Глава 19

Когда Артема ввели в комнату ожидания, там уже ждал адвокат.

– Добрый день, меня зовут Рустам, я ваш адвокат, – сообщил он.

– Мой и Дениса?

– Можно и так сказать. Но у вас ситуация посложнее. УДО… Поэтому… Я, конечно, представляю интересы вашего друга, но советую вам заявить, что вы вообще непричастны к этому инциденту.

– Свалить все на Дэна? Отличный план.

– Боюсь, в вашей ситуации он единственный, – сказал Рустам и встал. – С вами до начала заседания еще кое-кто хотел поговорить.

Он вышел, и в комнату вошла Даша. Артем радостно улыбнулся, поднял в знак приветствия закованные в наручники руки. Даша села за стол напротив него.

– Значит, все-таки не совсем безразличен, раз пришла, – заметил Артем.

– Сколько там до начала процесса осталось? – спросила она. – Минут пять? Хочешь и их потратить на манипуляции?

– Просто рад, что ты здесь. Можешь говорить, что хочешь. Но я-то знаю: ты пришла, потому что тебе не все равно, что со мной будет.

– Я пришла, потому что меня попросили помочь, – поправила Даша. – Но, честно говоря, не уверена, что тебе это нужно. Давай договоримся: что бы там ни случилось, между нами ничего не изменится. Мы – чужие люди. И так и должно быть.

– Мы же оба знаем, что ты что-то чувствуешь, – возразил Артем. – Да, я не самый идеальный кандидат, чтобы спокойно встретить старость. Но идеальных и не бывает. Мы должны быть вместе.

– Вот как? Я тут в коридоре встретила одну женщину… ее лицо показалось мне знакомым… по фотографии…

Даша повернулась в сторону коридора и громко позвала:

– Лера!

И в комнату вошла Лера.

– А с ней как? – спросила Даша. – Тоже к себе заберем?

Но Артем если и смутился, то самую малость. Сказал:

– Это не самое подходящее место для таких разговоров, но потом…

– Нет, не потом, – настаивала Даша. – Здесь и сейчас. Скажи.

– Ты мне выбрать предлагаешь?

– У тебя нет выбора, Стрелецкий, – сказала она. – Я не знаю, но очень сильно подозреваю, что все, что здесь происходит – это очередная провокация. С тебя станется снова сесть в тюрьму, только чтобы я обратила на тебя внимание. Или чтобы заявила судье, что у тебя есть ребенок.

– Такой идеи не было, – сообщил Артем. – Но ход твоих мыслей прекрасен.

– Но на этот раз я не поведусь, – заявила Даша. – Хватит уже мозги полоскать – и мне, и ей. Хочешь разобраться, кто что чувствует? Отлично. Вот мы здесь обе. Давай! Объясни четко и внятно: чего ты хочешь?

Но Артем молчал. И тогда Даша заключила:

– Может, ты и разбираешься в людях. Но про себя ни черта не понимаешь.

Когда она вышла, Лера шагнула к Артему, спросила:

– А почему ты не сказал, что хочешь быть со мной?

…Пока Артем беседовал со своими женщинами, его отец делал шаги, которые должны были решить исход дела. Явившись в суд вместе с Матвеем, он прошел по коридорам. И возле одного из залов заседаний Матвей кивнул на сидящую на скамье женщину:

– Вот она…

Это была жена пострадавшего в драке гонщика. Александр Андреевич шепнул Матвею: «Побудь неподалеку», – а сам шагнул к женщине.

– Прошу прощения, – сказал он. – Меня зовут Александр. Насколько я понимаю, вы – тоже жертва этого инцидента?

– Я? Да, я свидетельница, – сказала женщина. – Жена потерпевшего. А вы адвокат?

Она не случайно так спросила. Александр Андреевич, в своем строгом костюме, с галстуком, безукоризненно выбритый, и в самом деле был похож на преуспевающего адвоката.

– Нет, я отец одного из обвиняемых, – со вздохом признался он.

Жена потерпевшего тут же отстранилась.

– А мне угрожать не надо! – заявила она. – Я могу и на вас заявление написать.

