Речь обвинителя от Советского Союза тов. А. Н. Васильева

РЕЧЬ ОБВИНИТЕЛЯ ОТ СОВЕТСКОГО СОЮЗА тов. А. Н. ВАСИЛЬЕВА

Господин председатель и господа члены трибунала, близится момент, когда вами будет вынесен приговор по делу главных японских военных преступников.

Рассмотрение этого дела, занявшее столь длительное время, должно увенчаться актом, достойным высокой цели, во имя которой организован Международный Военный Трибунал.

Эта цель – осудить японскую агрессию против миролюбивых народов, сурово покарать главных японских военных преступников и этим помочь превращению Японии в мирное демократическое государство и предохранить мир от новой агрессии, предостеречь тех, кто, ослепленный сумасбродной идеей мирового господства, идеями захвата чужих земель и покорения народов, захотел бы осуществить что-либо подобное тому, во имя чего развивали свою преступную деятельность японские сподвижники Гитлера.

Империалистическая Япония, которая была на протяжении многих лет очагом агрессии на Востоке, гитлеровская Германия и фашистская Италия, вступив в заговор, развязали вторую мировую войну и поставили человечество и его цивилизацию на край гибели.

Советский Союз принял на себя главный удар агрессоров и сыграл решающую роль в их разгроме, в спасении человечества от фашистского варварства. Поэтому, и как ближайший сосед Японии, Советский Союз заинтересован в радикальной ликвидации японского очага агрессии. Ликвидация японской агрессии означает в пределах компетенции трибунала прежде всего суровое осуждение группы заговорщиков, находящихся на скамье подсудимых. Подсудимые и теперь еще не сложили оружия. Они продолжают активно защищать свою преступную агрессивную политику.

Представшие перед трибуналом заговорщики опасны еще и тем, что вокруг них концентрируются самые реакционные элементы Японии в лице бывших генералов, разведчиков, дипломатов, которые, выступая в суде в качестве свидетелей, изо всех сил стараются выгородить своих бывших хозяев.

Пусть все это будет учтено трибуналом при вынесении приговора.

Как обвинитель от СССР, поддерживая в полном объеме обвинительного акта обвинение, предъявленное всем подсудимым, считаю своей особой задачей обосновать обвинение в агрессии, направленной против Советского Союза.

Японская агрессия против СССР имеет глубокие корни в прошлом. Агрессивные действия, которые инкриминированы главным японским военным преступникам, тесно связаны с войной Японии против России в 1904–1905 годах и с японской интервенцией на Дальнем Востоке в 1918–1922 годах.

Агрессивная политика Японии на Дальнем Востоке уже в начале XX века была явно направлена в ущерб русскому государству, имея целью закрыть для нашей страны на Востоке все выходы к океану, захватить Сахалин и отторгнуть от России весь ее Дальний Восток. Одним из проявлений этой политики Японии было вероломное нападение на русский флот без объявления войны 8 февраля 1904 года. В результате войны 1904–1905 годов Япония захватила южную часть русского острова Сахалина.

В 1918 году японские империалисты вновь напали на нашу страну, оккупировали советский Дальний Восток и четыре года грабили наш народ. Общеизвестны злодеяния, совершавшиеся японскими интервентами на советском Дальнем Востоке.

Благодаря героической борьбе русского народа японские империалисты вынуждены были убраться с советского Дальнего Востока. Однако реализация агрессивных замыслов японских милитаристов против СССР была только отложена до удобного момента.

Агрессивная политика против Советского Союза являлась программой японской правящей клики.

Идеологическая подготовка войны велась под дымовой завесой пресловутого лозунга создания «Великой восточноазиатской сферы сопроцветания». В многочисленных «исследовательских бюро», «институтах» и «обществах», созданных заговорщиками, планировалось ограбление народов, о покорении которых мечтали агрессоры, и освоение территорий, которые они намеревались захватить.

В политической жизни Японии всегда занимали больше место организации особого типа, которые формально считались частными обществами, но деятельность которых фактически направлялась правительственными органами и, в свою очередь, определяла и направляла работу японского государственного аппарата.

