Глава 12

Шаман Баярд – вот кто поможет им. После вызванной им прошлой ночью почти зимней стужи и утреннего снегопада, Саша в способностях этого человека больше не сомневался. Но вот захочет ли он им помочь? Впрочем, задача каждого шамана как раз в том и заключается, чтобы помогать людям.

Увы, шамана в центре не оказалось.

Зато на входе сидела давешняя бабка, которая ехидно сказала молодым людям:

– А чего вы хотите? Такой человек – он всегда нарасхват! Видели, что он устроил? Ни один гидромецентр не обещал снега, а снег все-таки пошел! Теперь к шаману Баярду очередь на километр! К нему и раньше-то было не попасть, а уж теперь!..

И она даже рукой махнула, чтобы наглядно показать всю зряшность такой затеи.

– Что делать? – прошептала Марго на ухо Саше. – Мне без шамана домой показываться нельзя. Мама с меня с живой кожу сдерет.

Саша растерянно молчал. Он уже успел познакомиться и немного пообщаться с мамой Марго и теперь хорошо понимал свою подругу. Ему и самому не улыбалось соваться к этой уважаемой даме без шамана за пазухой. И что же делать? Но тут у Саши мелькнула счастливая мысль. Один раз ему уже удалось обвести вокруг пальца человека, переодевшись в костюм шамана. И не просто человека, а опытного в потусторонних делах человека – медиума.

– Вряд ли твоя мама окажется более проницательной, чем Епифан. Переоденусь в шаманский балахон и сыграю у вас дома роль шамана.

– Ой, не знаю. Прокатит ли?

– Да ты не бойся! – как можно уверенней произнес Саша. – Нам бы только подходящий костюм раздобыть.

Увы, на этот раз удача ему не сопутствовала. И хотя Баба-яга со входа по старой памяти пропустила Сашу внутрь без волокиты, а заодно с ним прошла и Марго, и Барон, но сколько ни заглядывал Саша в двери, сколько ни вертел головой по сторонам, шаманского костюма он так и не углядел. Марго совсем уж расстроилась, и вдруг Саша увидел знакомую фигуру, он увидел медиума.

Епифан медленно брел по коридору, весь погруженный в какие-то свои мысли. И при виде него Саша возликовал:

– Вот тот, кто нам нужен! Медиум!

Какой бы он ни был доверчивый недотепа, наверное, медиум он сносный. Епифан, как никто другой, сумеет выудить у мертвых информацию о том, где именно на участке спрятан клад, привезенный последней экспедицией профессора Герасимова. А если уж это не удастся, то хотя бы выяснит у мертвых Мухи и Шмеля, кто их убил. Уж это духи должны будут ему сказать. Ведь всем известно, что духи обожают поболтать на тему о том, каким образом они очутились в загробном мире.

– Поедемте с нами! Скорей!

Епифан поднял глаза, увидел его, взглянул на Марго и, как показалось Саше, слегка вздрогнул.

Еще сильней он вздрогнул, когда Саша произнес:

– У нас возле дома находится уже целых три трупа! Три! Представляете?

Это было так заметно, что Саша даже не стал упоминать про полицию, которая рыскает возле дома. Кто знает этого Епифана, может, с полицией он вообще предпочитает не встречаться. Деятельность-то его, мягко говоря, сомнительного характера. Разговаривать с усопшими, такой статьи в уголовном кодексе нет. Но при желании можно что-нибудь придумать. Например, оскорбление чувств родственников умершего. Или осквернение его доброго имени. Многие ведь усопшие предпочитают до самого конца корчить из себя честных и порядочных людей, стесняясь рассказать своим близким о себе все, как есть на духу. И после кончины такие нераскаявшиеся и неисповедавшиеся души обречены на вечные мучения и страдания. Еще неизвестно, что расскажут про себя Муха со Шмелем. Такими ли уж паиньками были они при жизни? Саше почему-то казалось, что нет.

– Вы должны поговорить с душами этих несчастных, – настаивал он, памятуя о Галине Владимировне, ожидающей их дома у Марго.

Любыми путями нужно было уговорить медиума отправиться с ними.

