот день, когда Стрелецкий-старший впервые показал свою беспомощность. Он знал, что отец тоже помнит этот день…

…Артему тогда едва исполнилось 10 лет. Как было заведено в семье, вечером отец просматривал дневник сына. И обнаружил вырванную страницу. Какие оценки там стояли, оставалось только догадываться. Зато на новой странице можно было видеть одни четверки и пятерки. И подписи учителей, неумело выведенные рукой Артема…

Отец внимательно оглядел все это, спросил:

– Ничего не хочешь мне сказать?

– Нет, – ответил сын.

– Здесь нет страницы, – сказал отец. – Ты ее вырвал и перерисовал оценки. Думаешь, я твой почерк от учительского не отличу?

Маленький Артем пожал плечами. Он не выглядел ни пристыженным, ни растерянным.

– Это ошибка, Артем, – продолжал отец. – А за ошибки надо платить. Что ты предпочитаешь: пять часов чтения или один день без прогулки?

– День без прогулки, – ответил сын.

Если бы отец на этом остановился, ничего бы страшного не случилось. Но Александр Андреевич решил продолжить воспитание сына. Он покачал головой:

– Опять лень! Кем ты вырастешь, если будешь лениться? Как ты будешь работать?

– Ты разрешил выбрать! – возмутился Артем.

– И ты выбрал самый простой вариант.

– Зачем тогда вообще выбирать? – спросил сын. Он ненавидел отцовские нотации. И не боялся отцовского гнева. Между тем Александр Андреевич благодушно заметил:

– Нет, это твое право. День без прогулки за страницу – не так уж сурово, я полагаю.

Он отдал дневник Артему. И тот… тут же вырвал еще одну страницу!

– Это протест? – спросил отец. – Ну, хорошо. Еще день без прогулки.

Затрещала бумага – сын вырвал следующую страницу.

– И в субботу тоже не идешь на улицу, – заключил отец.

Он чувствовал беспокойство – рычагов воздействия на сына у него больше не было. Но старался этого беспокойства не показывать.

Артем между тем не собирался останавливаться. Он вырвал все страницы, еще оставшиеся в дневнике, скомкал их и швырнул на пол.

– А теперь что – месяц не гулять? – спросил он весело.

– Тихо, тихо, успокойся! – воскликнул отец.

Однако сын и не думал успокаиваться. Он достал из портфеля учебник, раскрыл и спросил:

– За учебник – тоже по дню?

И начал рвать страницы учебника, одну за другой.

– Сколько нужно вырвать, чтобы всю жизнь не гулять? – спросил он.

– Хватит! – кричал отец.

– Ты же разрешил! Это честно!

Артем и не думал прекращать, и тогда… тогда отец его ударил.

Сын на секунду замер, а затем начал плакать, все громче и громче. Он манипулировал отцом, он стремился поставить его под свой контроль! На звуки плача в комнату вбежала мама.

– Что происходит? – спросила она.

– Спектакль одного актера, – объяснил отец. Он все еще старался казаться спокойным.

Мать обняла сына, а у отца спросила:

– Что ты сделал?

– Ударил его.

– Ты с ума сошел?

– Он этого хотел. Он добивался этого! – закричал Александр Андреевич.

– Саша, это ребенок! – воскликнула мать.

В тот день родители Артема впервые сильно поругались…

– И что ты теперь об этом думаешь? – спросил Стрелецкий-младший у Стрелецкого-старшего.

– Я бы сказал, что у нас строился конфликт вокруг матери, – ответил Александр Андреевич. – Мы оба воевали за ее внимание.

– Верно, – согласился Артем. – Правда, между нами была небольшая разница. Один был маленьким манипулятором, который еще не очень хорошо знал, что такое хорошо, а что плохо. А другой – кандидатом наук, пытающимся соревноваться с собственным сыном.

– Ты себя недооцениваешь, – сказал отец.

– Интересно… А на прошлом допросе вы показывали. что у меня мания величия… Так что случилось, пап? Подсознательная война за любимую женщину с собственным сыном? Ты так боялся, что она тебя разлюбит?

– Может быть. Не знаю, – буркнул Александр Андреевич.

– Ты мне всегда завидовал, – заявил Артем. – Завидовал, что мама меня больше любит. Завидовал, что я большего добился в профессии…

Вот этого Александр Андреевич вынести не мог!

– Ни хрена ты еще не добился! – воскликнул он. – Научиться выводить людей из себя – это еще не успех!

– Зато это очень приятно. А злишься ты потому, что я попал. Ты и правда ревнуешь меня к маме.

– У всех, кто рано лишился матери, существует определенная фиксация на материнском образе, – сообщил отец. – В каком-то смысле им кажется, что мир вращался вокруг них с мамой. Но это не так. Да, я любил ее. Было тяжело, когда ее не стало. Но сейчас… Сейчас все прошло.

– И ты больше ничего не испытываешь?

– Тебе это будет неприятно слышать, но нет. Наверное, нет.

Артем удовлетворенно кивнул, будто только этого и ждал. Он встал и принялся устраивать в квартире что-то вроде обыска – открывал ящики шкафов и выбрасывал их содержимое на пол.

– Что ты делаешь? – воскликнул Александр Андреевич.

Артем не отвечал. Теперь он перешел к книжным полкам, сбрасывал на пол книги. Спросил:

– Где они? Где ты их прячешь?

– Хватит! – закричал отец. – Ты хотел меня разозлить? Отлично, я злюсь. Теперь что? Что тебе надо?

И тут Артем наконец нашел, что искал. Это был альбом с семейными фотографиями. Он открыл его, достал фотографию матери и протянул отцу.

– Рви!

– Что?!

– Рви! – кричал сын. – Быстро! Чего тебе стоит? Тебе же плевать! Ну?!

Александр Андреевич стоял с фотографией в руках, не зная, что делать.

– Разорви ее! Давай! – настаивал сын.

– Я… я не хочу… – пробормотал отец. – Зачем?

– А зачем они вообще нужны? Это же просто фотографии. Ты никого больше не любишь, пап. Так давай, избавься от них! Разорви – раз и навсегда! Докажи, что я не прав! Ну!

Александр Андреевич посмотрел на фотографию жены. Закрыл глаза…

– Я помню, как это было, – сказал Артем. – Ты так же на кладбище стоял. Не мог смотреть. Просто стоял с закрытыми глазами. А потом с головой ушел в работу. Пытался найти хоть что-то, что могло заставить тебя держаться за жизнь без мамы. Ты продолжаешь ревновать, потому что в твоей голове она все еще жива. Ты боишься признать, что ее больше нет. Боишься об этом думать.

Александр Андреевич молчал. По его лицу катились слезы.

– И каждый раз, когда мы с тобой встречаемся, – продолжал Артем, – ты мучаешься, потому что видишь ее. Тебя бесит, что я есть, а ее нет. Тебе страшно меня видеть, потому что я напоминаю тебе о ней…

Следующая фраза далась Артему нелегко. Наконец он выдавил из себя признание:

– А мне – тебя…

Александр Андреевич некоторое время смотрел на сына. Потом шагнул к нему – и опустился на колени. Артем сделал то же самое. Он осторожно обнял отца и сказал:

– Не знаю, как твоя психологическая школа, пап, а моя говорит о том, что, по результатам анализа, мы с тобой являемся двумя идиотами.

Александр Андреевич слабо улыбнулся и добавил:

– Которые еще пытаются лечить других…