Одной из таких организаций было «Общество по изучению государственной политики» («Кокусаку Кенкью Кай»). Среди членов общества мы находим четырех подсудимых на этом процессе: Того, Кайя, Муто и Сато, но в курсе всех «изысканий» общества были и другие подсудимые, в частности Тодзио.

При обыске на квартире бывшего начальника бюро общих дел этого общества – Яцуги были обнаружены копии наиболее секретных документов генерального штаба и военного министерства по организации управления на территориях, намечаемых к захвату. По показаниям Яцуги, эти документы были получены для составления проекта «10-летнего плана построения сферы сопроцветавия великой Восточной Азии».

В октябре 1941 г. общество специально занималось изучением вопроса «о посылке вооруженных японских колонистов в оккупированные районы СССР» и использовании белоэмигрантов в оккупированных районах Советского Союза.

В мае 1943 года общество издало проект «10-летнего плана построения сферы сопроцветания».

В «плане» указывалось:

«Будущее советской территории. Этот вопрос будет разрешен японо-германским соглашением, в настоящее время его решить трудно. Тем не менее Приморская область будет присоединена к территориальным владениям империи… Сибирская железная дорога будет поставлена целиком под контроль Германии и Японии. При этом линия разграничения между ними проходит в Омске».

Наряду с обществом «Кокусаку Кенкью Кай» разработкой захватнических планов против СССР занимался так называемый «Институт тотальной войны». В «трудах» института за 1943 год содержались «Мероприятия по управлению Сибирью, включая Внешнюю Монголию», которыми предусматривалось:

«В оккупированных районах должна быть введена военная администрация… Имея целью внедрение нашей мощи, пользоваться строго реальной силой, не опускаясь до так называемого принципа умеренности».

Из проекта создания «сферы сопроцветания великой Восточной Азии», разработанного институтом, видно, что под действие террористического режима должны были подпасть все дальневосточные области Советского Союза и восточная часть Сибири.

Идея агрессивной войны против СССР составляла неотъемлемую часть государственной политики Японии. Свидетель Такебе показал, что в 1933 году подсудимый Араки – в то время военный министр, – выступая на совещании губернаторов с призывом к скорейшему нападению на Советский Союз, заявил:

«…В проведении своей государственной политики Япония неизбежно должна столкнуться с Советским Союзом, поэтому Японии необходимо военным путем овладеть территориями Приморья, Забайкалья и Сибири».

В Японии велась разнузданная пропаганда войны против СССР, которая усилилась после разбойничьего нападения Германии на Советский Союз.

Подсудимый Хасимото в газете «Тайо дайниппон» от 5 января 1942 года писал, что «сфера великой Восточной Азии будет включать» среди других территорий также Дальний Восток СССР.

Бывший японский посол в Германии, подсудимый Осима, 18 апреля 1943 года заявил Риббентропу:

«…Одно неоспоримо, что уже 20 лет все планы генерального штаба разрабатывались для наступления на Россию…»

В 1928–1931 годах генеральный штаб Японии имел наступательные планы войны против СССР, зашифрованные под названием «Оцу» и предусматривавшие захват Советского Приморья с использованием территорий Маньчжурии и Кореи в качестве плацдарма.

Свидетель генерал-лейтенант Мияке, бывший начальник штаба Квантунской армии (1928–1932 годы), показал:

«План операций, которые должны были привести к оккупации Маньчжурии, являлся одной из важнейших составных частей общего плана операций японских войск против СССР».

В сентябре 1931 года японские агрессоры захватили Маньчжурию и немедленно приступили к подготовке ее в качестве плацдарма для вторжения на советскую территорию.

Подсудимый Хирота в бытность его японским послом в Москве в 1931 г. передал начальнику генерального штаба Японии свои предложения.

«…Придерживаться твердой политики по отношению к СССР и быть готовыми воевать с Советским Союзом в любой момент», – с целью «захвата Дальнего Востока, Сибири».