– Пусть убитые назовут вам имя того, кто их убил. Или хотя бы пусть объяснят, что им обоим было нужно возле дома Марго и ее родных.

Епифан пребывал в нерешительности.

Но потом он взглянул на заплаканную Марго и сжалился:

– Хорошо. Я вам помогу.

Марго мигом приободрилась. Да и Саша почувствовал себя уверенней. Теперь им было нестрашно возвращаться обратно. Но если друзья думали, что сразу же после приезда Епифан сможет приступить к своим обязанностям, то тут они попали пальцем в небо.

На участке было просто негде ступить от полицейских, которые рылись на клумбах, ползали под кустами, двое из них сосредоточенно тыкали баграми в небольшой вырытый в передней части участка водоем, исследовали его дно. То и дело хлопали двери, это сотрудники полиции входили и выходили из дома.

– Господи, сколько же их тут! – ахнула Марго.

Саша заметил, что Епифан при виде такого обилия полицейских тоже как-то съежился.

Прав был Саша, когда заподозрил медиума в нелюбви к полиции. Но так как они уже приехали, то деваться Епифану было некуда. Нехотя он выбрался следом за друзьями из машины и пошел к дому. Им навстречу уже спешила мама Марго.

Увидев Сашу, она подошла к нему и страдальческим голосом прошептала:

– Это ты во всем виноват!

– Я? – удивился Саша. – Почему я?

– Зачем ты проговорился им про эту «пчелку» на шее у трупа из гаража? Теперь полицейские нашли труп, нашли у него татуировку на шее в виде пчелки и уверены, раз труп ночью был у нас, то и убили этого человека тоже из-за нас. А может быть… И они этих своих подозрений даже не скрывают, убил этого беднягу и вовсе кто-то из нас!

– Полицейские быстро разберутся, что вы тут ни при чем.

Убеждая маму Марго, Саша в первую очередь стремился успокоить самого себя. Ему тоже совсем не улыбалось оказаться заподозренным в убийстве, которого он не совершал.

– Все будет в порядке!

– Ах, если бы, дорогой мой! А кто это с вами?

– Епифан.

– И кто он?

– Медиум.

– Медиум? – несколько разочарованно произнесла Галина Владимировна. – Не шаман?

Но тут же она решила:

– Впрочем, в данной ситуации медиум – это даже лучше. Скажите, вы ведь можете поговорить с любым умершим?

Вопрос был адресован Епифану, который кивнул:

– Да.

– А вы можете вызвать моего бедного покойного мужа? Понимаете, незадолго до своей кончины он обещал подарить мне серьги своей матери. Не то чтобы я так уж мечтала их носить, вкус у моей свекрови был просто кричащим, но в этих серьгах вставлены камни – брильянты по три карата каждый.

– Мама! – воскликнула чрезвычайно изумленная Марго. – Не об этом сейчас!

Но мама лишь отмахнулась от нее, словно от назойливого насекомого.

– Муж держал серьги у себя, все время обещал, что перед смертью отдаст их нам, но, когда умер, в указанном им тайнике украшения не оказалось. Мы перевернули весь дом вверх тормашками, но серьги так и не сумели найти.

– Мама! О чем ты думаешь?!

– Будьте так добры, – продолжала Галина Владимировна, не обращая внимания на свою шокированную дочь. – Спросите у моего мужа, куда он переложил эти серьги. Пока не найду их, не будет мне покоя!

Епифан выглядел несколько озадаченным:

– Вы уверены, что хотите узнать у своего мужа именно это? Возможно, он захочет рассказать, откуда у вас возле дома взялись трое убитых?

– Трое?! – ахнула женщина и начала стремительно зеленеть прямо на глазах. – Ох, держите меня, держите!

Галину Владимировну тут же подхватили с двух сторон.

– Как? – бормотала она. – Трупов стало уже трое? Когда успели? Господи! Почкованием они тут что ли размножаются или как?

Вид у нее был до того перепуганный и огорченный, что сразу было ясно, новость про третий труп потрясла бедную женщину.

И Марго вмешалась:

– Мама, ты же сама нам сказала по телефону, что полицейские нашли труп.