– Я и не думал угрожать! – заверил Александр Андреевич. – Я прекрасно вас понимаю и полностью разделяю ваше горе.

– Да что вы?

– Поверьте, я-то знаю своего сына, – вздохнул он и сел рядом с ней на скамью. – И верю, что он вполне мог напасть на человека. Даже если тот ничего плохого ему не сделал.

Женщина внимательно слушала, и Александр Андреевич продолжал:

– Мы все пытаемся воспитывать своих детей в меру сил. Но не всем это удается. Артем – это моя боль. Моя ошибка, за которую мне всю жизнь приходится каяться, вы понимаете?

– Правильно! – поддержала женщина. – Такого гада воспитали…

– Он неплохой парень, по сути, – вел свою речь дальше психолог Стрелецкий. – Если бы не эти его друзья… Но мы-то с вами адекватные люди! Мы можем иначе решить проблему…

– Ну, наверное… – согласилась женщина.

Александр Андреевич удовлетворенно вздохнул. Главное было сделано. Теперь оставалось договориться о сумме…

И вот началось заседание. Гособвинитель, как и предполагалось, потребовал применить к подсудимым меру пресечения в виде ареста. Но надо было выслушать мнение защиты. Адвокат Рустам поднялся и заявил, что у него имеется ходатайство от супруги потерпевшего. Она просит снять обвинения с обоих подзащитных, ввиду полного отсутствия претензий как со стороны потерпевшего, так и со стороны заведения. После недолгого обмена мнениями с обвинением судья ходатайство удовлетворила. И уже спустя полчаса Артем и Денис ехали вместе в машине Александра Андреевича.

– Сколько ты ей дал? – спросил сын.

– Двести тысяч, – ответил отец. – И полное понимание неизбежности твоего наказания.

– Обещал меня выпороть?

– А есть возражения?

– Нет. Никаких. Деньги постараюсь отдать в конце месяца.

– У тебя уже не тот возраст, чтобы выслушивать нотации, – заметил Александр Андреевич. – Но я все-таки буду очень благодарен, если ты в дальнейшем обойдешься без судимостей.

– Я учту твое мнение, пап, – обещал Артем и попросил: – Можешь здесь остановить?

– Здесь?

– Да. Это же Павловская слобода? У меня тут одно дело.

– Хорошо, иди, раз у тебя дело, – отвечал отец. – Но потом как-нибудь загляни ко мне. Есть серьезный разговор.

Выйдя из машины, Артем отправился разыскивать дом, адрес которого ему дал Матвей. Это был адрес охранника, который четыре года назад представил в суд запись камеры наблюдения – запись, подтвердившую вину Артема. Записи других камер почему-то представлены не были. Теперь Артему хотелось взглянуть в глаза человека, который по каким-то причинам подделал улики по его делу. Раздобыть этот адрес Матвею было нелегко – его едва не задержали по обвинению во взятке. Но теперь адрес был у Артема в руках…

К его удивлению, адрес привел его не к стандартной высотке, а к дорогому коттеджу. Артем внимательно осмотрел эти хоромы, после чего позвонил Матвею.

– Ты уверен, что правильный адрес пробил? Ну, того человека, который сдал следакам запись? Павловская слобода, семь?

– Шеф, простите, мы о первой вашей судимости говорим? – не сразу сообразил Матвей.

– Да. Просто это не очень похоже на домик простого охранника.

– Но в документах так было. Ошибки нет.

Артем тут же отключился, подошел к двери и позвонил. Ему открыла девушка весьма неприветливого вида. И с ходу заявила:

– Как вы задолбали! Да выставляйте что хотите на свой аукцион! Нет у нас денег!

– Меня Артем зовут, – сообщил психолог. – А вы, видимо, коллекторов ждали?

– Их жди, не жди, все равно припрутся. Вам чего?

– Мне нужен Данила Сергеевич. Он здесь живет?

– Жил, – ответила девушка, и по лицу прошла тень. – Пока не умер.

– Простите… А вы… вдова?

– Дочь. А вы-то кто?

– Из-за его показаний меня посадили четыре года назад, – сообщил Артем. И добавил: – Но я исправился.