Военный атташе в СССР Касахара направил в генеральный штаб Японии 29 марта 1931 года доклад, в котором писал:

«Нам недостаточно разбить Советский Союз в бою. Нам нужно будет вести войну на сокрушение…»

В 1931 году Советское правительство обратилось к правительству Японии с предложением заключить пакт о ненападении. Японское правительство 13 декабря 1932 года ответило отказом. Верное своей мирной политике, Советское правительство вновь подтвердило свое предложение о заключении пакта в ноте от 4 января 1933 года, отметив, что предыдущее предложение «не было вызвано соображениями момента и вытекает из всей его мирной политики, потому остается в силе и в дальнейшем». Это второе предложение также было японскими правящими кругами отклонено.

Отказавшись от заключения с СССР пакта о ненападении, японские империалисты продолжали подготовку войны против Советского Союза.

О плане войны против СССР на 1939 год подполковник японского генерального штаба Седзима показал:

«Основной замысел японского командования заключался в том, чтобы сосредоточить в Восточной Маньчжурии главные военные силы и… захватить Ворошилов, Владивосток и Иман, а затем Хабаровск, Благовещенск и Куйбышевку».

По плану 1941 года, составленному до нападения Германии на СССР, как видно из показаний того же Седзима, намечалось:

«На первом этапе войны занять города Ворошилов, Владивосток, Благовещенск, Иман, Куйбышевку и район Рухлово. На втором этапе – Северный Сахалин, Петропавловск-на-Камчатке, Николаевск-на-Амуре, Комсомольск, Советскую Гавань».

Далее т. Васильев останавливается на мероприятиях японского правительства по увеличению численности вооруженных сил и, в частности, Квантунской армии. Численный состав Квантунской армии с 1932 по 1937 год был увеличен более чем в пять раз. К 1943 году армия имела до 1 100 000 человек. Количество танков против 1937 года удвоилось, а самолетов и артиллерии более чем утроилось. За этот же период времени были увеличены и силы японской армии в Корее.

Строились новые железные и автомобильные дороги, большая часть которых имела стратегическое назначение и вела к границам Советского Союза. Общее количество аэродромов и посадочных площадок в Маньчжурии достигло в 1941 году 287. В Корее в 1931 году было 8 аэродромов и посадочных площадок, а в 1941 году их стало 53. Многие рыболовецкие порты в Корее и Маньчжурии были превращены в базы военно-морского флота Японии.

Японские империалисты активно проводили идеологическую и военную подготовку населения Манчжурии к захватнической войне против СССР. Этим целям служило созданное и контролируемое командующим Квантунской армией общество «Киовакай».

Свидетель генерал Мияке, который являлся одним из инициаторов создания этого общества, показал:

«Для действий в военной обстановке организация создавала специальные боевые группы, предназначавшиеся для активной деятельности в тылу Красной Армии».

Японские империалисты систематически вели подрывную деятельность против СССР.

В 1928 году видный разведчик Канда (впоследствии генерал-лейтенант и начальник русского отделения генерального штаба) представил в японский генеральный штаб доклад, в котором предусматривалось: разжигание национальной вражды между народами Советского Союза, разложение дисциплины в армии, срыв ее мобилизации, дезорганизация работы военных предприятий, разрушение транспорта, особенно Сибирской железной дороги. В качестве одной из основных задач имелось в виду подстрекательство соседних с СССР государств к проведению враждебных Советскому Союзу военных и экономических мероприятий.

В приложении к докладу указаны мероприятия по созданию за границей белоэмигрантских организаций для враждебной деятельности против СССР.

В апреле 1929 года бывший начальник 2-го отдела японского генерального штаба подсудимый Мацуи провел в Берлине совещание японских военных атташе ряда европейских государств, на котором был обсужден вопрос о развертывании подрывной деятельности против Советского Союза.

Начиная с 1932 года в Харбине и в других городах Маньчжурии японскими военными миссиями были созданы организации белоэмигрантов, объединенные в декабре 1934 года в «Бюро по делам российских эмигрантов».

Японская милитаристская клика систематически организовывала акты саботажа, диверсий на Китайско-Восточной железной дороге в Маньчжурии (КВЖД), чтобы заставить Советский Союз отказаться от своих прав на железную дорогу.

