Брюс едва дождался окончания чтения — документ и впрямь был обширен. Завершив ратификацию, он поспешил в отведенные ему покои. На ходу приказал:

— Лейтенанта Семеновского полка Богатырева — ко мне!

Тот не замедлил явиться: высоченный, с открытым красивым лицом, знаменитый дуэлянт, картежник и соблазнитель. Вся его натура источала мужество, а глазищи, уставившиеся в дряхлого Брюса, ясно говорили: «Прикажите, граф, я матерого медведя руками разорву!»

Брюс не поленился, подошел к двойным дверям, плотно прикрыл их и негромко, в ухо произнес:

— Господин лейтенант, дело особой, государственной надобности. Возьмите сколько вам надо обретающихся при нашей миссии гвардейцев и доставьте государю в со хранности сей пакетец. От вас не скрою, это подлинный трактат о заключенном мире с приложением оригинальной ратификации самого короля Фридрикуса, его рукой правленного и подписанного.

Помолчав, добавил:

— Вы, господин лейтенант, ведаете, что дороги кишат разбойниками. Да и сами шведы дорого бы отдали за подлинник трактата. Самый коварный враг — враг побежденный. Вы намек поняли? В нынешние и отдаленные времена обязательно будут возникать территориальные споры. Сей документ всегда будет говорить в нашу пользу… Позвольте угостить вас вином — и в путь. Петр Алексеевич, я уверен, изнывает нетерпением зреть сей победный трактат. Дорога, господин лейтенант, полагаю, вам ведома? Верхами доедете до Гельсингфорса. Это возле двух сотен верст — если прямиком. В бухте найдете яхту «Фортуна». Ее владелец шаутбенахт фон Гольц — моряк умелый. Он доставит вас в столицу. Храни вас Господь, господин лейтенант! Нынче же, засветло, отправляйтесь.

…В высокие окна с венецианскими цветными стеклами роняло лучи апельсиновое солнце. На блестящем паркете горели, отражаясь, изумрудные и рубиновые пятна. Казалось, во всем мире царит мир, любовь, невозмущаемый покой.

Однако впечатление тишины было обманчивым. В этом скоро убедился отважный лейтенант Богатырев.