Глава 6. Уходите! Провокационный совет поздним цветам

Отступите.

Именно так. Просто отступите.

Прошлую главу я закончил вопросом: «Как любопытным и креативным исследователям спрыгнуть с доминирующего общественного конвейера и построить свою собственную судьбу?» Просто спрыгнуть – притормозить и спрыгнуть. Выход из системы – вот наш путь. Бросьте бесперспективную работу. Прекратите изучать предметы, которые вы ненавидите. Расстаньтесь с друзьями и знакомыми, которые вредят больше, чем помогают. Измените жизнь, которую считаете неправильной.

Как мы видели в предыдущей главе, нормы культуры и общества служат неписаными, но непреложными законами правильного мышления и приемлемого поведения. Нелегко идти против общества и его принципов. Тем не менее мы, поздние цветы, должны сделать это. Почему? По очень простой причине: мы не очень хорошо вписываемся в общество и его нормы. В данный момент неписаные законы истории благоволят тем, кто рано достигает успеха.

А что говорит наше общество о выходе из системы? Неписаные законы гласят: Если вы что-то бросили, то вы просто не умеете держать удар или не можете справиться со стрессом. У вас нет силы духа и силы воли. Такие люди никогда не выигрывают, потому что победители не отступают. Вы сошли с пути, поэтому успех вам не светит.

Общество внушает такое представление об успехе: впивайтесь, как клещ, продирайтесь через препятствия, преодолевайте случайности, а главное – никогда не отступайте. Да, настойчивость и упорство – добродетели. Нам рассказывают бесконечные сказки о том, как люди упрямо добивались своего. Упоминание о том, что настойчивость абсолютно необходима для успеха и счастья, глубоко проникла во все популярные и научные трактаты. Если вы хотите преуспеть, то должны работать так усердно, как только возможно, быть готовым на жертвы, даже на страдания. Вы должны быть страшно целеустремленным.

Несметное количество книг превозносит целеустремленность и прославляет упорство (1): «Власть привычки» журналиста Чарлза Дахигга, «Дисциплина – это свобода» бывшего сотрудника спецназа военно-морских сил США Джоко Виллинка, «Сила воли» Келли Макгонигал и «Заправляй кровать» Уильяма Макрейвена. А еще есть бешено популярная книга «12 правил жизни» Джордана Петерсона. В каждой подобной книге на свой лад превозносятся преимущества дисциплины, стойкости и целеустремленности. Многие теории, выдвинутые авторами, имеют право на существование в определенных условиях. Но сегодня упорство и стремление к цели – разрекламированный, тот самый путь к успеху.

Настойчивость – неоценимый дар, спору нет. Как писал Сэмюэл Джонсон: «Великий труд совершается упорством, а не силой». Далее в этой книге мы поговорим о том, что настойчивость входит в арсенал поздних цветов, но только если используется по назначению, намеренно и терпеливо. Нынешнее превознесение твердой решимости выходит за разумные рамки.

Да, упорство и стойкость могут привести к успеху – и приводят. Однако есть и другая сторона медали: иногда нужно отступить. На самом деле, если вы оставляете свои позиции по определенной причине, то можете стать чрезвычайно успешным. Дэниел Браун написал свой широко известный бестселлер «Мальчики в лодке» в шестидесятилетнем возрасте. До этого ему приходилось принимать сложные решения, которые расстраивали друзей и близких.

Первым серьезным отступлением Брауна стал отказ от высшего образования. Он объяснял этот шаг так:

Мне еще не было семнадцати, а я уже страдал от тревожности. У меня случались панические атаки в школе, и больше всего беспокоил сам факт, что надо идти в школу. Тогда врачи не очень хорошо разбирались в тревожных расстройствах. Я должен был просто превозмочь себя. Я страдал от этого много лет и чувствовал себя очень несчастным. Потом наступил особый день. Я учился в последнем классе и занимался в биологической лаборатории. Не помню, что именно произошло, но меня буквально поглотила тревога.

Дело было не в учебе. Дело было в отношениях с окружающими. Я не вписывался в коллектив. Тогда я просто встал, вышел, пересек улицу, сел в мой Chevy Impala 1963 года и поехал домой. Я сказал матери, что никогда не вернусь обратно. Это вызвало бурю эмоций, мама ужасно расстроилась. Не рассердилась, а именно огорчилась. Отец просто остолбенел, когда пришел домой и узнал о моем шаге. Но я был настроен очень решительно: я собирался сам управлять своей жизнью.

