Глава 18

В отделении полиции шло оформление задержанных. Все по порядку: изъятие телефонов и прочих вещей, составление протокола. Девушка-дознаватель, взглянув в лежащую перед ней карточку Артема, воскликнула:

– Ты у нас еще и УДОшник! Слабоумие и отвага!

Между тем Денис, по которому протокол уже составили, спросил:

– А нам разве звонок не положен?

– Положен, – согласилась дознаватель. И, обращаясь к дежурному, распорядилась: – Дай им телефон. Минута, не больше. Родных обрадовали и отключились.

Дежурный положил на стол перед задержанными старый мобильник. Денис взглянул на Артема: мол, ты звони. Артем взял телефон, секунду подумал и позвонил Матвею. Сказал:

– Это я. Мы с Денисом в изоляторе. Тебе спецзадание: пробиваешь инцидент в клубе «Боинг», выясняешь, что с жертвой. Жив, не жив, где, в каком состоянии. От этого зависит, на сколько мы сядем. Понял?

– Да, я… – промямлил Матвей, и Артем тут же отключился.

Оформление задержанных было закончено, их повели в камеру. По дороге Денис решил узнать, что случилось с тем мужиком из бара.

– Мужики, а как узнать, что там с пострадавшим? – спросил он у охранника.

Накачанный мрачный охранник лет сорока пяти ответил:

– Статью предъявят – узнаешь.

– Может, как-то посодействуете? – продолжал Денис. – Отблагодарю…

– Дознаватель придет, с ней договаривайся, – остановил его Артем. – Эти ребята не в курсе.

И тут он получил болезненный удар дубинкой от того самого качка. Как видно, тот обиделся на сообщение, что он в чем-то «не в курсе». Денис возмутился:

– Чего вы творите?

И тут же тоже получил удар. Кажется, «качок» хотел ударить еще, но товарищ его удержал:

– Миш, хорош…

Тут их подвели к камере. Денис вошел первым, а Артем повернулся к Михаилу:

– Если захотите узнать, почему вам так нравится бить людей – обращайтесь. Помогу.

Вместо ответа качок вновь взмахнул дубинкой, и снова коллега его удержал. Дверь камеры захлопнулась. В камере находился здоровенный парень лет тридцати. Увидев вошедших, он встал, с вызывающим видом подошел к Денису. Тот не знал, как держаться. Сказал:

– Ну… вечер в хату… Или как там?

Здоровяк молча снял с нар полотенце, бросил вошедшим под ноги. Стоял, ждал реакции. А когда Денис спросил: «Это чего?», зло рассмеялся, указал на единственные свободные нары и заявил:

– Не в теме, бакланье? Вон там оба спать будете. Хотите стоя, хотите по очереди.

Артем, который все время оставался спокойным, прошелся по камере, сказал:

– Наш юный друг успел начитаться бреда в Интернете. Есть такая байка, что «правильный мужик» должен переступить через полотенце, а авторитет – вытереть о него ноги.

Подошел к здоровяку, сел рядом.

– Ты первый раз в изоляторе. И тебе очень страшно. Иначе не стал бы так некрасиво себя вести с незнакомыми людьми. Небольшой совет. Заедешь на зону – не хами никому. Говори тихо и сдержанно. И не надо эти термины использовать – «бакланы, не бакланы…» Это уже не модно. Везде люди. Будь собой. Реально помогает. А вот это, – Артем указал на звезду, наколотую на плече здоровяка, – сведи по-быстрому. Такое там не приветствуется.

Его слова, а главное, манера держаться сильно подействовали на здоровяка. Уже совсем другим тоном он спросил:

– А ты что… сидел?

– Приходилось, – ответил Артем.

Лег на нары здоровяка. Ему сказал:

– Поскольку ты уже выспался, сейчас наша очередь. Утром уступлю.

Здоровяк послушно подвинулся на край нар, чтобы не мешать Артему. Денис сел на другие нары. Помолчав, спросил:

– Сколько мне дадут, если этот… умрет?

– Это зависит от того, есть ли там камера. Если нет – вали все на меня.

– Ты за кого меня принимаешь? – возмутился Денис.

– За человека, который понимает, чем обычная драка отличается от «нападения группы лиц по предварительному сговору», – ответил Артем.

Николай, брат человека, в доведении которого до самоубийства обвинили в свое время Артема, сидел у себя в офисе и пытался начать есть так называемую «полезную еду». Вошел помощник. Свое появление без вызова объяснил так:

– Вы просили сообщать все, что поступит по этому… психологу.

– И что? – мрачно спросил Николай.

– Он под арестом.

– Вот же урод! – удивился Николай. – Не уймется никак. И за что на этот раз?

– Адвокат сказал, что там какая-то драка, что ли. Сейчас выясняют подробности.

– Как только будут движения, сразу докладывай, – скомандовал Николай. – Эта гнида должна вернуться туда, откуда выползла.

Помощник ушел, а Николай выбросил упаковку «полезной еды» в урну. Взглянул на фотографию в траурной рамке, стоявшую на столе. На фото был запечатлен его погибший брат, Леонид.