– Ну да, сказала, – кивнула ее мама. – Сказала. Они его и нашли. У речки. Под ивами он лежал. Так что, вы думали, что у нас новый труп!

– Разве нет?

– Ох, как же вы меня напугали! Это вовсе даже не третий труп у нас нарисовался, это все тот же самый утренний наш труп с пчелкой на шее!

– Со шмелем.

– Тот, который ночью видел Саша в гараже и который ближе к утру исчез. Только недалеко его увезли, в полукилометре у речки и выбросили.

Оказывается, нерадивым полицейским все же пришлось взяться за это дело. Случилось это, когда им в отделение в десять утра поступил звонок от встревоженной жительницы поселка, которая наткнулась на убитого на берегу речки. После этого полицейские волей или неволей, но все-таки выехали на место обнаружения тела.

При первом же поверхностном осмотре стало ясно, что убийство было совершено несколькими днями раньше и не в этом самом месте, а где-то еще. Само тело, то ли с целью введения следствия в заблуждение, то ли еще почему-то было перевезено на берег речки. И произошло это не далее как сегодня рано утром или даже ночью, потому что вызвавшая полицию девушка была художницей, на берегу речки она рисовала и вчера, и позавчера, но никакого трупа в непосредственной близости от себя не наблюдала.

– А сегодня утром прихожу… Лежит! Снежком его припорошило слегка, я даже не поняла, что это такое сначала. Потом пригляделась и как заору! И бежать!

На крик перепуганной художницы сбежались свидетели, которые основательно все затоптали возле места обнаружения трупа. И когда прибыли полицейские, им оставалось лишь констатировать, что тело есть, а следов преступников возле него нет. Или они есть, но найти их не представляется возможным. В такой чрезвычайной ситуации мозговые извилины ребят заработали в непривычном для них усиленном режиме, один из них вспомнил, что сегодня утром они оштрафовали за ложный вызов одного беднягу, который утверждал, что в гараже был труп.

– Что он там говорил про татуировку на шее у трупа? Жук? Пчелка? А ну-ка!

Обнаружения татуировки в виде насекомого стало для всех полицейских настоящим триумфом. Теперь они знали, откуда у трупа растут ноги. И сразу же направились в гости к родным Марго, полностью деморализовав и переполошив их своим внезапным появлением.

Вот вкратце была и вся история, которую смогла поведать Галина Владимировна.

– Остальное спрашивайте у них сами.

В это время один из полицейских заметил прибытие Саши с Марго. И, как назло, это был тот самый наглый тип, который утром потребовал от Саши заплатить им штраф за якобы ложный вызов. Теперь он выглядел куда как менее задиристо.

Заметив Сашу, он тут же подошел к нему, но извиняться не стал.

– Сейчас позову следователя, – буркнул он. – Ему все и объяснишь.

Прозвучало это так, словно Саша лично был в чем-то виноват и сейчас ему предстояло оправдываться.

Саша хотел возмутиться, но парень не стал его и слушать. Он скрылся в доме, откуда минуту спустя появился вместе со своим старшим коллегой.

– Это вы обнаружили ночью мертвое тело? – спросил тот у Саши. – Очень хорошо. Могу я узнать от вас все обстоятельства этого? И начнем мы с того, что же заставило вас выйти ночью в сад?

Саша кивнул и открыл рот, но ответить следователю ничего не успел.

С громким стуком распахнулась калитка, и на дорожке появилась жилистая седая старуха, за которой двигались двое угрюмого вида подростков.

– Не кукситесь! Не кукситесь! – громко кричала старуха. – Это пойдет вам на пользу!

Это была Гирлянда Амуровна, которая привезла домой детей. Угрюмость же Анютки с Жоржиком проистекала из того обстоятельства, что ни игровой приставки, ни тем более айфона или айпада им не подарили. Зато вместо этого им подарили две книжки. «Жизнь замечательных людей» для Жоржика. И «Какой должна быть девочка» для Анютки. Оказывается, изначально сильно отставшая от времени дама просто не поняла, что именно дети просят у нее в подарок. А когда поняла, то пришла в ужас.