Я не знал, что делать, но был твердо уверен, что больше не могу терпеть. И мама, благословенна ее память, взяла на себя объяснения со школой. Они организовали для меня заочное обучение, и я должен был тратить по восемь часов в день в библиотеке колледжа Беркли, чтобы выполнять задания. По окончании курса я мог поступить в колледж. Нужно же мне было в конце концов закончить школу.

Это стало огромной переменой в моей жизни, потому что я начал ежедневно посещать кампус колледжа Беркли и его библиотеку. Заочный курс несильно обременял меня. Обычно я справлялся с заданиями за пару часов. Я попал в университетский кампус. Это изменило мою жизнь. Я оказался среди книг, в библиотеке мирового уровня. (2)

Отступил ли Дэниел Браун в обычном понимании? У него не хватало мужества и амбиций? Или он должен был остаться в одиннадцатом классе, несчастный, подвергнутый остракизму, возможно, заработав психическое расстройство? Я бы сказал, что отступление стало для него лучшим выбором. Браун твердо сказал «нет» обращенным к нему ожиданиям, в том числе ожиданиям своих родителей, и направил свою жизнь по более подходящим рельсам.

В жизни Дэниела Брауна были и другие подобные события. Отказываясь от чего-то, он был вынужден разочаровать своего отца:

Мой брат был капитаном ВВС. Потом он пошел учиться в юридическую школу и стал профессором юриспруденции. Я заочно учился в государственном университете Сан-Хосе, с трудом зарабатывая на оплату жилья. В это время мой отец скончался. Должно быть, он спрашивал себя перед смертью: «Добьется ли Дэн хоть чего-то?» Не то чтобы он был из тех, кто оценивает людей по их достижениям. Нет. Он так и не увидел, что я женился, стал отцом и добился определенного успеха. Так неудачно сложились обстоятельства.

Мой отец был вынужден бросить юридическую школу из-за Великой депрессии. Я не знаю, чувствовал ли брат Рик обязанность учиться, но думаю, что он ощущал одобрение отца. Я пытался делать то же самое – изучать юриспруденцию и получать одобрение. Это был мой второй ложный старт. Я поступил на юридический курс и проучился там всего три дня. Тревожность, которая заставила меня бросить школу, немедленно вернулась. На третий день в университете я понял: я не на своем месте.

Я позвонил родителям и рассказал им об этом. Мне было двадцать шесть лет. Я сказал, что собираюсь расстроить их: я не хочу учиться в юридической школе. Я произнес: «Я не буду этого делать. Я совершенно не хочу там учиться».

Мне было не по себе. Только позже я понял, что поступил правильно. Я плохо начал, но быстро исправил дело. Я собирался найти другой путь.

Откровенно говоря, я не чувствовал себя освобожденным и испытывал чувство вины. «Ого, ты опять бросил…». Еще: «О, Боже, я собираюсь снова отступить. Что скажет папа?»

Никому не хочется заработать репутацию человека, который все время отступает и опускает руки при первом же признаке проблемы. Но существуют причины для отступления, которые обычно не учитываются, хотя они особенно характерны для поздних цветов. В эпоху вундеркиндов, сверхуспешных подростков мы пренебрегаем и даже ставим вне закона саму мысль об отступлении. Тем не менее, это стратегия, которую мы, поздние цветы, успешно применяем в бизнесе и инновациях, почти во всех аспектах своей жизни. В результате мы не только переживаем освобождение – мы отступаем с намерением достигнуть поставленной цели.

Несмотря на восхваление целеустремленности в обществе, бывают случаи, когда настойчивость не способствует адаптации. Ученые нашли три фактора, связанных с решимостью и отступлением: (1) упорство или сила воли – ограниченный ресурс; (2) отступление может принести пользу; и (3) отступление, а не упрямство часто приносит лучшие результаты.

Социум буквально одержим целеустремленностью. Проблема в том, что однобокая приверженность чему-то, во что вы на самом деле не верите, значительно снижает эффективность. Неправильное направление настойчивости не позволяет использовать силу воли для того, что вам действительно нужно.

Это представление лежит в основе психологической концепции об истощении эго, которая стала популярной в 1990-е годы. Ее известность возникла под влиянием экспериментов Роя Баумейстера, родоначальника социальной психологии. В 1996 году он вместе с бывшими коллегами по Кейсовскому университету Западного резервного района, Эллен Братславски, Марком Муравеном и Дайанной Тайс, изучил влияние отказа от соблазнительного угощения на силу воли участников.