…Матвей как раз установил и застелил недавно купленную шкаф-кровать, мечтая на ней выспаться, когда в приемную вошел Артем. Увидев кровать, он тут же на нее улегся.

– Какой же кайф после нар! – воскликнул он. – Это ты купил? Молодец! Вот это нас и объединяет – забота друг о друге.

Матвей купил кровать вовсе не для шефа, и тот об этом догадывался. Тут он заметил на тумбочке еще одно приобретение Матвея – шлем виртуальной реальности.

– А это что? – спросил. И тут же надел. После чего произнес: – Знаешь, почему для этой штуки так мало программ и приложений? Потому что на самом деле все его покупают, чтобы получить новый опыт общения с порно-контентом. Только никому не говорят.

Он снял шлем и подмигнул Матвею. Тот смутился:

– Я даже не пробовал… И вообще, там и игры есть. Только башка кружится. А как вы съездили? Поговорили со свидетелем?

– Нет. Он, к сожалению, умер. Но мы отлично поболтали с его дочкой. Правда, выяснилось, что она меня ненавидит. Считает, что это я виновен в смерти ее отца. Косвенно виновен. Видишь ли, он потратил все деньги, набрал кредитов и повесился месяц назад. А она не в состоянии платить по его счетам. Но нас с тобой интересует другое…

– Что? – спросил Матвей.

– Дата покупки дома. Девушка говорит, что они переехали в него четыре года назад, в сентябре. Тебе эта дата ничего не напоминает?

За последний месяц Матвей стал неплохо ориентироваться в биографии Артема Стрелецкого. Можно сказать, стал специалистом по этой биографии. Поэтому дата ему и правда что-то напомнила.

– У вас как раз тогда процесс начался?

Артем кивнул.

– Так вы что, думаете, что кто-то подарил свидетелю дом, чтобы он изменил показания?

– Точнее, чтобы он отдал следователям запись только одной из четырех камер наблюдения. А остальные забыл. Мы уже очень близко к истине, Матюш. Очень близко…

Он разделся, залез под одеяло и уже собирался заснуть, когда Матвей вспомнил одну вещь:

– Час назад клиент звонил. Хамоватый такой мужик. Когда я назвал стоимость сеанса, обругал меня по-всякому и отключился.

– Кажется, я знаю, кто это, – сказал Артем сонным голосом. – Найди его номер на определителе и назначь на завтра на десять. Скажи – бесплатно. Нет, лучше на двенадцать…

…Когда на следующий день, около двенадцати часов, Денис вошел в лифт, следом за ним вошел человек, которого он никак не ожидал увидеть в своем бизнес-центре. Это был вчерашний охранник изолятора Михаил – тот самый, что любил пускать в ход дубинку. Денис не знал, что и думать. Тут Михаил тоже узнал вчерашнего задержанного, сказал:

– Здрасте.

– Здравия желаю, – произнес Денис. – А вы…

Михаил понял причину его страха, усмехнулся:

– Да нет. Я тут по личному делу…

Вскоре он уже сидел в кабинете Артема, а тот возился, настраивая шлем виртуальной реальности.

– Только это… точно бесплатно? – уточнил охранник. – А то у меня денег нет.

– Абсолютно, – заверил Артем и протянул клиенту шлем: – Надевайте.

– А это что?

– Суперсовременное средство для просмотра порнографии. Но сейчас мы его будем использовать по другому назначению.

Он помог Михаилу надеть шлем, и тот очутился в каком-то мрачном подвале. Где-то неподалеку звучали выстрелы.

– Вы же хотите наладить отношения с близкими? – услышал Михаил голос психолога, доносившийся словно из-за стены. – А для этого нужно докопаться до травмирующего события. Постарайтесь вспомнить тот день, когда вас пытали. Что они хотели от вас услышать? Что им было нужно?

– Ничего им не было нужно! – отвечал Михаил. Ему было очень неуютно. – Ни хрена! И так все знали. Так, поиздеваться только.

– Видите огонь?

Михаил покрутил головой и наконец обнаружил горящий в подвале костер.