– Сто сорок тысяч за какую-то игрушку? Чтобы вы еще больше сидели в Интернете? Хотите, чтобы мы вас совсем там потеряли? Нет уж! Покупаем книжки! Будете их читать вместе с вашей бабушкой. И полезней, и развивает, и дедушка ваш был бы доволен.

И, промокнув слезу, Гирлянда Амуровна собственноручно отобрала две наиболее полезные, а потому скучные книжки, которые торжественно презентовала подрастающему поколению.

Нетрудно догадаться, что сразу же после того, как они покинули книжный магазин, дети запросились обратно домой.

– А у вас, как я посмотрю, снова полиция? – неодобрительно, но с любопытством поинтересовалась Гирлянда Амуровна, оглядываясь по сторонам. – Какие-то новые обстоятельства гибели нашего бедного Женечки появились?

– Нет, нет, это другое, – засуетилась мама, которая терпеть не могла этой родственницы, а потому всячески старалась быть как можно предупредительней к ней, чтобы ни у кого даже мысли не закралось об истинном ее отношении к общему матриарху. – Дорогая, Гирлянда, не стой на улице, пройди, пожалуйста, в дом.

Но дама и с места не сдвинулась.

– А что другое? – спросила она.

Зная, что упрямством Гирлянда Амуровна может поспорить с любым ослом, мама даже не стала пытаться ее сдвинуть с места.

– У нас на участке нашли тело, – объяснила она и прибавила на всякий случай: – Мертвое тело.

Но Гирлянда и тут с места не сдвинулась. Напротив, казалось, она еще больше пустила корни.

– Так-так… – заинтересованно произнесла она. – И как? Старое тело?

– Не очень. Средних лет.

– Я имею в виду, давно это тело тут у вас лежит? Лет пятнадцать будет?

– Что ты такое говоришь, дорогая Гирлянда! – испуганно ахнула мама. – Гораздо меньше. От силы несколько дней.

Если бы при этом разговоре не присутствовали полицейские, наверное, этим бы все и ограничилось. Но следователь насторожился.

– Вам что-то известно? – спросил он у Гирлянды Амуровны. – У вас есть информация о том, что на этом участке произошел другой несчастный случай?

– Не информация, одни лишь подозрения.

– Поделитесь ими с нами?

О, разумеется, как все старые люди, Гирлянда Амуровна обожала пускаться в плавание по волнам своих воспоминаний. Для того чтобы она туда отправилась, ее даже не нужно было особенно просить. А уж тут она буквально расцвела от удовольствия:

– Все расскажу! Тайна эта тяготеет надо мной уже многие годы. С тех пор как я посоветовала своему племяннику купить дом и познакомила его с хозяйкой Пастушкиной Леной, я не нахожу себе покоя. Каждый день думаю, правильно ли я поступила, сведя моего дорогого Артура с этой Пастушкиной.

Услышав имя прежней хозяйки дома, Марго с Сашей изумленно переглянулись. Откуда Гирлянда Амуровна знает эту женщину?

– Ничего удивительного в этом нет, – величественно произнесла Гирлянда Амуровна. – Леночка была дочерью моей близкой подруги. После смерти Ниночки, я не потеряла ее дочь из виду. Вот только мне совсем не нравились мужчины, которые крутились вокруг нее. Какие-то все они были мутные, ни одного, про которого бы я могла сказать, вот этому я доверяю! Но хуже всех был ее последний кавалер – некий Петр Герасимов. Говорил, что работает на заводе. Врал! Какой из него рабочий! Руки у самого были гладкие и белые, ни одного шрама, ни одной трудовой мозоли. И ладно бы мозоли, на заводах есть и техническая интеллигенция – инженеры, плановый отдел. Но и место работы у него все время менялось. Только я выясню, что он трудится на «Красном Выборжце», поеду туда, выясню, что такого работника у них в штате не числится, припру обманщика к стене, глянь, а он уже на «Балтийский завод» перебрался! Я туда. Есть у вас такой? Нету! Я и Лене много раз говорила, нельзя ему доверять, доведет он тебя до беды. Если он не работает нигде, откуда тогда деньги? На какие такие заработки он тебе подарки постоянно делает?

– И дорогие подарки были?