В начале эксперимента Баумайстер пригласил участников в комнату, где пахло свежеиспеченными шоколадными печеньями. Потом ученый показал им настоящие печенья, а также другие лакомства. Некоторым участникам разрешили их попробовать. Остальных заставили жевать свежую редиску. Именно эти несчастные предоставили свою силу воли и решимость для исследования.

Удивительно – евшие редиску не были этому рады. Как писал Баумайстер, многие из них «демонстрировали заметный интерес к шоколаду, долго смотрели на сладости, а иногда даже отламывали кусочек печенья, чтобы понюхать его» (3).

Когда все участники доели свое угощение, Баумайстер дал им пазл, чтобы проверить их терпение. Насколько упорно и как долго они будут собирать его, после того как сила воли уже подверглась испытанию, то есть они отказались от шоколада? Результат оказался ошеломляющим: те, кого заставили есть редиску, посвятили решению пазла только половину времени, потраченного участниками, получившими шоколад (а также членами контрольной группы, не соблазненными угощением). Очевидно, что те, кто отказался от сладостей, больше не могли напрягать свои усилия для выполнения задания, требующего терпения.

У них закончилась целеустремленность. Они израсходовали свою решимость.

Открытие Баумайстера заключалось в том, что самоконтроль (а также его аналоги вроде силы воли, целеустремленности и настойчивости) может истощаться. Решимость – не просто навык, которому можно научиться, или привычка, которую надо развить в себе. Наоборот, подобно тому, как чрезмерная тренировка мышц ведет к травме, настойчивость может измотать и сломать человека морально. Наша целеустремленность «кажется удивительно ограниченной», писал Баумайстер. Подводя итоги своего знаменитого исследования, он назвал силу воли «редким и драгоценным ресурсом». Истощение эго может стать «серьезным ограничением способности человека к самоконтролю».

Идея о том, что самоконтроль зависит от расхода ограниченного ресурса, была впервые высказана Зигмундом Фрейдом целых сто лет назад. Он считал, что Эго (управляемая личность) нуждается в психической или психологической энергии, чтобы сопротивляться стремлениям Оно (инстинктивной личности) и Суперэго (интернализации социальных правил). Для иллюстрации взаимоотношений между этими элементами Фрейд использовал пример лошади и всадника. Всадник (Эго) обычно отвечает за управление (4), но иногда он не может помешать лошади (Оно и Суперэго) скакать, куда она хочет. Именно это представление легло в основу данных Баумайстера: когда всадник устает, лошадь берет управление на себя.

Удивительная история тренера Билла Бауэрмана служит примером человеческой решимости и ее ограниченности. Чрезмерная настойчивость изматывает и даже может вызвать заболевание. Бауэрман был главным тренером Орегонского университета с 1950-х до 1970-х годов, а также соучредителем огромной корпорации «Nike», производителя обуви и одежды. Как написано в его биографии, «на протяжении всей карьеры он подготовил 31 олимпийского чемпиона, 51 победителя всеамериканских соревнований, 12 американских рекордсменов, 22 чемпионов Национальной спортивной студенческой ассоциации и 16 бегунов на длинные дистанции», в том числе Стива Префонтейна (5).

Удивителен сам факт, что Билл Бауэрман прославился как тренер бегунов на средние и длинные дистанции, потому что изначально у него не было никаких знаний об этом виде спорта. Он играл в футбол и занимался бегом на короткие дистанции. В спорте, возможно, не существует бо́льшего различия и в физическом, и в психологическом смысле, чем между мускулистыми и агрессивными футболистами-спринтерами (спортсмены, тренирующие быстро сокращающийся тип мышц) и стоиками, которые всегда выглядят так, словно долго голодали – бегунами на средние и длинные дистанции (медленно сокращающийся тип мышц). Бауэрман стал знаменитым тренером своих физических и психологических оппонентов, худощавых стоиков.