– Ничего, братик, – сказал ему Николай. – Каждому по заслугам, да? Или он сам присядет… Или мы поможем…

Артем и Денис успели поспать и теперь сидели на нарах. Рядом спал здоровяк. Денис раздраженно взглянул на горящие лампочки.

– Они что, вообще никогда их не выключают?

– Это же изолятор, – напомнил Артем. – Здесь все делается для психологического комфорта охраны.

Денис закрыл глаза, устало откинулся к стене.

– И на хрена я с тобой пошел? – сказал. – Сидел бы дома, с девочкой. Вечно у тебя какой-то блудняк.

Артем молчал, и Дениса это раздражало.

– Что, я не прав? – спросил он с вызовом.

– Прав, – ответил Артем. – Но если помнишь, драку не я спровоцировал.

– А кто этому дебилу мозг начал полоскать? – не унимался Денис. – Я, что ли? Весь геморрой – из-за тебя, Тём. Ты ж… Да ты с собственной жизнью не можешь разобраться, а лезешь других лечить. Что, я не прав?

– Нет, – отвечал Артем.

– Так обоснуй! Давай! Вот сейчас, здесь. Самое время. Все, что думаешь!

– Сомневаюсь, что тебе понравится, – сказал Артем. – Я думаю, что ты сейчас компенсируешь застарелый комплекс.

– Чего?

– В детстве ты всегда проигрывал. Ты и в школе был на вторых ролях. И сейчас наконец получил возможность доказать, что ты – впереди. Тебе важно быть покровителем, важно проявлять заботу обо мне. И так же важно чувствовать благодарность с моей стороны. Потому что это знак того, что ты, проиграв короткий забег, выиграл на длинной дистанции. Так часто бывает в отношениях с отцами, но ты в неполной семье вырос, поэтому проецируешь эту схему на меня. Поэтому тебя и к женщинам моим подсознательно тянет. И тебе кажется, что Лера тебе подойдет. Это комплекс лузера.

– Все сказал? – спросил Денис. Спросил вроде спокойно, хотя сам был напряжен до предела. И Артем должен был это почувствовать, остановиться. Но не почувствовал и не остановился.

– Еще нет, – произнес он. – Ты и в баре в драку полез, потому что тебе нужно было доказать, что ты разрулишь проблему лучше меня.

– А теперь закончил?

– Теперь да.

– Ну и молодец.

И Денис изо всей силы ударил друга по лицу.

…Когда спустя несколько минут в камеру вбежали охранники, драка была в самом разгаре. Здоровяк, который так агрессивно встретил друзей вначале, теперь пытался их разнять, но сил у него не хватало. Охранники растащили дерущихся. Денис зло произнес:

– Скотина! Какая же ты скотина, старичок!

– Тебе сейчас полегче должно стать, – заметил Артем.

– Рты закрыли! – рявкнул на них охранник Михаил. Ударил Артема, потом, чуть полегче, Дениса.

– Зачем вы бьете? – кривясь от боли, спросил Артем. – Да, вам нравится наказывать. Лучше давайте поговорим.

– Говорить любишь? – спросил Михаил, подойдя к нему вплотную. – Ну, пошли. Поговорим…

Он завел Артема в комнату охраны. Сковал руки наручниками, поставил к стене, а сам принялся медленно обматывать дубинку полотенцем. Это был проверенный способ: удары, даже самые сильные, почти не оставляли следов. Поди потом, докажи.

Артем, как ни странно, оставался спокойным. Внимательно осматривал Михаила и заметил у него на предплечье татуировку.

– В морской пехоте служили? – спросил. – Срочную или контрактником?

– Вот, опять! – сказал Михаил. Казалось, он обращается не к задержанному, а разговаривает сам с собой. – Тебя не просят, а ты вопросы задаешь. Значит, ты еще не понял, как надо себя вести. Но это ничего. Я научу.

Он шагнул к Артему и ударил его по ноге – так, что тот упал.

– Что такое? – издевательским тоном спросил охранник. – Ноги не держат? Тут спать нельзя, это не для сна помещение. Встаем.

Артем поднялся и тут заметил на руке охранника ожог. А заметив, не мог не спросить:

– Ожог тоже из армии? Оттуда и приступы агрессии. Посттравматический синдром. Что с вами случилось? Вас пытали? Были в плену?

Больше ничего он спросить не успел – охранник вновь ударил его с такой силой, что он упал.

– Упорный какой… – заметил истязатель. – Опять полежать решил?

Но Артем не обращал внимания на боль, на издевательства; он работал.

– Вы помните, что случилось? – спросил. – Хотя, может, и не помните… Провалы в памяти, кошмары ночью. Вам кажется, что…

Тут палач еще раз ударил психолога, так что тот взревел от боли. Но, глотнув воздуха, продолжал:

– …Кажется, что все вас предали. Родные… У вас есть родные? Они с вами разговаривают? Они говорят, что вы изменились? Что не могут с вами общаться после того, что случилось?

Охранник уже не был издевательски-спокойным – он был раздраженным и злым.

– Закрой пасть! – рявкнул он.