– Недешевые. Шубу он Леночке подарил, часики золотые, кольца без счета. И потом частный дом, он тоже вложений постоянно требует. Тем более что дом был старый. Петр на хозяйство деньги Лене исправно выдавал, в этом его упрекнуть не могу. Но все равно, я бы предпочла, чтобы Лена сидела в доме с текущей крышей, чем брала деньги неизвестно у кого.

Беда грянула, как всегда, неожиданно.

– Леночка позвонила мне посреди ночи. Голос у нее дрожал. Девочка была в страшной панике. Она была на грани. По ее словам, выходило, что Петр совершил нечто ужасное, убийство.

– Вот как!

– Да! Он приехал на машине среди ночи, в дом не зашел, вместе с двумя своими друзьями сразу же прошел в сад, где все трое по очереди начали копать яму. Леночке отчего-то стало очень страшно, выйти к ним она побоялась. Притаилась в доме, свет не включала, так и смотрела, как эти трое сначала копают, а затем несут из багажника машины какой-то мешок. Его они в яме и закопали. Леночка дождалась, когда все трое уедут, а потом взяла лопату и раскопала то место, где орудовал ее Петр с дружками.

– Там она обнаружила мертвое тело?

Гирлянда Амуровна кивнула.

– Да, это был мужчина. Совсем молодой еще мужчина в форме охранника. И он был мертв. Убит! И убил его не кто иной, как Петр. При виде мертвеца Леночка ударилась в такую панику, что хотела сразу же бежать из города, бежать от этого страшного человека, но я ей это запретила делать. Уедешь утром, так я ей сказала. У меня был план, как ей помочь. В первую очередь Леночке нужны были деньги. Без денег далеко не убежишь. И я сказала, что у меня есть покупатель на ее дом. И что он готов заплатить ей всю сумму сразу без оформления купчей. Все это можно оформить и потом. Конечно, сумма будет меньше, но в ее ситуации выбирать не приходится. И Леночка согласилась на мое предложение.

Марго смотрела на Гирлянду Амуровну, открыв рот. Что касается ее мамы, то Галина Владимировна сейчас была так близка к обмороку, как никогда прежде.

– Так это вы посоветовали папе купить этот дом? – выдавила из себя Марго.

– Я. Да, пусть сам дом был старый, но зато место хорошее, близко к городу. А дом, ну что, дом? Его ведь всегда можно было снести и построить на его месте новый. И я посоветовала племяннику купить дом у Леночки.

– А плюс к дому еще и участок!

– Конечно. Основную ценность и составлял сам участок.

– Участок с трупом?

– Твой отец никогда не смог бы так дешево купить этот участок! Он ни минуты не сомневался, когда я предложила ему совершить эту сделку.

– Зная, что где-то на участке лежит мертвец, папа все равно согласился на сделку?

– Зачем мне было волновать твоего отца подобными вещами? Мужчины, они ведь тоже кажутся сильными и мужественными, а коснись чего, мы – женщины – во многих вещах дадим им фору. Мы с Леночкой уговорились, что эта тайна должна так и остаться нашей тайной.

– Значит, вы втихаря втюхали моему папе этот участок?

– Боже мой! Маргарита! Что за выражения? Втихаря! Втюхала! Где ты всего этого нахваталась?

– Вы бы лучше про себя подумали! Вы же обманули папу!

– Я взяла это бремя на себя!

Но, видимо, Гирлянда Амуровна оказалась все-таки не такой стойкой и мужественной, как расписывала тут. Страшная тайна действовала на нее угнетающе. И чем больше проходило времени, тем отчетливей пожилая дама понимала: они с Леночкой поступили неправильно, скрыв тело и никому не рассказав про убийство.

– Ведь у этого юноши могли быть родственники. Наверняка у него были близкие люди, которые сходили с ума, не зная, что с ним случилось. Это было неправильно, нехорошо. Но я была связана словом, должна была молчать. Леночка исчезла, я не могла поговорить с ней. А идти в полицию одна я не решалась. Да и что бы я там сказала? Где-то на участке спрятан скелет? Это был бы скандал. А вы знаете, что я очень не люблю скандалы.