Как ему удалось пересечь эту границу? В 1962 году он был в Новой Зеландии и встретил тренера-самоучку и позднего цветка Артура Лидьярда, который разработал весьма неординарный способ тренировки бегунов на средние и длинные дистанции. Он просто опроверг бытовавшую в то время идею о том, что для успеха необходима сверхинтенсивная интервальная ежедневная тренировка. По его наблюдениям, быстрого успеха можно добиться в таком режиме: бег на 400 метров с привлечением всех сил, потом двухминутный отдых, потом опять рывок на 400 метров – и такой цикл повторяется десять или двадцать раз. Через несколько месяцев интервальных тренировок бегуны достигают своего максимума. Повышение интенсивности тренировок – общепринятый метод для преодоления максимума – срабатывает для отдельных спортсменов, но большинство получают травмы или заболевают. Лидьярд полагал, что причиной является снижение рН крови. Ежедневная интенсивная интервальная тренировка приводит к избыточной выработке молочной кислоты в мышцах, которая снижает рН крови спортсмена и, как следствие, ухудшает иммунный ответ. Он заметил, что спортсмены, которые тренируются на износ, так устают днем, что не могут как следует выспаться ночью.

Удивительнее всего то, что Лидьярд нигде не учился ни как тренер, ни как ученый. Он просто экспериментировал, наблюдал, записывал, проверял пульс, отслеживал модные тенденции и делал выводы. Ни одна организация не платила ему за это. В начале карьеры тренера-любителя ему пришлось работать развозчиком молока.

Однако этот молочник вскоре получил выдающиеся результаты от применения своего нешаблонного метода. Несколько месяцев он занимался аэробной тренировкой на длинных дистанциях со всеми своими подопечными бегунами. Цель заключалась в том, чтобы спортсмены пробегали больше 100 миль в неделю (почти 161 км), а в воскресенье – 20 миль или более (32 с небольшим км). Темп должен был оставаться достаточно медленным, таким, чтобы во время бега удавалось поддерживать разговор.

Отработав аэробные тренировки, Лидьярд переводил бегунов на другой тип – бег по пересеченной местности через день. Легкая тренировка на длинной дистанции на следующий день после силовой способствовала выведению молочной кислоты и восстановлению нормального рН крови. Наконец перед самым началом и в течение самого сезона он «оттачивал» мастерство своих спортсменов при помощи спринта и более интенсивных интервальных тренировок, но всегда уравновешивая их медленным бегом на следующий день. На Олимпийских играх 1960 года в Риме его бегуны выиграли на дистанции 800 и 5000 метров для мужчин и взяли серебряную медаль в марафоне. Следующие двадцать лет Новая Зеландия, с населением 2,4 миллиона в 1960 году, лидировала в мировом беге на длинные дистанции среди мужчин. Вернее, лидировал бывший молочник – Артур Лидьярд.

Американец Билл Бауэрман был потрясен успехами Лидьярда. Он вернулся домой с карманами, набитыми записями.

Биограф Бауэрмана Кенни Мур пишет: «Бауэрман начал агитировать своих бегунов из Орегонского университета за тренировки «веселые и неизматывающие». Он внимательно изучил форму спортсменов, щупал их горло и считал пульс. Он смотрел, как блестят у них глаза, назначал им жесткий и мягкий душ, особенно тем, чей пульс недостаточно быстро возвращался к 120 ударам в минуту. Бауэрман придерживался мысли, что лучше сделать недостаточно, чем слишком много» (6).

Мур отмечает, что восстание Бауэрмана против «святого усердия» было не слишком доброжелательно принято его коллегами. «Когда тот впервые озвучил метод чередования «сложных и простых» тренировок, на него обрушилось всеобщее презрение. Гимн большинства тренеров звучал так: «Чем больше вкладываешь, тем больше получаешь». Когда Бауэрман ругал их и говорил: «Да ладно, добивается успеха тот, кто думает головой», другие тренеры считали себя оскорбленными. «Легкие дни» подвергались осмеянию. Коллеги говорили, что Бауэрман «нянчится» со своими спортсменами, когда подбирает нагрузку индивидуально, исходя из особенностей каждого.

Зачем я привел здесь историю этого тренера? Прославление упорства и настойчивости оправданно до некоего предела, так как у каждого из нас ограничен запас физических и психических сил. Если социальные нормы побуждают проявлять чрезмерное рвение, то этот запас просто иссякнет. Упорство, направленное на удовлетворение ожиданий других людей, будь то родственники или члены общества, в котором вы живете, истощает резервы силы воли. Каждый вечер вы будете чувствовать себя измотанным, даже не сможете спать. А когда действительно понадобится приложить усилия, чтобы заняться новым делом или удовлетворить свой истинный интерес, то у вас их просто не будет.