И снова изо всей силы ударил задержанного. Но Артема было не остановить:

– Кто – жена? Девушка? Брат? Кому вы так пытаетесь доказать, что остались прежним? Кто вам больше не верит? Я могу помочь. Я психолог.

Михаил вновь замахнулся… Но не ударил. Ведь все, что говорил этот человек, было правдой. Ну, или почти все. И возникало желание поправить, рассказать все так, как есть на самом деле…

…Матвею, ценой большой изворотливости, удалось-таки выполнить задание Артема и узнать, в каком состоянии находится жертва ночной драки в баре. В больнице, где он изображал то ли медбрата, то ли доктора, он своими глазами увидел эту жертву – гонщика Илью. Тот был вполне жив, скандалил, выдернул иглу капельницы из вены и вообще требовал, чтобы его скорей выписали. И снова ругался с женой…

Теперь требовалось как можно быстрее передать это родным Артема. Матвей бы сказал Кате, но она уже сутки как вернулась домой. И Матвей отправился в гости к Александру Андреевичу.

Дверь ему открыла Катя. Удивилась, спросила:

– Что случилось? Тебя Артем послал?

– Нет, я сам… – пробормотал Матвей. – Выразить сочувствие… то есть я хотел сказать…

Катя встревожилась:

– Быстро говори: что с ним? Он жив?

– Да, но, кажется, опять в тюрьму сядет, – сообщил Матвей.

Тут в прихожую вышел Александр Андреевич. Спросил:

– Что происходит?

– Тут Артем Александрович избил одного… гонщика… – принялся объяснять Матвей. – Он просил проверить, что там с жертвой. Я проверил: жив и относительно здоров. Теперь надо шефа как-то успокоить, а меня не пускают. Может, у вас какие-то связи есть?

Отец и дочь переглянулись…

…Артем по-прежнему находился в комнате охраны, но теперь ситуация здесь разительно изменилась. Психолог сидел за столом, а Михаил угощал его чаем. И попутно рассказывал:

– Месяца полтора я сидел в яме. Потом выпустили. Сказали, что обменяли, но я думаю, что просто выкупили. Хотя мне без разницы. Первую неделю вообще не помню, пил по-черному.

Артем кивнул:

– А потом начались кошмары…

– Да. У меня-то еще ничего, а там парень со мной сидел, у него совсем кукушка съехала.

– У вас тоже, только это не так просто осознать.

– Намекаешь, что я как бы садист? Нет. У меня просто так, ни за что, никто не огребает. Я учу людей. И когда я их учу, они быстро учатся.

– Вы сидели в яме, вас пытали, – напомнил Артем. – Чему вы научились за это время?

Михаил молчал.

– Вам же яма не помогла, – продолжал Артем. – Почему вы думаете, что можете кому-то помочь силой?

Однако Михаил оставался на своих позициях:

– Люди сильно меняются, если их правильно ударить в нужный момент.

– Тюрьма и побои никого не могут исправить, – убеждал Артем. – Это сублимация страхов людей, которые хотят мести. Им кажется, что если они заставят преступников страдать, то сами окажутся в безопасности и счастливыми. Но это не так. Скорее наоборот.

– Ты вроде обещал мне с родными помочь, а не за мир во всем мире языком чесать, – напомнил Михаил.

– Так кто из родных вас не принимает?

Михаил глубоко вздохнул и признался:

– Мама.

– Когда вы ее в последний раз видели?

– Месяца три назад. Она со мной не разговаривает. Когда я звоню, трубку кладет. Говорит, что я больной. Что ей за меня стыдно.

– Почему она так говорит, как вы думаете?

– У нее сосед электричество воровал – подключился к ее счетчику. Ну, я его поучил слегка. А мать жалуется, что с ней теперь весь подъезд не разговаривает. А ведь она меня мужиком вырастила. Одна подняла! А я даже поговорить с ней не могу…

Видно было, что Михаилу тяжело все это говорить.

– Так, может, помириться со всеми? – предложил Артем. – И с соседом этим, и с мамой?

Михаил покачал головой:

– Ты не знаешь мою маму…

…Александр Андреевич ждал Дашу на лавочке у подъезда. Когда она вышла вместе с Кирюшей, подошел, сказал:

– Я бы не стал тебя беспокоить, но Артем опять в тюрьме.

– Что?

Этого она не ожидала.

– Ну, не в тюрьме, а… как это называется? В изоляторе. Они с Денисом подрались в клубе, чуть не убили какого-то гонщика.

– Подрался в клубе? Ну, это на него похоже.

– Решение о мере пресечения будут принимать через три часа.

– И что? – Она пожала плечами. – Я должна присутствовать? Морально его поддержать?

– Не должна. Но я подумал, что ты должна об этом знать. Может, захочешь поручиться вместе со мной. Дать ему характеристику…

– Хочу, – сказала она. – Но ему эта характеристика сильно не понравится.

– Тебе решать, – сказал Александр Андреевич перед тем, как уйти.

Хотя он и сказал Даше о поручительстве, о характеристике со стороны родных, но сам он знал, что существует лишь один надежный способ спасти сына от тюрьмы. И он готов был применить этот способ. Поэтому он отправился в суд намного раньше назначенного времени…