Но чем больше проходило времени, чем старше становилась дама, тем ясней Гирлянда Амуровна понимала, не может она предстать перед Господом, имея на душе такой груз. Потянет он ее всей силой вниз, никакие ангелы не помогут.

– Я уж и так думала, как вам правду рассказать, и эдак. Даже анонимку про скелет у вас на участке вам написала. Получали вы мое письмо?

Марго и две другие женщины кивнули, как по команде.

– Так вот кто был автором послания про скелет у нас на участке, – произнесла Галина Владимировна. – А мы-то гадали, на кого думать!

А Лана добавила:

– Но мы решили, что это чья-то дурацкая шутка.

– Никакая это была не шутка, – с досадой сказала Гирлянда Амуровна. – А чистая правда! Скелет есть, он где-то тут у вас на участке. Надо его найти и похоронить по-человечески. А то повадились, понимаешь, людей, словно собак, зарывать.

Последние слова Гирлянда Амуровна произнесла уже с накалом, явно припомнив семейству похороны «Женечки» и при этом совсем забыв, что к скелету охранника на участке ее родственники не имеют никакого отношения. Тело охранника было закопано тут еще при прежних хозяевах. И так как никто его до сих пор не находил, была большая вероятность того, что скелет все еще лежит где-то в границах участка.

Услышав о том, что на участке вот прямо сейчас имеется чье-то тело, пусть и не первой свежести, но все-таки тело, следователь весьма оживился:

– Ребята, будем искать! Если заодно с нашим преступлением раскроем висяк пятнадцатилетней давности, я лично обещаю всем премию.

Упоминание о премии заставило подчиненных задвигаться еще шустрее. И Галина Владимировна в немом отчаянии могла лишь наблюдать за тем, как ее дивный газон, заросший изумрудной травкой, а по весне цветущий белоснежным клевером и голубенькой вероничкой превращается в нечто темно-коричневое, комковатое и уродливое.

Чтобы избавить маму от этого ужасающего зрелища, Марго поспешила увести ее в дом. Туда же последовали и другие члены семьи, а также Саша с Епифаном.

Все время, пока шли эти разбирательства с трупами и скелетами, Епифан простоял поодаль с такой безразличной физиономией, что Саша просто диву давался. Как же так? Почему Епифан не вмешивается? Речь идет о вещах, прямо касающихся медиума, а тот и ухом не ведет. Ни одного наводящего вопроса, ни одной реплики не последовало с его стороны.

Наблюдая за ним, можно было подумать, что Епифан нарочно ведет себя так тихо, чтобы не привлекать к себе излишнего внимания. Что он этого внимания не хочет и даже где-то боится.

И Саша в очередной раз подумал, что не все чисто в делах Епифана по вызову к себе духов усопших граждан. Похоже, намухлевал медиум там с наследничками и их претензиями друг к другу предостаточно, вот теперь и опасается, как бы про его делишки не узнала полиция. Но Саше не было дела до мелких мошенничеств, которыми промышляли медиумы и хироманты в «Светлом будущем». Это все была такая ерунда, которая на фоне всех этих убийств совершенно терялась.

Между тем у мамы Марго началась форменная истерика. Она не могла отвести глаз от окна, за которым четверо полицейских усиленными темпами перекапывали ее газон.

– Что они делают? Что они делают? Зачем они все портят?

– Они копают лишь там, где щуп наткнулся на что-то твердое.

– Они уродуют двор!

– Мы потом снова все выровняем и посадим новый газон, – старалась утешить свою маму Марго. – Еще и маргариток посадим. Помнишь, как тебе понравилось, когда ты увидела поросший мелкими бело-розовыми цветочками газон!

Но ее мама не хотела маргариток. Она хотела свой газон в прежнем его виде.

– Эту лужайку устраивал еще твой папочка. Как ты не понимаешь! Это память о нем!

Марго все понимала, но поделать ничего не могла.

– Кажется, нашли, – произнесла Лана, тоже наблюдавшая в окно за полицейскими. – Совещаются.

Мама тоже выглянула.

– О-о-о! – застонала она. – Мой рододендрон!

И кинулась во двор.