Представление о том, что силу воли можно как-то «тренировать», в лучшем случае вводит в заблуждение, а в худшем – просто вредно. Общепринятая мудрость гласит, что, если вы выполните определенные упражнения или воспитаете некие привычки, то укрепите «мышцу» силы воли. Однако ученые выяснили, что это не так. Мы не можем просто применять свою решимость ко всему, что делаем. Иначе просто выгорим. Если заставлять себя делать то, к чему не лежит душа или что не совпадает с вашими наклонностями или целью в жизни, то придется заплатить за это ослаблением мотивации и стремления ко всему остальному.

В книге «Дизайн вашей жизни» Билл Бернетт и Дэйв Эванс рассказали о женщине, которая добилась партнерства в крупной юридической фирме, в которой работала (7). Давайте остановимся и подумаем, что это значит. Она великолепно училась в колледже – одни пятерки, диплом с отличием, поступила в юридическую школу, входящую в десятку лучших. Крупная юридическая фирма принимала на работу только выпускников таких школ. Женщина окончила школу одной из лучших на курсе. Потом ее взяли помощником, она должна была работать по восемьдесят часов в неделю и больше, почти пять лет, и в итоге ей предложили стать партнером. Затем она продолжала работать, испытывать стресс, не спать ночами. Хочется надеяться, что ей это нравилось. Но нет. После того как она стала партнером, то есть вскарабкалась на вершину успеха, силы у нее закончились. Вместо того чтобы радоваться новому статусу, она каждую ночь рыдала в подушку и засыпала в изнеможении и отчаянии. У нее исчезла настойчивость.

Когда дело доходит до «запаса» силы воли, мы можем немного придержать его, но это нельзя делать до бесконечности. Мы должны выбирать с умом.

Культ упорства и настойчивости приводит еще к одной проблеме. Иногда отступление – лучшее, что можно сделать в данный момент (8). Многие желания – спасибо за это нашей культуре – недостижимы. Есть научные данные о том, что отказ от недостижимой цели делает нас счастливее, спокойнее и даже здоровее. Отступление действительно приносит физическое облегчение.

В многочисленных исследованиях с участниками разного возраста обнаружилось, что освобождение от нереальной цели (выход из системы) оказывает мощное положительное влияние на физическое здоровье. В частности, результаты трех экспериментов показали, что у людей, которые смогли отказаться от недостижимого, наблюдаются нормальный уровень гормонов и здоровый сон. Если вы не отступаете, то зарабатываете депрессию, стресс и эмоциональное расстройство, которые могут повлиять на биологические процессы в эндокринной и иммунной системе и сделать вас восприимчивее, например, к астме и инфекциям. Другими словами, мы можем в прямом смысле заболеть из-за неуместного рвения.

Отступление часто срабатывает. Испытывая непреодолимую страсть к целеустремленности, мы лишаем себя доступного выхода. В этом заключается третья проблема приверженности к упорству и настойчивости. Один из моих любимых примеров – выдающийся руководитель компании «Intel» Эндрю Гроув (9). Он работал в компании в конце XX века.

Я лично был знаком с Гроувом. Сначала он был таким же, как все. На родине, в Венгрии, его звали Андраш Гроф. После того как советские танки задавили демократическую революцию 1956 года, он прорвался через колючую проволоку и бежал от коммунистического режима. В двадцать лет Гроув приехал в Нью-Йорк без денег и связей. Потом он поступил в Сити-колледж Нью-Йорка (где тогда было бесплатное обучение) и выиграл стипендию для получения специальности инженера-химика в Калифорнийском университете в Беркли. Гроув отлично проявил себя, и на него обратил внимание знаменитый выпускник Беркли, сотрудник Силиконовой долины Гордон Мур. Он предложил Гроуву работу в компании «Fairchild Semiconductor».

В 1968 году Мур и его коллега Роберт Нойс ушли из этой компании и основали «Intel». Третьим соучредителем они пригласили Гроува. В 1970-е годы компания «Intel» получила большую часть дохода и почти всю прибыль от продажи интегральных схем памяти. В 1971 году она выпустила многообещающий новый продукт – микропроцессор. Однако, несмотря абсолютную новизну, его вклад в финансовое благополучие компании был незначительным на протяжении всех 1970-х годов. Зато интегральные схемы памяти стали хлебом с маслом для «Intel».