После оккупации Маньчжурии подрывная деятельность японских империалистов на КВЖД еще больше усилилась и сделала совершенно невозможной нормальную эксплуатацию дороги, причем вследствие всевозможных провокаций создавалась явная угроза миру на Дальнем Востоке. Это вынудило советское правительство поставить вопрос о продаже КВЖД.

Граница между так называемым Манчжоу-Го и Советским Союзом с момента захвата Маньчжурии японцами была местом непрекращающихся происшествий и столкновений, провоцируемых японцами.

В период с 1941 года по 1943 год количество нарушений советской границы из года в год возрастало.

Подрывная деятельность японских империалистов против Советского Союза значительно усилилась в годы, предшествовавшие Второй мировой войне.

Из представленной трибуналу записи беседы подсудимого Осима (б. посол Японии в Германии. – Ред.) с Гиммлером 31 января 1939 года видно, что Осима проводил активную подрывную деятельность против СССР и засылал на территорию Советского Союза террористов с заданием совершить террористические акты против руководителей Советского правительства. После заключения в апреле 1941 года договора о нейтралитете с Советским Союзом подрывная деятельность японских империалистов против СССР не только не прекратилась, но даже усилилась.

В июне 1943 года в Харбине было проведено совещание информационного отдела Квантунской армии (переименованная харбинская военная миссия). В одном из документов этого совещания сказано: «Белогвардейцы, независимо от пола и их желания, должны широко привлекаться для войны против СССР и особенно для тайной войны».

В 1938 году японские империалисты совершили нападение на СССР в районе озера Хасан на стыке границ СССР, Маньчжурии, Кореи с целью окружения Владивостока.

29 июля 1938 года превосходящие силы японцев, нарушив границу, атаковали высоту Безымянная, но были отбиты. В ночь на 31 июля японцы уже силами пехотного полка атаковали высоту Заозерная. В дальнейшем японцы ввели в бой свою 19-ю пехотную дивизию, усиленную тяжелой артиллерией и подкреплением в 2000 штыков. Японская артиллерия выпустила по советской территории 12 000 снарядов. В результате ввода в действие частей Советской Армии 11 августа 1938 года японцы были разгромлены и изгнаны с территории СССР.

В 1939 году японские империалисты повторили свое нападение уже в другом месте, в районе Монгольской Народной Республики, около реки Халхин-Гол с целью прорваться на советскую территорию, перерезать Сибирскую железнодорожную магистраль и отрезать Советский Дальний Восток. Японская военщина, разрабатывая планы войны против СССР, всегда уделяла особое внимание монгольскому плацдарму.

28 марта 1936 года подсудимый Итагаки, в то время начальник штаба Квантунской армии, говорил в беседе с Арита: «Если Внешняя Монголия будет присоединена к Японии и Маньчжурии, то безопасности Советского Дальнего Востока будет нанесен сильнейший удар. В случае необходимости можно будет вытеснить влияние СССР с Дальнего Востока почти без борьбы. Поэтому армия планирует распространение влияния Японии и Маньчжурии на Внешнюю Монголию всеми средствами, имеющимися в ее распоряжении».

12 марта 1936 года Советским Союзом и Монгольской Народной Республикой был подписан протокол о взаимопомощи.

Таким образом, развязывая агрессивную войну на территории Монгольской Народной Республики, японская империалистическая клика хорошо знала, что эти военные действия будут одновременно военными действиями против СССР. В качестве предлога для начала военных действий японские милитаристы заявили претензию на участок территории МНР на восточном берегу реки Халхин-Гол, мотивировав свою претензию тем, что граница якобы проходит не восточнее реки, а по самой реке.

В подтверждение они состряпали в 1935 году подложную карту, хотя до этого времени сами показывали на картах линию границы в этом районе правильно.

Но в 1935 году, планируя агрессию против СССР и МНР, японские империалисты произвольно перенесли линию границы с востока от реки на самую реку Халхин-Гол. Таким образом, японские агрессоры часть монгольской территории пытались изобразить как якобы принадлежащую Маньчжурии, что для них должно было послужить предлогом для агрессии.