– Склонитесь над ним. Еще… Не бойтесь…

Михаил еще немного приблизился к источнику виртуального пламени. Он боялся…

– Протяните левую руку.

Это была рука, пострадавшая от ожога. Михаил очень неохотно протянул ее.

– Дальше!

Михаил еще немного приблизил руку к костру. Тут Артем щелкнул зажигалкой и быстро провел пламя под ожогом клиента – так быстро, что тот явно не мог ощутить боли. Тем не менее Михаил взревел, как от реального ожога, отшатнулся от «костра».

– Какого хрена ты делаешь?! – закричал он.

Сорвал шлем, отбросил его в сторону.

– Возвращаю вас назад, – ответил Артем.

– Ты что, урод, отомстить мне решил?

– Месть – очень глупая вещь, – ответил психолог. – Нужно заниматься восстановлением справедливости, а не местью. Считается, что месть возвращает душевное равновесие, но это не так.

– Ты не умничай! Ты какого хрена зажигалкой?

– Еще раз объясняю: я пытаюсь вернуть вас на двадцать лет назад, когда вы…

– Какие двадцать? Я в восьмом году в яму попал!

Артем на минуту задумался. Потом спросил:

– А ожог когда получили?

Михаил отдернул руку с ожогом, словно боялся новой травмы.

– Тебе-то что?

– Это же не на войне было, правда? Рана совсем старая.

– Это вообще тебя… вас… не касается… – пробормотал Михаил. Он уже не выглядел таким агрессивным, таким уверенным в себе.

– Меня – нет, – ответил Артем. – Но раз уж вы решили стать моим клиентом, доведем дело до конца. Поехали.

Он решительно встал.

– Куда? – спросил Михаил.

– К вашей маме.

…Спустя некоторое время они вышли из такси у дома на окраине Москвы. Артем направился к нужному подъезду, но Михаил не спешил к нему присоединиться. Психолог в нетерпении обернулся:

– Ну?

– Я не пойду. Я… не хочу… сейчас…

– Она вам ничего не сделает, – мягко сказал психолог. – При мне вы в безопасности.

Но у Михаила уже началась паника.

– Слушай! – кричал он. – Ну будь ты человеком! Ну давай не сейчас! Через неделю! Я тогда…

– Пасть закрыл! – вдруг рявкнул на него Артем.

Михаил замолчал. Он был потрясен.

– Простите, нужно было привести вас в чувство, – своим обычным голосом сказал Артем. – У вас паника. Вы патологически боитесь собственной матери. И у вас на то есть причина. Но все же вы любите ее.

– Ну, кто же мать не любит? – бормотал Михаил, отводя глаза. – Это ж мать, правильно?

– Неправильно, – сказал Артем. – Абсолютно иррационально. Какая-то часть нашего мозга помнит, что родители для нас – источник жизни. А сейчас любовь не нужна. Мы ее испытываем только из страха, что сами когда-нибудь окажемся в беспомощном положении. Вы не должны заставлять себя любить свою мать. Вы должны ее принять. Это разные вещи. А для этого нужно сделать так, чтобы она приняла вас.

С этими словами он зашел в подъезд. Михаил остался снаружи.

Дверь квартиры открыла мать Михаила – хмурая женщина в возрасте около 70 лет.

– Меня Артем зовут, я психолог вашего сына, – представился гость.

– Кто?

– Человек, который помогает ему вас простить.

– За что ему меня прощать, поганцу этому? – возмутилась женщина. – Вы хоть знаете, что он натворил? На весь дом меня ославил!

– Я знаю, что вы с ним сделали, – уточнил Артем. – И если вы не хотите, чтобы об этом узнал кто-то еще… нам с вами придется подробно поговорить.

В итоге Артема пригласили войти. Он сидел в комнате, мать Михаила сидела напротив и рассказывала:

– Он же нормальный мальчик был, девчонки за ним бегали. А вернулся с войны этой – как подменили.

– Война не виновата, – сказал Артем. – Крыша у него стала ехать после возвращения оттуда, это правда. Но это вы его сделали таким, какой он есть. Его психика долгое время боролась, вытесняя травму, но затем настал момент, когда все прорвалось… Михаил говорит, вы одна его растили?