В конце 1970-х годов японские, а затем и южнокорейские компании тоже начали выпускать интегральные схемы и сбили цену на продукцию «Intel». В начале 1980-х у компании наступил финансовый кризис. Гроув предложил радикальное решение: «Intel» следует свернуть производство интегральных схем и сделать ставку на микропроцессоры. Предложение вызвало жаркие споры. Боб Нойс считал, что отказ от выпуска схем означает поражение. Но Гроув настаивал. Как он рассказывал спустя годы: «Знаете, я спросил Гордона [Мура], что будет, если нас купят? Что сделают эти новые ребята? На что Гордон ответил, что новые владельцы вышвырнут нас вон (смеется) и покончат со схемами памяти» (10). Именно таким был ход «Intel». Руководители отказались от бесполезного дела и сосредоточились на будущем.

Любой знающий создатель компьютерного стартапа скажет вам, насколько важным бывает своевременное отступление. Успешные компании, вроде «Intel», все время прекращают какие-то проекты. Предприниматель и миллиардер Ричард Брэнсон – вообще серийный «капитулянт». Вспомните о тех проектах, которые он бросил, как не удовлетворяющие ожиданиям. Virgin Cola. Virgin Digital. Virgin Cars. Virgin Brides.

Есть такая поговорка в Силиконовой долине: «Неудача быстрее ведет к успеху». Однако, чтобы потерпеть неудачу в чем-то, вы должны это попробовать сделать. Затем попробовать еще – с удвоенными силами. В то же время, если понимаете, что ситуация безнадежна и у вас есть на что потратить время, то переходите к другому варианту. Абсолютно непродуктивно наклеивать ярлык «капитулянта» на человека, который отказывается от бессмысленного занятия. Ведь предприниматели признают ценность такого маневра. Генерал, который вовремя отступает, получает награду за стратегический ход или гибкую тактику.

Конечно, отступать нелегко. Очень даже трудно. Когда мы что-то бросаем, то испытываем чувство вины. Нам становится стыдно. Отступление означает преодоление ожиданий общества и пренебрежение давлением со стороны социума. Однако, если в обществе принято восхвалять непрекращающиеся усилия и упорство, оно создает такое представление и всячески поддерживает его, то некоторые люди оказываются глубоко разочарованными в жизни. Нас буквально забрасывают историями о том, как настойчивость ведет к успеху, но мы почти ничего не знаем о плюсах своевременного отступления.

Отчасти по причине одержимости ранним успехом мы пренебрежительно относимся к отступлению, что не может не отражаться на чувстве собственной значимости. В стремлении подавить индивидуальность и упрочить социальные нормы общество превращает одно из самых эффективных средств самопознания в пресловутый конвейер. Это тейлоризм в его худшем проявлении: оставайся на одобренном обществом конвейере, добивайся успеха любой ценой.

Неприязнь социума к отступлению – настоящая проблема, но не только она искажает наши представления о жизни. У всех есть когнитивные предрассудки, которые не позволяют бросить начатое – неприятную работу или бесполезное занятие. Их можно определить при помощи двух экономических концепций: «ошибка невозвратных затрат» и «цена выбора».

Первая связана с прошлым. Невозвратные затраты – деньги, время или усилия, которые мы уже во что-то вложили (11). Чем больше и дольше мы инвестируем в какое-то дело, тем труднее его бросить. Ошибкой невозвратных затрат (12) называют ситуацию, когда мы не можем отступить, потому что уже потратили свое время или деньги.

В будущем мы оцениваем стоимость выбора (13). В этом состоит вторая экономическая концепция. В отличие от невозвратных затрат, она означает, что каждый час или доллар, который мы тратим на тот или иной проект, не вкладывается в другой, лучший. Иными словами, вместо того чтобы тратить силы на то, что не работает или не делает нас счастливыми, мы могли бы направить свою энергию на более интересные вещи. Может быть, это сделало бы нас счастливее, или лучше подошло бы к стилю жизни, или принесло бы больше денег – если бы только мы так сильно не волновались из-за невозвратных затрат.