11 мая 1939 года японо-баргутская кавалерийская часть численностью до 300 человек перешла государственную границу и напала на монгольский пограничный пост. Даже свидетели защиты признали, что бои на Халхин-Голе являлись военными действиями больших масштабов, а не «пограничным инцидентом», каким защита теперь пытается изобразить японскую агрессию на Халхин-Голе.

Военные действия продолжались с мая по сентябрь 1939 года и были прекращены только после полного разгрома японо-маньчжурских войск. Монгольские и советские войска, разгромив японо-маньчжурские силы, остановились на линии государственной границы.

Усилению агрессивной политики по отношению к Советскому Союзу способствовало вступление Японии в заговор с гитлеровской Германией и фашистской Италией. Этот заговор был оформлен 25 ноября 1936 года заключением так называемого «антикоминтерновского пакта» между Японией и Германией, к которому в 1937 году присоединилась и Италия. Этот пакт был направлен в первую очередь против СССР. Он был дополнен специальным секретным соглашением, статья первая которого предусматривала совместные меры борьбы против Советского Союза.

Окончательным оформлением военно-политического блока Германии, Италии и Японии и новым этапом заговора государств-агрессоров явилось заключение пакта трех держав, который также был направлен в первую очередь против СССР.

Принц Коноэ в своих мемуарах пишет: «Это был план превращения трехстороннего антикоминтерновского пакта, который был в то время в силе, в военный союз, направленный в основном против СССР». 27 сентября 1940 года был подписан пакт трех держав. 22 июня 1941 года, т. е. менее чем через год после заключения пакта, СССР подвергся вероломному нападению. Это было частью общего заговора агрессоров против свободолюбивых народов. При этом Германия, Италия и их сателлиты вели непосредственные действия против Советского Союза, а Япония активно выполняла свои обязательства по заговору против СССР.

Риббентроп в беседе с Осима 23 февраля 1941 года сообщил ему, что Германия весной 1941 года будет располагать 240 дивизиями, и посвятил в перспективу «немецко-русского конфликта», который, по его словам, «…имел бы следствием гигантскую победу немцев и означал бы конец советского режима».

В беседе с Мацуока 27 марта 1941 года Риббентроп сделал следующее заявление: «На востоке Германия держит войска, которые в любое время готовы выступить против России, и если Россия займет позицию, враждебную Германии, то фюрер разобьет Россию. В Германии уверены, что война с Россией закончится окончательным разгромом русских армий и крушением государственного строя».

В тот же день в беседе с Мацуока Гитлер в присутствии Осима, Отта и Риббентропа подтвердил это.

Мацуока обещал германскому правительству, что Япония присоединится к войне против СССР. В беседе с Риббентропом от 29 марта 1941 года Мацуока заявил: «Япония всегда была лояльным союзником, который целиком отдаст себя общему делу».

13 апреля 1941 года японское правительство заключило с Советским Союзом пакт о нейтралитете. Этот пакт был заключен с вероломной целью, так как японское правительство не намеревалось его соблюдать, о чем свидетельствуют следующие факты.

В телеграмме от 5 мая 1941 года германскому послу в Токио Риббентроп сослался на заявление Мацуока: «Никакой японский премьер-министр или министр иностранных дел не сумеет заставить Японию остаться нейтральной, если между Германией и СССР возникнет конфликт. В этом случае Япония принуждена будет, естественно, напасть на Россию на стороне Германии. Тут не поможет никакой пакт о нейтралитете».

В телеграмме от 20 мая 1941 года Осима сообщил Мацуока: «Германское правительство придало особое значение заявлению министра иностранных дел Мацуока, сделанному им Отту, о том, что Япония будет воевать с СССР в случае, если начнется русско-германская война».

Вскоре после нападения Германии на СССР Мацуока заявил послу СССР в Японии, что «основой внешней политики Японии является тройственный пакт, и если настоящая война и пакт о нейтралитете будут находиться в противоречии с этой основой и с тройственным пактом, то пакт о нейтралитете не будет иметь силы».