– Конечно!

– Только бы он вырос настоящим, а не таким, как его отец. Верно?

Мать молчала.

– Как он получил ожог, помните?

– Я не хотела! – воскликнула она. – Я не думала, что так будет… тяжело…

И она рассказала…

– Отец его мне семь лет голову морочил. На две семьи жил, а потом ушел. И вот как-то (Миша семь лет тогда было) возвращаюсь я домой, поздно уже, а Миша не спит – все кассеты свои мотает. И даже не поужинал! Сказал, что не смог плиту зажечь – все спички спалил, а газ зажечь не смог.

– И вы решили его наказать?

– Ну что это за мужик растет, если он огня боится? И такая у меня злость на него поднялась… Я уж не помню, как притащила его на кухню… Зажгла газ, а потом… Схватила его руку и держала над огнем, а он кричал… Как я себя потом ругала!

– А врачу сказали, что сам обжегся?

Мать упорно отводила глаза.

– Но он же меня простил… Мой грех…

– Вы его любите, – сказал Артем. – Мы все своих детей любим. Проблема в том, что у любви бывают разные формы. Иногда она может серьезно навредить. Понимаете?

– Да, наверное…

– Нам кажется, что наши дети должны пережить такие же трудности, как и мы. Иначе они будут не готовы к взрослой жизни. Мы пытаемся закалить их, даже не понимая, какие мины закладываем в их головы. Единственное, что мы можем теперь сделать – это принять друг друга такими, как есть. Это вы его таким сделали. Не война, не улица, не школа. И только вы можете это хоть немного исправить.

Мать подняла глаза, чтобы что-то сказать – и вдруг увидела в дверях сына. Когда он вошел? Артем тоже этого не заметил. Михаил плакал. Мать вскочила, кинулась к нему:

– Миша, Миша… Прости меня…

Они обнялись. Артем тихо вышел. Больше ему здесь было нечего делать…

На улице достал телефон, набрал номер Александра Андреевича.

– Пап, ты хотел о чем-то поговорить. Сейчас можно?

И вот он сидел в родительской квартире, такой знакомой, и отец наливал ему бокал своего любимого красного вина.

– Белого, как всегда, нет? – спросил сын.

– Как всегда, нет, – кивнул отец. – Но ты все же выпей. В другой ситуации я бы не настаивал, но сейчас…

– Ты меня пугаешь. Заготовил какую-то жуткую новость? Вообще я думал, что мы просто отпразднуем мое освобождение. Первую вечеринку по поводу моего возвращения ты пропустил…

– Артем, я серьезно, – сказал Александр Андреевич.

– Я слушаю.

– Тебе самому не показались странными эти совпадения неприятностей, случившихся с Дашей? Сначала ее уволили с работы по какой-то жалобе. Потом кто-то стучит в опеку, заявляя, что у нее «ненадлежащие условия воспитания»…

– Ты уже что-то узнал? Не томи, – сказал Артем.

– У меня есть товарищ в управлении соцзащиты, и я попросил его посмотреть, что там за жалобы. Оказалось, что в случае с работой – чистая анонимка. А вот в опеку поступил подписанный текст.

И Александр Андреевич достал распечатку.

– Некая гражданка сообщает, что видела, как Дарья «регулярно издевалась над ребенком, применяла меры физического воздействия, появлялась в состоянии алкогольного опьянения…» В связи с чем просила инспекцию по делам несовершеннолетних проверить условия проживания мальчика.

– Что за бред? Кто эта гражданка? – спросил Артем. – Соседка?

– Нет, не соседка, – ответил отец, глядя на него со странным выражением. – Вот, смотри.

И передал сыну распечатку. Там, внизу документа, стояла подпись заявителя: «Мамаева Валерия Петровна».

– Лера? – произнес Артем, не веря своим глазам. – Зачем она это сделала?

Александр Андреевич иронически поднял бровь:

– Ты меня спрашиваешь? Я думал, у тебя есть ответы на все вопросы. Или Артем Стрелецкий тоже может ошибаться?