Тут-то и «зарыта собака»: мы взрослые люди, и нам трудно отказаться от заблуждений, связанных с невозвратными затратами. Мы должны это сделать, но не можем. Психолог из Университета Огайо Хал Аркес и его коллега Кэтрин Блумер обнаружили, как плохо мы умеем оценивать невозвратные затраты. Ученые доказали, что большинство взрослых делает это намного хуже детей и собак. Да, именно собак. Нравится вам такое сравнение? (14)

Почему? По данным Аркеса и Блумер, мы используем правило, которое впитали с самого детства, – не быть расточительным – и доводим его до абсурда. Когда мы от чего-то отказываемся, кажется, что мы зря потратили время и усилия, например, на уроки музыки или подготовку к медицинскому институту, или же мы отказались от своей мечты в угоду родителям. Чтобы лучше понять, как это происходит, давайте рассмотрим сценарий из исследования Аркеса и Блумер:

Предположим, вы потратили 100 долларов, чтобы провести отпуск на лыжном курорте в Мичигане. Через несколько недель вы купили за 50 долларов другой лыжный тур – в Висконсин. Вы думаете, что там вам понравится больше, чем в Мичигане. Бережно складывая только что оплаченный билет в Висконсин, вы обнаруживаете, что оба тура приходятся на одни и те же выходные. Вы уже не можете ни продать, ни сдать билеты. Вам придется использовать только один из них. На какой лыжный курорт вы поедете? (15)

Какой тур выберете вы? Тот, который дороже, или который, как вы полагаете, понравится больше?

Более половины участников ответили, что они бы поехали на тот курорт, который меньше им нравится – в Мичиган. Почему? Да потому что вложили в него больше (невозвратная стоимость) и, следовательно, отказ приведет к потере большей суммы. Так нам кажется. Результаты многих других экспериментов подтвердили представление о том, что люди стараются ничего не тратить зря. Это играет огромную роль, когда человек выбирает затраты, не отказываясь от ложного образа действия.

В таком смысле, отказ от неверного пути кажется пустой тратой ресурсов, которые мы уже израсходовали. Для поздних цветов это означает ощущение, что все годы, посвященные докторской диссертации, партнерству в юридической фирме или карьере в модном бизнесе, окажутся потраченными впустую. И не только годы, но и деньги, пот и слезы – если мы все бросим прямо сейчас.

Ошибка невозвратных затрат не дает нам изменять жизнь к лучшему. Существуют и другие психологические факторы, которые не позволяют отказываться от чего-то, чтобы достичь счастья и успеха. Как полагает Дэн Ариели, который в 2008 году выпустил бестселлер «Предсказуемая иррациональность», отступать нам мешает умственное состояние, называемое «когнитивным диссонансом» (16). По словам Ариели, если мы что-то делаем определенным образом, то со временем начинаем полностью оправдывать свое поведение. Если мы потратили десять лет жизни на работу – пусть даже каждый день ее тихо ненавидели, – то убедим себя в любви к ней.

Кроме того, Ариели предполагает, что нам действительно нравится мучиться ради того, что мы считаем стоящим! Он указывает, что в сообществах, армии, спортивных командах это частое явление – участники страдают от неуставных отношений или особых трудностей, но воспринимают их как должное. Презрение превращается в приверженность, и активное стремление к принадлежности сочетается с не менее горячим желанием оправдать свои действия.

Тем не менее, если мы не хотим бросать колледж, работу или не слишком подходящий жизненный путь, это может нам дорого обойтись. В каждый момент жизни мы удваиваем ставку на то, что не работает, и отказываемся от других потенциальных и ценных возможностей. Специалисты в области поведенческой экономики и психологии обнаружили, что настоящая пустая трата ресурсов заключается не в жертвовании прошлым и отказе от бессмысленных усилий. Нет, мы жертвуем будущим, когда не стремимся к чему-то лучшему.

Назовем такую тактику стратегическим отступлением. Пусть это будет для вас поворотным моментом или возрождением. Игроки в карты говорят: «пора закругляться». В равной степени важно знать, когда отступить и изменить направление, а когда приложить особые усилия к конкретной цели. Мы все жалеем, что вовремя не бросили тупиковую работу или не прекратили неприятные и даже токсичные отношения. Когда мы прекращаем делать вещи, не приносящие нам пользы, то освобождаем свою силу воли и настойчивость для того, что действительно имеет значение. У всех нас есть лишь ограниченный ресурс времени и внимания.

Отступление необязательно ставит на человека печать слабака или лентяя. Иногда это значит, что мы просто честны с собой. На самом деле, когда мы отступаем, то просто говорим чему-то «нет». Часто это самое лучшее, что мы можем сделать для изменения своей жизни к лучшему, будь то отказ от просмотра электронной почты поздно вечером, от работы, места жительства или от недостижимой цели.