Сущность японской политики по отношению к Советскому Союзу была определена в секретном решении, принятом 2 июля 1941 года на совещании японских государственных деятелей с участием императора. Решение гласило: «Хотя наше отношение к германо-советской войне определяется духом оси Рим – Берлин – Токио, мы некоторое время не будем вмешиваться в нее, но примем по собственной инициативе меры, тайно вооружаясь для войны с СССР. Тем временем мы будем продолжать вести дипломатические переговоры с большими предосторожностями. Если ход германо-советской войны примет благоприятный для Японии оборот, мы применим оружие для решения северных проблем».

Во исполнение решения этого совещания был разработан особый секретный план подготовки войны против СССР, зашифрованный под названием «Кантокуэн» (особые маневры японской Квантунской армии).

Свидетель – офицер японского генерального штаба Сэдзима показал, что летом 1941 года в Японии была скрытно проведена мобилизация и для усиления Квантунской армии отправлено до 300 тысяч человек.

Сопротивление, которое оказывала германским войскам Советская Армия, спутало карты агрессоров и сорвало их планы. Это вызвало тревогу у японского правительства, которое предъявило претензии к Германии.

Вот показания Осима: «Примерно в конце июля – начале августа 1941 года мне стало известно о замедлении темпов наступления германской армии… Москва и Ленинград не были взяты немцами в предусмотренные планом сроки. По этому поводу я обратился за разъяснениями к Риббентропу. Тот пригласил для дачи объяснений Кейтеля, который рассказал мне, что замедление темпов наступления германской армии вызвано большой растянутостью коммуникаций и отставанием тыловых частей и учреждений и что в связи с этим темпы наступления замедлятся примерно на три недели».

В телеграмме от 4 сентября 1941 года Отт сообщил в Берлин: «Ввиду сопротивления, оказываемого русской армией такой армии, как немецкая, японский генеральный штаб, по-видимому, не верит, что сможет достигнуть решительных успехов в борьбе с Россией до наступления зимы… Императорская ставка пришла в последние дни к решению – отложить на время действия против СССР».

Прошли обещанные немецким фельдмаршалом Кейтелем три недели и даже больше, а положение не менялось.

В телеграмме от 4 октября 1941 года в Берлин Отт сообщил: «Военных действий Японии против все еще сильной в боевом отношении Дальневосточной армии раньше будущей весны ожидать нельзя… Упорство, которое показал СССР в борьбе с Германией, заставляет предполагать, что японское нападение, если его начать в августе или сентябре, не открыло бы в этом году дорогу через Сибирь».

В телеграмме в Берлин от 17 ноября 1941 года констатируется, что придется отложить военные действия Японии против СССР до весны.

Однако военные приготовления отнюдь не прекращались.

В 1942 году японский генеральный штаб разработал новый наступательный план войны против СССР, который не изменялся до весны 1944 года. О его содержании дал показания свидетель – офицер генштаба Седзима: «Как и все предыдущие планы войны против СССР, план 1942 года был наступательным. Война против Советского Союза должна была начаться внезапно. Этот план предусматривал сосредоточение в Маньчжурии около 30 дивизий».

При такой готовности к нападению дело было, если говорить о его военной стороне, за подачей команды. Но ожидавшаяся японским правительством ситуация продолжала оставаться явно неблагоприятной также и в 1942 году.

1943 год также не принес желательных для Германии и Японии изменений в военной обстановке. И 1944 год, не говоря уже о 1945 годе, был еще менее благоприятным для нападения Японии на СССР. Разгром гитлеровской Германии, а затем и Японии в 1945 году положил конец заговору агрессоров.

Хотя Японии не удалось выступить на стороне Германии в войне против Советского Союза, она в течение всего периода германо-советской войны оказывала активную помощь Германии, сковывая силы Советской Армии на Дальнем Востоке.

В телеграмме в Токио от 15 мая 1942 года Риббентроп признал, что сам по себе факт концентрации японских войск на советско-маньчжурской границе облегчал положение Германии, «поскольку Россия, во всяком случае, должна держать войска в Восточной Сибири для предупреждения японо-русского конфликта».