Огромный красавец – мамина гордость – величественно раскинул над лужайкой свои широкие ветви, покрытые густой глянцевой листвой. С самой ранней весны, когда вокруг все еще было пусто и голо, он уже радовал своей вечной зеленью и огромными лиловыми цветками, которыми был усыпан буквально целиком. И как раз возле этого шикарного куста стояли полицейские, явно примеряясь, где бы тут копнуть.

Когда Галина Владимировна подбежала к мужчинам, те ей совсем не обрадовались. Ее быстро развернули и препроводили обратно в дом.

– Они там что-то нашли! – сообщила своим женщина. – Прямо под моим рододендроном!

И Галина Владимировна рухнула на стул, словно подкошенная.

– Я не дам им его погубить! – плакала несчастная. – Мы с мужем посадили его в год приезда. И он был тогда такой маленький! Я выкопала для него всего пару лопаток земли и даже кислого торфа туда не насыпала, хотя мне все вокруг говорили, что без торфа рододендрон не выживет. Но мой прижился. И всегда так хорошо рос. Все меня спрашивали, чем таким особенным я его удобряю. А я ничем и не удобряла, он и так всегда прекрасно рос… Дорогие мои, я просто не переживу, если они его погубят. Просто не переживу! Лучше убейте меня сразу!

В полной растерянности Марго взглянула на Сашу, как бы прося его помощи.

Саша, в свою очередь, взглянул на медиума. Тот как раз вышел из состояния апатичной задумчивости и казалось, был тоже встревожен.

Епифан поймал взгляд Саши и тут же шагнул вперед:

– Раз уж я тут с вами, предлагаю воспользоваться моими услугами. Предлагаю прямо сейчас вызвать дух усопшего, покоящегося в безымянной могиле на вашем участке.

Все, включая маму и Гирлянду Амуровну, уставились на него.

Последняя даже громко поинтересовалась:

– А это еще что за перец у вас тут нарисовался? Очередной ухажер Марго? Не нравится он мне. Рожа прохиндейская. Да и стар он уже для нее!

На старуху со всех сторон зашикали, а Епифан тактично сделал вид, будто бы ничего не слышал.

– Как вам мое предложение?

И так как все по-прежнему молчали, он обратился к одной лишь хозяйке дома:

– Если мы будем действовать оперативно и быстро, то спасем ваш газон от полного и тотального его уничтожения.

Эти слова заставили маму Марго зашевелиться. Сбросив с себя оцепенение, она забегала.

– Да, да, конечно! Что нужно от нас? Специальный стол с доской для вызова духов? Боюсь, что ничего такого у нас в хозяйстве не имеется!

Епифан любезно заверил даму, что ничего такого и не понадобится.

– Все, что мне нужно, у меня находится вот здесь! – произнес он, ткнув указательным пальцем себе куда-то в область переносицы. – И еще тут!

В следующий раз палец медиума уперся ему уже в грудь, то ли в область солнечного сплетения, то ли желудка.

– У меня есть лишь одна просьба лично к вам. – И он повернулся к Гирлянде Амуровне. – Если дух укажет место правильно, скажите полиции, что это вы сами вспомнили, где копал яму сожитель Леночки со своими дружками.

– Как же я вспомню, если меня тут не было и я не могла видеть этого?

– Ну, Леночка видела, а вам сказала.

Гирлянда Амуровна сказала, что в жизни своей никогда не лгала, а тем более полицейским при исполнении. Но все уже понимали, что дама далеко не так невинна, как прикидывалась до сих пор.

На Гирлянду Амуровну дружно надавили, и она быстро сдалась.

– Хорошо. Скажу, как вам нужно.

– Тогда приступаем? – потер руки медиум. – Усядьтесь все на свои места и, прошу вас, не шевелитесь. Если я буду говорить каким-то чужим голосом, не бойтесь, внимательно запоминайте все, что я скажу.

И медиум заходил по комнате кругами.

– Дух усопшего, чье тело находится во дворе, отзовись! – восклицал он громким голосом. – Дух усопшего, взываю к тебе, откликнись!

Уже на втором круге лицо медиума изменилось, оно стало каким-то еще более отрешенным и неземным.

А затем он заговорил.