Если мы как следует подумаем об этом, то увидим, что каждый успешный или выдающийся человек был «капитулянтом». В своей книге «Сматывай удочки: Маленькая книга, которая научит вас вовремя отступать (и наступать)» (на русском языке не публиковалась) Сет Годин утверждает, что по-настоящему успешные люди – «разумные капитулянты» (17), которые меняют направление, обнаружив, что выбранный путь не ведет их к намеченной цели. Отказ от потерь позволяет им перераспределить свое время и энергию на те вещи, которые будут двигать их вперед. Если вы знаете, когда нужно отступить, то «приобретаете ощущение собственной силы», – пишет Годин.

Приносит ли отступление пользу? Конечно. Это заявление о своем истинном «я» и о своих талантах, которое требует от нас ответственности. Считается, что мы осознаем как ограничения, так и возможности. Для большинства из нас такой тип личностной субъектности представляет собой осознанность высокой степени. Когда нам нужно изменить направление, если мы обнаружили, что идем неверным путем, то способность отступить станет той необходимой силой, которая перевернет нашу жизнь.

Вот в чем суть: отступление – это сила.

Если вы отказались от чего-то по разумной причине, это не значит, что вы опустили руки. Это не проигрыш и не белый флаг. Вы просто говорите, что эта работа вам не подходит. Вы что-то попробовали, и вам не понравилось. В таком случае, отступление – просто часть процесса познания. Мы сами определяем, кем станем, если отступим, – откажемся от членства в клубе, школы, работы или хобби. Принудительная верность или безоговорочная приверженность ведет к атрофии или медленному умиранию. Отступление – это рост и жизнь.

Стивен Левитт в книге «Фрикономика» объясняет:

Если бы мне пришлось назвать один, самый важный фактор моего успеха и преодоления всех препятствий в области экономики, я бы назвал отступление. С самого начала я все время повторял себе: «отступай быстро». Когда я начинал со ста идеями в кармане, то мне везло, если две или три из них потом превращались в научные статьи. Один из моих главных талантов как экономиста – умение распознавать необходимость быстрого отступления и готовность выбросить за борт какой-то проект, как только становится понятна его ошибочность. (18)

Помните, что именно для поздних цветов отступление не всегда означает окончательный отказ. Многие из нас бросали школу, а потом возвращались. Именно по этой причине академический отпуск (см. главу 3) приобрел такую популярность. В каком-то смысле отступление – это терпение. Нам, поздним цветам, следует слушать, о чем говорят тело и ум: мы еще не готовы к некой задаче или к определенной фазе жизни. Такой тип терпения свидетельствует о том, что отступление часто становится шагом вперед или этапом, но не конечным результатом. Когда вы отходите в сторону, намек на интерес превращается в истинную страсть: увлечение фотографией становится производством фильмов, юношеские стихи – писательской профессией, учеба в медицинском институте, которая приносила одни огорчения, – долгой и успешной карьерой медсестры.

Как найти свой настоящий интерес, если мы не пробуем разные вещи и не отказываемся от них?

Никак.

Поэтому возникает другой законный вопрос: как узнать, что пришло время отступления? Ответить нелегко. Это личное решение, но ученые могут предложить несколько стоящих советов. Стивен Левитт пишет: «Я довольно часто бросал то, что у меня не получалось» (19). Как считает эксперт по невозвратным затратам Хал Аркес, «первое, что вам нужно сделать, – это содрать пластырь, и побыстрее» (20). Он полагает, что решительные люди бросают работу или совершают серьезную перемену в жизни без промедления. «Я думаю, это неплохо, – пишет он. – Знаю, что это кажется банальным, но многие способны идти только вперед». Я считаю, что следует отступить в тот момент, когда в голове созрел план Б, то есть вы уже представляете себе свое возрождение. Как будто вы бросаете вредную привычку. Отказаться от неверного жизненного пути намного легче, если есть для него замена.

Отступление дает один очень важный урок: оно – сила, а не слабость. Я надеюсь, вы запомните это. Нам нужно преодолеть в себе естественную склонность к ошибке невозвратных средств. Смотрите на отступление так, как оно того заслуживает, – как на преимущество, способность быстро уйти и проворно повернуть.

Дело в том, что все отступают. Просто успешные поздние цветы делают это лучше других.