Наряду с этим с первых же дней после вероломного нападения Германии на СССР японское правительство снабжало Германию разведывательными данными о хозяйственном, политическом и военном положении СССР, используя для этого свой военный и дипломатический аппарат.

В телеграмме от 15 июля 1941 года Риббентроп поручил Отту: «Поблагодарите японское министерство иностранных дел за пересылку нам телеграфного отчета японского посла в Москве… Было бы хорошо, – говорится далее в телеграмме, – если бы мы и впредь могли постоянно получать таким путем известия из России».

В целях оказания помощи Германии японское правительство чинило всевозможные препятствия советскому судоходству на Дальнем Востоке, запретив советским судам пользоваться наиболее безопасным Сангарским проливом. В результате при следовании через более опасный Корейский пролив погибли от подводных лодок советские суда «Ангарстрой», «Кола», «Ильмень». Кроме того, японские власти незаконно задерживали советские суда и организовывали пиратские нападения на них, что уже являлось прямыми актами агрессии.

За период с августа 1941 года по 1944 год включительно японскими вооруженными силами было задержано 178 советских торговых судов, в том числе три с применением оружия.

В декабре 1941 года японскими вооруженными силами было совершено нападение на советские суда «Кречет», «Свирьстрой», «Сергей Лазо» и «Симферополь», находившиеся в порту Гонконг на ремонте. На этих судах были ясно обозначены советские опознавательные знаки и флаги. Тем не менее эти пароходы подверглись артиллерийскому обстрелу, в результате которого пароход «Кречет» затонул, пароходы «Свирьстрой», «Сергей Лазо», «Симферополь» повреждены, а имущество расхищено.

Точно установлено, что именно японские самолеты в декабре 1941 года атаковали и потопили советские пароходы «Перекоп» и «Майкоп».

Далее т. Васильев дал характеристику преступной деятельности таких виднейших представителей японской милитаристской клики, как бывший премьер-министр Японии Тодзио, начальник Генерального штаба Японии Умедзу, бывшие министры и послы Араки, Итагаки, Хиранума, Минами, Сигемицу, Хирота, Осима, Хасимото и Того, которые играли главную роль в подготовке к осуществлению агрессии против СССР и несут за это наибольшую ответственность.

В заключение т. Васильев заявил, что побуждаемая к агрессивным действиям капиталистическими монополиями, известными под названием дзайбацу, заинтересованными в захватнических войнах, милитаристская клика Японии совместно со своими союзниками – гитлеровской Германией и фашистской Италией составила чудовищный заговор против человечества, готовила порабощение и истребление народов. В осуществление своего изуверского плана японские милитаристы развязали Вторую мировую войну, ввергли мир в бездну несчастий и страданий.

Когда немецко-фашистские захватчики жгли и грабили города и села Советского Союза, мучили и убивали население временно оккупированных районов СССР, это был результат осуществления общего заговора, в котором состояли подсудимые, это стало возможным благодаря той помощи, которую империалистическая Япония оказывала гитлеровской Германии.

«Поэтому, господа судьи, – сказал т. Васильев, – когда вы будете принимать свое решение, вы не можете не учитывать того, что главные японские военные преступники вершили свои преступления вместе со своими сообщниками из гитлеровской клики и что империалистическая Япония должна разделить ответственность гитлеровской Германии за все совершенные ею злодеяния.

Миллионы погибших на полях сражений и замученных в фашистских застенках; миллионы женщин, детей и стариков, истребленных в мирных городах и селах, подвергшихся захвату; многомиллиардные убытки, понесенные народами всего мира в результате огромных разрушений, вызванных агрессивной войной; гибель колоссальных культурных и исторических ценностей, варварски уничтоженных, – таков счет, предъявляемый человечеством к империалистической Японии, сообщнице гитлеровской Германии.

Суд народов уже вынес свой приговор главным немецким военным преступникам.

Теперь весь мир ждет вашего справедливого приговора главным японским военным преступникам, ответственным за море невинно пролитой человеческой крови, за миллионы и миллионы жертв варварской агрессии японских милитаристов.

Ваш приговор должен послужить грозным предупреждением для каждого, кто вздумает разжечь пожар новой войны».